Гостья Озёрного Дома. Глава 1 - 2

Наталья Ракшина
АННОТАЦИЯ

Когда ученики дразнят «физручкой», коллеги часами заседают на педагогическом совете, а спортивные достижения остались в прошлом – это не страшно. А вот оказаться двойником наследника престола в странной версии земного будущего – очень даже страшно! Потому что придётся переодеться в мужской наряд, взять в руки шпагу и всё время опасаться разоблачения в духе классической водевильной фразы: «Корнет, вы – женщина?!»
Что ещё ожидает Марину Скворцову, выпускницу педагогического ВУЗа и мастера спорта по фехтованию?.. Расследование убийств при королевском дворе. Шуточки и выходки нахального и забавного существа – домофея. Авантюра с поисками загадочного артефакта. А дальше?.. Домой-то как же?..
Читайте – узнаете.
Возрастное ограничение: 12+

Перед матовой поверхностью большого зеркала стояли двое: юноша и старик. Юноша был спокоен, собран и полон достоинства; старик лучился радостным и деловым нетерпением, как любой учёный, получивший долгожданную возможность осуществить давно задуманный опыт.
– Верна ли формула? – Спросил молодой человек с ноткой тревоги в голосе.
– Несомненно! Формула проверена и подогнана под новые параметры, ваше высочество. Ваши параметры, и ошибки быть не может! – Ответил старик, слегка поклонившись. – Прибор также готов, поэтому можно начать, когда вам угодно.
Юноша вздохнул, как будто отгоняя последнюю тень сомнений.
– Мне угодно сейчас. Поторопитесь.

Глава 1.
Незнакомое место

Марина Скворцова вскинула на плечо ремень тяжёлой дорожной сумки и вошла в автобус. Ей досталось место на первом сидении, откуда можно было созерцать себя, любимую, в пыльном зеркале, находившемся в кабине водителя. Из зеркала смотрела девушка лет двадцати трёх, светловолосая, голубоглазая, с высоким гладким лбом, прямым носом и именно таким подбородком, который привередливые ценители женской красоты называют «мужественным». Твёрдого рисунка губы умели складываться в приятную улыбку и упрямо сжиматься при необходимости. Лицо обрамляла аккуратная стрижка, удобная для всех случаев жизни – от выхода «в свет» до спортивной тренировки. Знакомые считали Марину спортивной девушкой, как, впрочем, и сама обладательница описанных достоинств внешности. Впрочем, многие девушки никогда не принимали Марину за соперницу, и вряд ли кто–то из родных и друзей дерзнул бы назвать её красавицей, а сама она давно смирилась с этим фактом.

Развлечений в автобусе не предвиделось никаких, даже радио молчало, и пассажиры откровенно дремали. За два часа пути Марина успела поспать, изучить все наклейки и плакаты в полуоткрытой кабине водителя, и выслушать огородные подробности разговора двух бабулек, оккупировавших соседнее сидение. Наконец, автобус резко притормозил, двери распахнулись, и водитель басом объявил:
– Лагерь «Ветерок»! Выходят?
– Выходят, выходят…

Марина встала, подхватила свою сумку и, спустившись по ступенькам, вышла на залитую солнцем пыльную обочину. В нескольких метрах шумел лес, обещая прохладу. Бывший пионерский лагерь «Ветерок», а теперь «база детского отдыха», находился в получасе ходьбы от одноимённой остановки. Когда–то Марина сама здесь отдыхала каждое лето, потом стала ездить в качестве вожатой на одну – две смены, если позволяла учёба в педагогическом университете, и даже проходила там летнюю практику. Теперь же она пребывала в лагере как воспитатель, инструктор по физической подготовке, и могла наслаждаться природой хоть три смены подряд, не считая зимних каникул.

Сейчас девушка возвращалась в «Ветерок» после недельного отсутствия (свадьба старшего брата и связанные с ней приятные хлопоты). Она откровенно переживала, не «разболтались» ли за это время её подопечные… Конечно, дети не так уж изменились, просто настали новые времена. И если в бытность Марины тринадцатилетней девчонкой в сумках её подруг нелегально находилась косметика, а у пацанов – самострелы или пачка стыренных у «предков» сигарет, то теперь у тинэйджеров обоих полов воспитатели находили пиво, презервативы или что похуже… Не всегда удавалось сразу отсечь поток подобной «контрабанды».

Тем не менее, дети Марину искренне любили, а отпетые хулиганы даже побаивались; и обидное прозвище «физручка», которое поначалу пытались озвучить отдельные подростки, быстро кануло в прошлое. Скворцова была мастером спорта по фехтованию, да и срезать словом могла очень, очень жёстко… Правда, большой спорт остался позади, уступив место увлечению и – в какой–то мере – образу жизни. Марина рапирой не ограничилась, по выходным рубилась на мечах в клубе исторического фехтования. Конечно, подобные умения вкупе с лёгкостью в общении, полным отсутствием фальшивого менторского тона, которым «грешат» многие педагоги, и известной твёрдостью характера играли не последнюю роль в завоевании детских, в том числе и хулиганских, сердец. Сама Скворцова не задумывалась о том, что заставляло детей искать её общества, да это было и не важно. Она искренне любила свою работу, и если бы убрать гору бумаг, поурочные планы и учебные программы, профсоюзные собрания, педагогические советы и прочие сборища, и не прикидывать скрупулёзно остаток зарплаты до конца каждого месяца, она была бы просто счастлива.

 Спустившись с пригорка в заросли лопухов, девушка ступила на тропинку… И тут неожиданно закружилась голова, на миг к горлу подкатила тошнота, потемнело в глазах. Марина никогда не страдала тем недугом, который часто констатируют врачи за неимением прочих диагнозов, то бишь «вегето – сосудистой дистонией», и очень смутно представляла, что это вообще такое, поскольку здоровья ей было не занимать. Она покачнулась и неловко опустилась на землю. Воздуха не хватало, в ушах гулко шумело. Неприятные ощущения продолжались от силы минуту, а потом так же резко прекратились. Марина посидела ещё чуть–чуть, запоздало вспомнив, что оставила початую бутылку минералки в автобусе, и осторожно встала. «А, ерунда. Это от жары, да и сумка тяжёлая», – подумала она и неторопливо пошла дальше. Впереди замаячил ручей, через который был перекинут шаткий мостик, а там уже до лагеря рукой подать… Как раз к обеду! Только вот мостика на прежнем месте не оказалось, да и ручей разлился до безобразия. Мысленно сетуя на руководство, Марина разулась и перешла ручей вброд. Затеять ремонт в разгар смены! В ближайшие выходные родительский день! Комментарии излишни, а некоторые так просто непроизносимы.

Девушка присела на камень и, надевая кроссовки, немного поворчала, уже вслух. Успокоив себя таким нехитрым образом, она вновь водрузила ремень сумки на плечо и двинулась через рощицу к корпусам, которые вот–вот должны были показаться за поворотом тропинки... Ещё один сюрприз: тропинка повернула в положенном месте, а корпусов – то и нет. Первой мыслью Марины было то, что она заблудилась. Но как можно заплутать на дороге, по которой ходишь много лет подряд?!
 
В полном недоумении девушка вернулась к ручью, рассчитывая спуститься вниз по течению и выйти к стадиону. Так будет дольше, но зато наверняка. Продираясь через кусты вдоль ручья в хлюпающих от воды кроссовках, она потратила в поисках бывшего пионерлагеря почти час. Ничего не нашла – ни стадиона, ни лагеря, ни старых теплиц, которым давно пора было показаться. Футболка взмокла от пота, в лицо лезли какие-то настырные мошки, желудок требовал еды, да и вес сумки как будто увеличился. Паники не было, основным чувством было недоумение: тут невозможно заблудиться, невозможно, невозможно…Марина достала из кармана сотовый телефон и попробовала дозвониться кому–нибудь из коллег – воспитателей. Бесполезно. Индикатор показывал полное отсутствие сети. Вероятно, водитель ошибся с остановкой и до «Ветерка» ещё топать и топать… Подобная версия объясняла и отсутствие мостика: место похожее, да не то! Надлежало вернуться к трассе и выяснить, куда двигаться: назад или вперёд. Но сначала – умыться.
 Марина раздвинула гибкие ветки ивняка, наклонилась над водой и с удовольствием плеснула в лицо холодной водой из ручья. Пить тоже хотелось, но вряд ли это безопасно. Только не хватало подцепить инфекцию перед родительским днём… Поднимая голову, уставшая путешественница вдруг заметила, что на противоположном берегу сквозь зелень листвы виднеется какое–то строение. Удача! Сейчас всё выясним… Перебежав ручей в безнадёжно вымокших кроссовках, Марина направилась к желанной цели.

