6. Это сладкое слово…
И вот я сижу перед комиссией. Передо мною двое и ещё чуть-чуть сбоку «гид». Ну, Мздоимцева трудно с кем-то спутать: та же залысина, глаза бегающие, руки теребящие листки бумаги перед собой и эта ещё особенная посадка головы. Такое ощущение, что однажды его обезглавили, а потом лекарь-самоучка пришил его голову обратно, только видно спешил и теперь она сидит уж как-то совсем не правдоподобно. Если бы не двигающийся рот и моргающие глаза, можно было Мздоимцева спутать с куклой, у которой сломались шейные пружинки. Нет, так-то Илья Григорьевич головой крутил и вообще выглядел он неплохо. В какие-то моменты ему даже шла его новая фамилия – Корж.
Рядом с ним восседала старушка в пенсне. На голове всё у неё было, как после бурной оргии и она постоянно курила и то и дело щурилась на меня. Взгляд у неё был добрый. Это радовало, хотя кто её разберёт, а тем более, когда решается твоя дальнейшая судьба. Иногда какие-то огоньки пробегали у неё в глазах, и на лице появлялось подобие улыбки, мол, вот ты какой… голубок, а это вот мы тут по твою душу пожаловали.
«Гид» вёл себя нервно, постоянно вытягивая шею в сторону бумаг, которые перебирал потными руками Мздоимцев. Наконец, Илья Григорьевич, не отрывая глаз, я так полагаю от моего личного дела, произнёс:
- Ну, что сказать? – Он провёл ладонями по бумагам.
- Хороший молодой человек. – Старушка кокетливо поправила свои седые разлохматившиеся волосы. – Я читала… Одни положительные отзывы о нём. Товарищ Штерн врать не будет. Я её знаю уже много лет.
Я только сейчас узнал, как зовут мою надзирательницу. Мздоимцев он же Корж перевёл взгляд на «гида». Тот согласно закивал, мол, всё так, как вы говорите.
- Как себя чувствуете? Может, имеются жалобы? – Илья Григорьевич посмотрел на меня, слегка сдвинув свои кустистые брови. – Может пожелания, какие?
Я молчал, рассматривая Мздоимцева в упор. Было ощущение, что я прицеливаюсь. Эх, жаль мой палец сейчас не лежал на курке. Заговорила старуха:
- Ну, что же вы, дружочек, обалдели, что ли? – И она залилась беззвучным смехом, демонстрируя присутствующим свои невероятной белизны зубы.
Я ещё подумал, что это у неё керамика. Старуха, тем временем назевавшись, продолжила:
- Смотрите, юноша, не наделайте в штаны от радости! Всё, закончилось ваше заточение… Ладно, выпускайте мальца…
Как всё просто: «выпускайте мальца…»
Нас было ровно двенадцать. Мздоимцев он же Корж ещё пошутил, мол, двенадцать апостолов. Нас построили чисто для порядка. «Гид» произнёс напутственную речь, после чего выдали документы и… Вот тут нас разделили: я и «Профессор» оказались в компании Ильи Григорьевича, который сразу же дал понять, чтобы мы зря языками не мололи. Мы так поняли с «Профессором», что теперь он наш куратор до особых распоряжений, и мы с этого момента находимся под его опёкой.
На вокзале мы пробыли недолго. Чуть-чуть перекусив сладкими пирожками в привокзальном буфете, сели в поезд, согласно купленным билетам. В купе нас было трое. Илья Григорьевич сделал нам знак, что возможно имеется прослушка, поэтому всю дорогу мы или молчали, или разговаривали о погоде. Я ещё подумал: «Кому надо нашпиговывать вагон всякими шпионскими штучками», но на всякий случай прикусил язык, уткнувшись в вагонное окно.
А там простилалась унылая степь. Иногда в небе можно было рассмотреть птиц, летевших на юг. Серая скучная осень и ещё мы все такие настороженные. В воздухе пахло непонятным: то ли что-то должно было случиться и тогда всё будет хорошо, то ли нас просто возьмут и закопают живьём в эту остывающую землю до будущей весны и тогда нам останется только сожалеть о нежданном освобождении. Если честно мне вообще хотелось на берег моря и чтобы девчонки вокруг меня бегали без трусиков. Нет, сам-то я на море никогда не был – видел это в кино, а теперь вот захотелось немного побыть не собой.
На второй день мы прибыли в столицу. Нас поселили на квартире, окна которой выходили на мусорные баки. «Профессор» ещё буркнул, мол, ничего не меняется в этой жизни: полная конспирация и никакого будущего с рассветами и оркестрами. Я, понятное дело, стал к нему приставать, мол, к чему нас готовят и далее в зависимости от получаемой от него информации. «Профессор» выдал:
- Великих дел нам с тобой не доверят. Тут всё просто: мы с тобой «пушечное мясо». Ты будешь транспарант нести над головой, а я… буду подбадривать тех, кого втянут во всю эту бодягу.
