И эту веселую компанию я встретила на Дне замляка в июле 2017 года. Мои новые друзья были учениками весьегонской школы номер один, которая находится в самом центре города, в большом белокаменном здании около кинотеатра. Выпуск 1954 года, после окончания многие из них разъехались по всей стране. Жизнь их сложилась по-разному, но никогда не забывали они свою малую Родину - прекрасный город Весьегонск. Их неудержимо тянуло к родным местам, с которыми были связаны самые волнующие юношеские и детские воспоминания и грезы.
Первая встреча выпускников произошла в тридцатилетний юбилей после окончания десятого класса в 1984 году, и тогда решили они встречаться каждый год в родном городе. Часть бывших учеников была из класса "А", в котором классной руководительницей была учительница русского языка и литературы Ольга Ивановна Образцова, а другая часть из класса "Б", где классной руководительницей была моя тетя - учительница физики Вера Павловна Ланинкина (младшая дочь О.Д.Юдиной и П.В.Титкова). Ольга Ивановна к этому времени уже умерла, ну а Вера Павловна нередко присоединялась в их веселой компании.
В этом 2017 году решили они отпраздновать вместе свое 80-летие в родном Весьегонске и посетить День земляка. Многих их одноклассников, к сожалению, уже не было в живых, умерла и Вера Павловна, но те, кто смог придти, и с кем мне пришлось познакомиться, были людьми особенными и замечательными. Я сразу же обратила внимание на эту компанию, на подтянутых строгих мужчин и веселых подвижных хохотушек-женщин, вместе с которыми мы ехали в большом катере на остров. Женщины смеялись больше всех, произносили тосты, бегали, делали фотографии, казалось энергия их была неистощима. Это было удивительно, и лишь седые волосы, да тонкие морщинки, позволяли заподозрить возраст этих веселых дам. Под стать женщинам были и их двое мужчин- генерал и инженер-конструктор, которые умудрились сохранить свою мужественность и которым никак нельзя было дать больше 60 лет.
Меня так заинтересовала эта компания, что мне захотелось узнать их поближе. Они были все время заняты и куда-то спешили, но мне все-таки удалось с некоторыми встретиться и записать воспоминания об их жизни.
1.Галина Дмитриевна Харкевич
Когда мы сидели в ресторане, празднуя восьмидесятилетний юбилей этой компании, то Галя первая подняла бокал и произнесла тост в стихах:
Не хочу я стареть, не хочу!
Говорят, что отлично я выгляжу…
Мне такое еще по плечу,
Что не всякая юная выдержит!
Я такое придумать могу,
Что другие мне просто… завидуют!
Юность блеклая в вечном долгу-
Что я в ней, кроме скромности, видела?
Кроме комплексов - чтобы надеть??
Ну, какие у нас были платьица…
Не хочу и не буду стареть!
Так себе я в судьбе обозначила!
Погляжу на себя - хороша!
Три морщинки - подумаешь, трудности!
Голос юный, красотка-душа,
Ну, а в зеркале… вечные глупости!
Я не буду стареть! Я упрямая!
Галя прочла стихи и добавила: "Вот эти стихи написала Лариса Рубальская к своему шестидесятилетию, но я хочу их отнести к нашему замечательному восьмидесятилетию!"
Галя вообще любит стихи и песни. Еще на острове, к нам, спокойно стоящим в стороне, она подошла, напевая: "Все хорошо прекрасная маркиза!!! Все хорошо, все хорошо!" Непонятно откуда у неё столько душевных сил. Она говорит:"Энергии у меня сколько угодно, она выплескивается толчками, но потом вдруг иссякает, и тогда я чувствую себя внезапно уставшей!"
Галя- несмотря на солидный возраст, очень хорошенькая, стройная ("я никогда не весила больше 64 килограммов, я слежу за этим!"), на шее нитка жемчуга, и одета в элегантный цветастый костюм ("я очень люблю цветы, в перестройку мне пришлось продавать их"). Она говорит, что в молодости совсем не была так красива, была "серенькой мышкой" и поздно вышла замуж, в 28 лет. Свое замужество описывает, как "одиночество вдвоем", хотя человеком её муж был интеллигентным и образованным. Не чувствовалось с его стороны любви, не смог он согреть душевно ни её, ни сына.
