Глава 16. ЗАПЯТАЯ
– Старпом, как только придем в Донузлав, ты в тот же день уходишь в отпуск. Пока я буду писать отчеты за боевую службу, утрясать все бумажные дела, ты успеешь отгулять отпуск. А я пойду после твоего возвращения.
– Юрий Михайлович, но мне же надо сдать отчеты по расходу боеприпасов и по валюте.
– Ничего отчет по боеприпасам сделает Миша Соловей, я ему помогу. Пусть учится. А по валюте у нас есть крупный спец – Иван Семенович. Ему и карты в руки.
Отгремела музыка оркестра, с которым командование бригады встречало новый корабль и отмечало возвращение экипажа в родные пенаты. Антон собрал свои вещички и уехал домой. Жена никак не могла поверить, что муж наконец-то вернулся домой да еще готов ехать в очередной отпуск. Младший сын, которому к тому времени исполнилось уже З,5 года, испуганно отпрянул от двери и спрятался за мать. Он не сразу узнал в здоровом, бородатом капитан-лейтенанте отца. Да и старший сын с явным недоверием смотрел на пришельца из другого мира. Он не видел отца полтора года.
– Мама, а у нас папа есть? – не раз он спрашивал мать. – Конечно, есть. Наш папа моряк. Он сейчас на войне.
– А ребята в школе меня дразнят. Говорят, что я вру. Они говорят, что у меня приходящий папа.
– Да не слушай ты никого. У нас хороший папа. Он скоро приедет. И вдруг этот папа неожиданно появляется дома. Когда первая радость встречи немного притупилась, начали обсуждать, как провести отпуск и куда поехать. Как только общее согласие по этому вопросу было достигнуто, Антон позвонил своему командиру и попросил, чтобы Иван Семенович выписал ему проездные документы и привез их и отпускные деньги домой. Прошло еще два дня. Иван Семенович не появлялся.
– Видно, опять не дадут спокойно отгулять отпуск, – обреченно подумал Антон. В дверь постучали.
– Наконец-то, – воскликнул он, когда в дверном проеме возник Иван Семенович. Всегда жизнерадостный, искрящийся юмором, сегодня он выглядел уставшим и каким-то потерянным. Антон задумался. Он знал, что Иван Семенович почти не пьет. Лишь иногда за компанию может опрокинуть рюмку-другую.
– Что случилось, Иван Семенович? Что такой кислый?
– Товарищ командир, мы пропали, нам с Вами грозит арест за хищение в особо крупных размерах, – трясущимися губами без всякого политеса начал он.
– Вы шутите или решили меня перед отпуском разыграть? Какие хищения, да еще в особо крупных, если мы и в мелких-то себе отказывали? А кроме нас с тобой расхищать было некому.
– 18 тысяч долларов, – все тем же убитым голосом продолжил тот и схватился за голову. Теперь до Антона дошло, что начпрод не шутит.
– Иван Семенович, проходите на кухню, мы сейчас с Вами попьем чайку, а Вы мне все подробно расскажете. Иван не противился и чуть-чуть приободрился.
– На второй день после Вашего отъезда приехала ревизионная комиссия из тыла КЧФ. Забрали все отчетные документы. Три дня с ними возились и вот сегодня объявили, что у нас недостача в особо крупных размерах. Юрий Михайлович в ярости. Он приказал Вам немедленно прибыть на корабль, – все так же подавленно сказал Иван Семёнович.
– Ну, в данном случае командир мог и не приказывать. Только Ваш вид говорит о том, что пора трубить «поход». Не переживайте Иван Семенович, отобьемся мы от этих тыловых крыс.
Зная коварный характер проверяющих, особенно там, где пахнет деньгами, с первого дня пребывания за границей Антон держал под личным контролем все операции, связанные с расходом валюты. Больше того, как ни противились снабженцы разных закордонных фирм и как не доказывали, что при оформлении сделок достаточно двух экземпляров фактур, он неукоснительно требовал от них три. Один экземпляр шел в консульство, другой в дело, а третий он оставлял себе. Вот и сегодня третий экземпляр всех загрансделок лежал у него в сейфе.
Приехали в расположение бригады. Не заходя на корабль, Антон вместе с Иван Семеновичем зашел на береговую базу. Председатель ревизионной комиссии, майор Тимонин, уже готовился к отъезду. Антон представился и попросил предъявить ему документы в полном комплекте, чтобы лично с ними ознакомиться и подписать, если все подтвердится, или написать свое особое мнение.
