"Ужасно шумно в доме Шнеерзона,
Из окон прямо дым идет,
Там женят сына Соломона,
Который служит в «Капремонт»..."
(Песня создана в 1920-м году одесским поэтом Мироном
Ямпольским в своей квартире №18 дома №84 на Канатной улице.)
С работой в нашем среднерусском городе было плохо. К тому же, ещё и специальность у Сергея была не очень востребованная. Если по-простому, то он учился на "Массовика затейника".
Но вдруг Серёге подфартило - его взяли на работу в фирму по оказанию услуг по проведению праздничных торжеств. А нужно сказать, что эта фирма пользовалась в городе большим успехом. Заявки на проведение торжеств подавались к ним заранее, задолго до радостного события.
Сегодня первый его самостоятельной выход. Он должен был руководить торжеством по поводу скоропостижной кончины тёщи одного бизнесмена, отравившейся грибами. Заявка была подана зятем ещё за месяц до случившегося.
Серёга с утра надел на себя чёрный траурный костюм, на лицо "маску" скорби. Он уже сидел в своей машине, готовый тронуться с места, повторяя вслух фразу, с которой должен был начать траурное торжество: "Дамы и господа, в этот траурный для всех день..."
Но его монолог прервал телефонный звонок хозяина их фирмы: "Сергей Иванович, мы должны срочно поменять вам похороны на свадьбу. Лидия Николаевна - наша уважаемая коллега, женщина конца бальзаковского возраста, не может сегодня вести весёлое тожество. Я Вам, Серёжа, расскажу о причине, и вы её поймёте. Ей только что позвонил её любовник и сообщил, что у него гонорея. И поскольку, он точно не знает - подхватил ли триппер до неё, после неё или от неё, то, на всякий случай, до выяснения этого, Лидия Николаевна лучше воздержаться от близости с её мужем.
Так вы, Сергей Иванович, понимаете, что в таком приниженном состоянии порядочная женщина не сможет вести весёлую свадьбу, а вот ваши похороны ей как раз сейчас к лицу.
Когда случится с вами такая неприятность, Лидия Николаевна вас заменит. Она хоть и женщина с виду строгая и непреступная, но в этом деле просто безотказная.
Не волнуйтесь, разницу в чаевых она вам возместит.
Знаю, что вы готовили текст к похоронам, ну, измените пару фраз, выпив, гости ничего не заметят."
И вот уже Серёга в ресторане, где состоится свадебное торжество. Зал полон гостей.
Сергей пока ещё не видел молодожёнов и всё, что успел узнать, что невесту зовут Сонечка с весёленькой фамилией Зайчик, жениха Вася Сидоров. Она из нашего города, дочь стоматолога Зямы Зайчика. Жених же, наоборот - из глухого сибирского села и его папа фермер.
Молодые долго решали, кто и какую фамилию будет брать. Стоматология победила. Решающим в выборе послужила квартира, подаренная молодым на свадьбу папой Зямой.
Сергею нужно было открывать праздник. В его голове стучала и рвалась наружу одна единственная фраза и он её сказалллллл: "Дамы и господа, в этот ТРАУРНЫЙ для всех нас день... Тут же поправился - в этот радостный для нас день..."
От старания подбора слов, Серёга совершенно забыл о своём лице, которое автоматически включило, тренированную целую неделю, гримасу величайшей скорби.
Среди собравшихся гостей послышался шепоток неодобрения.
Серёга увидел себя, как бы со стороны. И он сам себе со стороны совсем не понравился. Его от этого бросило в жар, и он почувствовал, как тело стало липким от пота и запахло.
Сергей быстренько "одел" на себя улыбку и повторил произнесённую фразу: "А сейчас к нам выйдут молодые Зайчики."
Сергея представил картинку, как входят в зал изящные, как зайчики, молодые.
Двери распахнулись, на пороге появился только жених Василий Зайчик, килограммов под 200! Жених-гора сделал шаг в зал и все заметили за его спиной, всю в фате и бантиках, такую же огромную невесту. Ндааааа, зайчики! Серёга даже вздрогнул, представив секс между ними. Но тут же, весело произнёс: "Вот у нас и белая лебёдушка залетела."
Народ, сфокусировав своё внимание на слове ЗАЛЕТЕЛА, более тщательно осматривал невесту.
Веселье покатилось в «гору»!
Со стороны жениха были деревенские, русские люди – сибиряки.
Со стороны невесты, Сонечки Зайчик, были исключительно интеллигенты – НЕ сибиряки. Сергей решил построить проведение свадьбы на контрасте двух противоположностей. Сыграть на том, кто же кого перепьёт. Но были, конечно, у парня и опасения, что тщательно сдерживаемая "радость" сибиряков от нового родства, после принятия спиртного, полезет из них наружу. А видя огромные сибирские кулаки и хлипкие интеллигентные фигуры их новой, еврейской родни, ожидалось, что физического противостояния всё же не будет. Но если и случится, то будет оно очень скоротечным.
И вот уже все гости расселись за праздничные столы. Народ выпил и заговорил между собой, не обращая никакого внимания на Серёгины попытки шутить.
Серёга, зная пару слов по-еврейски, вставлял их в свою речь. Папе - НЕ еврею, очень понравилось еврейское слово – МЕШПУХА (что означает по-русски - родственники) И теперь, этот могучий сибиряк с еврейским, как ему казалось, акцентом, выкрикивал постоянно в зал: «Мешпуха, выпьем! Как же я вас, ... (слово на сибирском), люблю!»