Она в конце концов развелась, долго жила одна с сыном, работала. Пыталась устроить все-таки свою личную жизнь и дважды сходилась с другими мужчинами, но и там жизнь не сложилась. Проработала много лет учительницей истории, а позднее работала по профсоюзной и партийной линии. В перестройку, чтобы выжить, начала продавать цветы. В начале было как-то неудобно, ведь город небольшой и все её хорошо знали, как свою учительницу. А потом втянулась, и это занятие ей пришлось по душе, она выучилась составлять прекрасные букеты. У неё появились постоянные покупатели, которые называли её "королевой цветов" и случалось, что покупали и дарили ей её же собственные красиво оформленные букеты.
Сейчас Галя живет одна и вполне счастлива, никогда не скучает, у нее много друзей, она путешествует, занимается фотографией, интересуется психологией, но всегда с радостью возвращается домой, ведь она "обожает свою маленькую квартирку". Были у нее серьезные проблемы со здоровьем, но она с ними справилась. Научилась не только поддерживать свое собственное здоровье, но и лечит других, врачует заговорами, наложением рук. Может заговорить хирургичекие болезни- рожу, панариций, "сучье вымя", к ней даже местный хирург иногда больных направляет. Но Гале все время хочется так много сделать и успеть, что последнее время она принимает для лечения лишь самых близких друзей. Пишет воспоминания из своей жизни и собирает семейный архив. Один из её рассказов "О бабушке" я решила напечатать здесь, как мне кажется он очень хорошо отражает дух того времени:
"Мне было 8 лет, когда умерла бабушка. Ничего не предвещало ее ухода. Мама работала, все домашние дела лежали на ней. Да и за нами, детьми, нужно было присматривать.
Однажды вечером бабушка попросила маму пораньше уложить нас с сестрой спать. Затем собрала взрослых и соседку тетю Шуру и сказала о своем предчувствии, что сегодня ночью умрет, очень болит сердце. Попрощалась со всеми, попросила прощения, если кого обидела.
Я всегда спала с бабушкой. Меня хотели положить спать отдельно, но я заупрямилась и осталась с ней. Утром обычно я просыпалась, а бабушки уже нет рядом. На этот раз она еще спала. Я стала будить бабушку, звать, но она не отзывалась. На мой крик прибежала мама. Бабушка действительно умерла. Много судачили соседи, что нельзя знать заранее о своей смерти, даже предполагали, что она отравилась. А у бабушки была стенокардия, сердечный приступ и сердце не выдержало.
Гроб с бабушкой стоял в большой комнате, около него сидели подруги и соседи. Я слушала разговоры взрослых, «что рано мол умерла, в гробу лежит, как живая с румянцем на лице». И когда я оставалась у гроба одна, рассматривала ее лицо и румянец, о котором говорили соседи.
В семье я была вторым ребенком, меня ждали 9 лет. О таких говорят – долгожданный. Бабушка меня любила, баловала, я всегда и везде была с ней. В детский садик не ходила по той же причине. Бабушка отводила меня первый раз в первый класс, учила читать и писать. Она была верующей, и я вместе с ней посещала церковь, которая в советское время в нашем лесном, удаленном от цивилизации крае – Весьегонске, не была закрыта. Мама много работала, ездила в командировки, и весь мой мир был вокруг любимой бабушки.
И вот ее нет. После похорон я стала одна ходить в церковь и на кладбище. В церкви я становилась на колени на том же месте, где обычно стояла бабушка. Помню до сих пор себя в церкви на коленях, бью поклоны и молюсь. Меня из церкви уводила подруга бабушки Антонина Григорьевна. Часто ходила на могилку к бабушке, уносила из дома теплые вещи, укрывала ими могилку, чтобы бабушке не было холодно. Я ходила на кладбище даже ночью. У нас в коридоре на двери был медный крючок, его перенесли выше, чтобы я не доставала. Когда однажды ночью я в очередной раз собралась на кладбище, обнаружила перенесенный выше крючок. Стала ставить табуретку, стукнула, и здесь меня поймали мама и тетя Шура. Они объясняли мне, что бабушке совсем не холодно, носить туда одеяло не нужно, и особенно нельзя ходить на кладбище ночью. Но меня туда тянуло.
