Эти заметки продиктованы желанием понять, что такое воля человека - эта одна из важнейших сил души - и почему, как утверждают все святые отцы, для грешников за гробом нет покаяния, а для праведников там уже не будет никакого поползновения ко греху.
Содержание:
1. Что такое воля
2. Подлинная свобода
3. Повреждение воли грехопадением
4. Гномическая воля
5. Утрата грешным человеком истинной свободы воли
6. Путь исцеления воли – жизнь по Богу
7. Направление воли христианина - отвержение себя, своей воли, и следование воле Божией
8. Господь не насилует свободы, а вразумляет, пробуждает, поражает
9. Значение действий воли человека для его спасения
10. Воля человека после смерти
11. Воля человека в жизни будущего века
1. Что такое воля человека
Воля - это свойство разумной природы, сила или часть души, созданной свободной по образу Божию.
Преп. Иустин (Попович)пишет:
«Воля есть единосущная часть богообразной души».
Преп. Максим Исповедник говорит, что первоначально созданная Богом воля - это:
"Сила стремления к сообразному с природой, обнимающая в себе все свойства, существенно принадлежащие природе".
Первозданная воля человека - это естественное тяготение существа к добру, сила свободно, без принуждения и усилий творить благое.
Преп. Макарий Великий пишет о воле как об одной из сил души:
«Как телесных членов много, и все называются одним человеком; так и у души много членов: ум, совесть, воля, помыслы…»
«Четыре животные, носящие колесницу, представляли собою образ владычественных сил разумной души. Как орел царствует над птицами, лев — над дикими зверями, вол — над кроткими животными, а человек — над всеми тварями: так и в разумной душе есть более царственные силы, то есть, воля, совесть, ум и сила любви. Ими управляется душевная колесница, в них почивает Бог».
Православное догматическое богословие говорит, что свободная воля – это свойство души человека, созданной по образу Божию:
«…душе принадлежит разум, она обладает самосознанием, она имеет свободную волю…
В чем же состоит в нас образ Божий? … Отцы и учителя Церкви по-разному отвечали на этот вопрос: одни видят его в разуме, другие в свободной воле, третьи в бессмертии. Если соединить их мысли, то получается полное представление, что такое образ Божий в человеке по наставлению святых отцов.
Прежде всего, образ Божий нужно видеть только в душе, а не в теле. Бог, по природе Своей, есть чистейший Дух, не облеченный никаким телом и непричастный никакой вещественности. Поэтому понятие образа Божия может относиться только к невещественной душе: это предупреждение считают нужным сделать многие отцы Церкви.
Человек носит образ Божий в высших свойствах души, особенно, в ее бессмертии, в свободной воле, в разуме, в способности к чистой бескорыстной любви.
…б) Бог совершенно свободен в Своих действиях. И человеку он дал свободную волю…».
2. Подлинная свобода
Преп. Максим Исповедник пишет:
«Свобода, согласно учению отцов, есть воля».
Человек от создания обладал естественной волей, природной волей, по определению святых отцов. Природная воля - это «естественная свобода» (преп. Максим Исповедник), это естественное тяготение существа к добру. Она совпадала с волей Божией. Природа человека - это создание Божие, и потому природная воля - это осуществленная воля Божия. Подлинная свобода - это безраздельное, целостное, естественное устремление души ко благу. Таким был сотворён первый человек: властным свободно и непринуждённо творить благо.
Православное догматическое богословие говорит об этом:
"Бог … даровал свободу духовным существам и направляет их к тому, чтобы они свободно по своей воле, отвергались от зла и обратились к добру.
Возвысив человека над всем земным миром, даровав ему разум и свободу, украсив его Своим образом, Творец тем самым указал ему и его особое высокое назначение.
…Таким и был создан первый человек, создан способным выполнять свое назначение, притом свободно, добровольно, радостно, по влечению души, а не по принуждению.
"Бог сотворил человека безгрешным по естеству и свободным по воле; безгрешным не потому, чтобы он был не доступен для греха, ибо одно Божество грешить не может; но потому, что согрешить зависело не от его природы, а от его свободной воли. При содействии благодати Божией он мог быть и преуспевать в добре; при попущении Божием, мог отвратиться от добра и быть во зле" (преп. Иоанн Дамаскин)".
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Духовная свобода есть достояние совершенных христиан. О ней сказал апостол: "Где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3, 17).
Святитель Филарет, митрополит Московский:
Любовь к мудрости учит, что свобода есть способность и невозбранность разумно избирать и делать лучшее и что она по естеству есть достояние каждого человека. Истинная свобода есть деятельная способность человека, не порабощенного грехом, не тяготимого осуждающей совестью, при свете Истины Божией избирать лучшее и приводить его в действие при помощи благодатной силы Божией.
3. Повреждение воли грехопадением
Люди, однако, не устояли в добре, злоупотребили Божиим даром свободной воли - и грехопадением разрушили, извратили свою богоданную природу, все её силы, включая и волю. Вследствие грехопадения произошло повреждение человеческой воли и разобщение ее с волей божественной.
Святитель Василий Великий объясняет, почему при сотворении в самом устройстве не дано нам безгрешности:
"Но, говорят, почему в самом устройстве не дано нам безгрешности, чтобы нельзя было согрешить, хотя бы и хотели? Потому же, почему и ты не признаешь слуг достойными, если держишь их связанными, но когда видишь, что добровольно выполняют перед тобою свои обязанности. Поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое добровольно; добродетель же происходит от свободной воли, а не от необходимости, а свобода воли зависит от того, что в нас; и что в нас - то свободно. Поэтому кто порицает Творца, что не устроил нас безгрешными, тот не что иное делает, как предпочитает природу неразумную, неподвижную и не имеющую никаких стремлений, природе, одаренной произволениеми самодеятельностью".
Прот. Михаил Помазанский пишет о злоупотреблении свободной волей в грехопадении и о последующем извращении воли:
«Почему было возможно грехопадение людей?
Тремя величайшими дарами наделил человека при создании его Творец: свободой, разумом и любовью. Дары эти необходимы для духовного роста и для блаженства человека. Но где свобода, там возможно колебание при выборе, возможен соблазн. Соблазн для разума: возгордиться умом; вместо познания премудрости и благости Божией искать познания добра и зла вне Бога; возжелать самому быть "Богом". Соблазн для чувства любви: вместо любви к Богу и ближнему любить самого себя и все то, что удовлетворяет низкие желания и дает временные наслаждения. Эта возможность соблазна и падения стояла перед человеком, и первый человек перед нею не устоял.
Воспользуемся мыслями на эту тему св. Иоанна Кронштадтского. "Почему Бог допустил, — пишет он, — падение человека, Своего любезного создания и венца всех тварей земных? На этот вопрос надо отвечать так: что если бы не допускать человека до падения, то его не надобно было создавать по образу и подобию Божию, не давать ему свободной воли, которая есть неотъемлемая черта образа Божия, а подчинить его закону необходимости, подобно бездушным тварям — небу, солнцу, звездам, земному кругу и всем стихиям, или подобно бессловесным животным; но тогда на земле не было бы царя земных тварей, разумного песнословца Божией благости, премудрости, творческого всемогущества и промышления; тогда человек не мог бы ничем доказать своей верности и преданности Творцу, своей самоотверженной любви; тогда не было бы подвигов борьбы, заслуг и нетленных венцов за победу, не было бы блаженства вечного, которое есть награда за верность и преданность Богу и вечное упокоение после трудов и подвигов земного странствования".
В чем была греховность вкушения плода?
Запрет вкушения был испытанием свободной воли человека. Преступление прародителей состояло в том, что, соблазненные змеем, они нарушили прямую заповедь Божию не есть от привлекательных плодов одного дерева. Исполнение этой заповеди выражало: и послушание Богу, и доверие словам Божиим, и смирение и воздержание — сумму простых и естественных добродетелей. Вкушение сразу повлекло за собой сумму печальных нравственных и физических последствий.
Так, с первым преступлением заповеди, сразу вошло в человека начало греха, "закон греха" — nomos tis amartias. Оно поразило самую природу человека и быстро стало в нем укореняться и развиваться. Об этом греховном начале, вошедшем в природу человека, апостол Павел пишет: "Знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу... Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием: но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих" (Рим. 7, 18, 22-23). В человеке греховные наклонности приняли господствующее положение, он стал "рабом греха" (Рим. 6, 7). В нем помрачились ум и чувство, поэтому и сама нравственная свобода стала часто склоняться в нем не к добру, а ко злу. В глубине побуждений жизненной деятельности человека оказались похоть и гордость. О них читаем: "Не любите мира, ни того, что в мире... Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего" (1 Ин. 2, 15-16). Плотская похоть — ослабление власти духа над телом, подчинение низшим, плотским желаниям; "похоть очей" (1 Ин. 2, 16) — ложные кумиры и привязанности, жадность и алчность мирская, зависть; гордость — самомнение, эгоизм, превозношение, презрение к другим людям, к слабейшим, любовь к себе, тщеславие».
Св. Феофан Затворник:
«Мертвящая сила греха состоит:
В отчуждении человека от Бога. Грешник отчужден от жизни Божией (Еф. 4, 18) и живет как бы без Бога (Еф. 2, 12). Богообщение, вещи Божественные и духовные составляют естественную пищу нашего духа, или как бы его стихию. Отпадши оттуда, он принужден теперь быть не в естественном себе месте и умирать, как без пищи и без воздуха.
В расстройстве сил и способностей. … В отъятии и как бы убитии сил душевных и телесных. Грех назван ядом: и точно, он есть яд. Как ржа съедает железо, так он съедает душу и тело. Он отнимает у ума живость, сообразительность, быстроту; у воли — крепость и стойкость…»
«Предмет, в котором чает человек найти удовлетворение своей нужде, считается благом, которое чем многообъятнее, тем выше. Очевидно, что верховным благом человека может быть только то, что вполне всесторонне его успокаивает. Такое благо есть един Бог. Если, далее, сила стремления определяется качеством ожидаемого блага, то стремление к Богу должно быть высшим и сильнейшим у нас стремлением. Этого же должно ожидать еще и вот почему: стремление есть отражение потребности, а потребность есть отражение устройства нашего существа. Так как человек создан по образу Божию, то его главною потребностию, а за нею стремлением должна быть жажда Бога и Божественных вещей. «Что ми есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли, Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век» (Пс. 72, 25).
В человеке, в невинном состоянии, и была сия правота в сердце или воле, но через падение в нем должно было произойти и действительно произошло превращение. Куда направилась его воля? Как видно из обстоятельств падения — к себе. Вместо Бога человек сам себя возлюбил бесконечною любовию, себя поставил исключительною целию, а все другое — средством.
Отсюда видно, что главное расположение, гнездящееся в самой глубине души у человека падшего и еще не восставшего, есть самолюбие, или эгоизм».