И уже еврейский папа, заплетающимся от принятого алкоголя языком, спрашивает у НЕ еврейского папы из сибирской глухомани: "А вы, Сэмьён, играете в шахматы?"
На что НЕ еврейский папа, твёрдым голосом отвечает: "Ой, Зиновий Моисеевич, на прошлой неделе ... (слово на сибирском) некогда было даже сесть за шахматы. Кабанчика резали к свадьбе. Да я и вам сальца с того кабанчика свеженького привёз. Кааак, вы не любишь сало?
А мы-то люди простые, выросли на одном сале и воде. Мы ваших кальмаров... (слово на сибирском) не понимаем. Вы не смотрите, что мой Вася такой толстый. Он у нас умный."
"Понятное дело, что не дурак, коль мою Сонечку в жёны смог взять." – грустно, самому себе, вслух, произнёс папа стоматолог.
"А теперь - громко выкрикнул Сергей - родители танцуют друг с другом."
Поскольку мамы так и не вышли, то в центр зала для танца друг с другом, поспешили оба папы...
А матери, уже здорово захмелевшие, были заняты важными разговорами.
Мама Васи, спросила маму Сонечки:
- Вы извините, Дора Моисеевна, за моё деревенское любопытство, но я скажу вам честно, я о вашей национальности знаю мало, и скажу больше, живых евреев впервые увидела здесь. А вопрос, как к еврейской женщине - при этом она громко икнула - в анекдотах часто говорится, что евреям мужчинам делают обрезание, так скажите, как часто его нужно делать? Я спрашиваю на случай, если и мой Вася захочет стать евреем.
- Ах, Зиночка, таки я вам скажу честно, что и один-то раз там было нечего обрезать, а вы о нескольких.
Теперь Сергей, по просьбе Сонечки, объявил: "Сейчас десятилетний Яша, братик невесты, сыграет нам на скрипке концерт Рахманинова."
Гости, изрядно подвыпившие, слушая, звучащую не очень к месту скрипку, с трудом сдерживая сон и негодование, старались делать умные, одухотворённые лица.
И только стихли звуки вечной музыки, как к микрофону, нетвёрдой походкой, подошла тётя Фира. Тётя невесты. И громко запела под мотив "Семь Сорок", строки из знаменитого стихотворения А.С. Пушкина: "Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье, вот и не пропал ваш скорбный труд и ..." И тут, предотвратив падение тёти Фиры на пол, гости подхватили её и унесли.
В зале стоял гул, словно в общественной бане, и уже каждый веселил себя сам.
Папу-сибиряка не забирало веселье и ему так захотелось сейчас дать кому-нибудь из новых родственников в морду. Тем более такой повод есть - свадьба. Но нельзя. Теперь этих ...(слово на сибирском) он обязан любить. Семён Митрофанович совсем загрустил. И ему даже в этот момент откровенно захотелось, чтобы кто-нибудь из сибиряков, оскорбил бы его свата. Да пусть даже назвал бы его просто "стоматологом". Ох, уж тут бы он вступился за наших, за евреев. Вот уж он бы здесь дал бы этому антисемитцу со всей своей сибирской, копившейся веками ненавистью, в его, поганую морду!
Папа Зяма, совсем осоловевший от выпитого, сказал, ни к кому не обращаясь: "Видно такая моя судьба, заниматься зубами." - имея в виду, вставлять их.
Папа Семён, в тон ему, произнёс: "Моя тоже." - имея в виду сейчас, наоборот.
Каждый гость, непременно, считал своим долгом подойти к тамаде, и выпить с ним на брудершафт.
Сергей уже был изрядно пьян, но до "в стельку" пока не дошло, ведь он мог ещё анализировать и говорить одновременно. Теперь, стоя у микрофона, он искренне поделился с этими милыми людьми своей радостью, рассказав, что попал на свадьбу случайно, вместо похорон и то, лишь благодаря трипперу. Но он об этом совершенно не жалеет, поскольку тут даже веселее!
Гости, уже не ярко соображая, оценили это откровение как шутку, и закричали хором: "Горько! Горько!"
Серёга, видя, как к нему надвигается для поцелуя огромная счастливая невеста, мгновенно протрезвел и предложил всем танцевать. Но хмель в голове, помимо его воли, добавила: "НА СТОЛЕ!"
Это, последнее слово, эхом многократно произнесённое остальными гостями, прозвучало, как призыв к действию.
И тут Сергей, поняв какой катастрофой это грозит ресторану, смог лишь слегка смягчить надвигающуюся трагедию, прокричав: "Танец только жениха и невесты."
Надежда была на то, что Белоснежка и её гном просто не поднимутся на стол.
Счасссссс! Василий Зайчик уже стоял на четвереньках посредине центрального стола, коленкой в блюде с заливной осетриной. Да и невеста, с помощью всех присутствующих гостей, поднялась всем своим телом на поверхность стола...
Дальше веселье покатилось с сибирской широтой и размахом, и с изюминкой еврейской интеллигентности. И уже не нужны стали ни тамада, ни жених, ни невеста. Так умеют веселиться лишь в России, отдав веселью всё.
А завтра уж, будь что будет...