У Лолы была возможность пожить в пустующей квартире однокурсницы, уехавшей в отпуск, но она, по моему совету, решила не экономить и поселиться в гостинице: меньше проблем с регистрацией, платить-то все равно придется, а, кроме того, она просто боялась возникновения непредвиденных ситуаций.
Я также посоветовала забронировать в гостинице 2 номера, несмотря на протесты экономного немца, что это дорого.
- Черт их знает, может у них там и полиция нравов появилась, штампа-то о браке в паспортах нет!
Регистратор пыталась поселить их в один номер:
- Нет у нас второго свободного номера, Вы же все равно вместе?
Лолка предъявила подтверждение брони на 2 номера и добилась-таки своего.
Она повесила на дверь табличку "Не беспокоить" и улеглась спать. А рано утром была разбужена воплями горничной.
- Откройте немедленно, мне надо полотенца поменять!
- Да у меня чистые и сухие полотенца, я еще сплю, просила же не будить!
- Откройте немедленно, а то полицию вызовем!
Чертыхаясь, сонная Лолка, набросила халат и открыла дверь. За спиной горничной стояла воинственно настроенная дежурная по этажу, заглядывая в номер, а поодаль маячил охранник в камуфляже. Все, как и предполагалось.
Настроение было испорченно, Лола пыталась сдерживаться, Ханс только все время улыбался вопросительно, она не стала его посвящать, да и что это даст. Он приходил в восторг от изобилия восточного базара, от ярких красок, от теплого солнышка, а дело было в сентябре, пытался ходить в городе в пестрых шортах-бермудах и панамке.
Мухи и пыль столбом, а почва в Узбекистане глинистая, его не смущали, он уже к этому времени в Индии побывал. И без конца фотографировал, снимал на видео айфоном. Я уговорила, видеокамеру не брать: все равно заставят все за сутки до вылета предъявить, а потом с началом регистрации, "забудут " вернуть. Это уже я лично проходила.
Поездки в Самарканд, Хиву и Бухару прошли без видимых осложнений. На вопросы типа, почему в автобусе не работает кондиционер, почему подголовники на креслах грязные, почему нельзя покупать с рук айран и есть немытые фрукты, Лола кисло улыбалась.
Все эти мелочи не смущали бывалого туриста, он всем без разбора улыбался. Лишь женщинам нет. На Лолкин вопрос, что же он женщинам не улыбается, он ответил, что женщины могут это принять за сексуальные домогательства. Лолочка истерически засмеялась:
- Скорее не женщины, а их мужья или братья!
В аэропорту их подвергли самому придирчивому досмотру, дважды перевешивали багаж, искали острые, колющие, режущие предметы, флаконы с косметикой, лекарства. Отобрали бутылки с водой, а немцы без воды из дома не выходят.
Лола кипела, но молча.
Я встречала их в аэропорту, мне не терпелось узнать, как там, как Ташкент, говорят его не узнать, похорошел, сделали новые транспортные развязки, центр очень благоустроен.
Она бросилась мне на шею со слезами:
- Наконец-то я дома. Больше никогда в жизни!
- Ну, как Ташкент, изменился?
- Люди те же, ничего не изменилось!
- Что видели, понравилось тебе, Ханс?
- Да все прекрасно, очень понравилось, и знаешь, мы привезли тебе сувенирные бухарские тапочки, а дыни, арбузы, узбекские ножи и это, как сказать, "кольбасу из льошади" она не дала мне купить.Только Лольхен что-то куксится, - и мне, тихо, - может у нее дамские проблемы? Поговори с ней, а?
- И слава Богу! Все хорошо, что хорошо кончается.
- Лольхен, в следующий раз поедем в Таджикистан, да, майн шатц ( мое сокровище)?