В сорок семь лет Роман стал замечать укоризненные взгляды жены. Сначала подумал, что это из-за загвоздок в его делах. Стал стараться, приводя в порядок двор. Но частенько этому мешала водка.
То зацепится за друзей, ходивших гуськом по улице, ища, где бросить якорь, то самому шлея под хвост попадёт. А после наступало длительное похмелье. Оно убивало настроение с самого утра. И вот однажды, когда на лето они с женой перешли жить в прохладную глиняную мазанку, его заклинило совсем.
– Ты кого зовёшь, Роман? – спросила Антонина, видя, как он среди ночи в открытое окно машет рукой.
– Луну зову. Хочу её погладить, – в бессознательном состоянии, но логично ответил он.
– О-ё-ё-й, Ромка, да у тебя «белуха». – Она быстро встала. – Где же моя сумка?
Достав из неё таблетки, протянула ему.
– На-ка, выпей две таблетки и ложись спать.
Утром он проснулся от сильной головной боли. Жены рядом не было. Силой заставил себя подняться. Осмотрелся. На столе – полстакана водки. Под ним – записка: «У меня сегодня квартальный, больше не пей!!!».
– Хорошо! – протянул Роман, выпив водку.
О том, что случилось ночью, не помнил. Весь выходной возился во дворе. Об обеде вспомнил, когда засосало под ложечкой. Есть без ста граммов не хотелось. Проверив бутылки, нашёл в одной из них немного вина.
К вечеру явилась Антонина, а вернее почти вывалилась из машины. Подруга подвезла её домой.
– Ты извини, – обратилась она к Роману, – отчёт квартальный. Мне нельзя – таблетки принимаю, а вот девчата отметили.
– Ладно, ладно, понимаю, – засуетился Роман.
Антонина села за стол, положив напротив свою сумочку. Хозяин примостился рядом и посмотрел с опаской на жену. «Наверное, и я бываю таким, а, может, ещё хуже», – подумал он.
– Я теперь никогда не буду ругать тебя. Нельзя человеку говорить плохие слова. Буду прощать тебе всё, – как- то странно заговорила жена.
– Ты что, подруга? А?
Она вдруг запрокинула голову и громко выкрикнула, как будто изнутри у неё выскочила застрявшая пробка:
– Мужика хочу! Ой, как надо! Мужика…
От этих слов Роман вскочил, как ошпаренный. Но в голове не было мыслей. И никаких движений ниже пояса тоже.
– Вот дела, – озабоченно произнёс Роман.
« Неужели так бывает у них? А я? Чем же могу помочь. Она меня с утра похмелила. А вот я не готов», – думал муж.
«Мужика хочу, мужика». – Вдруг зазвенело у него в голове.
И он вдруг понял причину возникшей трещины в их отношениях, укоризненных взглядов жены.
Целый месяц после этой сцены Роман не прикасался к спиртному. Посвежел, окреп за это время. Довольный собой открыл окно. Чёрные тучи пронзала молния. Дождь шёл ровно, но сильно.
– Слушай, Антонина, метелица моя, поедем со мной в одно место.
– Да ты что, такой дождь сильный. Гроза.
– Как раз, так и надо. Прошу тебя.
– Что, за грибами или за ягодами?
– За ягодами, дорогая, за ними.
«Бах, бах», – отзывался гром на сверкание молнии…
Счастливые в свежем стогу сена они запивали улыбки поцелуями. Дождь лил, как из ведра. Гром и молния миловались на небе, а Роман и Антонина – в душистом сене.