4. Гномическая воля
Если до грехопадения центром стремления воли человека был Бог, воля человека целиком совпадала с Его благой волей, он свободно, не выбирая, следовал известному ему благу, то после грехопадения воля человека уклонилась на самого него, стала эгоистичной, встала на службу родившимся страстям, помрачившим его разум и волю. Сама воля как бы расщепилась в момент выбора первым человеком греха и в человеке возникла воля выбора, гномическая воля.
Естественная воля, которая к благу стремится всегда, помрачилась и часто принимает за добро – зло, и не может решить, стремится ли она к истинному добру или к иллюзорному. Функцию выбора в падшем человеке исполняет гномическая воля.
О том, что произошло в результате грехопадения с волей человека, пишет преп. Максим Исповедник, который учит, что у падшего человека существуют две составляющие воли - кроме природной воли у него появилась гномическая воля – воля выбора, противоестественная для человека, не созданная Богом.
Преподобный Максим Исповедник говорит:
«Не рождает Дух воли не хотящей, но Он лишь желающую [волю] преобразует для обожения» (Вопросоответы к Фаласcию. Вопрос 6).
Гномическая воля предполагает известное колебание, борьбу мотивов, внутреннюю работу мысли и желаний. Это воля чисто человеческая, несовершенная, а потому часто и ошибающаяся.
Прот. Иоанн Мейендорф:
Мы …по природе обладаем естественной волей, реализация которой зависит от нашего выбора, осуществляемого гномической волей (от греческого --- (гноми), мнение, выбор). Гномическая воля не является свойством природы, а составляет принадлежность личности. Именно она, поскольку мы живем в падшем мире, заставляет нас страдать и колебаться в выборе между добром и злом, а потом мучиться в сомнениях по поводу правильности сделанного выбора. Адам в раю обладал естественной волей и ел от древа жизни. Гномическая воля была в нем лишь потенцией».
Диакон Герман Каптен излагает учение преп. Максима Исповедника о воле:
"Преподобный Максим впервые начал говорить о различии волевых способностей человека как (гноми) – естественную волю, принадлежащую сущности, и (гноми) – способность разумного выбора. Естественная воля, по его мысли, была блага по сотворении и не несла никакого зла. Напротив, она необходима человеку для существования в этом мире, для регуляции всех способностей человека, начиная жизненно необходимых – питание, дыхание, и заканчивая более тонкими интеллектуальными потребностями.
Важнейшим же свойством (гноми) является ее разумность, именно поэтому она принадлежит лишь людям и ангелам. Райское существование Адама было лишено всякого несовершенства, свойственного жизни в мире. (гноми) был предоставлен выбор. Выбор Бога привел бы, по мысли св. Максима, человека к вечной гармонии – разумом он постигал бы Бога и контролировал естественные потребности (т. е. (гноми)). Сделав же себя совершенным, человек исполнил бы гармонию и мира в целом.
Грех Адама толкуется св. Максимом не как юридическое преступление, а как гномический выбор, отвративший разум от Бога к [материальности без всякого оформления]. Человек захотел найти истину в телесности бытия, чтобы опереться на нечто со-природное себе. Это сделало человека бессильным, он забыл свое предназначение и уже не смог обратиться к Богу.
Катастрофа произошла в тот момент, когда он находился на пороге вечности...
Максим Исповедник показывает, что свободный выбор зла испортил сущность человека так, что возвращение к совершенству стало уже не по силам. Для преподобного онтологическом местом испорченности является воля, вернее ее раздробленность. Изначально гномическая воля Адама была лишь в возможности, но после грехопадения он и его потомки постоянно должны выбирать. Любой выбор несет с собой мучение – переживание самой необходимости выбирать и последствий своих решений".
Петр Малков:
«…преподобный Максим первым из святых отцов ясно разделил волю природную и волю гномическую и тем самым противопоставил «нормальную» жизнь по естеству богоборческому бунту эгоистической человеческой личности, способному продолжаться даже в грядущей вечности.
…Преподобный говорит о воле природной и воле избирательной. Однако для Исповедника избирательная воля не принадлежит природе. Для него существует только одна собственно присущая человеческой природе воля, проявляющая и направляющая наши естественные энергии. Именно эта воля отождествляется им со свободой в подлинном смысле этого слова. Что же касается «gn;mh», то это для преподобного Максима воля ипостасная, причем она существует в ипостасях разумных тварей с момента их грехопадения. Гномическая (то есть избирающая, решающая) воля всегда проявляет себя в конкретном выборе, который неизбежно оказывается выбором между чем-то лучшим и чем-то худшим.
…В падших же разумных существах всегда присутствует внутренняя борьба, сомнение, взвешивание всех «за» и «против». Эта борьба всякий раз завершается выбором одного из вариантов возможных действий. Такая свобода личностного выбора есть, по сути, свобода кажущаяся, ибо она противоестественна.
Как уже говорилось выше, человек, по преподобному Максиму, призван существовать и жить в соответствии со своей природой, с тем логосом естества, что заложен в него при творении, и с той целью, к которой устремлено все сущее — к единению с всевиновным Логосом, к обожению. Выбор же для него — это всегда возможность уклониться от цели, препона, препятствие на пути к единственно необходимой цели бытия твари — соединению с Богом по благодати.
Вот пример высказывания преподобного Максима о произвольном гномическом выборе, как противостоящем воле естественной: «Бог, через [Свой] Промысел уподобляет отдельные существа общим видам до тех пор, пока через движение отдельных существ к благобытию не объединит их произвольное стремление с [присущим им] по естеству общим логосом разумной сущности и не сделает их тождественнодвижущимися и созвучными друг другу и целому так, чтобы отдельные существа не имели произвольного (gnwmikn) различия по отношению к общему виду, но чтобы единый и тот же самый логос созерцался у всех, не будучи разделяем способами [осуществления] тех, в ком он равно сказывается, и пока Он (Бог — П. М.) не покажет действенной обоживающую всех благодать»
Гномическая воля, существовавшая ранее лишь в потенциальной возможности, впервые проявляется в раю — как выбор между вкушением и невкушением плода от древа добра и зла. Поэтому любой выбор для человека, по большому счету, — всегда выбор между добром и злом. Все это означает, что такая избирательная свобода есть, по сути, проявление греховного начала в человеке. Она — эгоистическая и греховная воля. Она паразитирует на воле природной.
Строго говоря, гномическая воля, по преподобному Максиму, все же не вполне независима по отношению к природной. Она — личное и противоестественное использование воли природной, хотя в то же время мыслится Исповедником и как нечто привнесенно-самостоятельное. Конечно же, выбор человека не всегда плох. Но тогда это лишь означает, что в какие-то моменты избирательная воля перестает быть чистым произволом и совпадает с естественными устремлениями воли природной, действуя через ее посредство. И тогда человек начинает приближаться к тому состоянию, которого он призван достичь в приобщении к Божественной благодати. Однако это случится лишь когда избирательная воля целиком совпадет с природной (причем, как можно будет увидеть в дальнейшем, это произойдет далеко не с каждым) и, тем самым, — через прекращение злоупотребления силами естества — фактически нивелируется».
5. Утрата грешным человеком истинной свободы воли
Как было сказано в предыдущих главах, грехопадение привело к тому, что свобода непринуждённо, без усилий творить добро, подлинная свобода, утрачена человеком. Его воля ослабла и помрачилась и порой не может решить, стремится ли она к истинному добру или к иллюзорному, человека постоянно терзает проблема выбора, им стали обладать страсти и он стал рабом, пленником собственного греха, и мира, лежащего во зле, и дьявола, которым его воля не в состоянии противостоять, если он не прибегает к помощи Божией.
Священное Писание свидетельствует о состоянии воли грешника:
"Всякий, делающий грех, есть раб греха" (Ин. 8, 34).
«...кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Петр. 2, 19).
Св. Феофан Затворник пишет о заблуждениях грешной человеческой воли:
«…воля, которой принадлежит устроение нашей земной временной жизни, — предприятия, планы, нравы, поступки, поведение — вообще все, чем выражает себя человек во вне изнутри. Ее можно назвать способностью стремлений и расположений. Главный предмет ее — благо. Виды ее действий — желание и отвращение: отвращаясь от зла, стремиться к добру — в этом вся жизнь. Желать зла и отвращаться от добра человек не может, а может только зло считать добром, а добро — недобром и по обольщению первого желать под видом добра, а последнего не желать, представляя его недобрым».
Св. Феофан Затворник говорит о порабощённом состоянии воли грешника, не просвещённого благодатью:
«Самостоятельность, свойственная человеку, отличается разумностию и свободою. Разумность требует, чтобы действия располагались по своему усмотрению, своим целям и своеличному распоряжению разумному. Признаком его отличительным служит то, если мысль всегда предшествует желанию; напротив, где желание правит мыслию, там отсутствие или неблагосостояние сего свойства не подлежит никакому сомнению. У человека-грешника, неводимого и неукрепляемого благодатно, так и есть. Мы видели уже, что он предан механизму внутренних движений; и Слово Божие говорит о нем, что он творит только волю плоти и помышлений (Еф. 2, 3) и ходит в своих похотях (2 Пет. 3, 3), то есть как захотел, так и делает, тогда как следует действовать так, как находит человек сообразным с собственным своим назначением.
Свобода состоит в том, чтобы располагать действиями без всякого насилия и увлечения совне или изнутри, прямо от лица. Отличительный ее признак — независимость и непринужденность. Если бы кто хотел сделать что по своему усмотрению, а между тем бывает вынуждаем делать иначе, то свобода сия, очевидно, была бы в узах. Такою она изображена апостолом Павлом в человеке-грешнике, о котором в своем лице говорит он: «не еже хощу, сие творю, но еже ненавижу, то содеваю». Сии узы налагаются:
Грехом, живущим в нас: «уже не аз сие творю, говорит там же апостол, но живый во мне грех... Вижду бо ин закон во удех моих, противовоюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих» (Рим. 7, 14-23). Силу сего греха больше всего испытывает, чувствует и знает по опыту тот, кто пришел в сознание своей господствующей страсти и собирается одолеть ее. Он видит, как ведется вслед своей похоти, влеком и прельщаем как невольник (Иак. 1, 14). Посему таковые в Слове Божием называются рабами греха (Рим. 6, 7-20), проданными под грех (Рим. 7, 14); «имже бо кто побежден бывает, сему и работен есть» (2 Пет. 2, 19).
Миром. Над человеком, не приявшим благодатной силы, господствуют сила и власть страстных обычаев мирских и духа, действующего в мире, до того, что ему и на мысль даже не может прийти решиться на что-нибудь противное. «Никак нельзя: так принято». Этим выражается общее сознание своего рабства духу мира. Поддерживается сия власть некоторой боязнию или страхом за жизнь. Ибо иначе надобно выйти из мира, куда же?! Посему в Слове Божием они и называются порабощенными под стихиями мира (Гал. 4, 3), ходящими «по обычаю мира сего» (Еф. 2, 2), «по преданию человеческому» и «по стихиям мира» (Кол. 2, 8).