На аккуратной, округлой полянке стоял прелюбопытный, необычный дом: двухэтажная асимметричная постройка из тёмного камня, с двускатной черепичной крышей, резными деревянными ставнями на окнах и нарядным крылечком. К невысокому крыльцу вела посыпанная крупным серым песком дорожка, обложенная камешками. Слева от дома был разбит небольшой то ли цветник, то ли огородик. Никакого забора и признаков агрессивного охранного зверья при всей этой дачной идиллии не существовало, да и дверь была приоткрыта. Девушка поискала глазами кнопку звонка, не нашла, постучала по полированному деревянному косяку костяшками пальцев, покашляла, выдавая своё присутствие хозяевам, никакой реакции не дождалась и вошла внутрь.
В полумраке прихожей (или может, в сенях?..) пахло сухой травой, по углам размещался всякий садовый инвентарь, плетёные корзины, рыболовные снасти. За сенями оказалась большая комната, поразившая гостью своей обстановкой: огромный камин (и ведь не декоративный, вон дрова лежат!), разноцветные гобелены на штукатуренных белых стенах, круглый деревянный стол на мощных ножках, стулья под стать ему. Посудная горка с изящным сервизом. Пол был выложен полированными каменными плитками розоватого оттенка. Никаких осветительных приборов на первый взгляд, кроме двух высоких канделябров с множеством свечей, по бокам камина. Оригинальный дизайн интерьера, ничего не скажешь. С претензией. Пять баллов дизайнеру, и, наверное, куча денег на ремонт.

– Хозяева дома? – Задала вопрос Марина и прислушалась.
Никто ей не ответил, а между тем из–за гобеленовой портьеры, скрывающей другое помещение, раздавались едва слышимые голоса. Марина осторожно приподняла ткань, толкнула тяжёлую дверь, сделала шаг вперёд и замерла на месте, удивлённая. От неожиданности она выпустила ремень из руки, и сумка плюхнулась на пол.
В глубине просторной комнаты, загроможденной то ли лабораторным оборудованием, то ли декорациями к съёмке сказочного фильма, стояло огромное зеркало, в котором ничегошеньки не отражалось – так, тени какие–то, зигзаги, цветные пятна. Перед зеркалом слегка дымилась большая чаша странной конструкции, похожей на вычурную аромолампу (впрочем, и запах был соответствующий, пряный и резкий). А справа от зеркала, напротив окна, забранного узорчатой сеткой, беседовали двое. Один из них был седовласый, коротко стриженый джентльмен среднего роста, подтянутый, в серо–зелёном одеянии, отдалённо напоминающим лабораторный халат. Именно про дедов такого типа ровесники завистливо говорят: «Хорошо же сохранился, курилка»! С утра уже зарядку сделал, глядит орлом, а также гладко выбрит, подтянут, спрыснут не самым дешёвым одеколоном и вообще, старушонки у подъезда считают молодцем хоть куда. Только вот в уголках глаз притаилось странное чувство – то ли ожидание неизбежного заката, то ли одиночество.
 
Марина неожиданно вспомнила, что «трудовика» Семёныча с такими вот глазами вся школа, где она подрабатывала тренером, торжественно провожала на пенсию. И ведь сам хотел – копаться в огороде и возиться с внуками!.. Но оказалось, что огород надо продавать из–за долгов зятя, а выросшим внукам дед не нужен. Без любимой работы и поддержки семьи через год «трудовика» не стало.
 
Старик склонил голову и извиняющимся тоном бормотал непонятные слова, очень похожие на оправдания. Второй человек стоял к гостье спиной, упирая левую руку в бок. Он был очень строен и даже тонок в талии, не слишком широк в плечах, и Марина поначалу решила, что это девушка в мужском наряде, но пригляделась и поняла, что это всё же юноша. Его одежда (старинного стиля камзол и бриджи из серого материала, высокие чёрные сапоги для верховой езды) и причёска (слегка завитые локоны льняного цвета), – опять–таки навевали мысли о киносъёмках. Вдруг юноша резко повернулся лицом к двери, и Марина отступила на шаг от неожиданности: если бы у неё был брат –близнец, то сложно было бы добиться ещё большего сходства… Как будто бы она смотрела на себя в зеркало. Только волосы незнакомца были на целую ладонь длиннее, и блестели, как у красавицы из рекламы известного шампуня. Увидев девушку, «близнец» громко воскликнул:
– Получилось!

Возглас был Марине абсолютно понятен, хотя она с трудом осознала, что впервые слышит язык, на котором это слово было произнесено. Как такое возможно?.. Но тут молодой человек разочарованно хмыкнул:
– Ах, нет, что за… Кто ты, женоподобный юноша?
Марина непроизвольно выпрямилась, демонстрируя обтянутые футболкой сугубо женские округлости. Перебегая взглядом от её груди к лицу, неведомый двойник побагровел и обрушился на старика:
 – Что такое! Я вижу женщину, а не мужчину, Приходящий вам в бок! Отправьте её обратно!
– Но, – оправдывался старик, – заклинание, мой принц, построено на одной–единственной формуле… Эта, достойная, без сомнения, ллид, не может удалиться, не справившись с составляющим формулы! Кто же мог подумать, что двойником вашего высочества из ближайшего мира окажется… дама! Вероятность – один к десяти тысячам, я рассчитал…

Однако «его высочество» покраснел ещё сильнее и обречённо махнул рукой, призывая собеседника замолчать. Он снова обратился к Марине:
– Да как вы попали сюда?
Ей захотелось ответить, но язык отказывался повиноваться. Издав несколько нечленораздельных звуков, девушка выбилась из сил, не понимая, что, собственно, происходит. Молодой человек опять дал волю своему гневу, обращённому на деда:
– Видите плоды своей так называемой учёности?! Мало того, что фантом не того пола, так ещё и дара речи лишён! Надо выслать его обратно!
Дед всплеснул руками и начал кланяться.

– О, ваше высочество! Я не могу удалить фантом, то есть совсем не фантом! Разве что уничтожить, если…
– Так в чём дело?!
При слове «уничтожить» гостья пришла в себя и обрела голос:
– Стоп – стоп! Легче с выражениями! Уничтожать я себя не дам! Если кино снимаете, то перестаньте валять дурака! Я только дорогу спросить…
Мужчины переглянулись, и старик радостно прокашлялся:
– Удалось! Дама овладела речью!

Юноша был настроен скептично, но сбавил тон:
– Послушай…те… Тавель… вы обещали мне создать двойника, похожего, как одна сосновая игла на другую… И что вышло?..
Упомянутый Тавель принял вид психиатра, терпеливо беседующего с буйным больным:
– Ваша милость…Ваше высочество… Магия ведь не столь сильна, чтобы творить живое и разумное… Я обещал не создать, а доставить двойника! Я выполнил обещанное задание, вложив в формулу некую цель, отброшенную волнами ваших мыслей в зеркало. И вина не моя, что Знающему угодно было сделать вашим двойником достойную ллид. Такое бывает, я читал, но чрезвычайно редко. В литературе известно не более двух случаев, официально зарегистрированных.
– Да будет так. – Смирился юноша. – Но как она меня заменит во дворце?
– Полагаю, данная задача из решаемых. У меня есть кое–какие наработки, изобретения, улучшения…

Марина сочла нужным вмешаться.

– Я что, стенка вам, что ли? В какой стороне лагерь «Ветерок»?
Таинственная парочка снова переглянулась. Наконец тот, кого называли высоким титулом, совершил в сторону Марины неглубокий, но очень грациозный поклон.
– Позвольте представиться. Я – принц Мариен, младший наследник Озёрного Дома, а это…

– Лицензированный маг, придворный маг её величества Альберины Первой, моё имя Тавель. К вашим услугам. – С готовностью подхватил старикан, кланяясь гораздо ниже, чем принц.

