Витя, как в воду глядел, прозвав про себя своих новых знакомых Самоделкинами. Деревня, где они жили называлась Самодел, и почти все её обитатели были друг другу родней и носили фамилию Самоделовы. Были Самоделовы, как они сами говорили о себе, рукастые, то есть трудолюбивые, и сметливые. Как и все сельчане, кормились они от земли, скот разводили, но на первом месте было у них ремесло. Кто плотничал, кто гончарничал, кто по дереву резал, а кто посуду красками расписывал. Механические мастерские Самодела с кузницей славились на всю округу, а в автосервис приезжали на ремонт и техническое обслуживание автомобилей не только из окрестных сел, но из Зареченска и даже из Солнечного. Словом, не деревенька, а городок мастеров. Немудрено, что и новые Витины знакомцы были не по возрасту самостоятельными и деловыми, любили и умели мастерить, – весь род их был таким.
Расставшись с Витей и СЭМом , мальчишки всю дорогу домой только и говорили о необыкновенном роботе: он затмил в их глазах даже столь любимые ими автомобили.
– Слышь, Витек говорил, что сам сделал робота? – Не врёт ли? – спрашивал Ваня брата. – Я думаю, врёт, Куда ему! А, правда, где он его раздобыл, как ты думаешь?
– Ты, что, ребята из Солнечного говорили, что у Витьки отец – бог кибернетики, он даже патент на робота взял. Всё сам сконструировал, все программы установил. Витька только и сделал, что из блоков целое собрал. Подумаешь, тоже мне работа!
– А, все равно, классный робот! Молодец у Витьки отец, а Витька – счастливик! – Весело крутя педали своего веломобиля, Ваня представил себе, как было бы здорово и им иметь такого необыкновенного механического друга.
– Ты только подумай, – восторженно кричал Ваня, которому из-за своей непомерной любви ко всяким железкам пришлось остаться в третьем классе на второй год. – Никаких тебе учебников не надо, дома уроки делать – просто кайф, и голову ломать не надо, только даешь задание и получаешь ответ – все делает робот!
– Делать-то он, может, и будет, но головы своей тебе не отдаст, – охладил его Вася, – а на уроках как отвечать, а на экзаменах? Туда робота не притащишь и под стол не спрячешь. Там своей головой соображать надо!
– Да нет! Надо установить с роботом дистанционную связь, и все дела!
– Наушник заметят! – не сдавался Василий. – Особенно на экзамене. Там знаешь, даже у соседа не спишешь, как строго следят!
– А вот и не строго, Машка говорила, что училка по математике сама решение подсказывала, чтоб успеваемость не снижать, школу не опозорить. А наушник можно как серьгу сделать, сам знаешь, сейчас модно серьгу в ухе носить, а микрофон вполне можно значком замаскировать или под воротник воткнуть!
– Ишь, размечтался, – засмеялся Василий, – будто робот у тебя уже за столом сидит! Самому учиться надо. Наушник он установит! А сделать его сможешь, или опять на кого-то понадеешься? Вот, погоди, посмотрим, как Машка экзамены в колледж сдаст, если училка вместо нее задачки решала.
Он посмотрел на брата, и, увидев, что тот приуныл, сказал: – Слушай, зачем нам сейчас робот, мы с тобой лучше веломобиль наш модернизируем, у меня тут идея одна появилась. Я думаю, и Машке робот ни к чему, у нее самой ума палата, – глубокомысленно добавил Василий.
Машка была старшей сестрой Самоделовых, закончившая весной девятый класс. Сейчас она готовилась поступать в ветеринарный колледж.
Но тут разговор прервался. Ребята уже въезжали в деревню и чуть не врезались в стадо коров, неспешно бредущих по дороге и ждущих своих хозяек.
– Ох, и есть хочется, – заныл Ваня, – мать уже, наверное, картошку нажарила, с луком. А вон и она, Пеструху забирает.
Он спрыгнул с седла. – Айда в дом, машину пока во дворе оставим, потом загоним.
Василий, хотя и не любил беспорядка, на этот раз согласился, уж очень был голоден.
От большой чугунной жаровни на печи шел аппетитный запах. На столе исходил паром огромным медный самовар старинной работы. В одну минуту мальчишки поставили тарелки, достали ложки и принялись за еду.
Но не успели братья насладиться жареной картошкой с луком, как в дом вошла мать. Она только что загнала и подоила корову, и от нее пахло парным молоком. Белый платок, затянутый на затылке, оттенял её сильно загорелое круглое лицо с добрыми голубыми глазами. Мать поставила на стол кринку с молоком и, вытирая о передник усталые, натруженные руки, озабочено спросила:
– Чего так поздно? И где вас нелегкая носила? Пастух, дедка Федя, сказал, что Кота видел, через поле к заповеднику бежал...Но, может, померещилось. Вы ничего такого не видали?