- Неужели так всё серьёзно?
- Не думаю. Очередная буза тех, кто возомнил себя богами. Эту систему не так просто разрушить. Где-то что-то зашевелилось и… Нет, ничего у них не выйдет. Из всего этого можно сделать один только вывод: кому-то сильно захотелось взвесить в своей руке внушительных размеров портфель. Ну, народ сгонят для массовки, и даже что-то у них и получится поначалу, а потом побегут и тут нам надо быть впереди всех, а то не успеем.
- А куда бежать? – спросил я.
- Как можно дальше. Страна большая – искать не будут. Всё спишут на… погоду или на влияние Запада. Я уже всё это проходил когда-то. Тогда я был молод и многого ещё не понимал, но теперь… Ладно, нам главное с тобой не заиграться в эти игры. Эти, как твой Мздоимцев, увернутся… А нас, кого они рекрутировали за кусок хлеба в ряды «борцов», просто подавят танками и все дела. Понял?
- Нет. А за что?
- За то самое… - «Профессор» улыбнулся и произнёс: - Завидую тебе, Андрей… Вон сколько огня в глазах. Жаль, что всё это всего лишь подмена понятий.
- А вдруг удастся на этот раз?
- В могилу лечь раньше срока? Тут я даже спорить не буду. Вот насчёт смены уровней, тут я пас. Мне уже много лет и по ночам мне чаще стали сниться сны ни о чём. У тебя с этим как? Ну, что тебе снится?
Я покраснел. «Профессор» улыбнулся и сказал:
- А вот так-то не надо. Дело молодое и физиология своё обязательно возьмёт. Когда всё заварится, от меня не отрывайся, а то пропадёшь. Пока будем присматриваться, и изображать из себя «карбонариев». Пусть думают, что мы им верим, а когда время наступит, мы с тобой рванём… Ты, кстати, со мной, а то я всё за тебя решаю, а ты молчишь?
- Конечно, с вами, - ответил я.
А приблизительно через неделю заявился Мздоимцев. Он был весь какой-то дёрганный и постоянно посматривал в окно, осторожно отодвигая штору. «Профессор» ещё пошутил, мол, тучи сгущаются и как бы наш куратор не обделался от чрезмерной конспирации. Мне, если честно было как-то не по себе. Во-первых, от этих консервов, которыми нас снабжал всё это время посыльный Ильи Григорьевича, в моём животе происходили такие маленькие революции. Во-вторых, одно дело говорить о смене уровней и совсем другое, когда надо будет что-то кричать, а может даже и стрелять. Кстати, Мздоимцев намекал ещё раньше, что оружие у нас будет, поскольку там, в коридорах власти не хотят делиться властью. Вот если честно, я эту самую власть оградил бы от таких, как Илья Григорьевич. Что-то мне подсказывало: это не те люди. Вот и «Профессор» постоянно бубнил о том же, и как-то у меня в голове стало складываться не в пользу этих «карбонариев». Собственно, а что мы знали о них? Всё было настолько зашторено, что возникало желание, не дожидаясь часа «Х», сбежать, куда подальше от всего этого. Так бы оно и произошло, да только у подъезда постоянно шатались какие-то типы и «Профессор» не торопился давать отмашку на побег.
Так вот, появление Ильи Григорьевича нам напомнило о том, что мы всего лишь в этой непонятной игре каких-то там заинтересованных кругов, ветошь и нами распорядятся без нашего согласия. Это удручало. «Профессор» предупредил меня, чтобы я вёл себя таким телком, которому всё по барабану. Я бы с удовольствием, да только вот урчание в моём животе постоянно меня выводило из этого образа. Мздоимцев с подозрением посмотрел на меня, когда спазмы в животе дали о себе знать в очередной раз.
- Крахмала глотни, - посоветовал он, усаживаясь за стол. – Итак, остались считанные часы… Мы начинаем. Ночью вас отсюда заберут мои люди. Сбор у…
«Профессор» перебил его:
- Сколько нас будет?
- Достаточно, чтобы…
- Чтобы погибнуть? – «Профессор» с вызовом посмотрел на Мздоимцева. – С кем армия и полиция? Мы тут как в трюме затопленного корабля – никаких новостей. Где информация? – он повысил голос.
- Не надо так громко… Мы не на митинге. – Илья Григорьевич попытался перехватить инициативу.