Врачи советовали срочно сменить обстановку, вывести меня на лето из Весьегонска. А куда? Меня согласилась взять на лето к себе сестра мамы – тетя Катя. Ее семья жила в Калинине (ныне Тверь). Шел май 1946г. Только год, как окончилась война. Кругом разруха, закрытые города, пропускная система. Из Весьегонска по железной дороге отправлялись только составы с лесом. Бабушкины подруги узнали, что в Калинин едет священник нашей церкви и уговорили его взять меня с собой. Ехали мы долго: и по железной дороге, и на пароходе, где меня сильно укачивало. Помню, в Калинине при выходе с парохода проверяли документы, была очередь. Мы с батюшкой стояли в стороне, кругом толкались, было много людей, узлов, вещей. И вдруг из рупора на всю пристань раздался голос: «Батюшка, с девочкой пройдите без очереди». И перед нами все молча расступились. Так я прибыла в Калинин.
Мне было всего 8 лет и меня дома одну не оставляли. Моя двоюродная сестра Зоя работала музыкальным работником в детских садах и брала с собой на работу. Иногда ездили на трамвае, а чаще добирались пешком через развалины. Город до сих пор был разрушен. На разборке завалов и разрушенных зданий работали пленные немцы. Зоя мне говорила: «Смотри, эти фашисты убили твоего папу». Я смотрела на них и почему-то жалела.
Затем два месяца я отдыхала за городом в пионерском лагере. Домой меня привезла тетя Катя. Жизнь моя наладилась, я пошла в школу, тоска по бабушке постепенно ушла. Но бабушку Дусю люблю и помню. Ее фотография – наша семейная реликвия."
2.Нэлли Казимировна Урбанович (Чапковская)
Галя и Нэлли учились в разных классах, Галя- в "А", а Нэлли- в "Б", но сейчас они - самые близкие подруги. "Мы, как сёстры"- говорит Галя. Когда Галя посещает родной Весьегонск, то всегда останавливается у Нэлли, и поселяется на террасе, красиво убранной занавесочками и ковриками. И это делает не только Галя, у сердечной, приветливой Нэлли многие останавливаются. Они по характеру с Галей полные противоположности, если Галя- веселый, решительный сорванец, то Нэлли- мягкая и женственная душечка.
Нэлли происхождения непростого, далеко не рабоче-крестьянского. Она из обеспеченной польской семьи- из шляхтичей. Одноклассники её дразнили- "польска крывь". Она мне показывает фотографию, на которой красуются родители её матери- гордые, нарядно убранные поляки, их шестеро детей, среди которых её мать, а сбоку сидит, тоже нарядная, чисто одетая, гувернантка. Нэлли рассказывает, что жили они в Невеле, деда после революции "раскулачили", но непохоже, чтобы он был из крестьян. Отец Нэлли какое-то время работал в Весьегонске, а позднее его перевели на военный завод в Североморск. Он был осужден и погиб в 1937 году. Мать с Нэлли вернулась в Весьегонск, здесь к тому времени и бабушка жила. Нэлли поясняет: "Здесь много опальной интеллигенции было. Многие в нашем "медвежьем углу" прятались".
И правда, мне тут же приходит в голову, что ведь и Софья Перовская, одна из руководительниц террористической организации "Земля и воля", в 1879 году, сбежав от жандармов и находясь на нелегальном положении, в Весьегонске скрывалась. По этой причине здесь даже есть улица, названная её именем. И как известно, в этом "медвежьем углу" жили не только герои Великой Отечественной войны, но здесь немало бежавших с фронта дезертиров скрывалось. Вспоминаю историю, рассказанную мне как-то старожилами Весьегонска. Лет тридцать назад, еще в советские времена, повздорили два соседа-весьегонца, поссорились не на шутку, всерьез, и тогда один из них пригрозил, что назавтра пойдет в милицию и донесет на соседа, как на дезертира военного времени. А наутро обнаружили этого затаившегося дезертира повесившимся в дровяном сарае.