У Марины голова пошла кругом. Что за комедия? Что за шутки? Реалити – шоу? Ролевики балуются?.. Нет, у ролевиков тусовки в другом месте, поближе к городу. Она на всякий случай сильно ущипнула себя за мочку уха – может, сон такой, ей стало плохо по дороге, может, минералка была поддельная, вот и мерещится всякое? Боль была настоящей и отрицала возможность сновидения. Хорошо, пусть реалити – шоу, а то и в уме повредиться недолго.

– Марина. Меня зовут Марина.
Она с пугающей, чудовищной остротой поняла, что её собственное имя звучит совершенно не так, как привычно было слуху с младенчества. Слова, рождавшиеся в голове, непроизвольно слетали с языка, трансформируясь в нечто новое. Так «Марина» превратилось в «Мариен».

Старик чуть не заплясал на месте:
– Имена, мой принц! Мой расчёт верен, имена совпали!
Принц довольно учтиво подал гостье руку и помог сесть в обшарпанное кресло, жёсткость которого отчасти помогла отойти от шока. Сам он разместился в другом, явно более новом кресле, после чего и Тавель скромно присел на стул. Принц Мариен заговорил:
– Прошу великодушно извинить меня, ллид, что я поначалу принял вас за мужчину, но одежды ваши весьма не похожи на то, что носят дамы. В таком виде, хм…
«Ага, и лифчика на мне нет». Марина смущённо кашлянула и медленно проговорила, привыкая к незнакомой речи:
– Как вам объяснить?.. На мне обычная одежда. Джинсы, футболка. Так удобно, и потом, сейчас лето…
Понимая, что дальнейшее объяснение зашло в тупик, и вообще неловко обсуждать с посторонними мужчинами достоинства моды, Марина сочла нужным сменить тему, до сих пор не веря в случившееся с ней необычное событие.

– Куда хоть я попала? Каким образом? Есть же какое–то название этой местности?
– Имя нашего мира – Лангато. Так назвали его вестники со звёзд в незапамятные времена. – Подал голос маг, правильно поняв вопрос. – А как называют вашу планету? То бишь, ту планету, на которой мы все единовременно находимся, как у вас её называют?

 Совершенно запутавшись, Марина машинально откликнулась:
– Земля!
– Да погодите вы оба с названиями, успеете! – Нетерпеливо воскликнул принц. – Сейчас я расскажу, для чего вы тут оказались. Вот уже несколько лун в Озёрном Доме происходят странные события, которые ставят под удар порядок в государстве. У нас появился при дворе отравитель… возможно, даже не один… Её величество обеспокоено, народ болтает всякое, ибо в стенах дворца удержать истину невозможно. Лакеи раззвонят, и от себя прибавят таких специй, что проглотит любой едок сплетен. Оставаться в бездействии немыслимо! От Тавеля я слышал, хоть и не могу постичь полностью, что множество миров пересекаются друг с другом в одной пространственной точке…

– … образуя тело, подобное кристаллам льда! – Не удержался дед.
Принц недовольно покосился в его сторону, но не сделал замечания. Он знаком показал, что позволяет закончить рассказ специалисту. Тавель, похоже, только этого и ждал, с готовностью развернув перед Мариной потрёпанные чертежи и схемы.
– Вглядитесь пристальнее в линии, уважаемая ллид. Точки пересечения есть искривления ткани пространства и времени и, просчитав момент их сближения, можно перемещать живые и неживые объекты из одной точки в другую, ближайшую к ней. Это всего лишь свет, его преломления и отражения. Рассчитай – и лови. В ближайших точках – других мирах – любой индивид имеет двойников. Чем больше точек пересечения, тем больше становится дублей особи. С животными порой сложнее, а вот человек укладывается в закономерность. Улавливаете суть, госпожа?

– Угу. Видимо, вы знаете способ передвижения из одной реальности в другую… Жанр «фэнтези» рулит, только по–настоящему. Только зачем двойник его высочеству? Без дублёра никак?..
На эти вопросы принц предпочёл отвечать сам. Руки его сжали подлокотники кресла, выдавая внутреннее напряжение. После нескольких долгих секунд он заговорил, явно подбирая слова с осторожностью политика:
– Лицо, облечённое властью, должно быть беспристрастным и непоколебимым в своих решениях. Мне нужен человек со стороны, который не отягощен моими сомнениями или семейными отн… – Мариен осёкся, но тут же продолжил. – Вы будете моими глазами и ушами, и ничем не рискуете. Вам надо будет только время от времени показываться во дворце, давая мне внешний простор действий. Я буду находиться в других местах, как того требует сложившаяся ситуация и государственная необходимость. Тавель давненько мечтал о воплощении своих научных замыслов, но формула перемещения, как я понял, считалась утраченной. Он смог её восстановить, так что я предоставил ему великолепную возможность…

– Вот как! – Вознегодовала гостья, перебивая своего двойника. – Один хочет Нобелевскую премию, другому нужен шпион! А веб – камеры установить не пробовали? А нанять актёра с подходящей внешностью? А меня спросили? Мне надо готовить соревнования к родительскому дню! Старты весёлые, между прочим, это вам не…
Ей внезапно пришло в голову, что наследник этого непонятного Озёрного Дома просто хочет обезопасить себя от посягательств на жизнь. Нашёл дурочку! Но кому тут жаловаться? Есть ли в здешней реальности полиция, прокуратура и тому подобные конторы? А вот инквизиция – запросто. Сожгут на костре за здорово живёшь… Перспектива оказаться в печальной роли Жанны Д,Арк Марину совсем не радовала, поэтому она невероятным усилием воли заставила себя успокоиться. Именно заставила, потому что сознание отказывалось мириться с ситуацией, выходящей за грань повседневной жизни. К её удивлению, принц не вспылил, а тихо произнёс, глядя куда–то себе под ноги:

– У меня сейчас нет иного выбора. Я искренне прошу вашего прощения и содействия, ллид Мариен. Просите награду – если золото и драгоценные камни чего–то стоят в вашем мире, вы их получите. Актёр не годится. Он живёт здесь – а вы должны удалиться после выполнения несложной миссии, чтобы никто не заподозрил никакой подмены, чтобы даже слухов не осталось! Вы отбудете в свою реальность, и никаких свидетельств вашего пребывания в Озёрном Доме попросту не станет. Тавель подтвердит…
– Увы, благородная ллид, – развёл руками маг, – так уж вышло. Барв Мудрый, создатель формулы, сделал её столь экономной, что я не смогу отправить вас назад прямо сейчас. Двойник может вернуться в свою версию реальности, исполнив задуманное истцом поручение. Но, если вы захотите попробовать без формулы, то… я готов к экспериментам!
От подобного предложения Марине стало ещё хуже. А ну как этот Эйнштейн – самоучка телепортирует её по кусочкам?! Следующая фраза далась не без труда:
– Хорошо… деваться некуда, я согласна. Что нужно сделать?
– Это просто, ллид. – Ответил принц. – Вы будете подменять меня во дворце по мере необходимости, наблюдать, слушать, записывать и делиться впечатлениями.
– Погодите, но меня же будут искать дома…

Девушка пришла в ужас, представив себе, во всех красках, душевное состояние родителей, любимого, друзей… Скворцова до работы не доехала… Розыск объявят… «Ушла из дома и не вернулась…».
Тавель усмехнулся, потёр морщинистую щёку:
– Не извольте беспокоиться, ллид. Хоть его высочество и сердится на меня, в своём ремесле я кое – что смыслю, и магическую лицензию продляю исправно. Я верну вас в тот же год, день, час и даже десятитысячную долю секунды, из которой извлёк вас, будто жемчужину из раковины. К тому же, вы сможете прибегнуть к моему изобретению под названием «иллюзатор»… Две – три капли вместо духов на воротник камзола, и ближайшие окружающие в радиусе сорока локтей воспримут вас за двойника, не заметив подмены. Увы, иллюзатор может действовать только на кровных близнецов или же таких вот зеркальных двойников, между которыми есть некие непостижимые связи. Актёр никак не годится, а близнецов у его высочества нет.
– Очень мило, – кисло улыбнулась «жемчужина». – Мне, наверное, потребуется время, чтобы войти в образ?

