Искусство воспоминаний

Пётр Вакс
Этот дом помню столько, сколько себя. Здесь была моя детская поликлиника. Помню странные мозаичные ступени внутри, одни вели вверх, другие уходили вправо-влево и вниз, в полуподвалы, там был гардероб. Помню гулкие звуки, эхо шагов и негромких разговоров в главном зале, потолок казался мне невероятно высоким. А сама поликлиника изобиловала неожиданными поворотами, коридорами; откроешь высоченную до потолка, крашеную белой блестящей краской дверь, а за ней еще комнатка и несколько таких же дверей. Так я попадал в кабинет флюорографии, совершенно фантастически загадочный.

В зале стояли твердые, с откидными сиденьями деревянные стулья, сбитые по три или по пять. Они стояли рядком у входов в кабинеты врачей. Здесь я сидел, помню, с кем-то из родителей и рыдал, кажется даже кричал, не желая идти к стоматологу. Хотя всего-то требовалось убрать висящий «на волоске» молочный зуб. Здесь же сидел с мамой, хмуро ожидая приема у хирурга, чтобы зашить рану на виске: не смог удержать овчарку Пальму на поводке и треснулся головой о металлическую калитку. Сам виноват, нечего натравливать собаку на девочек даже в шутку... И здесь же каждое начало лета сидел в очереди уже сам, чтобы получить у терапевта справку для пионерлагеря.

Имени терапевта не помню, а фамилия ее была Волкова. От нее осталось в памяти ощущение доброты и заботы, почти нежности. Когда я болел дома, валяясь на диване с кожаными валиками, такой же спинкой и нависающей надо мной полкой со слониками, она приходила, и я знал, что скоро выздоровею. И еще помню ее белый цвет: руки, лицо, халат...

Благодаря всемирной сети я знаю, что кузен знаменитого миллионера Александра Бродского, Лев Бродский, поручил зодчему Михаилу Артынову строительство бесплатной поликлиники в Киеве для бедных детей на нынешней улице Воровского, 20, и что она была возведена в 1897–1898 годах. Кстати, сочувствуя филантропическим целям, архитектор отказался от гонорара за проект. Теперь и вы это знаете.

Сейчас табличка на доме гласит: «Академия искусств». Ни разу не видел, чтобы туда кто-то заходил или оттуда выходил. И какие искусства могут вместиться в это небольшое здание, не понимаю. Разве что пара-тройка объемистых чиновников, не больше.