***
«Весь мир насильем…» – был разрушен? Вроде как был… а весь?
Ба-альшой вопрос.
Часть иногда можно уподобить целому – в капле разглядеть океан. Уподобить же целое части как-то не получается. Исторические аналогии не дозволяют. Вот хотели ВЕСЬ мир разрушить, не вышло. А как хотели! Но сколько ни применяли насилье против насилья, всё равно Целое осталось. Разрушенье было страшным, но всё же частичным.
В итоге Империя вышла из декаданса, из сладкого загнивания, о котором завывали поэты, декаденты всех мастей в предреволюционную пору, и – выжила. Народ возродился, построил самую мощную в истории России страну, победил фашиста, вышел в космос…
Оправдание ли это жертвы?
В плане земном, гуманистическом – нет. А в ином? И не он ли, этот иной, библейский, если угодно, и есть самый главный?..
***
«Молчуны в эпоху гласности,
Тугодумы, чьё словцо
Не к лицу парадной ясности,
Пьют дешёвое винцо…»
***
«…и откуда взяли, что Христос любил часть? То есть – часть вселенной, землю с человеками? Любил, как и Отец Вседержитель, Целое. Всё сокровенное – это Целое, а не только маленький человечек на маленькой планетке. Но если часть целого начинает загнивать (как больной ноготь, к примеру), от гангрены может погибнуть всё Целое. Чтобы спасти Целое, надо вылечить – часть. То есть, в нашей вселенной – человека.
А любил ли Он человека, собственно человека, антропоса? Не знаю. Человек загнивал на земле, было ясно Ему. Более того, человек загнивал по всей вселенной – в перспективе. Человек воровал, предавал, убивал, прелюбодействовал, нарушал буквально все заповеди. Загнивал, как жёлтый, больной ноготь у бомжа в рваном башмаке. И грозил в итоге ядерной гангреной всей вселенной...
Но как можно ноготь любить? Да ещё больной, старый ноготь? Легко любить юные перси, очи…
В том-то и умонепостигаемость Его, и подвиг. Подвиг жертвенности и, одновременно – великой целесообразности.
Да, Он говорит: «Я есмь Путь и Истина, и Жизнь…», Он говорит о том, что Любовь превыше всего. Но, вчитываясь в Евангелие, ищу – а где там о любви собственно к человеку? Даже и к Матери своей, и к братьям очень странное отношение. Когда Его просили порадеть Матери и братьям, пробиться сквозь толпу к Нему, что Он отвечал апостолам? «Вы – мои братья». И добавлял совсем уже страшное по земным меркам: «Не мир Я принёс, но меч».
Рассекал кровные узы, признавал лишь духовное родство, призывал возненавидеть и отца, и мать, и самого себя, и мир, дабы войти в Царство Небесное… не очень-то всё это вяжется с любовью к человеку, как таковому, а не к человеку промыслительному – Преображённому Человеку…
Да, исцелял, творил чудеса, но не очень это любил. Чудеса – «вещдок» для маловеров. А по-настоящему Он любил всегда одну только Истину.
То есть – Целое. Вот ради этого можно пойти на жертву. Пожертвовать частью, дабы спасти – Целое…»
***
Развивая Платонова
«Без меня мой народ не полный…»
Андрей Платонов
Без грозы, без грязи, без молний
Мрак неполон...
Бандит, урод,
Побирушка, алкаш безмолвный
Довершают собой народ...
– Без меня человек не полный! –
Сквозь башмак жёлтый ноготь орёт.
***
Шарманка – предок компьютера. Валики со штырями – архаичные программы. Ручка шарманки – примитивный процессор. А дырки в перфокартах на первых больших ЭВМ – те же штыри на валиках шарманок. Только наоборот – вовнутрь. Шарманка, вывернутая изнутри, это и есть компьютер со своей программой. А первопрограмма – Слово. Которое было в Начале...
Но в механическом ракурсе, и правда, шарманки, музыкальные шкатулки – первокомпьютеры.
***
Бог это то, что есть. Мы это то, чего нет. Однако, стараемся…
(Максимы Великого)
***
Вначале было Рубило. Потом Стило. Потом Перо.
Пропуская Карандаш, – авторучка. Потом пишмашинка. Потом компьютер.
Удобство написания букв и слов упрощалось со временем почти в геометрической прогрессии. Казалось бы, что худого? Но если оглядеть отстранённо всю перспективу письменных веков, что мы увидим? Рост качества? Фигушки. Вначале увидим – Количество. Оно, как известно, имеет свойство иногда переходить в Качество.
Почему же в этом случае не перешло? Самые простое объяснение очевидно: гимны и песнопения древних (иногда записываемые на папирусы и другие носители) обращены к самому высокому – к богам, солнцу, земле. Ко всему живородящему, к При-Роде. Позднее – к Единому Богу. И это одно уже оберегало древние тексты от суетности, мелочности, от психологизма, столь милого поздним кроманьонцам. Это самое простое и сущностное объяснение.