Появлявшегося в округе время от времени большого чёрного кота местные жители принимали за оборотня. Потому что такие коты в их местах не водились, и значит, было в их появлении что-то нечистое. Поговаривали, что именно в здешних местах обитал когда-то злобный Кот Баюн, который когтями разрывал железо, и это его призрак тревожит землю.
За печкой что-то громыхнуло. Ребята вздрогнули, переглянулись и замотали головами, ничего, мол, не видели», а мать перекрестилась:
– Ох, видно не к добру это. Домовой знак подает!
Мать Самоделовых, Марья Степановна, как и вообще сельские жители, была суеверна и считала, что появление Кота предвещает несчастье. Она совершенно точно помнила, что в прошлом году после того, как увидели Кота, случился пожар. А лет десять назад, когда он был замечен в этих местах, пропал парень из соседней деревни. Правда, парень был непутевый, мог и просто уехать куда-нибудь, но история эта запомнилась.
А тут еще и за печкой громыхнуло. Марья Степановна всегда говорила, что там, за печкой живёт Домовой. Ребята, конечно, над ней посмеивались, какой домовой в доме с телевизором, но в душе тоже верили. Поэтому притихли и оба подумали об одном и том же: а как там Витя и СЭМ? И стало им не по себе.
И тут за окном раздалось тарахтенье. Кто-то ехал к их дому на мотоцикле. Марья Степановна, тут же, отодвинув расшитую занавеску, выглянула в окно:
– Гляди-ка, милиция. Случилось, поди, что-то?
У ребят похолодело в груди. Они молча переглянулись.
За окном раздались голоса. Дверь распахнулась, и на пороге предстали лейтенант Федоткин и дядька с выставки. В руках его был фотоаппарат.
Ну, точно они, – крикнул дядька, я их по их велосипеду странному узнал. Вижу из окна, они этого мальчишку и робота его куда-то ведут, потом на велосипеды сели, робота на багажник погрузили и поехали. Я кричу, но они и ухом не ведут. Ну, ничего, я их сфотографировал. Так что, есть вещественное доказательство.
– Какого такого робота?! – подбоченилась Марья Степановна. Она была бойкой женщиной, и когда ей казалось, что детям грозит опасность, бросалась в бой, как наседка. – Вы чего такое говорите? Чтобы мои ребята, кого обидели?
– Подождите, гражданочка, – вмешался лейтенант Федоткин. – А вы, ребята, отвечайте правду. Вы, действительно, робота с мальчиком увезли?
Братья набычились. Такого поворота они никак не ожидали. Ситуация хуже некуда. Вот-вот должен вернуться домой отец. Увидит полицию, и … даже представить себе трудно, что будет? Характер у отца, прямо сказать, крутой.
– Мы вовсе не увозили их, – наконец решился открыть рот Василий, поглядев на брата, вид у него был, несчастней некуда. – Они сами поехали. Не хотели, чтобы их с полицией домой доставили, поэтому и поехали с нами.
– Так, так, значит. Ну, и где же они? – спросил Федоткин. – Вы дома, ужинаете, как я вижу, а где Канарейкин со своим роботом? Куда он подевался?
– Так он тоже должен быть дома, наверное, ужинает, – опустив голову, пробормотал Ваня.
–Мы с ним у развилки расстались, – они через заповедник к мосту отправились, а мы, значит, домой, – уточнил Василий и вызывающе посмотрел на лейтенанта.
– А почему вы нас допрашиваете, мы ничего такого не сделали.
Дядька с фотоаппаратом вскинул голову и возмущенно закричал:
– Ничего не сделали? Увезли бесценное, можно сказать, научное достижение, и ничего?
– Подождите, – остановил его лейтенант и обратился к ребятам, – когда вы расстались с Витей? Еще светло было, так? – Те энергично закивали головами: конечно светло, около восьми, ну, чуть больше, может…
– Понимаете, ребята, – тихо сказал Федоткин, – Витя домой не вернулся. И в городе его и робота никто не видел. Где же они могут быть?
– Ох, да что же это? – Марья Степановна, закусив губу, опустилась на стул. Глаза у ребят округлились, и они одновременно воскликнули:
– Не вернулся?
За печкой снова загромыхало. Все вздрогнули, переглянулись между собой и только сейчас заметили стоящего в дверях крепкого невысокого мужчину в кепке и кожаной безрукавке. Он давно уже присутствовал при разговоре и, видимо, не нуждался в пояснениях. Строго поглядев на присутствующих, он решительно заявил:
– Хватит разговоров! Немедленно отправляемся туда, где ребята расстались, и начинаем искать. Вы хорошо помните, это место? –обратился он к испуганным братьям.
– Да, отец, – мальчишки с готовностью кивнули головами. – Мы хорошо помним.
Тогда поехали, машина во дворе. – Иван Васильевич Самоделов не любил терять время.