Её тёзка поднялся с места, поправляя камзол.
– Готовиться начнём завтра. Мне надо собраться с мыслями, а вам, ллид Мариен, отдохнуть. Придите в себя, наконец, я понимаю, что вам сейчас невероятно трудно. Располагайтесь у Тавеля, здесь вполне уютно, безопасно, и вас никто не потревожит. И не увидит, что немаловажно. По округе в сторону фермерских домов не ходить – понимаете?
Не дожидаясь ответа, принц небрежно кивнул обоим собеседникам, после чего удалился, позвякивая шпорами. Марина непроизвольно передёрнула плечами.
– Ох, и фрукт этот ваш наследничек… А где можно привести себя в порядок?
Старик засуетился.

– Полагаю, госпожа, сейчас мы всё устроим надлежащим образом. Но прежде, не соблаговолите ли вы удовлетворить моё любопытство: что такое «Нобелевская премия», «веб–камеры», «фэнтези рулит» и «старты весёлые»?
– Постараюсь… – вздохнула Марина. – Но с одним условием: перестаньте меня называть «госпожа», а то как – то неудобно. И королевских особ у меня в роду точно нет. Я вам во внучки гожусь, так что не кланяйтесь.
– Согласен, ллид Мариен. Мне это подходит. – Улыбнулся старик.

Глава 2.
Введение «в курс дела»

– Комната принадлежала моей дочери, – говорил Тавель, распахивая дверь в небольшое, светлое и очень пыльное помещение, обставленное мебелью с намёком на изящество, – но моя девочка нечасто теперь приезжает, замужем она, далеко, в Горном Доме…

Марина оценила состояние комнаты, и подумала, что старика давным–давно никто не навещал.
– Восстановить не так сложно, немного времени, и готово… – продолжал тем временем маг, осматривая масштаб разрушений.
– Ремонт, что ли, уборка?
– Магический ремонт, дорогая ллид…
– Это как?
– Применение правильных алгоритмов позволяет восстановить облик вещей и даже улучшить – на какое–то время, конечно… Пока действуют формулы. Подправим подструктуру, значит. А потом пыль вытрем.
Марина удивилась.

– Вы можете восстанавливать вещи? Превратить свинец в золото или камень в конфетку? А палочка волшебная есть у вас?..
– Я полагаю, – осторожно заметил маг, – мои познания не всеобъемлющи, так что слова ваши не совсем понятны… Я могу подновить вещи или превратить субстанции в похожие: молоко – в сливки или сметану (это называется «ускоренное созревание», фермеры часто заказывают, если слишком много молока), камень – в другой камень сходного рода (трансмутация), льняное полотно – в атлас, если небольшая площадь куска… А вот трансмутации металлов энергоёмки, долги и невероятно тяжелы… Не очень хорошей очистки золото получится из серебра, свинца или меди, и совсем не выйдет из железа. К тому же трансмутация металлов частными лицами запрещена, это ж государственная монополия, как и лечение драгоценных камней и минералов. К таким процедурам прибегают крайне редко, если казне срочно нужен небольшой объём драгоценных металлов. Государство потом должно заплатить торговым партнёрам за вливание лишнего золота в финансовую систему – как угодно, военной силой ли, ресурсами недр или товарами. Иначе пресловутая финансовая система рухнет, ибо золото обесценится. Про палочку же мне ничего не известно… Да и само прилагательное «волшебный» не применимо к магии, это из области сказок, и звучит как насмешка. Магия – умение использовать некоторые законы природы и возможности человеческого тела. Вы же не считаете волшебником хирурга, убравшего некрасивый шрам с лица пациента?.. Или гранильщика алмазов, превратившего невзрачный серый камешек в бесценное произведение искусства?.. Мы, лицензированные маги (а нас всего восемь в королевстве, и не более сотни на всём континенте), не используем слово «волшебство». Мы – учёные. Студенты после окончания факультета магии зовутся дипломированными магами, после десяти лет незапятнанной практики имеешь право на звание «мастер – маг», ещё через пять лет начинаешь работу независимо от Гильдии магов, получая лицензию… У вас, видимо, не так?.. Мастер–магом становится, пожалуй, лишь каждый десятый выпускник соответствующего факультета, остальные оставляют практику, это неизбежный отсев… Курс обучения длится около пятнадцати лет, кстати.

Рассуждая вслух, и явно не ожидая от Марины ответа, Тавель разложил на пыльной столешнице бумагу, линейки и циркули, дюжину стеклянных призм, пригоршню цветных мелков. Всё это он извлекал из огромных карманов своего халата. Марина с интересом наблюдала за его манипуляциями. Горка предметов на столе росла.
– Не сочтите за дерзость, дорогая ллид, но я привык творить восстановительную магию в одиночестве…
– Понято, – кивнула девушка. – Я пойду.
– Не знаю, чем занять вас на ближайшую пару часов. Прогуляться разве изволите вокруг дома, там сад, ягоды?..
– Ой, хватит с меня прогулок! Можно ваши книги посмотреть?
Дед потеребил гладко выбритый подбородок жестом, полным сомнений.
– Э – э – э… Не думаю, что такое времяпрепровождение будет достойным развлечением… Научная литература, знаете… У меня нет ни дамских романов, ни баллад, ни картинок с модными платьями…
– Да я просто полистаю. Любопытно, смогу ли читать на вашем языке так же просто, как разговариваю.
– О, в таком случае моя библиотека в вашем распоряжении! Нынче не модно читать, а дамы не хотят этого принципиально, им скучно.
– Мне не будет скучно, уверяю вас.

Итак, пока хозяин дома ладил комнату для гостьи, та скинула мокрые кроссовки и обосновалась в кресле в лаборатории, пристроив на коленях внушительных размеров фолиант. На алом сафьяновом переплете значилось заглавие: «Рассуждения о нечисти и зверухах прочих». Толстые шершавые страницы были исписаны твёрдым удлиненным шрифтом, напоминающим рунический. К радости Марины, никаких трудностей с чтением она не испытывала. Незнакомые символы споро складывались в слова, обретали звучание и смысл. Разбирая слова, Марина определила сорок букв алфавита, которые моментально стали казаться совершенно естественными, как будто она с детства изучала именно такую азбуку. Знакам препинания соответствовали разделительные символы. Чтение не представило сложностей. Она пропустила несколько первых листов, где перечислялись регалии и заслуги автора (судя по списку, не самого скромного), и приступила к знакомству со списком «нечисти». Первыми под удар попали лешие.

«Распознать лешего середь людей не трудно, ибо создание сие хоть и ловко прикидывается человеком, но не способно полностью изменить натуру свою. Лешие от природы кудрявы, и волосы отливают чистой медью или золотом. Кожа их смугла, и, вопреки расхожему мнению, растительности лишена. Относительно цвету глаз сказать можно следующее: глаза леших, живущих в непроходимых чащобах, зелены. Показываясь меж отпрысков рода человеческого, лешие неизменно предпочитают одежды неброские, зелёных или же коричневых тонов. В родных обиталищах лесов и рощ они, желая смутить или напугать смертного, показываются вовсе нагишом, чисто из озорства. Нет достоверных сведений, что они способны всерьёз навредить человеку. Существа они незлобивые и являются хранителями лесных угодий, редко покидая оные. Лишь единожды довелось мне встретиться с одним из леших близ человеческого жилья. То был молодец статный с каштановыми кудрями до плеч, как носят господа, с очами цвета раннего зелёного винограда…».

«Чушь, но забавно», – подумала Марина, переворачивая страницу.
«В отличие от леших, озёрные девы не могут находиться вне родной стихии в силу своего устройства тела. Передвигаться по суше они не умеют, ибо вместо ног у них хвост рыбий, крытый чешуёю. Кожа водных существ бледна, до синевы, и требует постоянного увлажнения, иначе высохнет, как у лягушки, ежели лишить её воды надолго. Очевидцы пишут, что лики дев прекрасны и совершенны. Тот, кто долго глядит в очи озёрной девы, теряет разум. Многие слышали, как смеются по ночам водные девы, плещутся в воде и странно поют без слов…».