- А знаете, что? А давайте-ка мы вас свяжем, а потом вы нам всё и расскажете, а то получается интересный пасьянс: мы в неведенье, а у вас лицо какое-то неправильное. Андрей Степанович, держи этого карбонария за белые рученьки. - «Профессор» кивком головы дал мне понять, что пора внести кое-какую ясность в расстановку сил в отдельно взятой конспиративной квартире.
Я обнял Мздоимцева сзади. Он мотнул головой, стараясь вырваться. «Профессор» схватил столовое полотенце и стал его засовывать ему в рот. Илья Григорьевич пинком ноги сдвинул стол и присел, пытаясь уйти из моего захвата, а потом резко встал и мои челюсти громко клацнули, когда его голова коснулась моего подбородка. Это меня разозлило. Я сделал подсечку и мы стали кататься с ним по полу. В какой-то момент «Профессор» изловчился и сел на голову Мздоимцеву. Тот захрапел, а потом затих. Мы связали ему руки каким-то шнуром и, усадив на стул, плеснули водой ему в лицо. Илья Григорьевич открыл глаза.
- Ну, что разговаривать будем или сразу с балкона совершим полёт? – «Профессор» был на себя не похож. – Выбирай, карбонарий, который любит взятки и громкие лозунги.
При слове о взятке Мздоимцев метнул на меня взглядом и сразу же присмирел. Жалкое зрелище: учёный муж со связанными руками.
- Ну, даю две минуты… - напомнил ему о себе «Профессор».
Мздоимцев кивнул. Я вытащил у него изо рта кляп.
- Итак, кто стоит во главе всего этого «мероприятия», в котором нам уготована судьба безымянных героев?
- Вам лучше этого не знать… - Илья Григорьевич расширил глаза.
- Не пугай… Я жду…
- Это пришлые.
- Я так и предполагал: недобитки из-за бугра, как раньше говаривали наши доблестные чекисты про таких мразей. Ну, вот что с такими особями делать? Андрюша, эти выродки даже здесь хотят урвать для себя жирный кусок. Ничего святого. Одни с портфелями спят и видят себя в раю после смерти, а эти… Противно… И нас хотели во всю эту бодягу всунуть с головой. Эх, мать – спасители, якорь вам в печень. Кто финансирует? Они же?
- Да.
- Ты смотри: время идёт, а ничего не меняется в этом мире. И что же вы такие недалёкие? А? Слушай сюда: нам с такими, как ты и твоими хозяевами не по пути. Мы уходим.
- Поздно…. Маховик запущен…
- Ну, это уже без нас.
Мздоимцев попытался привстать со стула, но я его удержал за плечи. Он заговорил с какой-то своей особенной злостью:
- Я всё равно вас найду и… Внизу охрана, город патрулируют наши люди.
- Не пугай. А ну-ка Андрей Степанович обыщи своего бывшего куратора. Что-то мне подсказывает: в его карманах для нас кое-что имеется. Да? – «Профессор» серьёзно посмотрел на Мздоимцева.
Я как умел, обшарил карманы Ильи Григорьевича. Блокнот, носовой платок, таблетки в пузырьке, огрызок карандаша, какая-то штуковина напоминающая собой замысловатый жетон – всё это разложил на столе.
- Всё? А оружие? – «профессор» полез сам ощупывать Мздоимцева. – Вот он родимый и калибр подходящий. Ну, теперь ты в надёжных руках, дружочек. Так, как ваша организация называется? Судя по этому жетону, что-то связанное с пролетариями, как в хорошие добрые времена. Ну, народ, всё готовы поставить себе на службу, лишь бы людей одурачить. Эх, всадить бы сейчас тебе пулю в лоб, чтобы знал, как пачкать историю, к которой такие как ты не имеют никакого отношения. Так ты понял, куда мы с тобой вляпались, Андрюша?
- Не понял. – Я пожал плечами.
- Интернационал на новый лад, да только рулевые в нём ничего не имеют общего с пролетариатом. Такие как мы с тобой им нужны только для баррикад, а потом, когда всё ляжет в их колею, они нам покажут, где раки зимуют. У, зверьё…
- Я запутался… Мы с кем?
- Не с ними это точно…
Я посмотрел на «Профессора» и спросил:
- А как же уровни?
- Это потом. Вот с ними надо сначала разобраться. Ладно, этого в ванную и уходим. Здесь нам уже делать нечего. Судя по тому, что армия и полиция не с ними, крови будете предостаточно. Опять всё по кругу и эти ещё в Кремле сопли жуют – замордовали народ обещаниями о «светлом будущем», а сами жируют, сволочи.
- Так, куда мы теперь? – я в конец растерялся.
- Как можно дальше от столицы. Да, вот такая сладость от этого слова: свобода, Андрей Степанович.