Но вернемся к нашему рассказу. Мать Нэлли вскоре вышла замуж за брата погибшего мужа. Нэлли в юности была очень хорошенькой, некоторые одноклассницы считали даже, что была она похожа на известную актрису Аллу Ларионову. На школьных фотографиях выделяется она милым личиком и пышными светлыми кудрявыми волосами.
После окончания школы Нэлли поехала поступать в Ленинград в Первый медицинский институт. Конкурс туда был как всегда "агроменный", а Нэлли в физике была не особенно сильна и сразу этот экзамен завалила. Год работала библиотекарем в Весьегонске, а на следующий год поехала опять в Ленинград, теперь уже поступать в фельдшерское училище. Поступали они группой выпускников из Весьегонска, среди них было двое ребят, и в приемной комиссии были так рады тому, что мужского населения в их женской обители прибавится, что их сразу, всех скопом, и приняли.
Вышла замуж Нэлли рано, в 19 лет, за своего дальнего родственника. А случилось это замужество нежданно-негаданно, буквально в один день. Володя, её будущий муж был её двоюродным дядей. Он был помолвлен, да и у Нэлли был постоянный поклонник. Но все дальнейшее случилось независимо от их расчетов и помыслов.
Владимир решил поблагодарить Нэлли за небольшую услугу оказанную его невесте, пригласил её в ресторан, они посидели, а потом он проводил её до общежития. Зашел в комнату общежития, и "там и остался", как рассказывала Нэлли, смущенно отводя глаза. Очевидно, страсть на обоих налетела и разум отступил. Все случившееся давно описано в бессмертных строках Есенина: "Зацелую досмерти, изомну как цвет, пьяному от радости пересуду нет!"
"Он был красив собой, и от него так хорошо пахло!"- объясняет своё внезапное "сумасшествие" Нэлли. Наутро она была в полной панике, ведь нравы в то время были строгими. Но Владимир её успокоил, он не собирался упускать неожиданно свалившееся на него счастье: "Я все улажу, все будет хорошо, мы с тобой обязательно поженимся". Он был коком на судах дальнего плавания и уже на следующий день ушел в очередной рейс, уплыл к берегам далекой Италии.
Он сдержал свое слово, вернувшись через два месяца, прямиком пошел к Нэлли, и они подали заявление в ЗАГС. Никакой официальной свадьбы у них не было, сразу после регистрации пошли со знакомой парой в ресторан "Астория" и отметили совершившееся событие. А потом жили долго и счастливо 52 года!!! Владимир очень Нэлли любил, и с нетерпением ждал каждой их встречи. Он уходил в плавание, а она моталась между портами, в которые прибывало его судно. Куда только не приходилось ей летать: в Мурманск, Архангельск, Ригу, Таллин, Одессу, Калининград.
Они любили друг друга, и неизбежные разлуки их чувств не охлаждали, наоборот, они с каждой встречей становились сильнее. Нэлли не просто ожидала своего мужа на берегу, но растила сына, закончила институт советской торговли в Ленинграде, и много лет работала экономистом в прекрасном здании Управления торговли, расположенном между Эрмитажем и Медным всадником.
Володя был на 8 лет старше и вышел на пенсию раньше Нэлли. Он не захотел оставаться в шумном беспокойном Ленинграде и вернулся в родной Весьегонск, где поселился в доме своей двоюродной сестры, или матери своей жены. А Нэлли еще несколько лет работала, при первой же возможности приезжала в новый "порт приписки" мужа- в прекрасный Весьегонск, пока тоже туда окончательно не переселилась.
А потом они еще прожили 15 счастливых лет в Весьегонске с его уникальной природой- золотым песком, огромными березами и соснами, с его водными просторами. Жили-не тужили, пока в один несчастный день не зашатался и не упал Владимир по дороге в баню... Сердце его остановилось и похоронили его на том же кладбище, где захоронены все их близкие- бабушка, мать, сестра, отчим. Нэлли часто посещает кладбище, говорит, что это её второй дом.