Диаволом. Он действует через мир и грех, в нас живущий; потому большею частию сокрыты узы его. Но если покаявшийся человек осмотрится и сообразит прежнюю свою жизнь, то найдет, что в пути его к погибели была соблюдаема самая хитрая сообразительность, не его, впрочем, и не других людей. Чья же? Очевидно, чья — человекоубийцы искони. Следовательно, надобно сказать, что каждый грешник, как и все грешники, суть лица, состоящие в распоряжении злого духа, или суть рабы его. Рабство сие выражается в отвращении грешника от всего священного и в его бессилии привлечь себя к чему-либо такому. В Слове Божием грешники, чуждые Духа Христова и благодати его, прямо называются рабами диавола, содержащимися в области его (Деян. 26, 18) и сетях, и суть живи уловлени от него в свою его волю (2 Тим. 2, 26).
Таким образом …разумно-свободная самостоятельность, у людей, не приявших в себя благодатных, восстановительных сил, в худом и униженном состоянии. Напротив, у приявших сии силы она является в истинном своем значении».
Итак, воля того, кто живёт во грехе, всё более ослабевает, всё более порабощается страстями и дьяволом, извращается и разлагается.
Арх. Рафаил (Карелин) пишет о разложении воли человека, живущего во грехе:
«Когда человеком овладевает сатана, он оказывается порабощенным, и его воля подвергается саморазложению».
6. Путь исцеления воли – жизнь по Богу
«После грехопадения человека Бог не отверг человека-грешника. …
Божий Промысл предвидел будущее падение не укрепившейся свободной воли человека. Предвидя падение, предустроил и восстание. Грехопадение Адама не оказалось непоправимой гибелью для человечества. Силой возрождающей, по предвечному определению Божию, явилось нисшествие Сына Божия на землю» (Православное догматическое богословие).
Исцеление воли, как и всех других сил души человека, происходит в соединении с благодатью в Церкви Христовой. Для уврачевания воли необходимо свободное желание самого человека, усилие и постоянный труд, подвиг его воли, переориентация воли: отвержение собственной греховной воли и следование воле Божией.
Для христианина слова молитвы Господней "да будет воля Твоя" - это глубоко переживаемая внутренне тайна обожения и спасения.
Преп. Иустин (Попович) так формулирует учение преп. Макария Великого об исцелении и обожении воли:
«Человеческая воля освобождается от власти диавола и излечивается только соединением с волей Божией. В воле Божией воля человеческая находит свою целостность, свое здравие».
Арх. Рафаил (Карелин) пишет о преобразовании воли христианина:
«Свобода человека осуществляется через жизнь по Богу, и тогда гномическая воля соединяется с природной».
Исцеление воли – это воссоздание её целостности путём слияния, воссоединения её с волей Божией, благой и совершенной.
Св. Феофан Затворник пишет о том, что лишь Божия благодать, действующая в Христианской Церкви, может восстановить, возродить в человеке силы его души:
«Всякий входящий в мир сей вступает в область смерти и через смерть временную должен подпасть смерти второй, вечной. Такой и есть естественный порядок жизни человека падшего и пребывающего в падении. Изменение в нем производится только Божественною благодатию. Она, пришедши, зарождает в человеке истинную жизнь во Христе Иисусе. Восприявший в себя благодать полагает в своем растлении нетленное семя, которое возрастает в древо жизни. Кто удостаивается сего, тот изъемлется из челюстей смерти, а кто — нет, тот пребывает в смерти (1 Ин. 3, 14); не веруяй не узрит живота (Ин. 3, 36).
Так верующий, сочетаваясь со Христом, принимает новую жизнь (Рим. 11, 15) и потому переходит от смерти в живот (1 Ин. 3, 14), из мертвого становится живым (Рим. 6, 13). Это зависит от того, что при сем соединяется человек с Богом, источником жизни. Он уже имеет в себе Сына, а с ним живот (1 Ин. 5, 12) и принял Духа животворящего (Рим. 8, 10); живот его сокровен есть со Христом в Боге (Кол. 3, 3); ибо не ктому он живет — но живет в нем Христос (Гал. 2, 20).
Сила нового рождения и жизни начинает истреблять в человеке грех, а вместе с тем уничтожать и следствия греха — расстройство сил и частей его существа, или восстановлять в нем жизнь истинную, которая в нем множится, растет, приходит от силы в силу и преисполняет его отрадою. А здесь, сподобившись приять духа жизни, он и вечно будет жить, ибо над ним смерть вторая не возымеет власти».
Св. Феофан Затворник, изъясняя слова Апостола «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20) говорит, что подчинение человеком своей воли воле Божией не только не уничтожает личность, а совершенствует её:
«Это не нравственно только, в том смысле, что я Ему всецело предан и все Ему посвящаю, — и мысли, и чувства, и дела, и слова, и внешнее мое все, как и внутреннее,— ничего для себя не загадываю, все для Него… но и самым делом, существенно, Он во мне. Я сочетался Ему, а Он мне. Я привился к Нему, как дикая маслина, и Он исполнил меня Своею жизнию. Он во мне вседействует, все направляя во славу Божию и спасение мое и других. От Него возбуждение, от Него и сила.
Это не так бывает, чтобы личность исчезала; но так, что душа сознательно и свободно предает себя вседействию Христову. И Он вседействует в душе, по желанию, исканию и любовному восприятию Его вседействия; так что в деле выходит, будто душа сама действует. Ибо «прилепляяйся Господеви един дух есть с Господем» (ср.: 1 Кор. 6, 17). Верою вселяется Христос в сердца (см.: Еф. 3, 17), и исполняется то, что Он обетовал: «вы во Мне и Аз в вас» (см.: Ин. 15, 4). Отсюда: что ни делает верующий, истинно ценное в очах Божиих, не без Него делает (см.: Ин. 15, 5). Без Него таких дел никто и делать не может".
Св. Феофан Затворник показывает, как воля у человека, вставшего на путь спасения, преображается, она освобождается от рабского служения греху:
«…у приявших сии силы она [разумно-свободная самостоятельность] является в истинном своем значении.
…особенно же потому, что с минуты обращения к Богу и воссоединения с Ним благодатию всякое у них действие производится не иначе как по сознанию воли Божией на него, всякое действие — и внутреннее, и внешнее. Они уже «не к тому человеческим похотем, но воли Божией прочее по плоти живут время» (1 Пет. 4, 2). Жизнь по воле Божией есть в высочайшей степени жизнь разумная. Здесь воля Божия через покорный внушениям ее разум правит всеми делами и всем ходом жизни и ведет человека к последней его цели. Отсюда строй, целость жизни.
И свободным в полном смысле можно назвать только того, у кого жизнь устрояется показанным образом. Тот только и свободен истинно, кого освободит Иисус Христос (Гал. 5, 1); там только и свобода, где Дух Господень (2 Кор. 3, 17). Пребывающий в Господе Иисусе Божественною силою Духа христианин наслаждается отрадным состоянием свободы (Рим. 8, 2). Грех им не обладает (Рим. 6, 7-12), из мира он изъят (Ин. 15, 19) и небоязненно готов говорить истины пред владыками (Мф. 10, 18), диавола и всю силу вражию он попирает (Лк. 10, 19). Поэтому он стоит, как столп твердый, не колеблясь никакими противностями; никакие стечения обстоятельств не овладевают им; а напротив, он ими располагает по своему усмотрению или ведет себя среди их, не изменяя своего настроения и главных своих преднамерений».
Преп. Иустин (Попович) излагает учение преп. Макария Великого о том, что исцеление воли происходит при её соединении с волей Божией и обожении воли христианина-подвижника:
«Воля есть единосущная часть богообразной души и своей природой проходит через все степени развития души. Обожение души происходит и через волю. Соединяясь с благодатью, воля обожается. Человеческая воля освобождается от власти диавола и излечивается только соединением с волей Божией. В воле Божией воля человеческая находит свою целостность, свое здравие. Синергизм воли и благодати проявляется через "христообразную", богочеловеческую деятельность. Обоженная воля формирует всю свою деятельность по образу Божию - то есть в соответствии с очищенной богообразной своей сущностью, что предполагает личное участие Триипостасного Божества.
Христообразную, духоносную личность Дух Святой ведет к совершенному исполнению воли Божией (18, 11). Поскольку воля души согласна с волей Божией, постольку она способна на вечные, богочеловеческие дела, на служение Святому Духу (17, 8). Таинственно, через всю сложность жизненных обстоятельств Дух Святой ведет, поддерживает равновесие и гармонию между волей Божией и человеческой, потому что знает "волю Господню" (19, 9), "волю Христову". Только Он учит человека познанию таинственной воли Божией, "так как только Святому Духу известна воля Божия". "Без Духа Святого... никто не может познать волю Божию". Таким образом, для преподобного Макария Великого облагодатствование, обожение воли является правилом христианской жизни - conditio sine qua non - и необходимостью в познании Истины».
7. Направление воли христианина - отвержение себя, своей воли, и следование воле Божией
Мы видим, что святые отцы указывают важнейшим условием исцеления воли – следование воле Божией, согласование с ней, соединение воли человека с волей Божией.
В Молитвенном правиле мы многократно читаем прошения о том, чтобы в нас совершалась не наша грешная воля, но воля Божия:
Молитвы утренние
Молитва Господня
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
Молитва первая, святого Макария Великого:
Боже, очисти мя грешнаго, яко николиже сотворих благое пред Тобою; но избави мя от лукаваго, и да будет во мне воля Твоя, да неосужденно отверзу уста моя недостойная и восхвалю имя Твое святое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков Аминь.
Молитвы на сон грядущим
Молитва 7-я, святого Иоанна Златоуста:
…Господи, веси, яко твориши, якоже Ты волиши, да будет воля Твоя и во мне грешнем, яко благословен еси во веки. Аминь.
Молитва 9-я, ко Пресвятой Богородице, Петра Студийского:
… Не попущай, Пречистая, воли моей совершатися, не угодна бо есть, но да будет воля Сына Твоего и Бога моего: да мя спасет, и вразумит, и подаст благодать Святаго Духа, да бых аз отселе престал сквернодейства, и прочее пожил бых в повелении Сына Твоего…
Преп.. Петр Дамаскин пишет:
"Мудрый отсекает хотения своя, а безумный, последуя им, терпит скорби".
Св. Феофан Затворник пишет о том, что путь спасения проходит через самоотвержение, борьбу с самолюбием ради следования воле Божией:
«Так как человек создан по образу Божию, то его главною потребностию, а за нею стремлением должна быть жажда Бога и Божественных вещей.
…В человеке, в невинном состоянии, и была сия правота в сердце или воле, но через падение в нем должно было произойти и действительно произошло превращение. Куда направилась его воля? Как видно из обстоятельств падения — к себе. Вместо Бога человек сам себя возлюбил бесконечною любовию, себя поставил исключительною целию, а все другое — средством.
Отсюда видно, что главное расположение, гнездящееся в самой глубине души у человека падшего и еще не восставшего, есть самолюбие, или эгоизм. … Вот почему заповедуется в самом начале доброй жизни во Христе Иисусе отвергаться себя, потом, во все продолжение хождения вслед Христа, не себе угождать (Рим. 15, 1), не своего искать (Флп. 2, 4). Когда Макарий Великий советует войти глубоко внутрь себя и убить на самом дне сердца гнездящегося змия, то разумеет под сим змием самолюбие (Сл. 1, гл. 1).
