Мой дед, Иван Капитонович, был крестьянином и проживал вместе с семьей в деревне Ожгиха, Камышловского района. После революции, в трудные годы становления советской власти, когда в деревнях создавались коммуны, Ивана Капитоновича на общем сельском сходе (собрании), признали середняком и «раскулачивать» не стали. Для тех, кто не в курсе, поясню, что именно на общем сельском собрании определялось, кого считать бедняком, кого – середняком, а кого – кулаком. Если семью признавали кулацкой, то все имущество изымалось в пользу бедных, а членов семьи ссылали на каторгу. Иван Капитонович был, что называется, крепким хозяином, имел несколько лошадей, коров и у него был очень добротный двухэтажный дом. Ивана Капитоновича, учитывая нравы того времени, могли бы признать кулаком, но сельчане с уважением относились к моему деду, знали, что это настоящий «трудяга», и поэтому определили его середняком. Председателем коммуны был назначен сельчанин из бедняков, не очень грамотный, не очень хозяйственный, из тех людей, которых сегодня называют карьеристами. Иван Капитонович часто был не согласен с указаниями председателя коммуны по управлению хозяйством и высказывал свое мнение по этому поводу на собрании членов коммуны.
Однажды, на очередном собрании, председатель коммуны стал говорить о политике партии, ссылаясь на статью в газете, и держа эту самую газету в руках. При этом смысл статьи председатель исказил, то ли по причине малой грамотности, то ли умышленно. Большинство сельчан были неграмотные, статью эту не читали и воспринимали слова председателя, как руководство к действию. Иван Капитонович статью эту читал, он не выдержал, подошел к председателю, взял у него из рук газету и прочитал статью вслух всем присутствующим, разъяснив смысл написанного, и фактически принизив председателя.
Конечно, председатель коммуны затаил злобу на Ивана Капитоновича, и быстро придумал, как отомстить моему деду. В те времена детских домов не было, и если в какой-то семье родители погибали или умирали, то детей младшего возраста брали на воспитание как правило, или родственники, или соседи, или односельчане. В семье моего деда был приемный сын. Звали его Яков. На тот момент ему было лет тринадцать, четырнадцать. В деревенских семьях дети рано начинают помогать родителям выполнять работу по дому и по огороду. Например, моя мама рассказывала, что ее уже в шесть лет (!), посадили верхом на лошадь, лошадь запрягли в борону, и она, шестилетняя девчонка, боронила поле под посадку пшеницы. Ну а подростки в четырнадцать лет часто выполняли уже серьезную мужскую работу. И вот председатель коммуны «состряпал» письмо Камышловскому начальству, что Ивана Капитоновича ошибочно признали середняком. Мол, на самом деле, Иван Капитонович имеет батрака, но скрыл этот факт от односельчан. А в то время, если семья имела батрака, то, значит, она использовала наемный труд, считалась кулацкой и подлежала раскулачиванию. Тут надо добавить, что у моего деда был старший брат, который жил в соседней деревне, и тоже имел приемного сына. И председатель коммуны так описал ситуацию, что будто бы оба брата используют наемный труд батраков, но скрывают это от односельчан. Начальство разбираться не стало. Раз имеются батраки, значит, надо раскулачить: имущество изъять в пользу бедных, а самих сослать на каторгу. Буквально, через день или два, в деревню приехали чекисты для проведения операции по раскулачиванию моего деда и его брата. Поскольку чекистов было немного, командир группы принял решение, сначала арестовать старшего брата, а потом – младшего. Чекисты поехали в соседнюю деревню, где проживал брат Ивана Капитоновича. Председатель коммуны поехал с ними. Но на всякий случай поручил одному из своих помощников, усадьба которого была недалеко от усадьбы Ивана Капитоновича, следить за домом «кулака», и сообщить, если вдруг, он как - то узнает про раскулачивание и надумает сбежать. Но помощник оказался человеком совестливым, и как только отряд выехал из деревни, он тут - же пришел к Ивану Капитоновичу и все ему рассказал. Иван Капитонович, вскочил на коня и помчался по лесной дороге в соседнюю деревню, чтобы предупредить брата. Поскольку чекисты ехали по тракту и в бричках, то Иван Капитонович их опередил. От его сообщения все члены семьи брата пришли в ужас. Но куда бежать, где прятаться? К тому же была надежда, что чекисты разберутся и поймут. Потому что всегда хочется верить в лучшее. Но, увы, их надеждам не суждено было сбыться. Во двор вошли вооруженные люди, скрутили руки хозяину подворья, его супруге и старшему сыну. Иван Капитонович, с двумя младшими детьми брата, стоял, прижавшись к стене сарая. Председатель коммуны, увидев Ивана Капитоновича, подошел к нему, и, желая показать превосходство, сказал: «Что, и ты тут? Иди домой, завтра к тебе придем. Тут хозяйство большое, дел на целый день хватит. Ты можешь успеть сбежать»…
Иван Капитонович, посадил детей на коня и пошел домой в свою деревню, ведя коня в поводу.