Вот так Марине удалось познакомиться ещё и с «утренницами», «ночниками» и неведомыми «шуршунчиками». Также энциклопедия содержала сведения о менее дружелюбных существах: вертунах и гигантских ракоскорпионах. Когда девушка дочитывала кровавые подробности из жизни человека–тигра, вошёл довольный, сияющий Тавель, потирая руки.

– Ну вот, ллид Мариен, соблаговолите взглянуть!.. О, – почтительно добавил он, разглядев рукопись, которую читала гостья, – Мальдиг! У меня есть его полнейший «Трактат о минералах», просто невозможно оторваться.

Рассуждая о научных достижениях признанных мэтров естествознания, старик пропустил Марину вперёд, чтобы дать возможность полюбоваться своими трудами. Комната преобразилась. Никакой пыли, паутины, следов ветхости. Чистые стены, покрытые нежно – зелёной шёлковой обивкой, низкая кровать с такого же цвета покрывалом, светлый деревянный пол, туалетный столик с зеркалом, глубокое кресло возле круглого окна с витражным стеклом. В левом от входа углу помещалась большая ширма, а за ней – подобие овальной мраморной ванны. «Наверное, придётся воду греть для мытья…», – загрустила Марина, но тут же утешила себя мыслью о том, что к отсутствию горячей воды летом ей не привыкать. Пока девушка размышляла, Тавель с тревогой следил за выражением её лица и, наконец, не выдержал:

– Ллид Мариен, если обстановка вам не по нраву, я могу всё переделать!
Марине стало стыдно. Ишь, воду подавай горячую!
– Нет – нет, никаких претензий! Просто увиденное… превзошло ожидания. Огромное спасибо!
Маг вздохнул с облегчением. Судя по всему, он отвык от слов благодарности, и сейчас был удовлетворён искренним «спасибо». Марина решила его подбодрить:
– А всё–таки, как вам удаётся так манипулировать материей? Я имею в виду превращения?

Маг повернулся к своим чертежам и пустился в пространные пояснения. Через несколько минут Марина уже пожалела о своём любопытстве, но прервать старика не решалась. Сама же попросила рассказать, вот и терпи теперь. Иногда ухо ловило некоторые знакомые термины: «атомный вес», «клеточный уровень», «биоэнергетические процессы». Термины очень плохо вязались с окружающей действительностью и словом «магия». У Скворцовой кружилась голова, нестерпимо ныл затылок, и вообще наконец – то навалилось понимание: это не сон, каким бы абсурдным не казалось происходящее, всё по-настоящему, она в чужом мире, дом неизвестно где… Разум отказывался принять ситуацию такой, как есть. Да, много прочитано и просмотрено на тему перемещения в параллельные реальности, в прошлое, в будущее, и тому подобные вещи. Да, иногда, особенно в детстве, хотелось оказаться на месте героя… Но не на самом же деле!!! Такие испытания для психики даром не проходят. А факт свершился, и как ни крути, придётся приспосабливаться к новым обстоятельствам. Видимо, душевное и физическое состояние Марины в полной мере отражалось на лице, потому что Тавель приостановил свою лекцию.
– Какой я дурень, право слово! Вам не очень хорошо после перехода, предсказуемая реакция… И то ладно, что вы не потеряли слух или зрение, а я ведь об этом читал, и боялся, что вы придёте в наш мир слепой и глухой, и надо будет восстанавливать чувствительность… Но всё равно… Ах, я дурень, старый дурень! – Он быстро подставил девушке кресло, помог сесть и крикнул вглубь коридора: – Диген! Приготовь кофе на двоих!

«Откуда тут кофе?» – билась в сознании мысль, заполняя собой весь рассудок, и даже витая перед затуманенным взором Марины, как заголовок газетной статьи. В доме зашуршало и брякнуло, после чего невыразительный скрипучий голос что – то не очень вежливо ответил, а потом вновь наступила тишина.

 – Это домоправитель мой, Диген, – сказал Тавель, обмахивая гостью пыльным листом бумаги вместо веера. – Самый что ни на есть истинный домофей, да… Домофеи – народец тихий, суеты не любит, с людьми контактирует редко. Дом они выбирают сами, приходят и заселяются, куда захотят. Если вы им не понравитесь – лучше продайте дом, будут шалить, баловаться. Но когда вы найдёте с ними общий язык – порядок и уют обеспечены навсегда. У них такой способ существования, называется хозяйственный симбиоз. Диген прижился в этом доме вскоре после моего рождения, чему ваш покорный слуга рад чрезвычайно.

На глазах у изумлённой Марины в комнату приплыл по воздуху поднос, на котором дымились две больших кружки с жидкостью, по цвету и запаху действительно похожей на кофе. Следом плавно влетело блюдо с горкой вкусно пахнущих штучек, напоминавших маленькие треугольные пирожки. Прибывшие предметы устроились на низком столике, после чего Тавель вполголоса поблагодарил кого–то невидимого. Тот же скрипучий голос буркнул уже от двери:

– Ладно, чего там…
Марина вздрогнула. Старик улыбнулся и подал ей красивую кружку из обливной глины.
– Простите, ллид, что не предупредил: Диген обычно не показывается. Я его сам не видал уже лет пять.
– Он невидимый? И вас это не смущает?
– Ни в какой мере. Диген – сама деликатность, выполняет необходимую работу и удаляется. А вы, вижу, кофе не пьёте? Горячо?
Температура напитка девушку не волновала. Пища этого мира вполне могла стать для выходца из иной реальности ядом. Может, кофе пробуравит желудок, как серная кислота, а? Оставался единственный способ проверить. Марина с опаской пригубила из своей кружки. Кофе как кофе, средней крепости, даже сахара достаточно. Она осмелела и надкусила пирожок, начинка которого была точь–в–точь варенье из ревеня. Маг извиняющимся тоном произнёс:
– Видите ли, ллид Мариен, в моём доме вы не найдёте мясной пищи, она губительна для магических способностей в пожилом возрасте. Да и сосудам, говорят, во вред, и для желудка тоже... Вы не будете страдать?

– Думаю, нет… – пирожки пошли «на ура», но после десятого у Марины начали слипаться глаза. Сказывалась усталость и нервное потрясение, даже кофе бодрости не способствовал. Тогда хозяин дома пожелал ей «доброй ночи», хотя на дворе было светло, и вышел, осторожно притворив за собой дверь. Устраиваясь на кровати, сонная гостья присмотрелась к постельному белью – плотный качественный ситец с весёленьким принтом, фабричного происхождения, к тому же края обработаны оверлоком… Чудеса, да и только…

* * *
Открыв глаза, Марина не сразу поняла, где, собственно, находится. Потолок с деревянными балками, зелёные стены… Прошло несколько секунд, прежде чем стало ясно, где… Другой мир! Принц! Маг!! Домовой!!! Тьфу, домофей… С утра вчерашние события представились, мягко говоря, в ином свете. Она собиралась стать шпионом августейшей особы, двойником мужчины! Бред какой… И надо же было согласиться! Как утверждала мировая литература, кинематограф и молва, все женские переодевания рано или поздно заканчивались разоблачением. С другой стороны, выхода нет, так как некая магическая формула предполагает выполнение двойником определённых действий. Пойди туда, не знаю куда!
 
Надо сказать, что Скворцова в полной мере обладала тем завидным качеством, которое принято именовать «стрессоустойчивостью». Казалось, что нет в мире таких вещей, которые могли бы испортить ей здоровый сон и хороший аппетит. Ни выходки школьников, ни пробки на дорогах, ни вечное ворчание старушек на лавочке у подъезда просто не могли вывести её из себя. Педсовет затянулся на три часа?.. Ну и что! Родительское собрание? Подумаешь, переживём!.. Если обстоятельства сильнее тебя, и ты ничего не можешь с ними поделать – переживём. Как говорится, самая тяжёлая штука в мире – это синий кит, а остальное… А тут на тебе!.. Перемещение! Куда?.. Зачем?.. Как это вообще возможно вне книг, кино и компьютерных игр?.. Значит, возможно. Значит, остаётся только одно – покориться обстоятельствам, чтобы сохранить рассудок и – кто знает? – жизнь.