Все порочные расположения или все нравственное зло истекает уже из самолюбия, как говорит Феодор, епископ Едесский (Добротолюбие, т. 3, гл. 93). «Самолюбие есть мать неизобразимых зол. Кто побеждается им, тот входит в союз и со всеми прочими страстями».
… первые порождения самости суть гордость, или вообще жажда возвышения, корыстолюбие, или любостяжание, и плотоугодие, или полнее, жажда наслаждений и удовольствий всесторонних.
… На кого, однако ж, воздействует благодать, в том происходит существенное изменение в настроении воли. Сие изменение совершается, когда сокрушительным действием покаяния совершается самость и человек, через веру в Господа Иисуса Христа восходя к благонадежности спасения и решаясь работать Господу до положения живота, ради того в таинстве крещения или покаяния непостижимо воссоединяется через Господа Иисуса Христа с Богом и становится причастником Божественного естества. Как прежде, отпадши от Бога, он остановился на себе и ради себя прилепился к тленному, так теперь, по обращении, отвергшись себя и всего тварного, он сердцем прилепляется к Богу. Отсюда главные расположения воли у христианина суть самоотвержение и ревность о пребывании в сообщении с Богом, или любовь.
Самоотвержение есть отрицание самолюбия. Оно преследует все, на чем есть печать самости, ненавидит ее и отвращается от всех вещей, питающих ее; ставит ни во что все преимущества временные, телесные, внешние; изъемлет из всех вещей сотворенных свое сердце. В последнем отношении оно стоит, собственно, не в неимении или оставлении вещей, а в изъятии из них сердца, или в таком состоянии, по коему все они считаются как бы чуждыми, сторонними, не занимающими души и не привязывающими к себе; потому оно однозначительно с беспристрастием или бесстрастием, когда сердцу чуждо все, кроме Бога.
Будучи по природе своей отвержением самолюбия, оно и плоды приносит или рождает в нас расположения совершенно противоположные тем, какие производит самость, именно:
Вместо гордости у самоотверженного смирение…
Вместо корыстности у него не только бескорыстие и нестяжателъность, но и чувство странничества. Он ничего не называет своим, а все — Божиим…
Вместо похотей и утех — самоумерщвление и самоозлобление….
Ревность к богоугождению, или постоянное, усердное, искреннее исполнение всякой узнанной воли Божией, без укрывательства пред собою и без всякого послабления, хотя бы то стоило жизни. Она сопровождается заботливым узнаванием сей воли и скорым приступлением к ее исполнению сквозь все препятствия. Апостол Павел выражает это расположение словом гоню.
…Самопротивление и самопринуждение, то есть он постоянно противится себе во зле и наклоняет себя на добро. Возникают худые движения — надобно их прекратить, нужно делать добро, а сердце не лежит, — надобно себя к тому склонить. В этом состоит непрерывная борьба человека с самим собою. Постоянным в ней упражнением он наконец образует в себе доброго, охотно действующего человека, погашает зло и преобразует деятельность сил на добро (Макарий Великий).
… ему …свойственна непрерывная бдительность, трезвение, чтобы не пропустить чего, по невниманию, пагубного и не пасть. Он есть страж над самим собою бодренный…»
Преп. Варсануфий и Иоанн:
В чём же состоит путь Божий, если не в том только, чтобы человек во всём отвергал свою волю и считал себя последнейшим и самым меньшим из всех. Такой может идти путем сим, ибо кто не отсечет своей воли и не возложит упования своего на Господа, не может сего сделать. На нём исполняется слово Евангелия: «ищите, и найдете; стучите, и отворят вам» (Мф. 7, 7). В сем состоит жизнь и спасение. Поревнуй приобрести сие, ибо нет другого пути, кроме сего. Брат! Не подвергнись бесовскому поруганию.
Преп. Макарий Оптинский говорит о значении отвержения своей воли:
«Не доверять себе и не следовать своему разуму и воле — есть путь ко смирению; без него же, хотя бы и доброе что было нами сделано, — Богу неприятно.
Я вам предлагал, что желающим исполнять волю Божию предлежит брань от невидимых духов злобы, что вы видите теперь и на себе действуемое. Отсечение своей воли и несоставление своего разума есть первое средство к стяжанию смирения, а от оного — рассуждения. Враг, не хотя вас до сего допустить, представляет вам в ужасных видах сие спасительное средство; рассуждая только об оном, возмущаетесь умом и сердцем, корень же сего есть самолюбие и гордость.
Ты показываешь желание отвергать свою волю и разум; это первый шаг к благоугождению Божию, но надобно показать это на опыте, по вступлении твоем в обитель проходящих сей путь: а до того времени имеешь и теперь к сему случай. …всякий помысл, слово и деяние, противное заповедям Божиим, отвергать, вот и это отвержение; а всего более стань с отвержением помыслам высокоумным представляющим тебе твои исправления, а ближних уничижающим.
Покорность же родителям отсечением своей воли нужна и полезна; ибо ты должна себя к этому приуготовить и приучить заблаговременно; там, т. е. в монастыре, первый долг — отвержение себя, своей воли и разума, к чему слова Спасителя нашего нас призывают: «аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой» (Мф. 16, 24). Отвержение-то своей воли и разума соделывает крест или скорбь, служащие нам на спасение.
Спрашиваешь растолковать тебе пояснее, как успокоивать совесть сестры? — Стараться отсечь свою волю пред нею, где не видится вреда душевного. Но не так: случается, она что тебе скажет по-сестрински, а ты, хотя отсечешь волю, но оскорбишься; этим не успокоишь совесть ее. Ты можешь сказать, когда тебе не нравится: не лучше ли так, сестра? и после согласиться, как найдете лучше. Так же и в пище: знаешь, что она любит, не спрашивая, успокой совесть ее. А и она, хотя и хочет, но, по неразумию, думая, [что] волю отсекает, отказывается, а между тем не без скорби остается; подобно и в других случаях надобно делать, чтобы любовию к ближнему пожерты были наши хотения».
Преподобный Исаак Сирин:
Кто не покорит своей воли Богу, тот покорится Его противнику.
Преподобный авва Дорофей:
Видишь ли падшего? Знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее этого.
Ничто не приносит такой пользы людям, как отсечение своей воли; поистине от этого человек преуспевает более, чем от всякой другой добродетели.
Отсечение своей воли есть кровопролитие, и для достижения этого человек должен потрудиться до смерти...
Человек только тогда видит непорочный путь Божий, когда оставит свою волю. Когда же повинуется своей воле, то не видит, что непорочны пути Божии, и, если его наставляют на эти пути,- противится, уничижает их и отрицает.
"…если человек …был обладаем худым навыком или был в худом сообществе, то диавол находит в нём одно (какое-либо) пожелание или одно самооправдание, и сим низлагает его.
Когда диавол видит, что кто-нибудь не хочет согрешить, то он не столько неискусен в делании зла, чтобы стал внушать ему какие-либо явные грехи, и не говорит ему: иди, сотвори блуд, или пойди, украдь; ибо он знает, что мы этого не хотим, а он не считает нужным внушать нам то, чего мы не хотим, но находит в нас, как я сказал, одно пожелание или одно самооправдание, и тем под видом доброго вредит нам. Поэтому опять сказано: «лукавый злодействует, егда сочетавается с праведным...» (Притч. 11, 15). Лукавый есть диавол, и тогда он злодействует, … когда сочетается с самооправданием нашим, тогда он становится более крепким, тогда более вредит, тогда более действует. Ибо когда мы держимся своей воли и следуем оправданиям нашим, тогда, делая, по-видимому, доброе дело, мы сами себе расставляем сети и даже не знаем, как погибаем. Ибо как можем мы уразуметь волю Божию или взыскать её, если верим самим себе и держимся своей воли? Посему-то авва Пимен и говорил, что воля наша есть медная стена между человеком и Богом. Видите ли силу сего изречения? И ещё присовокупил он: она есть как бы камень, противостоящий, сопротиводействующий воле Божией.
Итак, если человек оставит свою волю, тогда может и он сказать: «Богом моим прейду стену. Бог мой, непорочен путь Его» (Пс. 17, 30-31). Весьма досточудно сказано! Ибо тогда только человек видит непорочный путь Божий, когда оставит свою волю. Когда же повинуется своей воле, то не видит, что непорочны пути Божии; но если услышит что-либо, относящееся к наставлению, он тотчас порицает это, уничижает, отвращается от сего и действует напротив: ибо как ему перенести что-либо или послушаться чьего-либо совета, если он держится своей воли!
Далее говорит старец о самооправдании: "Если же и самооправдание поможет воле, то человек совершенно развращается". Удивительно, какая последовательность в словах святых Отцов! Подлинно, когда оправдание соединится с волею, то это есть совершенная смерть, великая опасность, великий страх; тогда окончательно падает несчастный. Ибо кто заставит такового верить, что другой человек более его знает, что ему полезно? Тогда он совершенно предаётся своей воле, своему помыслу, и наконец враг, как хочет устраивает его падение. Поэтому сказано: «лукавый злодействует, егда сочетавается с праведным, ненавидит же гласа утверждения». Ибо не только самое наставление ненавидит лукавый, но даже и самого голоса, произносящего оное, не может слышать, даже ненавидит и самый голос наставления, т. е. то самое, когда говорят что-либо служащее к наставлению. Прежде чем вопрошающий о полезном начнёт действовать (по данному совету), прежде нежели враг уразумеет, исполнит ли он или не исполнит слышанное, враг ненавидит уже то самое, чтобы спрашивать кого-нибудь или слышать что-либо полезное; самый голос, самый звук таковых слов он ненавидит и отвращается от них. И сказать ли почему? Он знает, что злодейство его обнаружится тотчас, как только станут спрашивать и говорить о полезном. И ничего он так не ненавидит и не боится, как быть узнанным, потому что тогда он уже не может коварствовать, как хочет. Ибо если душа утверждается тем, что человек спрашивает всё о себе и слышит от кого-либо опытного: "Это делай, а сего не делай; это хорошо, а это нехорошо; это самооправдание, это своеволие", и слышит также: "Теперь не время сему делу", а иной раз слышит: "Теперь время", тогда диавол не находит, каким образом вредить человеку или как низложить его, потому что он всегда, как я уже сказал, советуется и со всех сторон ограждает себя, и таким образом исполняется на нём слово: «спасение есть во мнозе совете».
Лукавый же не хочет сего, но ненавидит, ибо он хочет делать зло…"
Преподобный Марк Подвижник:
Самочинник, шествующий без Евангельского ведения и руководства, часто спотыкается и падает во многие ямы и сети лукавого, часто заблуждается и подвергается великим бедам и не знает, куда наконец придет. Многие проходили большие подвиги... и большие понесли труды и поты ради Бога, но самоволие и нерассудительность... сделали такие их труды небогоприятными и тщетными.
