(из воспоминаний Хлои)
Сейчас принято считать, что мы тогда были дикие и жестокие. Ерунда, пусть весь наш словарь уместился бы сейчас на одной ученической тетрадке, но мы прекрасно друг друга понимали. Что не сказали слова – скажут руки, что не скажут руки - скажут глаза. Я уже почти не помню языка, на котором говорила в те годы, но те чувства и мысли которые переполняли меня, постараюсь донести почти дословно.
Первый муж Мали был из племени Рыжих псов. Слухи про это могущественное, но миролюбивое племя расходились по всем окрестностям, обрастали всякими легендами и небылицами. Говорили, что в племени Рыжих псов у женщины только один мужчина, и даже если мужчина погибал в бою или на охоте его жену приводил в дом его брат, сын или другой родственник. Еще ходили слухи, что их шаманы умели воскрешать погибших и погружать человека в сон на долгие годы, а близкие люди могут общаться друг с другом одной только мыслью, и что не бывает расстояний для такого общения.
Я была первой признанной дочерью Мака. Да и как это было не признать Храброму Маку, если кроме меня и его на семь дней пути никого не найти с такими же огненными волосами.
Мак уходил рано утром, а возвращался всегда перед закатом, кидал перед костром добытую дичь, обнимал за плечи Мали, целовал ее в шею и удалялся в дальний угол на расстеленные шкуры. Я всегда ждала Мака там, укрывала ему ноги и пристраивалась возле него. Зарывалась носом в его шкуры, вдыхала запахи тайги, дыма и звериной крови. Я никогда не просила, немного отдохнув, отец сам начинал рассказывать: как прошел день, как выслеживал зверя или ловил рыбу, как расставлял снасти и обманывал хитрого зверя. Он открывал мне совсем иной новый мир, мир в котором мне предстояло выжить.
* * *
Однажды утром, когда Мали подогревала на огне вчерашнее мясо, Мак разбудил меня,
и когда я, наконец, проснулась, он сказал, что сегодня берет меня на охоту. Мали с удивлением и недоверием посмотрела на мужа. Но Мак только улыбнулся в ответ и жестом показал ей, что беспокоиться не стоит.
Моему восторгу не было предела. Мать усадила меня рядом с отцом и подала нам на коре белого дерева по куску подогретого мяса. Есть с утра совсем не хотелось, но сегодня мне было не до капризов, сегодня я стану настоящей охотницей.
Я уже приготовила свой лук, который Кох сделал для меня еще зимой и ждала, что Мак мне даст хотя бы две боевые стрелы. Но Мак забрал у меня лук и вручил легкое копьё. Я не подала виду, что это меня расстроило. Легкое копьё - это просто палка с обожженным до остроты концом. И брали его чаще не для охоты, а для удобства ходить по горам...
Мак повел меня тропой, которой сам каждое утро уходил на зверя. Когда вся река и распадки стояли в тумане, это была самая безопасная дорога. Тропа петляла по склону холма, огибая морены и заросли кустарника. Отец пропустил меня вперед и пояснил:
- Новичок должен идти впереди, я всегда буду тебя видеть, и если сзади подкрадется зверь, я не спутаю его шаги с твоими.
Подъемы, спуски, ноги уже гудели с непривычки. Но, стыдно было жаловаться на дорогу перед Маком:
- Может, спустимся к реке, очень пить хочется, - схитрила я
- Сейчас дойдем вон до того курумника и отдохнем.
Пока шли, отец срезал два длинных полых стебля какой-то травы и один протянул мне.
- Для чего это? - спросила я.
- А ты прислушайся.
Я уже буквально рухнула на первый попавшийся камень, и прислушалась – тишина. Даже птиц здесь не было. Только в центре каменой реки слышалось журчание. Помню, я тогда только вопросительно посмотрела на отца:
- Ну, что ждешь, иди, - подбодрил он.
Я окинула взглядом это нагромождение камней, которые были выше роста самого Мака. Похоже, что отец решил устроить мне испытание. Первые два камня я преодолела сравнительно легко, но быстро накатила усталость. Когда вконец выдохлась, в кровь ободрала колени и руки, обернулась на Мака. Мак все так же стоял на острие большого камня и наблюдал. Я готова была разреветься от бессилия и обиды. А Мак в три прыжка оказался рядом, вытащил меня за руки и положил на плечо.