– Документы у начальника продовольственной службы бербазы. У меня только текст заключения ревизионной комиссии.
– Тогда пойдемте к начпроду, – сказал Антон. - Я лично хочу проверить результаты Вашей проверки.
– Начпрод уехал в командировку, вернется через три дня, – «обрадовали» их на береговой базе.
– Ну что ж, тогда вернемся к первоисточникам, – со вздохом сказал Антон. – Товарищ майор, у меня есть свой экземпляр фактур. Я предлагаю Вам проехать на БДК. Там мы путем несложных расчетов за 10 минут проверим, сходятся ли мои и Ваши подсчеты.
Майор нехотя согласился. Услышав о третьем экземпляре, Иван Семенович воспарял духом. Прибыли на БДК. Антон достал из сейфа фактуры, чистый лист бумаги, разграфил его и начал аккуратно выписывать туда суммы и даты из фактур. Когда вместе с майором они подбили результат, сумма, полученная от этих расчетов, отличалась ровнехонько на 18 тысяч долларов от той, что была показана в отчете.
– Так, где же Ваша недостача, товарищ майор?
– Ничего не понимаю, – ухватился тот пятерней за лицо. – Ведь подсчетами занимался опытный специалист.
– Все дело в том, что ваш «опытный специалист», наверное, был двоечником по английскому языку, – улыбаясь, сказал Антон.
– А причем здесь английский язык? – возмутился майор.
– А при том. В нашей бухгалтерии дробные числа отделяются от целых запятой, а в английской – точкой. А запятой у них отделяется каждое трехзначное число. Вот ваш «опытный специалист и превращал тысячи долларов в центы. Вот у него и получалось, что машина апельсинов с пятью тоннами фруктов на борту стоит 1,5 доллара вместо полутора тысяч.
– Ну, старпом, с тебя коньяк, – воскликнул майор. – Это ж надо, а как же это я не допер.
– Да, наверное, тоже был двоечником. Так что коньяк с тебя. Пошли к командиру!
Пообщавшись с командиром, майор переделал акт. Антон подписал его и уехал в отпуск. Иван Семенович был «на седьмом небе». Злые языки говорят даже, что в тот день видели Ивана Семеныча в нетрезвом виде.
Отгуляв отпуск, Антон вернулся к своим обычным обязанностям. Капитан 2 ранга Гиреев был отправлен в отпуск. За успехи, достигнутые экипажем, ему предложили должность капитана 1 ранга в штабе флота, а старпому – занять место командира корабля. Антон с радостью согласился. Ему уже изрядно надоела цыганская жизнь. Перспектива остаться на «своем» корабле и иметь при этом возможность расти и в звании, и в должности была ему по душе.
В течение одного месяца он сдал все экзамены на допуск к самостоятельному управлению БДК и теперь уже с полным правом исполнял обязанности командира. И на Гиреева, и на него были написаны представления в ГШ ВМФ. Но не тут-то было. Не успело представление на должность командира БДК выйти за пределы бригады, как кресло командира бригады, ушедшего в отпуск, занял капитан 1 ранга Иволгин. Он не забыл своего обещания. Он, преспокойно, засунул представление «под сукно» и забыл о нем. Вскоре в бригаду десантных кораблей пришло дополнительное место на классы командиров кораблей 1 и 2 ранга. Иволгин вызвал Антона к себе. Елейным голоском, не глядя Антону в глаза, он сообщил ему, что наконец-то на классах появилось место и он сможет удовлетворить просьбу Антона.
– Какую просьбу? – удивился Антон.
– Ну как же, вот у меня лежит Ваш рапорт с просьбой направить Вас на классы командиров кораблей.
– Так то же было 4 года назад. Тогда я еще надеялся через классы попасть на подводные лодки. Теперь это уже не имеет смысла.
– Как это не имеет? – все также вкрадчиво продолжал тот. – В Военно-морскую академию Вы уже по возрасту не проходите, а без классов Вы никогда не получите адмирала. Антон искренне рассмеялся.
– Такими темпами я не только адмирала, но и капитана 3 ранга едва ли заработаю. А на должности командира БДК я, плохо-бедно, капитана 2 ранга получу. Или моя новая должность уже кому-то другому потребовалась?