Преподобный Ефрем Сирин:
Тем, что не хотим ради Господа оставить собственную волю, мы сами вредим своей душе.
В какой мере кто отсекает и смиряет свою волю, в такой же мере он идет к преуспеянию. А чем упорнее держится собственной своей воли, тем более наносит себе вреда. Поэтому не желай раболепствовать собственной воле, но лучше будь послушен воле Божией.
Горе человеку, который полагается на собственную силу, или свой подвиг, или на свои природные дарования, или на свою волю, а не возлагает всей надежды на Бога, потому что от Него Единого крепость и сила.
Преподобный авва Исаия:
"Кто надеется на свою правду и следует своей воле, тот не избежит вражеских козней, не найдет себе покоя, не познает своих недостатков. Трудно ему получить милость Божию в час исхода.
...Постоянно понуждай себя отсекать собственную волю, ибо собственная воля губит все добродетели.
Кто следует своей воле, тот не имеет мира даже с благочестивыми людьми, ибо в сердце его обитает нетерпение, гнев и раздражительность.
Надеющиеся на свою правду и следующие воле своего падшего существа не смогут избежать демонских козней, не смогут стяжать сердечного безмолвия... а после выхода из тела им будет трудно получить милость от Бога".
Преподобный Иоанн Лествичник:
Велик благочестиво отвергший свое имение, но свят, кто отвергается своей воли. Первый обогатится сторицей имением или дарованиями, а второй наследует жизнь вечную.
Древний Патерик:
Один брат, приняв иноческий образ, тотчас затворился в келлии, говоря: "Я отшельник". Старцы, услышав об этом, вывели его и заставили обходить келлии монахов, каяться и говорить: "Простите меня! Я не отшельник, а монах новоначальный". Старцы сказали: "Если увидишь юношу по своей воле восходящего на небо, удержи его за ногу и сбрось его оттуда, ибо это ему полезно".
Св. Игнатий (Брянчанинов):
"Нет возможности исполнять одновременно волю свою и волю Божию. От исполнения первой оскверняется исполнение второй...
Кто не научился побеждать своей воли, никак не сможет погасить ни гнева, ни печали, ни духа любодеяния, не сможет стяжать ни истинного сердечного смирения, ни всегдашнего единения с братиями, ни даже пребыть долго в общежитии.
Не должно самому подвижнику своевольно и дерзко ввергаться в скорби и искушать Господа: в этом безумие, гордыня и падение".
"Побеждающийся малыми пожеланиями побеждается непременно и великими. Невозможно преодолеть ни страсти вожделения, ни страсти гнева, не научившись побеждать вообще все пожелания, чем исключительно исправляется испорченность воли".
Протоиерей Георгий Флоровский:
Воля человека исцеляется только в подвиге и в свободе... Только через подвиг входит человек в ту новую вечную жизнь, которая открылась во Христе... И входит в нее через вольное “умирание” со Христом... Снова путь жизни открывается через смерть, через отречение, через умирание... Каждый должен соединиться со Христом лично и свободно — в согласии веровать, в согласии любить... Должен отвергнуться себя, как бы “погубить душу свою” ради Христа, взять крест свой и последовать за Ним (Лк. 9, 22-24; Мк. 8, 31-38; Мф. 16, 21-28; 10, 38-39).
Св. Феофан Затворник обращает внимание, что, избрав путь богоугождения, человек вступает на путь непрестанной борьбы со страстями, который, особенно в начале, требует больших усилий над собой и подвига воли, которая при этом постепенно закаляется и становится сильнее:
«…избирает не только одно добро из двух, но еще и наперекор восстающим страстным пожеланиям и помыслам; посему его выбор всегда есть плод борьбы и победы или сопровождается ими в большей или меньшей мере.
… и дела обычные требуют всей внутренней деятельности, как бы они совершались в первый раз.
… зоркою мыслью всегда устремляется вперед и из предлежащего избирает только то, на чем видит отражение воли Божией.
…ни на минуту не позволяет себе оплошности и со всем вниманием и добросовестностью рассматривает каждое даже малое обстоятельство и не иначе приступает к делу, как по ясном сознании на него воли Божией.
… имеет постоянное направление, враждебное своей воле, почему и подавляет ее восстания при первых возникновениях. От этого …образует в себе разумное послушание и охотную покорность воле Божией.
…расположение сердца к предмету не столь естественно, по крайней мере в первых опытах, не может быть мгновенно, есть дело не беструдное, иногда не недолгое, есть особый акт, требующий всего внимания и напряжения. Посему здесь часто делают, не успевши, склонить сердца, наперекор ему и с болезнью его. Эта покорность и гибкость сердца приобретается продолжительными потовыми трудами».
8. Господь не насилует свободы, а вразумляет, пробуждает, поражает
Промысл Божий выводит человека на путь спасения, действиями благодати испытывая, выправляя и укрепляя его волю:
Преп. Иустин (Попович):
«…по учению преподобного Макария Египетского, отношения благодати с человеком сосредоточены вокруг его воли. Из этого вытекает многообразие спасительных действий, потому что воля "приводится в колебание ... всякого рода удовольствиями" (5, 2), и поэтому благодать "различно видоизменяет свои действия к его пользе" (8, 2). Этими действиями благодать выводит человека на путь подвижничества».
Преподобный авва Исаия:
"Если Бог хочет помиловать душу, а она упорствует и не повинуется, но поступает по своей поврежденной воле, то Бог попускает ей скорби, которые она не желала бы иметь, чтобы таким образом эта душа взыскала Бога.
Бог не помогает тем, которые хотя и вступили в служение Ему, но одновременно служат и страстям. Бог предоставляет их самим себе, так как они произвольно захотели следовать себе, и предает их в руки их врагов, демонов..."
Св. Феофан Затворник:
"Господь не насилует свободы, а вразумляет, пробуждает, поражает. Лучшее к тому средство - чудо внешнее. Быть ему положено тогда, когда было положено быть разумной твари, управляющейся свободой. Эта связь так существенна, что отвергающие сверхъестественное действие Божие на мир вместе с тем отвергают и свободу человека, сознавая, что последняя необходимо вызывает первое; и, наоборот, исповедующие истину воздействия Божия в мире поверх естественного течения явлений могут смело им говорить: "Мы чувствуем, что мы свободны". Сознание свободы так же сильно и неотразимо, как сознание бытия. Свобода же неотложно требует непосредственных промыслительных Божиих действий; следовательно, и их призвание так же твердо стоит, как сознание свободы".
Св. Амвросий Оптинский:
"Креста для человека, т. е. очистительных страданий душевных и телесных, Бог не творит. И как не тяжек бывает у иного человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца.
Когда человек идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступит от него, и начнет бросаться то в одну, то в другую сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его опять на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест. Они бывают конечно разные, кому какие нужны".
Преподобный Симеон Новый Богослов:
Бог, Всесильный и Непобедимый, помогает тем, которые произволением своим хотят противоборствовать диаволу, и делает их победителями зла. А тех, которые не хотят противоборствовать диаволу и бороться с ним, Бог не принуждает, чтобы не разрушить свободной воли разумного естества нашего, которое Он создал по образу Своему, и не низвести нас в чин бессловесных животных.
Преп. Иустин (Попович) излагает учение преп. Макария Великого о спасительных действиях благодати на человека:
«…[действия] благодати, которая "по особенному смотрению удаляется от нас, чтобы мы усиленнее искали ее" (27, 12). Законами благодати испытывается свободная воля человека, "к чему она склонна и с чем согласна" (26, 5), чтобы "видеть, точно ли верным и истинным почитают Бога" (29, 2). При разном проявлении воли человека благодать изменяет свои действия. Если воля засвидетельствовала свою духовную опытность и душа "после великого терпения и великодушия, после искушений и испытаний" осталась верной, тогда "действие Божией благодати открывается в человеке, и он принимает дарования Духа Святого" (9, 7). В случае отступления грех изменяет характер отношений. Благодать оставляет человека, но, при этом, "Сила Божия не попускает тьме войти в душу и поглотить ее" (47, 9)».
Преп. Макарий Оптинский объясняет, как Промысл, не посягая на нашу свободу, направляет христианина к исцелению его воли и спасению посредством соединения с волей Божией:
«Человек одарен от Бога разумом и свободною волею в избрании лучшего, посему желание наше есть происхождение свободной воли; когда самовластное наше произволение, разумом управляемое, желает доброго, т. е. исполнения воли Божией, и стремится к оному делом, то сие угодно Богу, и Он помогает нам в творении сего. Когда же по безумию желает противного воле Божией и старается о соделании сего, Бог, не связуя нашего самовластия, попускает быть сему, но за первое награждает, а за второе наказует, о чем в Священном Писании много упоминается. Посему желание благого есть сродно нашему естеству и никак не погрешительно, и не только о желании, но даже и о старании к исполнению его надобно иметь попечение. Но только надобно желания свои и деяния сообразовать и согласовать с законом Божиим, предавать воле Его и просить Его содействия; то, когда усмотрит Бог, что нам это на пользу и согласно с Его волею, пошлет и помощь Свою к содействию нам в оном деле. А когда не предвидит нам пользы и нет Его воли, то — хотя и мним мы, что доброе дело желаем исполнить, но оное случается или по тщеславию, или по другим каким видам, — препятствует исполнению его, потому что мы просим Его: да будет, Господи, воля Твоя.
Ты полагаешься на мой совет и благословение о твоем замужестве. Но кто я, и что значу? Будущее мне неизвестно — будешь ли ты счастлива в супружестве или нет, и потому не беру на себя сказать тебе решительно, а предоставляю воле Божией. Воля же Божия не связывает нашего самовластия, но совершается, взирая на оное — к чему клонится. Есть воля Божия по благоволению, и есть воля Божия по попущению, — и сия последняя бывает, когда мы хотим, чтобы было непременно так, как мы думаем, что будет для нас хорошо. А когда отдаемся в волю Божию и ищем не того, чего хотим, а что Ему будет угодно и нам полезно, то в сем бывает воля Божия — по благоволению, полезная и спасительная для нас, а при воле Божией, бывающей по попущению, неизбежны скорби и печали».
9. Значение действий воли человека для его спасения
Святые отцы учат, что человеческая воля ко благу есть существенное условие спасения, и Бог не спасает нас без нашего на то произволения, а произволение наше доказывается добровольными трудами:
Преп. Макарий Великий:
«Бог ожидает горячего, по мере сил наших, устремления к Нему нашей благой от произволения веры и усердия, всякое же преуспеяние производит в нас Сам.
…человек по природе имеет предначинание, и его-то взыскует Бог. И поэтому, повелевает, чтобы человек сперва понял, поняв возлюбил, и предначал волею. А чтобы мысль привести в действие, или перенести труд, или совершить дело, — сие благодать Господня дает возжелавшему и уверовавшему. Посему, воля человеческая есть как бы существенное условие. Если нет воли; сам Бог ничего не делает, хотя и может по свободе Своей. Посему, совершение дела Духом зависит от воли человека. …И сам Бог говорит: «колькраты восхотех собрати чада твоя, и не восхотесте» (Лук. 13, 34). Посему, должно веровать, что Сам собирает нас, от нас же требует только воли. Что же будет обнаружением воли, как не труд добровольный?