- Ходить по камням у меня тоже не получается, только бегать, - сказал Мак, - а теперь раскрой шире глаза и ничего не бойся.
И он буквально полетел, прыгая с камня на камень, только ветер развивал его спутанные рыжие волосы. Внизу проносились каменные глыбы, и я услышала стук своего сердца. Удар, еще… Наконец Мак спрыгнул на большой плоский камень, снял меня с плеча и поставил рядом.
- Вот здесь и отдохнём, есть вода и не один зверь до нас не доберется.
Снизу из-под камней доносилось журчание воды, но камни лежали так плотно, что даже рука не пролезала.
- Держи, - Мак протянул длинный полый стебель.
Я просунула стебель меж камней. Вода была обжигающе холодной. Мелкими глотками я утолила жажду, забралась на высокий плоский камень и подставила лицо восходящему солнцу…
- О чем задумалась?
Я открыла глаза, Мак протягивал мне кусок вяленого мяса.
- Да мне недавно сон приснился, будто я очутилась в далеком будущем…
- Повезло, а мне только прошлое снится… и то не самые лучшие моменты жизни. Наверно хорошо в будущем?
- Нет, там все просто ужасно.
- Ну, как же! Будущее на то и будущее, чтобы быть прекрасным…
- Я тоже всегда так считала… если бы не этот сон… и такой реальный. Я даже не задумывалась о правильности или неправильности того, что там происходило. Я была такой же, как они, частью того мира.
Там очень много людей. Ну, много-много… Они не добывают пищу, потому что всех зверей почти истребили, а леса вырубили на постройку жилищ. Они все живут как у нас рабы у воинственных охотниц. Большинство делают работу, как будто их кто-то заставляет. За эту работу они получают вещи. У них так много вещей, ну очень много... Так много, что многие вещи им и не нужны.
На лице Мака промелькнула легкая усмешка:
- Как это? Зачем человеку вещь, которая ему не нужна?
- Просто потому, что такая вещь есть у другого… Может это зависть, обыкновенная зависть и жадность. Но одежда у них действительно очень красивая. Странная какая-то, но красивая. Мали и Ани непременно бы такое надели.
- А ты? - на лице Мака появилось некое подобие улыбки.
- Я? Я бы тоже. Не все, конечно. Шкуры у них красивые. Я таких зверей и не видела никогда. Может этим людям и нужны эти вещи просто из-за того, что они красивы? Ведь если одежда нужна для того, чтобы только согреться, достаточно одной.
- Ну, может и вторая не помешает, когда попадешь под дождь.
- Ну, две… Я не про это. Те люди, из будущего приобретают лишние вещи только из-за того, что они красивые.
- И что из этого, - отозвался Мак, откусывая солидный кусок вяленого мяса.
- А разве не понятно, в погоне за красотой человек готов уничтожить все, что его создало.
Ради какой-нибудь красивой вещи человек срубит последнее дерево или убьет последнее животное. Стремление к красоте погубит человечество.
Мак мне тогда не ответил. Может, он был со мной не согласен, а может, это было ему неприятно. Красота для Мака была не просто слова. Часто после удачной охоты он смешивал кровь животного с белой глиной и рисовал на стенах.
Но он спросил тогда:
- А чем они питаются, твои люди из сна, если истребили всех животных?
- Они их выращивают, туров и свиней. Сажают коренья и травы на пустых землях, где когда-то росли леса, и кормят животных...
Такого Мака я не видела больше никогда. Всегда спокойное, скупое на эмоции лицо
перекосила обескураженная гримаса.
- Это… это как? Они прислуживают за свиньями как рабы? Может они их еще и купают и пещеры для них строят?
Мак расхохотался тогда, расхохотался до слез. А когда успокоился, сказал мне:
- У тебя был просто жар, тебе надо меньше смотреть на звезды. Сейчас ночами прохладно и ты простудилась. Если ты уже отдохнула, вставай, я тебе покажу животных, которыми действительно стоит восхищаться. Они живут неподалеку, вон на той горе с отвесными склонами. И покормить их не считаю зазорным. Пихтовые ветки с шишками – это то, что они любят.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/08/28/17