Моя бабушка, Наталья Николаевна, рассказывала, что когда она увидела медленно идущего супруга и заплаканных детей, то сразу все поняла. В то время, в каждой избе, в так называемом «красном углу» была полочка с иконами Христа и святых старцев. Бабушка упала на колени перед иконами и стала молиться. Дед тоже перекрестился и сел на лавку возле обеденного стола. Он молча сидел, изредка смахивая с глаз скупую мужскую слезу. Шансов на спасение не было никаких. И сбежать не было возможности. Куда можно сбежать, если на руках кроме своих детей, еще и дети брата. И тут дед увидел газету, лежащую на столе, из-за которой, собственно и начались все беды. Дед долго смотрел на нее и о чем-то думал. Потом встал с лавки и сказал: « Я поехал в Камышлов, если меня к вечеру не будет, то не жди. Детей раздай по соседям».
Наталья Николаевна в ужасе смотрела, как супруг вышел из дома, оседлал коня и выехал со двора…
Иван Капитонович поехал в Камышлов в редакцию газеты. Конечно, он не был уверен в успехе такого сомнительного поступка, но сидеть «сложа» руки и смиренно ждать своей участи, он тоже не мог. Приехав в Камышлов, Иван Капитонович нашел редакцию газеты и попросился на прием к главному редактору. Редактор его принял, и Иван Капитонович стал рассказывать редактору, что газеты он читает, политику партии одобряет, и, даже хотел передать все свое хозяйство (лошадей, коров, дом) в коммуну, но не успел это сделать по причине ссоры с председателем. Мол, то, что написал председатель коммуны – неправда. Никаких батраков ни у него, ни у брата нет, а есть приемные дети. Но он не в обиде на советскую власть и по - прежнему готов передать все свое имущество в коммуну. Конечно, редактор понял хитрость крестьянина, но так - же он и понял, как всю эту историю нужно «повернуть», чтобы получить политическую выгоду. Для этого надо было, чтобы Иван Капитонович сказал о любви народа к партии и советской власти на общем собрании жителей деревни. И чтобы принародно, в торжественной обстановке, передал свое имущество коммуне. Про это можно такую статью написать, что все газетчики позавидуют. Политической выгоды от такого события будет гораздо больше, чем от коротенькой заметки об очередном раскулаченном крестьянине. Но решить такой вопрос сам редактор не мог. Такой вопрос мог решить только секретарь райкома. И редактор решается сходить к секретарю и посоветоваться на счет этой идеи. Секретарь выслушал редактора, заинтересовался его идеей и решил лично побеседовать со смелым крестьянином, чтобы понять, что он за личность. После короткой беседы, Ивана Капитоновича выпроводили на улицу и велели ожидать решения его судьбы. Редактор и секретарь райкома еще раз обсудили ситуацию и секретарь согласился, что политической выгоды от такого показательного мероприятия будет гораздо больше, чем от раскулачивания. Можно будет написать в статье, что партия ведет народ в правильном направлении, и сознательные крестьяне это понимают. И секретарь райкома дает команду своим подчиненным, чтобы они вместо раскулачивания, организовали общее собрание сельчан, на котором после выступления представителя горкома и самого Ивана Капитоновича, состоится показательная передача имущества от «сознательного» крестьянина в пользование членам коммуны.
Редактор сказал Ивану Капитоновичу о решении секретаря и отправил его домой, готовиться к собранию.
Наталья Николаевна обрадовалась, увидев своего супруга живым и здоровым. Но на все ее расспросы он отмалчивался, или кратко отвечал, что все выяснится завтра.
И, действительно, на следующий день в деревню приехали газетчики и несколько человек из партийного и хозяйственного руководства района. Правда, речь для Ивана Капитоновича приготовил сам редактор и написал ее крупными буквами на бумаге. После торжественной части, Иван Капитонович объявил, что передает коммуне свой двухэтажный дом, а так же трех лошадей и трех коров.
После окончания собрания Ивану Капитоновичу и его семье разрешили взять из своего бывшего дома, только одежду и вещи, которые они могли унести в руках. Иван Капитонович так и сделал и повел свою большую семью в соседнюю деревушку, которую жители Ожгихи называли Одинушка. В этой Одинушке был старенький, пустующий домик, который когда – то принадлежал родителям Ивана Капитоновича. В этом домике Иван Капитонович и его семья прожили несколько лет. Жили небогато, но зато, все были живы и здоровы. Вскоре коммуны развалились, и в деревнях стали организовывать колхозы. Председателей колхозов жители деревень выбирали на общих собраниях (в отличие от директоров совхозов, которые назначались «сверху») и председателем колхоза в Ожгихе выбрали… Ивана Капитоновича. Он работал председателем много лет, а кантора колхоза располагалась в бывшем его доме. Иван Капитонович, конечно, переехал из Одинушки в Ожгиху и построил новый дом
Ну, а брата Ивана Капитоновича, вместе с супругой и старшим сыном сослали в Серов.Какова была их дальнейшая судьба - неизвестно.
В "девяностые" годы наша семья получила документы о реабилитации своих родственников. Но, уже,"посмертно"....