Но есть и ещё одно, особенно понятное поэтам и писателям. – Сама техника письма. Количество писателей растёт, как на дрожжах, не только в связи со всеобщей грамотностью, но и с невероятной лёгкостью написания. Включил компьютер, и айда долбать по клавиатуре! Бумага здесь, как правило, не требуется, есть электронная почта.
А уж лёгкость в мыслях – необыкновенная. Особенно у грамотных домохозяек. Сюжеты блистательны. Градус подлости, изощрённости в обдумывании преступлений и детективном их распутывании колоссальный. Тени воспоминаний, кажется, не осталось о великом, изначальном назначении Слова… это – компьютер, его «доблести».
Пишмашинка чуть потруднее. Трата бумаги, кальки, исправление и редактирование текста… в общем, не очень сложное занятие, но всё же.
Авторучка ещё сложнее. Трата чернил, бумаги… перепечатка на машинке… ну, ничего, терпимо. А вот перо посложнее.
Даже стальное перо требовало особого нажима, прочистки, ухода за ним. И школьный предмет каллиграфия, позже заменённый простеньким чистописанием, требовал верной постановки руки, тщательности – аж до известной высунутости языка – от усердия, прилежания.
***
История почерков… история деградации почерков…
Нагляднее всего это можно проследить в библиотеке. И не по каким-то там специальным книгам, но – по самым обычным формулярам. Только это должна быть очень старая, старинная библиотека, с книгами царских времён. Каких только не встретишь почерков! Начиная с рондо, до самых витиеватых, округлых, или же, напротив, готически заострённых. Причём, что особенно ценно, это почерка не профессиональных писарей или переписчиков, не каллиграфов, а самых обычных, рядовых читателей.
Вот чувствуется бессмертное гусиное перо… а вот тяжёлый золотой «Паркер» начала 20 века… а вот уже бледный карандаш времён Гражданской войны… а вот уже жирный, но порасплывшийся от времени химический карандаш Пятилеток… а вот не очень казистый почерок простых советских авторучек… а вот уже и совсем никудышные, торопливые, поспешные каракули шариковой ручки, – «автографы», «почерка» всё более куда-то спешащих, поспешающих, мерцающих, тающих во времени человечков…
Даже классических школьных перьев под номерами – №11, №13 и так далее – теперь уже практически не отыскать. Неудобно, хлопотно, видать, казалось и кажется библиотекарям содержать этот нехитрый, в общем-то, писчебумажный скарб: чернильницы, перочистки, промокашки, ручки, перьевые наборы. А перья эти в советские времена как раз и были наиболее достойными орудиями для выработки качественного почерка. С нажимом, с правильным наклоном. Не каждым пером разрешалось писать! В первом классе – пером под одним номером, который со строго определённым нажимом, начиная с третьего дозволялось перо с нажимом попроще, а с пятого уже разрешали перышки с шариками на конце, где нажима не требуется вообще.
Почерка деградировали вместе с предметами старых гимназических дисциплин – прилежание, каллиграфия. Помню, в начале 60-х мы ещё застали остаточки каллиграфии. Но её скоро переименовали в чистописание. И тем самым, по какой-то неизбывной магии переименования, подкосили, словно бы истребили качество почерка…
По библиотечным старым формулярам можно проследить не одну только историю деградации почерков, но, что самое удивительное, историю опрощения, даже опощления – заодно с почерком – самого человека во времени. Стоит лишь соотнести этот «процесс» деградации качества с датами на формулярах…
***
Да, стальное перо – последний взлёт или всплеск качества. Но и это, стальное перо куда проще гусиного, или восточной палочки для выцарапывания букв по воску. Подобрать хорошее гусиное перо – особый дар. А то, глядишь, подсунут где-нибудь в полумраке трактира охвостья какой-нибудь паршивой птицы, и – пошло перо сорить по бумаге!.. А какой почерк надобно было иметь!
Профессия переписчика считалась весьма уважаемой. Об этом, впрочем, много писано в классической литературе. Но представить ещё раз, пожалуй, не будет лишним: вот где-нибудь в ночной комнате ты разжёг фитиль, лампаду, канделябр – кому что по средствам – и шуршишь себе до утра, методично обмакивая перо в чернила, а перо нет-нет, да и распустится веером брызг (см. черновики классиков). А потом ещё написанную страницу промокаешь… или опушаешь специальной присыпкой…
Но вот мы подходим к изначалию. Великое Рубило. Им на скалах, на стенах пещер высечено столько мудрости, явлено столько света, что, кажется, во все последующие века толмачи и писатели лишь растолковывали эти письмена во всевозможных вариациях. Давали, как модно говорить, расширительные смыслы. А чего не давать? Ведь Рубилом высекались лишь Главные, до невероятной силы и плотности сжатые мысли и заповеди.
Лишних слов не тратили древние. Да что там лишние слова! Представь себе голую скалу, рубило в одной руке, каменный молот в другой, а вокруг…
А вокруг и хищник таится, и гад с ветки свисает, и враг из чужого племени дротик вострит… а ты долби, а ты руби, а ты не обращай на них внимания, пусть даже убьют, а ты своё, тысячекратно продуманное, до каждого слова, до каждой буковки продуманное – допиши, доруби!.. Многословием тут не пахло. И, главное – никаких нюансов, ажуров психологизма.