…душе дана воля отвращать телесные члены и не допускать их до худых зрелищ, до слышания чего-либо лукавого и срамного, до непристойных слов, до занятий мирских и лукавых.
…Душа и сама отвращается от лукавых кружений, оберегая сердце, чтобы помыслы его не кружились в мире сем. А таким образом подвизаясь, употребляя все рачение и с великим вниманием при всяком случае удерживая телесные члены от худого, прекрасный хитон тела соблюдает нераздранным, неопаленным, неочерненным. Да и сама она любознательностью, смышленостью и рассудительностью своей воли, всего же более силою Господнею будет охраняема, поколику, по мере сил своих, сдерживает себя и отвращается от всякого мирского пожелания, а за сие и от Господа получает помощь к действительному своему охранению от исчисленных выше зол. Ибо Господь, — как скоро видит, что мужественно отвращается кто-нибудь от житейских удовольствий, от вещественных развлечений и забот, от земных уз и от кружения суетных помыслов, — подает таковому благодатную Свою помощь, и непреткновенною соблюдает эту душу, которая прекрасно совершает течение свое в настоящем лукавом веке. …
Если же кто по недеятельности и беспечности невнимательно ходит в жизни сей, и по собственной воле своей не отвращается от всякого мирского вожделения, и не взыскует со всем желанием единого Господа; то хитон тела его рвется от терний и дерев мира сего, опаляется огнем вожделения, оскверняется грязью удовольствий; и потому, душа в день суда оказывается неимеющей дерзновения, потому что не возмогла одеяние свое соблюсти неоскверненным, но растлила оное среди обольщений века сего. За сие-то извергается она из царства. Ибо что сотворит Бог с тем, кто по собственной воле своей предает себя миру, обольщается его удовольствиями, или блуждает, кружась в вещественном? Помощь Свою подает Он тому, кто отвращается от вещественных удовольствий и от прежних навыков, с усилием устремляет всегда мысль свою к Господу, отрекается от себя самого, взыскует же единого Господа. Того и Бог блюдет, кто в дебри мира сего при всяком случае остерегается сетей и тенет, кто «со страхом и трепетом свое спасение содевает» (Фил. 2, 11), со всею внимательностью обходит сети, тенета и похоти века сего, взыскует же Господней помощи и по милости Господней надеется спастись благодатью.
…Сверх того. Бог и Ангелы Его хотят, чтобы человек сей был с ними во царствии, а подобно диавол и аггелы его хотят, чтобы он был с ними. Посему, душа находится посреди двух существ, и на какую сторону преклонится душевная воля, сыном той стороны и делается человек.
...огонь благодати, возженный Святым Духом в сердцах христиан, заставляет их сиять, как светильники, пред Сыном Божиим. Этот божественный огонь, соразмерный воле человеческой, то оживляется и сияет ярким светом, то уменьшается и не дает больше света в сердцах, омраченных страстями. Огонь сей прогоняет бесов, истребляет грех, он есть сила воскресения, действенность безсмертия, просвещение святых душ, утверждение умных сил".
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
Погиб человек по свободному произволению - и спастись предоставляется ему по свободному произволению. Покайтесь и веруйте.
Всех призывает милосердный Бог ко спасению, но весьма немногие повинуются Ему. Все мы принадлежим к числу званых по неизреченной любви Божией к нам, но весьма немногие из нас включатся в число избранных, потому что включение в число избранных предоставлено нашему собственному произволению.
Господь ожидает твоего покаяния и вместе предоставляет твоему свободному произволению избрание спасения или погибели твоих.
Милость даруется Богом во всем обилии, но принять ее или отвергнуть, принять ее от всей души или с двоедушием предоставляется на произвол каждого человека.
При Крещении человеку даруется духовная свобода: он уже не насилуется грехом, но по произволу может избрать добро и зло.
Святитель Иоанн Златоуст:
Мы побеждаем или бываем побеждены не вследствие силы противников-демонов или слабости помощников-Ангелов, а по нашей воле. Когда те и другие склоняют нас на свою сторону: святые Ангелы к добру, а преступные демоны к злу, наша воля, наделенная свободой, избирает то, чего хочет, потому что ни Бог, почтивший нас свободой, не принуждает, ни диавол не имеет над нами принудительной власти. По своему решению мы или поступаем хорошо, или грешим...
Успех брани с диаволом и властями тьмы зависит не от нашего естества, а от произволения души.
Но никто не думай о диаволе, будто он так силен, что может заградить путь к добродетели. Он прельщает и соблазняет нерадивых, но не препятствует и не принуждает.
Пока диавол нападает извне, мы в состоянии противиться. Когда же откроем ему двери души и примем врага внутрь, то уже не сможем противиться ему. Он помрачит нашу память, как дымящийся светильник, и только уста будут произносить пустые слова.
Святитель Феофан Затворник:
"Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет все оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него" (Лк. 11, 21-22). Это иносказание объясняет, как Господом разоряется власть бесовская над душами. Пока душа в грехе, ею владеет свой злой дух, хоть не всегда явно показывает это. Он сильнее души, потому и не боится восстания с ее стороны, властвует и тиранствует над нею без сопротивления. Но когда Господь приходит в душу, привлеченный верой и покаянием, тогда разрывает все узы сатанинские, изгоняет беса и лишает его всякой власти над душою. И пока работает душа та Господу, бесы не могут возобладать над нею, ибо она сильна Господом, сильнее их. Когда же душа отшатнется от Господа, бес опять нападает и одолевает, и бывает ей, бедной, хуже, чем прежде. Это всеобщий невидимый порядок явлений в духовном мире. Если бы у нас открылись умные очи, мы увидели бы всемирную брань духов с душами: побеждает то одна, то другая сторона, смотря по тому, общаются ли души с Господом верою, покаянием и ревнованием о добрых делах или отстают от Него нерадением, беспечностью и охлаждением к добру.
Преподобный Симеон Новый Богослов:
Итак, что же нам сказать о самовластии? То, что человек был самовластен, когда был свободен от греха. Когда же предал свою свободу, вместе со свободой потерял и самовластие и стал рабом греха.
…Мы показали, какое самовластие осталось в нас после того, как мы сделались рабами греха, именно, что оно хранится лишь в нашем желании освобождения, а не в чем-либо большем. Потому нам надлежит приносить Христу это желание, соединяя с ним и душевную заботу, сердечное искание не через добрые дела, а через одну веру, чтобы Христос, давший Себя в искупление за наши души, увидел, как всей душой, всем помышлением и всей крепостью мы желаем и ищем освобождения от злой тирании греха, и освободил бы нас от него Своею божественной благодатью. Между людьми никого нет свободного и самовластного, кроме одного Христа, а Он потому таков, что есть Бог и человек. С того времени, как Адам стал рабом греха, все люди до скончания века являются рабами, кроме тех, которых освобождает Христос…
Поскольку, таким образом, только в нашем желании сохранилось наше самовластие, то нам надо, во-первых, возжелать освобождения от рабства, потом взыскать нашего освободителя - Христа, а когда найдем Его, припасть к стопам Его и испрашивать у Него себе свободы, ибо никого нет свободного, кроме Христа и освобожденных Христом. Христос милует нас и спасает от рабства, просвещая наш ум, да ясно зрит, или познает правое и святое, и снабжая нас силой избегать непотребного и творить потребное. Ибо и то, чтобы узреть правое, состоит не в нашей власти. Но как для того, чтобы видеть видимое, нам нужен свет солнца, так для того, чтобы видеть духовное, нам нужен свет Христов, который, просвещая нас, снимает повязку тьмы с очей ума и дает ему ясно видеть правое и богоугодное. А затем преисполняет нас силой, которой освобождает от страстей и дает нам свободу верно следовать Его познанной святой воле. Такова свобода во Христе Иисусе, Господе нашем.
Святитель Феофан Затворник:
Сказал Господь: "Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете" (Ин. 8, 36). Вот где свобода! Ум связан узами неведения, заблуждений, суеверий, недоумений; он бьется, но выбиться из них не может. Прилепись к Господу - и Он просветит тьму твою и расторгнет все узы, в которых томится ум твой. Волю вяжут страсти и не дают ей простора действовать; бьется она, как связанный по рукам и по ногам, а выбиться не может. Но прилепись к Господу - и Он даст тебе Самсонову силу и расторгнет все вяжущие тебя узы неправды. Сердце наполняют постоянные тревоги и отдыха ему не дают, но прилепись к Господу - и Он успокоит тебя. И будешь, умиротворенный в себе и все вокруг светло видя, беспрепятственно и непреткновенно шествовать с Господом сквозь мрак и темноту этой жизни, к всеблаженной, полной отрады и простора Вечности.
Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Серен):
Испытавшие борьбу по внутреннему человеку не могут сомневаться, что враги непрестанно нападают на нас. Но они так противоборствуют нашим успехам, что только подстрекают, а не принуждают к злу. Впрочем, никакой человек не мог бы совершенно избежать греха, какой бы они ни захотели запечатлеть в наших сердцах, если бы им дана была власть насильно внушать и понуждать. Потому, как им дана власть подстрекать, так и нам дана сила отвергать или свобода соглашаться. Если же мы боимся их могущества и нападения, то должны просить покровительства и помощи Божией против них, о чем говорит апостол: "Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире" (1 Ин. 4, 4). Помощь Божия гораздо сильнее, чем нападки множества врагов. Ибо Бог есть не только Внушитель добрых мыслей, но и Покровитель и Помощник, так что иногда невольно, без ведома нашего, привлекает нас ко спасению. Итак, верно, что никто не может быть обольщен диаволом, если не захочет дать ему согласие своей воли... Итак... очевидно, что всякий согрешает оттого, что при нападении худых помыслов не отвергает их тотчас же. Ибо сказано: "противостаньте диаволу, и убежит от вас" (Иак. 4, 7).
Святитель Кирилл Иерусалимский:
Самовластна душа; поэтому диавол может подстрекать, а принудить против воли не имеет власти. Внушает он тебе мысль о любодеянии; если захочешь, то примешь ее, если же не захочешь, то не примешь. Ибо если бы ты любодействовал по необходимости, то почему Бог приготовил геенну? Если бы по природе, а не по свободе делал ты добро, то почему Бог приготовил венцы неизъяснимые? Кротка овца, но она никогда за кротость свою не увенчается, потому что кротость ее происходит не от свободы, но от природы.
Диакон Герман Каптен пишет о том, какую роль преп. Максим Исповедник придавал участию воли в аскетическом подвиге:
"Работающий над собой учится контролю над собственными естественными потребностями и желаниями. Через это его (гноми) все больше и больше укореняется в Боге потому что каждый раз, вставая перед выбором, аскет либо утверждает свое решение идти к совершенству, либо отвергает его, и тогда необходимо покаяние – очередной поворот к Господу гномической же воли. В таком случае правильно было бы говорить не о подчинении воли человека, а о ее согласовании с Богом".