Марина встала с кровати, не без удовольствия потянулась и надела халатик, извлечённый из недр сумки. Хм, а как отнесётся Тавель к такому наряду? Скорее всего, по здешним меркам негоже незамужней девице маячить в полуголом виде перед седовласым дедушкой. Обдумав это, она переоделась в спортивный костюм, с типично женской надеждой включила сотовый: а вдруг сеть появилась? Часы показывали ноль часов ноль минут, дата показывала первоначальную настройку (день покупки телефона двухлетней давности). Время замерло. Быстро попрощавшись с надеждой на звонки и отключив телефон, гостья отправилась на поиски воды для умывания. Должен же тут быть колодец или нечто подобное?

Миновав короткий коридорчик, она босиком прошла через лабораторию и очутилась в комнате с камином, той самой, откуда началось знакомство с домом мага. Удивительно, но каменные плиты пола были приятно тёплыми. Окна были плотно занавешены богатыми, массивными тёмно – красными шторами, и единственным источником света служил тусклый голубой шар бесплотного огня, зависший над столом. Когда Марина раздвинула шторы, дав доступ солнечным лучам, шар исчез, оставив в воздухе смутный запах горелой бумаги. Тут некстати вспомнилось, что в разных сказках и фантастических романах чародеи защищают свои жилища охранными заклятиями. Например, пытается злоумышленник дверь открыть, а его испепеляет струя пламени. С огненным шариком повезло, ничего не взорвалось, но ведь могло! С умыванием придётся подождать, пока не проснётся хозяин. И вообще, который час? Совпадает ли местное время с земным?..

От нечего делать Марина вернулась в лабораторию и взяла с полки первую попавшуюся книгу, рассчитывая на более информативное, чем вчера, чтение. Похоже, рукопись была очень древней: переплёт из чёрной кожи был затёрт до состояния гладкого стекла. На обложке мерцал странный символ, вычерченный серебром: треугольник, и в нём – стилизованная фигурка неизвестной птицы или, скорее, птеродактиля с человекообразным телом. Существо выглядело неестественно и уродливо.
Марина раскрыла книгу наугад. Страницы поражали хрупкостью и готовы были при малейшем неосторожном движении рассыпаться в прах. Листы были исписаны порыжевшими от времени чернилами, к тому же без должного прилежания. Тот, кто писал текст, очень торопился, буквы прыгали, строки наезжали одна на другую, встречались незнакомые слова. Из упорства девушка пыталась разобрать хоть что–то, но плохо преуспела в своих стараниях. Она нашла один – единственный абзац, доступный для чтения. Его явно писала другая рука, аккуратно, тщательно, буква к букве: «Имя их – Несущие мрак. И когда крылья их вновь закроют дневное светило, горе нам всем, ибо тень крыльев их бесконечна. Ночь сменит день, вода станет твердью, а воздух, коим дышат все твари, будет отравлен…».
В тексте мелькали крошечные рисунки, на которые девушка даже не обратила внимания. «Ой, своих «нострадамусов» девать некуда, и местные в придачу», – подумала она и неосторожно захлопнула фолиант, подняв пыль столбом. За спиной послышались шаги, и, обернувшись, Марина увидела мага всё в том же лабораторном халате (впрочем, без малейших следов загрязнений) и в дополнение – бархатном сером берете на голове.

– Доброе утро, ллид Мариен! – Поклонился он.

– Доброе утро… Я думала, вы спите. – Марина положила книгу на стол и отряхнула пыль с ладоней. Тавель проследил за её движениями и укоризненно покачал головой.
– Книга пророчеств? Не самый лучший выбор для молодой ллид. Уж лучше картинки с модными платьями. Хотя, это оригинальная рукопись, копий всего две, и не самые качественные. Они печатные, с правками редакторов. Полагаю, данный труд – еретические измышления безумца. Звали его, кажется, Вальгар, и вроде бы при Альгрене Великолепном сожгли бедолагу на костре… Было то… дай Знающий памяти… в годе две тысячи двести восьмом от Сошествия Холодной Смерти…
– Странное у вас летоисчисление, и мне эти даты ни о чём не говорят. Какой сейчас год?

– Две тысячи пятьсот десятый…
– Ого! Э – э… собственно, мне это никак не облегчает задачу с адаптацией… А где у вас тут вода? Колодец, например?

– Колодец! – Возмутился маг. – Уж не думаете ли вы, дорогая ллид, что нашли приют в крестьянской хижине? На кухне к вашим услугам колонка с чистейшей водой из скважины! Фильтрованная вода, между прочим!
«Да, придётся греть», – подумала Марина. В сумке есть кипятильник, но где та розетка, куда его можно воткнуть?!
Вышеупомянутая кухня сверкала невероятной чистотой. А ведь по Марининым представлениям, старинная кухня – это дым, чад, закопчённые котлы, которые драит несчастная Золушка, чёрный потолок, отбросы прямо на полу, крысы тут же… Нет, какое там! Невинно – белые стены были украшены пёстрыми блюдцами, связками лука и жгучего перца, пучками трав. Значительную площадь в центре занимала плита, выложенная из кирпичиков чёрно – серого камня, похожего на обсидиан, абсолютно холодного на ощупь. Над плитой размещалось не что иное, как вытяжка. Поверхность плиты состояла из двух плотно пригнанных листов серебристого, с красным отливом, металла (или, кто его знает, не металла?), также холодного, Марина аккуратно проверила пальцем температуру. Она подняла голову и обозрела девственно чистый, выбеленный потолок. Ну не электрическая же плита, в самом деле! Ни кнопок на ней, ни вентилей газовых, ничего подобного. Правда, у самого пола шёл ряд маленьких дверок или выдвижных ящичков, по четыре на каждую сторону плиты, итого шестнадцать. Как же они тут топят, граждане?! Уж точно, не углями и не дровами.
Она осторожно выдвинула один из ящичков. Внутри была вода, слегка замутнённая мелом или известью.

– Ну, не успел вчера водицу выплеснуть! Так уж и проверять сразу лезут! – Возроптал из угла голос домофея. – Оно, конечно, дело хозяйское, только обидно…
Скворцова поспешила заверить Дигена, что не собиралась проверять качество его работы. Между тем невидимая рука вытащила из плиты все ящички и составила их рядом с отверстием в полу, которое было прикрыто решётчатым люком. Люк отодвинулся в сторону, и тот же невидимка вылил мутную жидкость из всех ёмкостей в отверстие, задвинул обратно люк, и прикрыл его деревянной крышкой. Ящички отправились по местам. Действия сопровождались сердитым бурчанием о хозяйской занудливости и несправедливости жизни вообще. Когда монолог дошёл до повышения цен на сахар (момент, актуальный, видимо, в любой реальности), Марина не выдержала:
– Может, хватит ныть?! Чем плиту топите?
– Как это – «чем»? – Недовольно переспросил голос. – Известно, шардой.
– А что это такое?
Диген крякнул, явно составив о собеседнице невыгодное впечатление, но ответил:
– Порошок такой специальный. Белый, вроде мелу. Кидаешь в воду, сколько надо, и делов на птичий нос, сам греет. Порошок там, или полеты прессованные, но полеты дороже…
– Интересно… Из чего получают шарду?
– Как – «из чего»? Известно, откапывают!
– А.. дрова тогда зачем?
– Как – «зачем»?! Для красоты и уюта, огоньком любоваться в камине! По праздникам, дамочка! Дрова дорогие, а шарда – дешёвая! Понятно?
Ничегошеньки не поняв относительно природы чудесного порошка, Марина спросила, где можно набрать воды. Замолчавший невидимка распахнул перед ней дверцы узкого белого шкафчика, стоявшего рядом с плитой. Шкафчик оказался прикрытием для колонки, внешний вид которой сомнений не вызывал.
– Спасибо.

Не дождавшись ответного «пожалуйста», девушка ополоснула лицо холодной водой. К счастью, в городе она запаслась новой зубной щёткой… Домофей опять подал голос:
– А если, например, эликсир зубной ищешь, так он на верхней полке, что у окна справа.