Какие психологизмы? Чушь несусветная...
Главное сказать, выкрикнуть, вырубить на скале – Главное! Вот апофеоз жизни, усилие первобытного творца.
А то – компьютер, шарманка, домохозяйкина музычка, мат…– второй государственный язык… если не первый.
***
«…клещ не клещ, свищ не свищ, хрящ не хрящ, а нимба
Ни на грош – хошь не хошь – не найдёшь, и амба.
Не тростник, и не хвощ – мыслящая тумба.
Здоровенная хищь, полная апломба...
Обалденная вещь
Атомная бомба!..»
(Однако, о кроманьонце)
***
Гордые Храма не имут.
Живые понятия не имут.
Впрочем, и срама...
***
«Бог есть то, что есть. Я есть то, чего нет. Однако, живу…»
(Максимы )
***
Из воздыханий Великого:
«…как сделать бизнес? Тут нужна сноровка.
А перед сном так сладко помечтать:
Секретный текст… шпионская шифровка…
Шикарный бизнес – Родину продать!
На как продать? Кому?.. Тут нужен опыт.
Мечты-то есть, нет опыта… ну что ж…
Пожалуй, всё же в розницу, не оптом…
Оптовика, пожалуй, не найдёшь…»
***
…реклама спецпрепаратов: «Улучшим качество секса!»…
Неандерталец об этом думал? Неандерталец считал, что Член, это волшебный хобот, спермопровод для зачатья. А вовсе не для «качества секса»...
А «сексуальный кайф»? Вот это уже точно достижение и главная услада кроманьонца. Самодостаточная услада, закат цивилизации...
***
– «Дуэль? Пожалуйста. Исключительно на атомных бомбах…»
***
…Церковь сильна и стоит – Красотой. Власть – Силой и Тайной.
***
Власть и Церковь всегда льнули к сильным мира, к богатым. А сильные мира – разбойники. Глубоко грешили, глубоко каялись…
Глубина преступления равна глубине покаяния?
«Вдруг у разбойника лютаго
Совесть Господь пробудил…»…
Прободал?..
***
Диагноз: «Прободение совести».
***
…длинный бежевый плащ, беретик, роговые очки, большие близорукие глаза…мягкие белые руки…
Такие люди чрезвычайно смешно и трудно объясняются в любви. И всякая-то женщина для таких – роковая.
– Не смейтесь надо мною, я люблю ея!..
***
«…хорошо бы под куполом цирка
Лёгкой ласточкой в белом трико
Ликовать и на зрителей зыркать,
Всех любить свысока и легко,
Хорошо бы – коррида, квадрига,
Разъярённые вихри огня!..
Но какой-нибудь храбрый Родриго
Это сделает лучше меня…»
***
Роковые страсти, это всегда приближение к ч е м у-т о…
Но – к чему?
***
Мать-героиня.
– «Кончай икру метать, мать!»
– «Не кончу. Орден дадут…»
***
– «Ну а Б…-героиня? Бывают же такие… таким ордена не положено?»
– «Нет, таким не положено. Таким только медаль…»
***
Интеллект и ум. Интеллект не дает счастья, удачи. Интеллект – тонкая механика, процессор в компьютере. Интеллектом и машина обладает. А ум, это другое, нечто ж и в о т н о е. Умные, а не интеллектуальные добиваются успеха. В том числе и у женщин. Животное счастье? Тоже немало.
А инстинкт? Судят в основном за инстинкты. То есть, за самые первые, за самые искренние порывы человека… нет, что-то здесь не так…
***
«Женская болезнь – хотливость. Бешенство самки…»
(кроманьёнки)
***
…ловкие редко честны. Честность в быту рифмуется с глупостью, неуклюжестью. Уклюж – жулик…
***
С большой буквы – Пьяный.
***
…правда мифу не ровня. Из правды родится только правда. Миф глубже. – Из поддона, из подправды, из-под сущих глубин…
***
…Россия – баба? Положим. Но где-то там, в глубине, живёт – Мужик. И он любит эту – «Бабу».
***
…и ещё, и ещё: глубина выпитого измеряется глубиной отчаяния.
Выпить и завыть.
Неустанный выпль, неуёмная выть...
***
…в христианстве заложена наука умирать. В язычестве такого нет. Да там и смерти, кажется, нет...
***
Разведарь
Он лежит и что-то знает,
Звёздный зорец и вездец,
Он проник во все законы,
Свежий лишний,
Заиконный,
Затихоненный сударик,
Страшный человек –
Мертвец…
***
Умирание в городе печально. Телевизор да компьютер чаще всего – последние собеседники одиноко умирающих горожан…
Толстой мечтал умереть как тот крестьянин, лёжа в поле, на борозде, слушая прощальную песню жаворонка с поднебесья… Шикарно! Граф любил шикарное, хотя и стыдился.
Ну какая в городе борозда? Автострада, разве что…
Приляг на неё, погляди на самолёт в небе, послушай мат «бомбилы», с визгом жмущего на тормоза, спасая твою, опостылевшую самому себе городскую старость…