У женщины оргазмы возникают в голове. Вот они своими ушами слушают, слушают. Когда им мужчины, что только ни говорят, чтобы добиться своего. Ничем эти мужчины не гнушаются, Порой уже и сами не могут отличить, что из того, что они ушку девическому в завитушках волосках нашёптывают, правда, а что бессовестное враньё. Но – помогает. Наслушается женщина всего этого, потом одно лишь к ней прикосновение и – оргазм.
Ну, это теория.
В жизни происходит так: женщине, чтобы наслушаться от мужчины критической массы, нужно с ним обязательно какое-то время повстречаться. Желательно качественно. Чтобы всё, как у взрослых.
И вот – первая встреча – ничего не почувствовала. Вторая – ничего. На третьей уже теплее. Дальше в лес – больше дров. И, наконец, вот оно! Счастье!
Обычно с первого раза никакого счастья не наступает.
Разве только женщина живёт уже года два на необитаемом острове, а тут к ней на обломке «Титаника» прибивает к берегу любого мужчину.
Тут счастье может произойти уже на первых шагах к потерпевшему…
У меня с Людкой наступил тот самый период, что заводились уже вместе с пол-оборота и, в миг разъятий единящих, страстный крик вырывался у нас синхронно, в одно дыхание.
Нет, никакой любви ещё не было. Была пока ещё дружба двух соседей. Людка в нашей многоэтажке жила этажом выше. Познакомились у подъезда. Зашёл с шампанским «на чай», потом как-то сама собой получилась кровать, вернее, подоконник, но всё равно вышло здорово, хоть Людка и не успела.
Зато потом всё наладилось. И – понеслось!..
И вот – иду я с работы домой вечером пятницы. Припозднился: сумерки уже город стали заволакивать. Похожу к дому – Людка впереди меня по тротуару каблучками «цок-цок»! А ножки у Людки стройненькие! А платьице короткое, облегающее, эластичное. Такое, чтобы женщина весь день делала вид, что пытается его поправить, подтянуть вниз, а оно всё равно от ходьбы ли, от каких других движений всё равно как бы сжимается, стягивается кверху. Но – оно же само так делает!
Можно представить: идёт впереди меня, уже знакомая до родинок хорошенькая женщина, длинные ноги почти освободились от платья и – «цок-цок» своими каблучками!
Уже к подъезду подходит…
Я шаг ускорил, почти побежал, чтобы за ней успеть. Как раз – дверь ещё не прилипла к магниту домофона.
Ухватился за ручку, проскользнул в полутёмный подъезд. Каблучки впереди к лифту – «цок-цок»! Я – следом. Двери лифта уже закрывались, когда я ворвался за Людкой в лифт. А там и лампочку кто-то то ли выкрутил, то ли разбил. А, может, и перегорела.
Оно и к лучшему.
Схватил я Людку, обнял, сразу стал в ухо её имя шептать, чтобы не перепугалась, а сам уже трогаю её со всех сторон, целую от голого плечика, через шею – уже прямо в губы.
Людка сначала, наверное, всё-таки испугалась, пыталась отвернуться, отталкивать меня руками, но потом узнала. Губы навстречу раскрылись, руки обмякли. А я чувствую – никаких нет сил, дождаться, пока мы до квартир наших доедем. Помог резиновому её платью ещё на пару вершков выше подняться и сам тоже…
Людкины стринги…
Их даже снимать не пришлось…
Лифт уже подкатывался к этажу, как женщина судорожно ко мне прижалась, вскрикнула, застонала. А потом, дёргаясь, совсем по-сумасшедшему просто закричала звонко, так, что разнеслось на всю лифтовую шахту, до самого чердака и - дальше, прямо к звёздам: «Ах! Ах! Ах!»…
Я не ожидал, хотя со мной случилось то же самое…
Оргазмы – они такие. Когда хорошо люди друг друга знают, то особых условий для того, чтобы восторг двух разных тел произошёл единовременно, не нужно. Тут, хоть на траве, хоть на Эйфелевой башне, хоть в угольном бункере или на роскошной кровати в пятизвёздочном отеле – разницы никакой.