10. Воля человека после смерти
Сделанный многократно при жизни выбор воли переходит с человеком в вечность и определяет его вечную участь.
Преп. Максим Исповедник подробно говорит о том, что уже в этой жизни человек стоит перед выбором - действовать ли согласно собственной природе (буквально "согласно своему логосу"), или нет, а смерть лишь закрепляет этот выбор.
Святитель Марк Эфесский пишет:
«После смерти нет движения воли ни в каком направлении» (Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Ефесский и Флорентийская уния. М., 1994 (Репр. воспр. изд.: Джорданвилль, 1963)).
Гномическая воля уже не будет действовать после смерти:
Во-первых, сам выбор возможен только при наличии времени (диакон Герман Каптен), если же человек находится вне его, то уже не делает новые выборы, а непосредственно испытывает на себе их последствия. Переступив черту смерти, человек входит в область вечности:
"видимое временно, а невидимое вечно" (2 Кор. 4, 18) - говорит Апостол.
Св. Игнатий (Брянчанинов):
«Смерть — великое таинство. Она — рождение человека из земной временной жизни в вечность".
Во-вторых потому, что гномическая воля играет вспомогательную роль, помогая естественной воле, помрачённой в грехопадении и колеблющейся от незнания и непонимания того, где истинное добро, сделать выбор. Поскольку человек за порогом смерти вступает в область очевидного знания, то необходимости в таком рассуждении и выборе не будет.
Архим. Рафаил (Карелин), следуя святоотеческому учению, объясняет, что после смерти в самой воле человека происходят изменения, лишающие его возможности покаянного обращения ко Христу:
«Преп. Максим Исповедник, великий христианский мыслитель, в споре с монофизитами указывает, что в самой человеческой воле можно различить два аспекта: природную волю как хотение (у древних Отцов она называлась раздражительной силой, у некоторых современных богословов - реактивной), и гномическую волю - возможность выбора. …преп. Максим Исповедник говорит о том, что свобода человека осуществляется через жизнь по Богу, и тогда гномическая воля соединяется с природной. Когда человеком овладевает сатана, он оказывается порабощенным, и его воля подвергается саморазложению. Этот процесс разрушения гномической воли имеет свое завершение в аду… В аду остается природная воля человека, а гномическая перестает действовать, так как вера - это царство свободы - перешла в очевидность, а нравственная композиция души - в статику, которую может изменить молитва Церкви, включая сюда и частные молитвы. …После смерти нераскаянные грешники будут детерминизированы собственным грехом…».
Основываясь на святоотеческом учении о воле человека, арх. Рафаил (Карелин) пишет, что, говоря о покаянии, надо различать два разных понятия: «земная жизнь грешника и его посмертная участь, которая зависит не от его желания, а от его грехов. На самом деле грешник говорит "да" или "нет" искушениям в его земной жизни. Здесь гномическая воля делает выбор между добром и злом, правдой и ложью, добродетелью и грехом, благодатью и страстями, Богом и сатаной. Здесь свободная человеческая воля находится в состоянии постоянной возможности выбора мотивов и решений, но после смерти начинается другой процесс - раскрытие того нравственного потенциала, который собрал человек. Здесь грешнику может помочь только сила со стороны - сила молитв и милостыня, и то при условии веры во Иисуса Христа, покаяния в грехах и добрых дел, которые он успел совершить до смерти».
О том, что спасительное для нас покаяние – выбор воли, обращающейся к Богу, (греч. metanoia — "перемена мыслей") - возможно лишь в этой жизни, говорят все святые отцы. За гробом уже нет покаяния, там душа нераскаянного грешника не может воспринять спасающего воздействия благодати, её воля становится полностью детерминирована грехом, которому она покорялась при жизни.
Преподобная Арсения (Себрякова):
"Когда человек живет земною жизнью, то он не может познавать, насколько дух его находится в порабощении, в зависимости от другого духа, не может этого вполне познавать потому, что у него есть воля, которой он действует, как когда хочет. Но когда со смертью отнимется воля, тогда душа увидит, чьей власти она порабощена. Дух Божий вносит праведных в вечные обители, просвещая их, освещая, боготворя. Те же души, которые имели общение с дьяволом, будут им обладаемы".
Именно поэтому Церковь учит, что изменения посмертного состояния возможно только для тех, кто при жизни вступил на стезю покаяния, посеяв в своей душе живоносные зёрна благодатного обновления:
Архим. Рафаил (Карелин):
"Святые Отцы учат … В аду душа человека не может помочь сама себе. Там нет выбора исповедания или перемены веры. Только лишь живые, оставшиеся на земле и сама Церковь, молясь за усопших, может помочь спастись некоторым, при двух непременных условиях: 1) если человек был православным и принадлежал к земной Церкви; 2) если он каялся в грехах, делал добрые дела, но не мог нужным образом исправить себя и умер в неопределенном духовном состоянии, когда добро в его душе было смешано со злом. Тогда Церковь может восполнить недостающее, не изменяя направления самой личности".
Блаж. Феофилакт, излагая толкование на слова Евангелия от Матфея:
"Тогда сказал царь слугам: связавши ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю", - поясняет:
"Далее, Господь говорит слугам, карающим ангелам: "свяжите ему руки и ноги", то есть способности души к действию. В настоящем веке мы можем поступать и действовать так или иначе, а в будущем силы душевные будут связаны, и нельзя нам будет сотворить какое-либо добро для умилостивления за грехи; "тогда будет скрежет зубов" - это бесплодное раскаяние".
Св. прав. Иоанн Кронштадский:
Страшная истина. Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему и, значит, неизменно остаются преданными вечным мучениям (грех не может не мучить). Чем доказать это? Это с очевидностью доказывается настоящим состоянием некоторых грешников и свойством самого греха - держать человека в плену своем и заграждать ему все исходы. Кто не знает, как трудно без особенной благодати Божией обратиться грешнику с любимого им пути греха на путь добродетели! Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всем существе его корни свои, как он дает грешнику свое зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем как они есть в существе своем, представляясь ему в каком-то обаятельном виде. Потому мы видим, что грешники весьма часто и не думают о своем обращении и не считают себя великими грешниками, потому что самолюбие и гордость ослепляют им глаза; если же почитают себя грешниками, то предаются адскому отчаянию, которое разливает глубокий мрак в их уме и сильно ожесточает их сердце. Если бы не благодать Божия, кто бы из грешников обратился к Богу, так как свойство греха - омрачать нас, связывать нас по рукам и по ногам. Но время и место для действия благодати - только здесь: после смерти - только молитвы Церкви и то на раскаянных грешников могут действовать, на тех, у которых есть приемлемость в душах, свет добрых дел, унесенный ими из этой жизни, к которому может привиться благодать Божия или благодатные молитвы Церкви. Нераскаянные грешники - несомненные сыны погибели. Что говорит мне опыт, когда я бываю в плену греха? Я целый день иногда только мучаюсь и не могу обратиться всем сердцем, потому что грех ожесточает меня, делая для меня недоступным Божие помилование: я горю в огне и добровольно остаюсь в нем, потому что грех связал мне силы и я - как закованный в цепи внутренно - не могу обратиться к Богу, пока Бог, видя мое бессилие и мое смирение, и мои слезы, не умилосердится надо мною и не пошлет мне благодать Свою! Недаром человек, преданный грехам, называется связанным пленицами грехопадений [ср. 2 Пет. 2, 4].
Св. Игнатий (Брянчанинов):
Христиане, одни православные христиане, и притом проведшие земную жизнь благочестиво или очистившие себя от грехов искренним раскаянием, исповедью пред отцом духовным и исправлением себя, наследуют вместе с светлыми Ангелами вечное блаженство. Напротив того, нечестивые, т.е. неверующие во Христа, злочестивые, т.е. еретики, и те из православных христиан, которые проводили жизнь в грехах или впали в какой-либо смертный грех и не уврачевали себя покаянием, наследуют вечное мучение вместе с падшими ангелами. Патриархи Восточно-Кафолической Церкви в послании своем говорят: "Души людей, впавших в смертные грехи, и при смерти не отчаявшихся, но еще до разлучения с настоящею жизнью покаявшихся, только не успевших принести никаких плодов покаяния, каковы: молитвы, слезы, коленопреклонения при молитвенных бдениях, сокрушение сердечное, утешение бедных и выражение делами любви к Богу и ближним, что все Кафолическая Церковь с самого начала признает богоугодным и благопотребным, — души таких людей нисходят во ад и терпят за учиненные ими грехи наказания, не лишаясь, впрочем, надежды облегчения от них. Облегчение же получают они по бесконечной благости, чрез молитвы священников и благотворения, совершаемые за умерших, а особенно силою Бескровной Жертвы, которую в частности приносит священнослужитель для каждого христианина о его присных, вообще же за всех повседневно приносит Кафолическая Апостольская Церковь.
11. Воля человека в жизни будущего века
При всеобщем воскресении люди воскреснут в том природном состоянии, как они были созданы, нетленными и бессмертными – произойдёт, по слову преп. Максима Исповедника «всеобщее и естественное в благодати обновление и изменение всего рода человеческого из смерти и тления в жизнь вечную и нетление».
Действие времени кончится, и всё мироздание вступит в вечность:
"времени уже не будет" (Откр. 10, 6).
У человека снова будет присутствовать лишь одна, природная, естественная воля.
Праведники, соединившие свою волю с Божественной во временной жизни, обоженные нетварными энергиями, воскреснут в полностью восстановленной совершенной природе для полного блаженства в Боге.
Исследователи святоотеческих сочинений замечают, что для преподобного Максима Исповедника отсутствие гноме в спасенном человеке становится гарантом того, что в жизни будущего века не будет уже новых падений.
Св. Игнатий (Брянчанинов) учит, что "неизменяемость в добре — принадлежность будущего века":
«Хотя греховность и побеждена в праведных человеках, хотя вечная смерть уничтожена присутствием в них Святого Духа, но им не предоставлена неизменяемость в добре на всем протяжении земного странствования: не отнята и у них свобода в избрании добра и зла.
Неизменяемость в добре — принадлежность будущего века. …
В нас, в душах наших насаждена падением нашим способность изменяться». (Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетическая проповедь. Поучения в неделю о расслабленном. О наказаниях Божиих)
Воля грешников, детерминированная, извращённая и разрушенная их прижизненным выбором греха, уже не сможет измениться и лишит их блаженного богообщения.
Гномическая воля уже не будет действовать в жизни будущего века. Для воскресших людей гномическую волю можно мыслить или как уже реализованную в их духовной природе, или как исчезнувшую в изменившихся условиях: 1) вечности и потому неизменяемости основного направления личности - и 2) очевидного знания.
Архим. Рафаил (Карелин) объясняет, почему в посмертном бытии невозможно покаяние тех, кто не каялся при жизни:
"Остановимся подробнее на вопросе, почему в посмертном бытии невозможны нравственные метаморфозы?
