Ч. 27 Как мало прожито, как много

Владимир Врубель
Предыдущая страница   http://www.proza.ru/2017/08/17/909

На Прозе.ру есть автор, Юрий Панов 2, профессиональный ботаник, который пишет замечательные очерки о растениях и он лучше меня сумеет объяснить, что побуждало людей обрекать себя на физические страдания и подвергаться смертельным опасностям в поисках новых видов растений.

Во всяком случае, для большинства из них наградой были не деньги, чины или богатство, а, в лучшем случае - их имена, которыми были названы открытые ими новые виды растений.

 Одни плодотворно работали, писали научные труды в комфортабельных условиях Ботанических садов, или в спокойных уголках своей страны, а другие забирались в глухие неизведанные части планеты, в которых ничего не стоило расстаться с жизнью. Меня привлекают последние, хотя и к первым испытываю уважение.

Одним из тех, кто рисковали, был Николай Михайлович Альбов. Он прожил всего лишь тридцать один год, и к нему полностью относится надсоновская строка: «Как мало прожито, как много пережито!», поэта, который прожил ещё более короткую жизнь и был болен той же самой болезнью.

Собранные Николаем Михайловичем растения находятся в ботанических коллекциях различных стран, его имя есть на карте Кавказа, но всё же, о нём знают, в основном, специалисты.

 Альбов родился в 1866 году в семье военного священника. Он окончил Владимирскую гимназию и поступил в Московский университет на физико-математический факультет.
Невозможно сказать,  сказать, как сложилась бы его судьба, не оставь он на третьем курсе университет - обнаружилась чахотка, так в те годы называли туберкулёз.

 По совету врачей он отправился на юг. Продолжил образование в Одесском университете, где потом получил должность лаборанта на кафедре ботаники.

Жалование было жалкое, перебивался с хлеба на квас. В поисках лучшей жизни он уехал из России в Швейцарию. Русских тогда много жило в Европе. Наверно, посоветовал кто-то из знакомых.

 Альбов устроился работать на Вилле де Женев, где находилась одна из крупнейших ботанических коллекций мира, под руководством швейцарского ботаника и математика Пьера Эдмона Буассье.

Возможно, Буасье принял его на работу, благодаря математическому образованию Альбова. Как говорится, рыбак рыбака…. Буасье бывал в России, а Закавказье. Он трижды направлял Николая Михайловича в командировки на Кавказ. Средства на командировки выделяло также швейцарское Общество покровительства растениям.

Мы не знаем, с кем он ездил, каким был состав экспедиций. Поездки на Кавказ были тогда делом рискованным, о нынешнем времени даже не упоминаю. Запросто можно было попасть в яму какого-нибудь горца, повторив судьбу Жилина и Костылина. Все поездки были плодотворными, Альбов даже открыл неизвестный ранее ледник, который давал начало реке Мзымта.

Результаты своих исследований кавказской растительности он обобщил в работе   «Материалы для флоры Колхиды», послужившей основанием для избрания его членом-корреспондентом Ботанического общества Женевы. Уже как признанный учёный, он совершил поездку в Англию, где посетил прекрасные Королевские ботанические сады Кью.

Пожив за рубежом, в Россию его не тянуло. Он нашёл для себя место ботаника в Аргентине, в музее города Ла-Плата. «Я скитаюсь, это, правда, как настоящий цыган, но везде я оставляю за собой настоящий след – "на песках времени", как выражается американский поэт Лонгфелло. Этот след не пропадет даром. Им воспользуются другие, пойдут по проторенной мною дороге, и результатом этого будет, полагаю, некоторая положительная польза для науки и общества», - писал он родным.

Альбов был первым русским человеком, который исследовал Патагонию и Огненную Землю. Результаты его странствий и находок в них обобщены в работах:  «Contributions ; la flore de la Terre de Feu» (1896), «Природа Огненной земли» (1899), «Заметки о флоре Огненной земли» (1899) (посмертно изданы: «Essai de flore raisonn;e de la Terre de Feu» (1902).

Жаль, конечно, что мы не знаем никаких подробностей его путешествий, из которых он вернулся совершенно больным и скончался 24 ноября 1897 года.
 
Всё же, его человеческая судьба оказалась лучше судьбы другого ботаника, выдающегося сибирского учёного и путешественника, Александра Васильевича Адрианова, тоже из семьи священника, который многого добился в науке и на службе в Российской империи, а потом был расстрелян при советской власти.

Продолжение http://www.proza.ru/2017/08/20/669

На фотографии: Николай Михайлович Альбов.