Сидоров взглянул на календарь;двадцать девятое марта. В желудке заныло. Каждую весну Петр Сидоров переживал сильное душевное волнение. Дело в том, что, начиная с младенчества, все родственники и друзья считали своим наипервейшим долгом разыграть Петю в день Дурака - первого апреля. Петя вначале обижался, потом дрался, потом понял, что это неизбежно, и решил встречать первоапрельские розыгрыши во всеоружии. За месяц до наступления праздника Дураков он начинал проверять инвентарь и спецснаряжение. Много лет назад Сидоров попался на самом примитивном розыгрыше с кнопкой. Попался жестоко, потому что стул был жесткий, а Сидоров был очень худой. В тот же день он отнес брюки в мастерскую и попросил пришить на место филейной части двойной синтепон, усиленный брезентом. Два года назад Петру надоели внезапно возникающие надписи на пиджаке. В том же ателье Сидоров заказал пиджак с вышивкой на спине «Сам кАзёл». Каждый раз 31 марта в ящик прикроватной тумбы Сидоров клал гвоздодер для отдирания приклеенных к полу тапочек. В карман пиджака в первый апрельский день опускалось маленькое зеркальце, чтобы без потрясений пережить фразы типа «Ой, у вас нос в чернилах». Если день смеха был рабочим днем, Сидоров брал отгул, чтобы не слышать весь день: «Петр Иванович, Вас начальник вызывает». Когда взять отгул не удавалось, он весь день проводил в приемной начальника и точно знал, вызывает его шеф или нет.
Выманить его оттуда удалось лишь однажды; Юлечка из отдела маркетинга таинственно улыбнулась и шепотом произнесла, что после обеда будет ждать его в курилке. Когда вспотевший от счастья Сидоров примчался в курилку, там его ждали цепкие объятья безразмерной Клавдии Романовны; ее убедили, что Петр Иванович давно и тайно в нее влюблен. С тех пор образ Юлечки безжалостно был изгнан из обиженного сидоровского сердца, а Клавдия Романовна перестала с ним здороваться, за что Сидоров был ей безмерно благодарен. Первого апреля Сидоров никому не давал денег взаймы, по опыту зная, что не вернут. В этот день не подписывались важные бумаги, не достигались договоренности и не проверялся дневник сына. Прошлогодний опыт обошелся Петру Ивановичу дороговато: почерком классной руководительницы до сведения родителей доводилось, что их сын-семиклассник стал участником международной экспедиции школьников на Северный полюс. Организационный взнос - двадцать тысяч рублей. Когда выяснилось, что экспедицию отменили в связи с эпидемией гриппа среди пингвинов, взнос уже успел превратиться в планшет и новую игровую приставку к компьютеру.
Были, конечно, у дня Дурака и свои плюсы. Каждый год первого апреля Сидоров звонил теще и нежным голосом сообщал ей, что хотел бы чаще видеть ее в гостях. Свою порцию щедрот получала и жена: из года в год кочевало обещание мужа купить ей норковую шубу или, как альтернатива - съездить, наконец, в Турцию. Но самым захватывающим было традиционное обещание, данное перед зеркалом себе-любимому: «Слышь, мужик, завтра ты прославишься на весь город, и о тебе напечатают во всех газетах».
Лидия САФАРГУЛОВА.