«Это радует», – приятно удивилась Марина, – «Посмотрим, как тут насчёт других благ цивилизации…». Как выяснилось, одно немаловажное благо цивилизации располагалось в глубине двора, в виде классической деревянной будочки с сердечком на двери, которая ничем не отличалась от аналогичного сооружения на дачном участке семейства Скворцовых. Правда, к этой будочке от дома был протянут навес, рассчитанный на зимнее время. Чтоб не мёрзнуть.
Совершив необходимые утренние манипуляции, Марина почувствовала себя бодрее. Осталось перекусить, и будет просто отлично. Словно угадав её мысли, Тавель позвал гостью завтракать «в малом зале».

– А что, есть и большой зал? – Изумилась та.

– К сожалению, нет. У меня тесновато, ллид Мариен. Малый зал следует сразу за прихожей… что тоже сильно сказано, да… Обычно в домах аристократии за прихожей идёт малый зал, предназначенный для трапез и приятных бесед с гостями. Я использовал подобную аналогию. А вот большой зал нужен для танцев, приёмов. Хотелось бы пристроить к дому ещё крыло, но руки не доходят и финансы не позволяют. Да и незачем мне одному.

– Да, я забыла спросить… Для чего был нужен светящийся шарик в воздухе?
– Это полезное явление обычно применяют для освещения небольших комнат. Я случайно наткнулся на описание в одном старом руководстве по магии, восстановил и периодически продаю желающим – для освещения погребов. Называется оно «шар Горуса», или же «вдовушкин огонь». Формулу огня создал мастер – маг Горус. Шар светит в темноте, но сам собою исчезает, когда в комнате становится довольно света, чтобы читать. Работает полгода в погребе.
– А откуда появилось название «вдовушкин огонь»?

– История этого прозвища весьма поучительна! – Говорил маг, жестом предлагая Марине выбрать место за столом. – Говорят, будто покойный мастер Горус был невоздержан… в любовных утехах, чем причинял множество страданий и переживаний своей супруге. Однажды достойная дама застала мужа в недвусмысленной ситуации с хорошенькой горничной…

– И что было дальше?
– Она решила отомстить. Взяла, да и поменяла содержимое нескольких колб в горусовой лаборатории (в коей, к слову сказать, не было окон). И когда мастер захотел зажечь для работы свой знаменитый огонь, то… взлетел на воздух, прихватив с собой половину дома. С тех пор за его изобретением прочно закрепилось прозвание «вдовушкин огонь»!
– А что же стало с ревнивой женой?
– Доподлинно я не знаю, но пьеса, которую даёт с большим успехом театр её величества, утверждает однозначно – вдова быстро утешилась и вскоре вновь удачно вышла замуж.

Марина рассмеялась. Дед обратил её внимание на накрытый Дигеном стол. Вид еды был вполне привычным и после вчерашней пробы пирожков никаких опасений не внушал. Однообразием меню не страдало: выпечка, творог, разные овощи и фрукты. Было также молоко, но девушка к нему не притронулась: может, не кипячёное и слишком жирное? Вряд ли его тут разбавляют, а желудок городского жителя с неразбавленным молоком не справится, несомненно… В конце завтрака маг похвалил её аппетит:
– Вы просто бесподобно едите, ллид Мариен. Если бы вы знали, – сетовал он, качая головой, – какое поветрие овладело сейчас нашими дамами! Иные просто боятся проглотить лишнюю крошку, дабы не растолстеть. Они так мало едят, что становятся бледными, чахлыми, тощими. Говорят, некоторые удаляют нижние рёбра и зубы мудрости. Ужас!!!
– Знакомая ситуация… – Марина тайком вернула на блюдо маковую плюшку.
– А между тем, по моему мнению, причина полноты кроется не в пище, а в недостатке подвижности. Вы согласны?
Не успела Скворцова ответить, как в её тарелке (не без помощи хлебосольного хозяина) оказалась приличная порция творога с мёдом. «Согласна–то, согласна, но я же тут расплывусь на вкусной, здоровой и экологически чистой пище! В джинсы не влезу! Надо меньше есть».
После кофе они отправились в лабораторию, где уже был расчищен от бумаг стол и подготовлены три стула вокруг него. Вчерашнего огромного зеркала на месте не было. Через пару минут на пороге появился сам принц Мариен. Старик приветствовал его низким поклоном, Марина просто поздоровалась, не считая себя обязанной к другим проявлениям вежливости. Не Президент всея Руси, чего уж там. Они заняли свои места, и принц сразу перешёл к делу:
– Приступим, ллид, к уроку. У нас не слишком много времени. Сейчас Тавель представит вам тех, с кем я постоянно общаюсь в будничной жизни, или же имею косвенное касательство. Вы должны будете запомнить всех. Надеюсь, у вас хорошая память.

Маг поставил перед Мариной плоскую глиняную чашу и наполнил её водой из кувшина. Потом провёл над чашей рукой, и поверхность воды быстро покрылась как будто тонким льдом. В гладкой, мерцающей поверхности ничего не отражалось. Закончив, старик обратился к принцу:

– С кого начнём, ваше высочество?
Тот нетерпеливо дёрнул плечом – видимо, это был привычный жест.
– Разумеется, с королевы!
Тавель опять провёл ладонью над чашей, ледок пошёл мелкими трещинами, между которыми начала просачиваться вовсе не вода, а тягучая серебристая масса, похожая на ртуть. Марина, заворожённая, смотрела во все глаза, и вот перед ней возникло изображение лица… Словно бы человек смотрел на неё из окна, подёрнутого инеем. Женщина лет пятидесяти, до сих пор очень красивая, со строгим, и вместе с тем спокойным и добрым лицом. Высокий гладкий лоб, почти без морщинок, высоко взбитые пепельные локоны. На волосах поблёскивали искорки золотистой пудры, а местами предательски мерцали нити седины. Волосы контрастировали с чёрными бровями и ресницами, придававшими лицу особую выразительность. Уголки губ королевы, едва заметно опущенные вниз, да резкие морщины, пробежавшие от носа, говорили о некой неудовлетворённости, грузе забот и приближающейся старости.

– Её величество Альберина. – Вяло заметил принц. – Хорошенько запоминайте: она скора на расправу, но отходчива. Никогда с нею не спорьте! Соглашайтесь во всём, а потом поступайте по–своему. Я всегда так делаю. Наедине можно называть её матушкой, но прилюдно – ни в коем случае! Этикет такое поведение не прощает.
Кивок принца послужил сигналом Тавелю сменить картинку. В чаше появилась другая женщина, неуловимо похожая на Альберину, хотя на первый взгляд, сходство отсутствовало напрочь. Девушка – ровесница Марины, или чуть старше – была редкостно не красива. Широкое лицо с мелкой сосудистой сеткой на щеках, жёстко очерченные скулы, тяжёлая, «эллинская», переносица и надменный взгляд жёлтых кошачьих глаз. Не украшали её также сжатые в ниточку бледные губы, наспех припудренные прыщи и обильные, густо наложенные румяна на щеках. «Не бывает на свете некрасивых женщин, бывает много косметики». Эту фразу мамы Марина запомнила навсегда: в третьем классе они с подругой распотрошили мамину косметичку, накрасились (по их мнению, виртуозно) и пошли в школу. Остальное рассказывать не стоит. А вот волосы девушки в чаше невольно вызывали восхищение: роскошные, медно – рыжие, непослушными волнами струящиеся по плечам, – они подчёркивали стройность и белизну шеи.

– Моя старшая сестрица. Ей двадцать пять, и она старшая наследница трона. Нрав куда круче матушкиного.
Марина быстро бросила взгляд на молодого человека: нет, его сходство с матерью ограничивалось только цветом волос. Сестра больше похожа.
– А ещё она неумёха, знает лишь книжки свои, мазню красками по холсту, да лошадей. Всё ищет себя то в науке, то в творчестве, не найдёт никак. Ах, да, также бесконечная борьба с прыщами – тоже в списке деятельности. В День медового пирога, когда сама государыня и знатные дамы угощают простолюдинов, на пирог Велирин польстится разве что оголодавший или вдрызг пьяный. Какой ущерб репутации династии! Горничные ревут, прибирая её покои. В разговоре с королевой Велирин должного почтения не выказывает, но ей всё сходит с рук…
«Завидует», – догадалась Марина. Впрочем, принцесса ей не понравилась. Неприятная особа, и с виду зазнайка.