Нэлли никогда не чувствует себя одинокой, её гостеприимный дом часто навещают друзья и подруги. Некоторые из них остаются на несколько дней, она всех привечает, но иногда устает от всего этого многолюдия и ей хочется побыть одной и погрузиться в свои воспоминания...
3. Валентина Павловна Савина (Корхина)
Валя о себе говорить не любит, все время отмахивается и отнекивается: "Ну что рассказывать-то, что в моей жизни особенного!".
Скупо отвечая на мои вопросы, Валя одновременно зорко и оценивающе рассматривает меня, как будто решает для себя можно ли мне доверять, ведь она видела меня всего несколько раз. В отличие от своих восторженных подружек, рассказывает она о своей жизни сдержанно, без лишних эмоций.
Валя, в отличие от своих подружек, с рождения и до настоящего возраста, всегда жила в Весьегонске. Она с этим городом связана не только корнями, но и всей своей последующей жизнью. Когда я слышу это, то где-то в глубине души ей завидую- каждый день дышать чистым, хрустальным весьегонским воздухом, ходить по золотому песку, видеть над собой высоченные сосны и березы! Разве существует на свете город, который был бы прекраснее нашего Весьегонска?!
Валя старше своих одноклассников на 2 года, ей уже 82, случилось это потому, что оставляли её дважды на второй год из-за неуспеваемости по математике. В конечном итоге с грехом пополам перевели в следующий класс и вот тогда стала она учиться в классе "Б" белокаменной первой школы вместе со всеми остальными сегодняшними "восьмидесятилетками".
Детство у неё было босоногое и полуголодное, жила она с мамой и бабушкой, мужчин в семье не было. Мать вышла замуж за бежецкого парня, там и Валю родила, но вскоре разошлась и вернулась обратно в Весьегонск к бабушке. На жизнь она зарабатывала шитьем, с раннего детства помнит Валя, как день и ночь строчила мама на швейной машинке при тусклом свете "мигушки"- керосиновой лампы без стекла. Перед затоплением Весьегонска выплатили их семье пособие на перенос дома, только переехали, тут и война началась. В войну эвакуировались к ним из Москвы бабушкина сестра и жена её брата с тремя детьми, всех приютили, но очень тесно жили. В разгаре войны, в 1942 году, Валя в школу пошла, неудивительно, что учеба у нее в то время не заладилась. Ну а после войны, когда все эвакуированные по домам разъехались, полегче стало, тут и Валя выправилась и учиться хорошо стала.
После школы поехали они с двумя одноклассницами- Розой Мишиной и Эммой Колесовой поступать в Лесотехническую академию, в Ленинград. Валя все экзамены сдала успешно, даже злосчастную математику, но по конкурсу не прошла, конкурс в том году высокий был. Подали подружки документы в станкостроительный техникум, где недобор был и с теми же оценками были приняты. Зачислили Валю на абразивное отделение, где обучали изготовлению напильников и наждачной бумаги, но не пришлась ей по душе эта наука, бросила она техникум и обратно в родной Весьегонск вернулась.
Пошла работать ученицей в бухгалтерию, всему выучилась и через несколько месяцев стала работать самостоятельно бухгалтером на деревообрабатывающем комбинате. Её приметили и пригласили на работу делопроизводителем в Энергосбыт сельхозстроя, там она и проработала еще 30 лет. Работа была серьёзная, была Валя связана со всем районом, а в районе было 20 колхозов, 4 совхоза (Любегощский, Нестеровский, Овинищенский и Тимошкинский) и 12 сельсоветов. Как старший контролер рассчитывала Валя по специальным формулам потребляемую предприятиями района активную и реактивную энергию и предъявляла им счета для оплаты. "Всю жизнь пришлось считать, и со всем отлично управлялась, хоть по математике во втором классе не успевала!"- сдержанно шутит Валя.