Наконец, лифт остановился. Створки раскрылись. В глаза ударил яркий свет с лестничной площадки.
Этаж мой или Людкин? Даже трудно сообразить. Ещё не прошло кружение в голове от этого неожиданного полёта.
Я прижался к стенке, чтобы выпустить свою подругу. И… На меня, не двигаясь, смотрела совершенно не знакомая мне, другая женщина!.. Красивая и молодая, с растрёпанными волосами, она смотрела на меня, как…
- Вы маньяк? – спросила она меня, не мигая своими пушистыми ресницами…
Платье сжалось, сморщилось кверху до размеров кофточки. Женщина торопливо и как-то невпопад старалась его расправить. Ослепительная фигурка!
Длинные ноги всё равно оставались на виду, почти полностью.
Такое уж было это платье.
Кратковременная моя спутница сделала из лифта шаг, двери за ней закрылись, и я снова оказался в темноте.
Да, в кабине не было лампочки…
Я стал наугад искать кнопки лифта, я хотел увидеть снова эту женщину, но кабина пошла вниз. Потом снова куда-то вверх. Двери открывались на разных этажах, потом снова закрывались. Всё это было как-то нелепо, бестолково…
Я её потерял.
Спустился на первый этаж, вышел во двор.
Посидел перед подъездом на лавочке, где обычно сидят бабушки-старушки.
Ну, сиди, не сиди – домой всё равно идти надо. Там Людка меня ждала. Настоящая.
Мы уже пару месяцев пробовали с ней жить.
И у нас это получилось!
Появились дети. Вначале мальчик, потом девочка.
И как-то в июле мы отметили четверть века совместной жизни. Если к ним прибавить время, когда мы знакомились и узнавали друг друга, то вообще срок получался солидный.
Я, конечно, ничего Людке не рассказывал про конфуз, который когда-то случился со мной в лифте. Всё как-то обошлось.
И никакая милиция ко мне не пришла, никто меня не привлёк за изнасилование. Были у меня на этот счёт некоторые опасения.
И, хотя всё у меня в жизни складывалось хорошо, и был я всем доволен, всё-таки никак из памяти своей я не мог прогнать вот эту картину: красивая молодая женщина стоит передо мной в лифте и пытается поправить платье. У неё пушистые ресницы. А глаза? Мне не удалось их разглядеть, всего несколько мгновений, мигов находилось передо мной это прекрасное видение, а потом двери лифта закрылись, и всё навсегда исчезло.
Я иногда специально задерживался, прогуливался перед домом, я засиживался перед подъездом на скамейке в надежде эту женщину увидеть, но всё напрасно.
Увидеть? Зачем?..
Потом это, неприличное всё же беспокойство, улеглось. И – да, уже много воды утекло, уже большими стали дети, переженились, разъехались.
И раздался однажды звонок в дверь.
Открыл, даже не спрашивая, кто, хотя такое в нашем городе уже давно не принято. В дверях стоял молодой человек в форме самолётного водителя. Такой из себя щеголеватый красавец, как из фильма «Мимино». Лётчик назвал мою фамилию и спросил, живу ли я здесь. На что я ответил утвердительно. Чего уж тут скрывать?
А лётчик представился именем совсем иностранным, сказал, что он Билл Семёнов, и у него ко мне поручение. Но поговорить со мной он бы хотел на улице. Потому что хорошая погода, а у нас красивый двор с берёзами и цветами.
Мы вышли в беседку, что прямо перед домом.
И Билл рассказал мне, что он вообще-то мой сын. Сразу предупредил, чтобы я не удивлялся и спросил на всякий случай, знаю ли я, откуда берутся дети? Моего удивлённого взгляда ему оказалось достаточно, и он пересказал историю, которая, как ему казалось, впрямую касалась меня.
