Оську женили. Вообще-то он Осип. В честь какого-то прадеда назван. Но в деревне все кличут его Оськой. И свадьба гуляла разудалая. Вся деревня плясала и кричала «горько» .Водка не рекой какой-то лилась, а разливалась морем, пели песни, выбегали покурить, пообниматься, а кто поэнергичней, так и другим, более серьезным успевал заняться. Все при деле были. Некоторые даже подраться успели. А что? Ведь свадьба же! Веселье! И только один человек печален был. Сидел Оська угрюмо за столом и, если б не невеста, злополучная Зойка, которая периодически выдергивала его , чтобы в очередной раз смачно присосаться к Оськиным губам, при этом прижимаясь к нему огромным животом, так и не поднялся бы даже. Губы его горели, а живот вызывал отвращение, как и вся Зойка и даже нарядное воздушное платье не делало ее привлекательной для него.
Оська вовсе не хотел жениться, особенно не хотел на Зойке. И ничего удивительного в том не было, ему всего –то семнадцать стукнуло недавно. И у него в городе появилась девушка. Настенька… Она такая… Милая, ласковая… При одном воспоминании о ней, у Оськи начинало трепыхаться сердце, сладко покалывало где-то внизу живота. А два дня назад он ее поцеловал. Первый раз поцеловал ее нежные губы, почему-то имеющие вкус клубники… Он мечтал о ней , и даже снилась она. И вот вчера родители объявили о свадьбе. О его, Оськиной свадьбе. Не спросив , хочет ли он жениться, нужна ли ему эта коровишна Зойка.
Нет. Конечно же, Оська попытался сопротивляться и сказал свое мужское «нет», но только веским доводом оно не показалось, никто даже и внимания не обратил.
–Зойка сказала, что любит только тебя,– проговорила мама. Мимоходом погладив его по голове, она принялась накрывать стол к ужину,– и потом, эта семья зажиточная… А мы… Ты же знаешь, у нас и нет ничего . На них вся деревня работает . Будешь колбасу апельсинами заедать…
– Не люблю апельсины!– заартачился Оська.
– А кто тебя спрашивает?– встрял отец, громыхнув табуретом. – Сказано женишься, значит женишься! Завтра и свадьба!
–Какая свадьба?! Я не хочу! Нет!– голос Оськи сорвался и стал похож на мышиный писк. А кто же такое заметить может?
–Сделал ребенка девушке, так будь добр, женись,– заявил отец, касаясь ремня.
–Какого ребенка?– дернулся обалдевший Оська.– Никакого ребенка я не делал! Я с ней и не был-то никогда вместе! Нужна мне эта корова!
–Как это не был?– мама даже тарелку уронила.
–Не был!
–А живот ей ветром надуло?– отец начал сердиться.
–А я почем знаю?!
–Ой-ой-оюшки!– всплеснула руками мать.– А она сказала, что это вы с ней в любовь играли и вот…
–Мало ли что она сказала? У меня может девушка есть,– глаза у Оськи заблестели,– хо-орошая…
–Че делать будем, отец?– мать фартуком смахнула с табуретки несуществующую пыль и села, подперев рукой щеку.
–А че? Женить будем! Я сказал!- прикрикнул он, заметив, что Оська пытается возразить.
И вот она свадьба гудит. На Оську внимания никто не обращает. Он встал, потоптался, снял с гвоздика ключи от машины. Он приметил, как тесть их туда пристроил. Пока еще не думая, зачем это делает. И вышел на крыльцо, вытащил сигарету. Ночь уже вступила в свои права. Рыжая луна висела над самой трубой и, казалось, откровенно хихикала. Оська присмотрелся, и вовсе это не луна смеялась, а чертенок, забравшийся на ее рог. Он помахивал хвостом и веселился от души . Оська потер глаза, ничего. Из сарая донеслось хрюканье свиней. Они тоже будто надсмехались над ним. А теплый ветерок, обнимая, шептал:
–Всё пропало. Не увидишь ты больше свою Настеньку, и клубничные губы не сможешь поцеловать…
Ну, это уже было слишком.
И то ли чертенок виноват оказался, то ли ветер , а только щелкнуло что-то в голове Оськи, словно лампочка зажглась и понял он, что надо бежать, бежать …
Машина завелась быстро, но не успел Оська… Не успел бедолага и с места сдвинуться, как настигла его сила сильная . Нарисовался тут тесть, как из под земли вынырнул.
–Куда это собрался, зятек дорогой?– молвит ласково, улыбаясь глумливо, а сам тем временем бочком-бочком , да всё ближе и ближе подбирается… Того и гляди , схватит сейчас и … , подумать страшно, к ненавистной Зойке его и притаранит.
И не выдержал тут Оська, из машины выпрыгнул, схватил дрын, который под руку попался и… хрясь по морде этой издевательской. И свалился тесть , и лежит у ног. Испугался Оська и делать что-то надо, а не знает что.
–Ловко ты его!– прозвучало восторженно.
–Ну, всё пропал! Пропал окончательно ни за грош,– съежился Оська и оглядывается так , осторожненько. Видит, Зойка стоит, улыбается, фату белую ветер колышет.
Наклонилась Зойка к отцу, трогает.
–Жив будет, не помрет… Так и надо ему, ироду!
–Тебе не жаль его?– удивляется Оська.– Ведь отец все-таки…
–Вот еще!– Зойка плюнула.– Он жизнь мою загубить решил, а я жалеть буду? Пусть лежит… А мы… сбежим сейчас…Садись за руль,– распоряжается она.
–Никуда я тобой не побегу,– сопротивляется Оська героически . Руку выдергивает и в сторону отступает.
–Ха! Да нужен ты мне, как акуле зонтик!– начинает сердиться Зойка.– Я вон за Гаврилу замуж пойду… Он стоит за углом, меня дожидается.
–З-за Гаврилу? Я я-то зачем тогда?– вытаращился Оська.– Я преступление совершаю, а ты за Гаврилу…
–Ах, какое преступление,– машет Зойка пухлой ручкой,– очухается, еще лучше будет. А Гаврила- это парень мой, он в городе в общежитии живет, а вообще-то, он детдомовский… И сыночек у нас будет скоро….
–А зачем соврала? Зачем сказала, что это я?– еще больше дивится Оська.
–Про Гаврилу родители и слушать не хотели, сказали, что без роду и племени он. А такой им не нужен вовсе. Вот и пришлось…
–А…
–Садись!- вышла из себя Зойка. И Оська юркнул в кабину, боялся он крика громкого.
–Гаврик, солнце мое,– пропела Зойка.
И видит Оська, из-за угла фигура вынырнула. Прильнула к ней Зойка. Стоят , целуются. Но спохватилась девица вовремя. В машину полезла, за ней милый ее и… поехали… За счастьем своим поехали…