Заструится полей и поблекших равнин тишина,
к богу руки протянут стволы поредевших лесов,
на «татушках» деревьев – листов позолоченных хна,
а на бабьих мозгах – отпечаток любви и стихов...
На душе – всепрощенье. И дышит в затылок сентябрь,
говоря: «Успокойся, родившая летний разлад!
Был не прав, направляя на август июльский корабль.
Успокойся, родная – всё в лад, дорогая, всё в лад!»
Этот шёпот и вязь прямо в осень впадающих вен,
и серебрянный свет, и летящие вдаль журавли,
и струи виноградной в кувшинах звенящий рефрен
истекающей соком родимой болгарской земли...
Я на горы смотрю, чтоб глаза адаптировать вдаль,
и ловлю сентября паутинки, нежны и легки.
Острый луч из-за тучи – приватным знамением дай,
перед тем, как вести на дорогу по краю строки!
И – сентябрь драгоценный сверкнёт перламутром травы,
индевеющей в ночь! Бабьих лет остывает тепло...
В заповедных лесах отсчитают мне годы совы
и кукушки послания. Время послушать пришло.