Когда-то его мать работала стюардессой на международных авиалиниях. И однажды самолёт, который она обслуживала, совершил вынужденную посадку в городе, где жила её близкая подруга. Стюардессу звали Анастасия, Настя. Подругу Валя. Хотя к истории это не имеет никакого отношения.
У Насти оказалось несколько часов свободного времени, и она решила воспользоваться нечаянной возможностью увидеться со своей давней подругой. Села на трамвайчик и уже через сорок минут оказалась у дома Валентины. Оставалось пройти каких-то пару десятков шагов к подъезду. Настя слышала позади себя чьи-то шаги, но значения этому не придала. Убийцы и маньяки – они в фильмах. И страшные истории, если и случаются с кем, то с нами такого быть не может.
И, действительно, ничего страшного не случилось.
Правда, в лифте, в котором не было лампочки, на неё всё-таки маньяк напал. Самый настоящий. Который жадно дышал, трогал Настю со всех сторон. А Настя знала, что, по технике безопасности, в таких случаях не нужно кричать и сопротивляться, потому что маньяки от этого становятся ещё более агрессивными. Она и не сопротивлялась. Тем более что маньяк этот трогал её осторожно, нежно, целовал и шептал ещё какое-то женское имя. И получилось так, что насилие, которое потом произошло, оказалось и не совсем насилием, у Насти в какой-то момент вдруг счастливо закружилась голова, и она даже забыла, где она, и с кем…
Ну, вот…
Осталось к этому только добавить, что Настя была уже замужем. Муж русский американец. Программист. Уехал в Америку, когда из России опять все поехали. И вышла Настя за него замуж, уже, когда он стал настоящим американцем, с хорошей работой в Силиконовой долине. Настю многие просили выйти замуж, после каждого рейса за ней обязательно увязывался какой-нибудь очередной поклонник. Она яркой своей внешностью выделялась даже среди отборных подружек-стюардесс. Но ей понравился программист Вася. И всё было хорошо в их молодой семье, только никак не получались дети. Визиты к врачам закончились окончательным приговором: Вася отцом стать не может.
Так о себе напомнила служба на спецобъекте в российской армии.
Настя не решилась бы рассказать мужу о своём маленьком приключении в лифте с незнакомцем. Потому что во многих случаях супружеской жизни познание умножает скорбь. Но прошло некоторое время, и она обнаружила, что беременна. Муж, конечно, погрустил, когда узнал подробности, но принуждать к аборту не стал.
Так на свет появился Билл Семёнов.
Мальчик оказался способным, добрым и отзывчивым. Хорошо учился в американских школах, а потом, как мама, пошёл в авиацию.
Он, конечно, знал свою историю, и ему хотелось увидеть меня, своего биологического отца.
Ему хотелось на меня посмотреть.
И вот мы в беседке. Солнечный день, лето. Напротив меня сидит симпатичный молодой человек. Я смотрю не него и стараюсь в его лице, глазах узнать, вспомнить ту молодую женщину, красавицу, с которой меня свёл когда-то в лифте коварный случай.
Но ничего я не мог угадать в чертах американского лётчика.
И я спросил – нет ли у него фотографии матери? - Отчего же нет? Конечно! - Вот она!
С цветного фото на меня взглянуло лицо, которое заставило меня вздрогнуть…
Случайно ли Билл достал из бумажника и показал мне именно эту фотографию, из далёкого прошлого мамы своей Насти?..
Пушистые ресницы и глаза, которые опять спросили меня: - Вы маньяк?..
А лётчик внимательно на меня посмотрел и сказал: - Вы знаете, а я чувствую, знаю то, о чём мы всегда в нашей семье молчали. Моя мама тогда, в лифте, вас полюбила. И это правда уже хотя бы потому, что такого не может быть. Не бывает любви за несколько минут…
- Бывает… Бывает… - после зависшей паузы возразил я ему.
И что-то ёкнуло у меня, кольнуло в сердце…
А умненький вырос мальчик…