– Какая должность? – осклабился Иволгин. – Ваше представление еще даже из бригады не ушло. Так что готовьтесь через неделю убыть для дальнейшего прохождения службы в Ленинград. Я Ваш рапорт подписал.
Антону сразу вспомнилась незамысловатая песенка неизвестного автора, переделанная из песни «Я за реченьку гляжу в голубую даль», которую знал любой безродный курсант – выпускник училища:
Я за реченьку гляжу в голубую даль.
В этой песне расскажу про свою печаль,
Как попал на пароход, как бежит за годом год,
Как Фортуна изменила, вот!
Много лет тому назад мне нашли приют –
Назначенье получил я в Порккалауд.
Тихо жизнь моя «тэче». Пишут письма на в/ч,
Я считаюсь командиром двух БЧ.
Службу всю от Я до Б познавал я тут,
В синем кителе х/б выходил на ют.
Я давно уж без волос и хочу попасть на ВСКОС
Но когда же это будет, вот вопрос!
Многие бедолаги, сидя в многочисленных, богом забытых «дырах», типа Порккалауд, мечтали о Высших специальных классах офицерского состава, как о волшебном трамплине, который может существенно изменить их военную судьбу. Чаще всего заветные курсы лишь еще раз подчеркивали, что «ваш поезд ушел» и что на военной карьере можно ставить крест.
Занятия на ВСООЛК шли полным ходом. С начала занятий на классах прошло уже полтора месяца. Погоревав чуть-чуть о БДК, к которому он прикипел всей душой, Антон принялся догонять своих сокурсников. При этом он никак не мог взять в толк, почему на классах командиров кораблей 1 и 2 ранга учатся почти одни старшие лейтенанты, которые прослужили на флоте по два-три года после окончания училищ. Таких аксакалов, как Антон, было всего 3 человека на 50 слушателей. Причем большинство слушателей имели именитых родственников в ранге адмиралов, секретарей обкомов, министров или на худой конец замминистров автономной республики. Все стало проясняться на предварительном распределении. Антон учился прекрасно, и почти все преподаватели ставили его в пример другим слушателям. Незадолго до окончания классов ему присвоили звание капитана 3 ранга. Поэтому он был вправе ожидать хорошей должности. Но вместо этого он и двое его одногодков даже не были вызваны на собеседование. Зато старшие лейтенанты вылетали из кабинета кадровиков, прибывших с ГШ ВМФ, буквально ошарашенными. Им предлагались самое меньшее должности капитанов 2 ранга, а некоторым даже «вилочные» должности: капитан 1ранга – контр-адмирал. Вскоре слушатели высших офицерских классов услышали новый термин «омоложение флота». Когда закончились выпускные экзамены, начальник высших офицерских классов вице-адмирал Петелин А.И.. в своем заключительном слове особо отметил глубокие знания и умение организовать атаки «вражеских кораблей» капитана 3 ранга Родионова. Окрыленный такой оценкой, Антон наивно ожидал, что за этим последует и соответствующее назначение. Но он снова ошибся. На окончательном распределении о нем опять забыли. Устав ожидать, он, наконец, решился напомнить о себе и без приглашения зашел к председателю комиссии по распределению выпускников.
– Как Ваша фамилия? – переспросил адмирал, после того как Антон представился и доложил ему о цели своего прибытия. - А, Родионов. Извини дорогой. Тебе уже тридцать четыре года. У нас ведь сейчас старики не в моде. Тебе уже надо дивизией командовать, а где я тебе её возьму. Езжай голубчик в свою бригаду. Может быть, тебе там подберут какую-нибудь должностёнку.
– Простите, зачем же меня тогда сорвали с командиров БДК?
– Откуда я знаю? – равнодушно ответил, уставший уже от предыдущих встреч адмирал. – Может, место кому-то надо было освободить, а может разнарядку выполнить.
– Понял Вас, товарищ адмирал. Как говорят, «поп для почету, а дурак для счету».
– Вот, вот, – согласился тот. С тем и уехал Антон в свою бригаду, где его с нетерпением ожидал Иволгин, чтобы вдоволь насладиться местью. Два месяца он проболтался «за штатом» временно подменяя, то командира СДК, ушедшего в отпуск, то командира того же БДК-10, на котором ни новый командир, ни старпом не имели допуска к самостоятельному управлению кораблем. Наконец ему предложили освободившуюся должность командира СДК, который через два месяца должен был идти в очередную «горячую точку» на боевую службу.