У нас, живущих на земле, есть две воли: естественная, поврежденная грехом, относящаяся к нашему хотению, и гномическая воля, относящаяся к сознанию: это воля нравственного выбора, и свобода в принятии решений. В посмертном состоянии гномическая воля исчезает. Благодать Божия восполняет недостатки и несовершенства святых (по словам преподобного Макария «некие темные пятна»). Поэтому вечное спасение – дар Божий, даже для величайших подвижников.
Природное желание избавиться от страданий существует в каждом человеке. Грешник не только в аду, но ад - в нем; его не только мучают демоны, но и он сам стал демоноподобным, он не способен изменить себя, а благодать не может соединиться с грехом, который стал содержанием его жизни.
Наша земная жизнь - это время самоопределения, а там, в вечности - раскрытие; здесь область нравственной свободы, а там - закон необходимости. Спастись - это значит соединиться с Богом, а душа, сочетавшая себя с грехом, не может воспринять благодать Духа Святаго. Тайна вечных мук в том, что в вечности не может быть качественного изменения личности".
Александр Каломирос пишет о том, что свойство любой вещи в вечности - качественная неизменяемость:
"Все эти наказания действуют и имеют свой смысл лишь в нынешнем извращенном порядке вещей; они не простираются за пределы этой тленной жизни. Их цель – исправить то, что можно исправить, изменить наше духовное состояние к лучшему, пока еще можно что-то изменить в этом изменчивом мире. После всеобщего Воскресения уже не может быть никаких изменений. Вечность и неподверженность порче – состояние неизменных вещей. Тогда уже не будет никаких изменений, но лишь развитие в том состоянии, которое было выбрано свободными личностями; вечное и бесконечное развитие, но не изменение. Изменения самого духовного направления уже не будет, не будет возврата".
Петр Малков излагает учение преп. Максима Исповедника о том, что произойдёт с волей человека при всеобщем воскресении:
«Что касается эсхатологической перспективы, то здесь преподобный Максим …мыслит конечную судьбу человечества как восстановление всеобщей природы... Но при этом он делает важную оговорку. Восстановится только естество, а не святость произволения.
…Строго говоря, Исповедник мыслит два различных «восстановления»: 1) восстановление человека в существующем о нем Божественном замысле, в его ипостасной свободе от греха 2) и его восстановление в бытии, восстановление природы.
Восстановление в его первом значении окажется не всеобщим. Оно станет доступным лишь для тех, кто жил в соответствии с собственным логосом, кто стремился усилием воли к стяжанию благости и премудрости — как условий богоподобия и обожения. Бог положил для всех нас цель духовного движения вперед в Самом Себе, в единстве с Собой, и мы бываем способны достичь этой цели только если движемся в правильном направлении и по правильной дороге. Таким образом, пределом этого возвышающего и «восстанавливающего» нас странствия окажется Сам Творец.
Но помимо тех, кто совершает свое спасение, есть и те, кто по своим грехам обречены на вечную муку. Однако, по мнению преподобного, Бог, конечно же, спасает всю вселенную, и вся тварь после конца времен окажется Ему причастна. Это приведет к апокатастасису природы всей вселенной, включающей в себя и полноту человеческой природы. [«При свершении веков благодаря… Спасителю и Богу нашему, произойдет, посредством чаемого Воскресения, всеобщее и естественное в благодати обновление и изменение всего рода человеческого из смерти и тления в жизнь вечную и нетление»] Соответственно апокатастасис полноты природы мироздания неизбежно коснется и естества воскрешаемых грешников. Ведь, раз они сотворены по образу Божию, для них по прежнему останутся актуальны такие свойства собственной природы, как бытие и приснобытие, а значит, тем самым, они будут существовать и в вечности. Но при этом для них окажутся недоступны свойства торжествующей и спасенной, богоподобной и обоженной природной воли — благость и премудрость.
…Итак, подведем некоторые итоги… Для преподобного в эсхатологической перспективе существует всеобщность восстановления единой человеческой природы во всех ее ипостасях. Однако условием спасительности такого восстановления станет реализация в каждом конкретном человеке заложенной в нем богообразности, выражаемая в достижении богоподобия, обожения. Это подобие не было дано изначально нашим праотцам, но явилось для них тем Божественным «заданием», которое им надлежало исполнить, но с которым они не справились, впав в грех. При грехопадении в человеке появилась избирательная греховная воля, самим своим существованием поставившая его перед вечной дилеммой: следовать ли ему добру или злу. В конечном итоге человеку надлежит преодолеть существующие в нем колебания воли и целиком направить свою природную устремленность к соединению с Богом. Только в таком случае для него при втором пришествии совершится не только апокатастасис природы, но и апокатастасис ипостаси, восстановление свободы и любви, в котором он сможет достичь вечного блаженства богообщения. Иначе открытость и причастность его природы полноте Божественной благодати, при сохраняющемся внутриипостасном бунте против собственного Творца, обречет его на вечные мучения. Та благодать, которая станет для праведников источником вечной радости, окажется для него страшной мукой, ввергающей его в вечный неугасимый огонь страданий».
Приведём несколько высказывание преподобного Максима на эту тему:
Преподобный Максим Исповедник пишет:
«Три восстановления знает Церковь: первое — по логосу добродетели каждого, в ней же восстанавливается, исполнив логос добродетели; второе же - в воскресении восстановление всего естества в нетление и бессмертие; третье же, которое использовал в своих словах Нисский Григорий, восстановление душевных сил, подпадших греху, такими, какими были сотворены».
О грешниках преп. Максим говорит:
«И так достигнут они познания, но не приобщения и вкушения благ и согласятся с тем, что Творец — не виновник греха».
Преп. Максим Исповедник пишет о соединении воли праведников с волей Божией в жизни будущего века:
«Итак, если умы сотворены, то всяко и движутся, как по естеству движимые от начала по причине сотворения, к концу же – по произволению ради благобытия. Ибо концом движения движимого является само благобытие в вечности, как и началом – бытие, каковое есть Бог, Который и бытия Податель и благобытия Дарователь, как Начало и Конец; ибо и просто двигаться нам – от Него, как от начала, и как-то [т.е., некоторым образом] двигаться – к Нему, как к концу. Если же разумное соответственно себе самому и движется разумно, то всяко и разумевает; если же разумевает, то всяко и вожделеет уразумеваемого; если же вожделеет, то всяко и претерпевает исступление к вожделеваемому; если же претерпевает [исступление], то явно, что и устремляется; если же устремляется, то всяко и увеличивает силу движения; если же увеличивает сильно движение, то не остановливается пока не станет все во всем вожделенном и не будет всем [им] объято, добровольно приемля по произволению спасительное определение, дабы все оно окачествовалось всем определяющим его, так чтобы совершенно более не желало определяемое возможности познаваться по себе самому всецело, но по определяющему его, как воздух, полностью освещенный светом, и железо огнем все целиком раскаленное, и другое тому подобное.
Из всего этого мы рассудительно приемлем по уподоблению только будущее, а не бывшее и погубленное, причастие благости достойными, поскольку то, чего мы чаем, есть и превыше всего сего, как сущее, по написанному, за пределами [возможностей] слуха и помышления. И, возможно, это и есть то подчинение, о котором говорит божественный апостол, что Сын покоряет Отцу тех, кто добровольно соглашается покориться, после чего, или по причине чего последний враг испразднится смерть, [покориться] насколько это от нас зависит, то есть добровольно всецело уступив Богу самовластие (посредством коего соделав вход к нам, [смерть] утвердила на нас владычество тления) и управление тем, что полностью управляет [нами], перестать хотеть чего-либо, кроме того, что хочет Бог, как Сам Спаситель говорит, принимая на Себя отпечаток свойственного нам: «Обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты» [Мф. 26, 30]. И после Него божественный Павел, как бы отрицаясь самого себя и не сознавая боле, имеет ли он еще собственную жизнь: «живу не ктому аз, но живет во мне Христос» [Гал. 10, 20].
Пусть вас не потрясает сказанное. Ибо я говорю не об отмене самовластия, но скорее о расположении согласно природе, твердом и непреложном, то есть о сознательной уступке, дабы откуда имеем мы бытие, оттуда же желали бы получать и движение, подобно образу, восшедшему к своему первообразу, и отпечатку печати, обыкновенно точно соответствующему оригиналу и не имеющему куда еще иным образом двигаться, да и не могущему. Точнее же и правильнее будет сказать: даже и пожелать не могущему, как восприявшему божественное действие, или, скорее, как ставшему в обожении богом и в большей степени наслаждающемуся исступлением, нежели тем, что в нем естественно пребывает или разумевается [т.е. тем, что может постигнуть благодаря природным свойствам своего ума], по причине победившей его благодати Духа, и показавшему себя имеющим одного лишь Бога действующим в себе, так чтобы во всем было одно лишь единственное действие – Бога и достойных [Его], вернее же – одного Бога, как всецелого [Себя] всецелым достойным [Его] благолепно соединившего. Итак, настоит всяческая необходимость прекратить всякое самовольное движение по желанию чего-либо иного, когда последнее желаемое явилось и причаствуется, и невместимо, - скажем так, - вмещается сообразно силе причастников, и к которому устремляется вся жизнь и помышление возвышенного [ума], "и в котором останавливается всякое желание, далее же которого никуда не простирается, ибо и не имеет [куда], и к которому устремляется всякое движение [человека] ревностного, и у которого – успокоение всех бывших умозрений", - говорит блаженный этот учитель. Ибо тогда не будет даже ничего являемого вне Бога, или кажущегося противопоставляемым Богу, чтобы прельстило кого-нибудь уклонить к нему свое желание, поскольку все – и умом, и чувствами постигаемое – будет объято им в неизреченном Его явлении и пришествии…»
«И уже отсюда по бесстрастнейшему навыку будучи идентичным самому себе и недвижимым, в будущем же веке по данному обожению вышеупомянутые и в Боге предсуществующие логосы, лучше же сказать – Самого Бога, в Котором укоренены логосы добрых [вещей или человеков], дружески любя и приемля [как бы во объятия], таковой является и частицей Бога, как сый – по причине своего пребывающего в Боге логоса бытия, и как благой – по причине своего пребывающего в Боге логоса благобытия, и как бог – по причине своего пребывающего в Боге логоса приснобытия, как почтивший эти логосы и действовавший согласно им, и при их помощи себя в одном лишь Боге всецело утвердивший, и одного лишь Бога в себе всецело напечатлев и вообразив, так чтобы и самому ему быть по благодати и называться богом, и Богу – быть по снисхождению и называться ради него человеком, и силе показаться воздаваемого при сем взаимного расположения, каковая сила и человека обожает для Бога по причине его боголюбия, и Бога для человека по причине Его человеколюбия вочеловечивает, и делает по прекрасной перестановке Бога человеком ради обожения человека, а человека – богом по причине Божия вочеловечения. Ибо всегда и во всем Божие Слово и Бог желает осуществляться таинству Своего воплощения».
(Амбигвы к Иоанну)