Тавель снова сделал пасс над чашей.
– Первая статс–дама её величества, княгиня Габиель. Шлюха.
Из короткого замечания принца не было ясно: то ли княгиня замучила его сексуальными домогательствами, то ли отвергла аналогичные поползновения с его стороны. Возраст женщины определению не поддавался. Изящное фарфоровое личико несло отпечаток строгости, задора и томности сразу. Несомненно, такой коктейль привлекал внимание мужчин, тем более что княгиня была необыкновенно хороша. Косметикой она пользовалась умело (не в пример Велирин), подчёркивая достоинства лица и маскируя приметы возраста. Особенно выделялись ярко – синие глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, а улыбка отличалась непередаваемой прелестью, в которой не сквозило и тени вульгарности.
– Она развратила не только двор Озёрного Дома, – разорялся Мариен, – но и добрую треть кадетов Воинской академии, коей управляет муж княгини, эльд Коэн. Однако у ллид Габиель есть достоинство – она всецело предана королеве… Я её на дух не переношу, но на поклон отвечать обязан. Помните об этикете, ллид Мариен!
– Да – да, конечно, – поспешила согласиться девушка. К первой статс–даме она уже прониклась интуитивной симпатией.

А из глиняной чаши тем временем смотрел новый персонаж – мужчина, на первый взгляд простак. Правда, наглые усики над верхней губой скрадывали это впечатление.
Лицо мужчины обрамлял седой парик, украшенный у левого виска аляповатым синим бантом – розеткой. Физиономия имела холёный вид, как у баловня судьбы, не имеющего забот, долгов и вредных привычек, ведущего беспечный и здоровый образ жизни. Не красавец, но и не урод. Не семи пядей во лбу, но и не тупица. Неизвестный в парике улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы. До этого ему можно было на вскидку дать лет тридцать пять, но мальчишеская улыбка списала сразу годов так десять.

Принц поёрзал на стуле, едва сдерживая эмоции.
– Эльд Ламман, признанный фаворит её величества! – Чуть не выплюнул он.
Конечно, молодой любовник матери для королевского отпрыска – как кость в горле, если не сказать хуже. Больше Мариен ничего не добавил к характеристике, и так всё ясно.
– Теперь, – его высочество дал отмашку магу, – взгляните на следующий субъект.
«Субъектом» оказался мужчина того же возраста, что и Ламман, но куда более заметный. Марина тут же окрестила его про себя «пиратом». За прозвище наперебой голосовали коротко стриженные смоляные волосы, смуглая от загара кожа и типичная «киношная» пиратская бородка. Глаза цвета чёрных агатов так и буравили воздух, едва не меча молнии. Нос «пирата», вероятно, был некогда сломан, и не очень удачно сросся, так что стал похож на хищный ястребиный клюв. Вид молодого человека ярко свидетельствовал о том, что ему сам чёрт не брат, ну разве что, дальняя родня, седьмая водица на киселе.

– Не знаю, кто это, но смахивает на бандита… – заметила девушка.
– Именно, ллид, именно! Перед вами бунтовщик и враг престола, барон Готтар. Вошёл в сношения с врагами короны, да и не только… Барон собрал шайку таких же мерзавцев и укрылся с ними в замке Корявого леса. Замок ему уже по закону не принадлежит, давненько другим отписан, а вот выбить шайку оттуда не удаётся. Оборона замка непробиваема, за всю историю существования его ни разу не брали приступом. Лес вам следует избегать на прогулках, иначе я не ручаюсь за вашу безопасность.

«А говорил, ничем не рискую», – разочарованно подумала Марина и поёжилась. Совсем не радовала перспектива оказаться во владениях местного разбойника. Чаша явила следующий образ…
Вскоре Марина уже перестала считать людей, с которыми ей предстояло общаться или просто мельком видеться в недалёком будущем. Фигуры значимые и мелкие, герцоги и камердинеры, дуэлянты и придворные щёголи… А объединяло их одно – никому принц не дал хоть сколько – нибудь лестной характеристики, и это не могло не настораживать. Так не бывает. Когда все плохие – это очень странно и неправильно.
У Скворцовой уже затекла спина от сидения на неудобном жёстком стуле, да и Тавель притомился. Наконец принц соизволил прервать занятие:
– Думаю, на сегодня достаточно. Тренируйте память, ллид Мариен… Вот вам и список вышеупомянутых лиц… Я сам его составлял, потрудитесь выучить до завтра все имена, титулы, должности. Если вы и вправду мой двойник, то у вас должна быть хорошая память, воспользуйтесь же ей. А мне пора. Я буду здесь завтра в то же время.
Коротко простившись, Мариен с достоинством направился к двери, а Тавель кинулся его провожать. Когда старик вернулся, Марина осторожно заговорила с ним:
– Скажите, Тавель… Всё так запущено? Двор – одна большая помойка, да?
Маг философски махнул рукой:
– У его высочества своеобразные взгляды на жизнь, особенно на окружающих…
– Самовлюблённый тип?

– Я бы не стал высказываться столь категорично. С возрастом человек меняется и смотрит на мир иначе. С годами принц обретёт мудрость и понимание – качества, необходимые любому правителю…
– Ну, нет! Сколько ему лет? Двадцать три, как мне, или чуть меньше? Я уже избавилась от подобного максимализма годикам к девятнадцати. Лучше вы выскажете своё мнение обо всех этих господах. Хотя бы о тех, кого хорошо знаете.
Тавель немедленно согласился:
– Раз вам так ценны мои личные наблюдения, я готов! Думаю, это уместно будет сделать за обедом.
Некоторое время спустя Марина слушала, попутно воздавая должное кулинарным талантам домофея. Картофельный суп, шампиньоны в сметане – и вкуснейший ягодный морс.
– … верно, что королева непреклонна, строга, скора на руку, но голов сгоряча не рубит. Она – дама такого… хм… элегантного возраста, и личные проблемы стали превалировать над государственными. Я ни в коей мере не злословлю, я констатирую факт. Возраст правит нами всеми, а женщинами – более всех прочих, вы уж простите. Ей было суждено взойти на трон довольно рано, став супругой тогдашнего монарха, Когиена Чёрствого. Её величеству тогда было не более двадцати лет. А через семь лет она уж овдовела.

Именно тогда на плечи Альберины легли многочисленные государственные заботы, а Тавель был в числе прочих специалистов призван ко двору «для привития наследникам вкуса к наукам». Тавель сокрушался, что смог «привить вкус» к знаниям только принцессе, а Мариен вообще был равнодушен ко всему с самого раннего детства. Действительно, обладая прекрасной памятью и острым умом, он ничего не хотел познавать. Ему было скучно. Он также не жаловал стихов, художников называл дармоедами, музыкантов на дух не переносил. Умение владеть оружием опять же не входило в достоинства младшего наследника. Этому был причиной строгий запрет: он мог пораниться на турнире или дуэли и умереть от кровопотери, как отец Альберины некогда. Болезнь «вялой крови» считалась чисто мужской напастью, и наследник получил её страшным подарком от деда.

«У него же гемофилия!» – сообразила девушка и искренне пожалела Мариена. Вот почему он так неприветлив и угрюм! Незримое присутствие смерти ломает даже сильных духом, а уж если природа обделила волевым характером, нрав портится необратимо. Странно, что ему вообще удалось дожить до двадцати трёх лет.
– Тем не менее, он великолепный ездок. – Подытожил маг, прервав её размышления.
– Как! Мне придётся сесть на лошадь?! – Марина чуть не подавилась супом.
– А разве вы не умеете? – В свою очередь наивно переспросил маг.
– Я боюсь лошадей! Близко не подойду! Есть же, в конце концов, автомобили, самолёты, поезда… В моём мире нет необходимости ездить на лошади!
Тавель поразился такому обилию верховых животных, пришлось вносить ясность относительно земных средств передвижения в двадцать первом веке.
– Уверен, что страхи ваши напрасны. Управлять хорошо вышколенным конём не сложно, справится даже ребёнок. Мы вам поможем, ллид Мариен.
Марина сдалась, хотя в глубине души была убеждена, что затея провалится.

ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ РОМАНА - В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ "ПРИЗРАЧНЫЕ МИРЫ"