Вышла Валя замуж в 22 года, муж её закончил техникум, а затем институт и работал в Весьегонске главным инженером-строителем в управлении сельхозстроя. Он руководил строительством во всем Весьегонском районе- строил фермы, сушилки, подсобные помещения. Работа у обоих супругов была ответственная, но жизнь шла своим чередом, родилось у них 2 сына. В 49 лет случилось с мужем несчастье, шел он по колхозному полю и мальчик-тракторист по неосторожности на него гусеничным трактором наехал. Год целый недомогал, был на больничном. Потом как будто поправился и опять вышел на работу, в сельхозстрое его перевели на работу полегче- в отдел кадров. Но опять через несколько лет свалился, в травмированной почке развилась опухоль, и умер рано, в 55 лет. Вале тогда было всего 50 лет.
У Вали более 40 лет рабочего стажа, она- ветеран труда, на стене висят почетные грамоты. О своих заслугах и своей жизни повествует она сдержанно, но однажды зазвучали в её рассказе горькие нотки, когда упомянула она о младшем сыне, с которым живет на старости лет, и о его несложившейся судьбе. Душа у нее болит за него, ведь наши дети всегда наша забота, несмотря на наш собственный возраст.
4. Всеволод Михайлович Коровкин.
Сева Коровкин- человек во всех отношениях замечательный. Когда во время своего короткого выступления на Дне земляка быстрый, поджарый Всеволод Михайлович упоминул о своем восьмидесятилетнем юбилее, то зал удивленно ахнул: "Да не может быть, вам никак нельзя дать больше 60 лет!!!
Всеволод Михайлович- известный инженер-конструктор скоростных электропоездов, внес неоценимый вклад в развитие железнодорожного машиностроения в нашей стране, он неоднократно появлялся на телевизионном экране, ему посвящены статьи в профессиональной прессе. Несмотря на возраст продолжает трудиться инженером-конструктором на тихвинском заводе "Трансмаш", где его считают "уникальным человеком" и в день юбилея посвятили его жизни и деятельности два разворота местной газеты.
Я эту газету видела и меня удивило то, что несмотря на жизненные потрясения, перестройку и лихие 90-е, человек этот никогда не сдавался и был всегда на высоте. В Советском Союзе был он ведущим конструктором на Рижском вагоностроительном заводе и возглавлял работу по проектированию и изготовлению высокоскоростных поездов с максимальной скоростью до 200 км/час. Разработанный и изготовленный под его руководством поезд был выпущен в 1974 году, и в конце того же года была достигнута его скорость 206 км/час. С марта 1984 года началась его регулярная эксплуатация. С распадом СССР в 1991 году бывшие республики, в том числе Латвия, стали заграницей и Всеволода Михайловича пригласили возглавить конструкторский отдел электроподвижного состава тихвинского "Трансмаша", где он и работает по настоящее время.
Еще в студенческие годы Всеволод Михайлович женился и живет в счастливом браке уже 60 лет. У него двое детей, сын и дочь, которые глубоко чтят отца и мать. Сева часто встречается со своими школьными друзьями из Весьегонска, с остальными "партизанами"- Юрой Cударевым, Юрой Ушаковым и Славой Назаровым. "Партизанами"- эту неразлучную четверку друзей-приятелей из класса "А", прозвали в первой школе города Весьегонска. Он поддерживает тесную связь и с другими одноклассниками, и не пропускает ни одного вечера встречи. Да и на ежегодные празднования Дня города и Дня земляка обязательно приезжает.
Отец у Севы, как у многих сверстников, погиб во время войны, а мать работала почтальоном. Учился Сева легко, почти все время был отличником или хорошистом. "Строгий был, списывать не давал,"- дразнит его одноклассница Галя Харкевич.
В начальной школе учились они в плохоньком деревянном бараке, учебников было мало, их передавали из класса в класс, а с тетрадками и совсем была беда - писать приходилось на полях старых книг или газет. Вышивали носовые платки и кисеты, писали письма на фронт, ведь начинали они учиться во время войны в 1944 году. В начальной школе собирали березовые почки, учителя говорили, что они очень нужны стране для изготовления лекарств.
Но самым запомнившимся событием школьных лет был день 9 мая 1945 года. Сева- первоклассник, направляясь утром в школу, услышал от стоявших кучкой женщин, ПОБЕДА! Занятий в школе не будет! А вскоре еще одно радостное событие- переезд с частной в коммунальную "квартиру" -в комнату на первом этаже двухэтажного деревянного дома на центральной улице Карла Маркса. После долгих маминых хлопот и переживаний эту комнату выделили, как семье погибшего на фронте воина. И квартплату теперь платили всего 12 рублей против 100 рублей, которые платили хозяевам комнаты на улице Тверская!
Сева вспоминал, как они, 12-летние мальчишки своими руками помогали строить новую школу, выгружали цемент из полуторок-самосвалов. "Пыль поднималась ужасная, как потом отмывались, не представляю!" Эту большую белокаменную кирпичную школу построили после войны в 1949 году, и начиная с шестого класса они учились там, чем все ученики несказанно гордились. Часто ездили в соседние колхозы, помогали убирать урожай. "Мы и лен теребили, и стелили его, и картошку копали, и грузили её в вагоны. Вообщем помощь оказывали реальную!"- вспоминал Сева. Работали с энтузиазмом, весело, дружно, песни распевали.
Почти все ученики после школы занимались в кружках художественной самодеятельности- танцевали, пели, а сам Сева в то время увлекался изготовлением кукол для кукольного театра Н.В.Верхоланцевой. В старших классах заинтересовались друзья шахматами, устраивали школьные турниры. Играть научились сами- вычитали в журнале о правилах игры, и Вова Лысовский по картинкам вырезал из дерева фигуры.
Жили они хоть и небогато, но годы детства и юности вспоминают, как интересные, счастливые и заполненные до краев событиями. Приезжал на охоту в Весьегонск И.Д.Папанин, выступал перед школьниками и рассказывал им о жизни на дрейфующей льдине. В 9 классе ходили на бадарках по реке Мологе. Ездили в Москву на всесоюзный слет туристов и перед Севой и его друзьями выступали первые Герои Советского Союза- летчики Водольянов и Молоков.
Ну, а в 1954 году, сразу после выпускных экзаменов отправились лучшие друзья, Сева Коровкин и Юра Сударев, в дальнюю дорогу: на поезде до станции Овинище, а потом их пути разошлись: Юра отправился в Ленинград, чтобы поступать в артиллерийское училище, а Сева в Москву - в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта. Впереди был следующий, волнующий этап их жизни!
5. Юрий Сударев
Просто не находишь слов, описывая моих героев-весьегонцев- один из них замечательнее другого. Расскажу еще об одном выпускнике 10-го "А" класса первой весьегонской школы, об одном из неразлучных "партизан", с которым мне удалось познакомиться, о Юре Судареве.
Юрий Дмитриевич Сударев- красавец-мужчина, генерал-полковник артиллерии, прошел практически все горячие точки последних лет.
Закончил высшее инженерное артиллерийское училище в Ленинграде.
В 1961 году проходил во главе своего артиллерийского полка парадным строем на Красной площади в Москве.
В 1973-78 годах командовал артиллерийскими военными подразделениями в Венгрии.
Воевал в Афганистане, начиная с 1982 года и вплоть до вывода наших войск в 1989 году.
Возглавил аппарат военных советников во Вьетнаме в 1989-1991 годах до распада Советского Союза.
В лихие 90-е годы советская армия практически развалилась и генерал-полковник артиллерии Юрий Дмитриевич Сударев вышел в отставку.
Сейчас он живет в Выборге, женат, у него двое взрослых детей, сын и дочь. Его жена Инна - признанная красавица и умница и своих детей Юра трепетно любит, особенно сильно, как многие отцы, он привязан к дочке. Все в его жизни в порядке, но каждое лето его неудержимо тянет в город, где прошли его детство и юность, в провинциальный Весьегонск.
Несмотря на суровую профессию и блестящую военную карьеру, Юра производит впечатление человека стеснительного, впечатлительного, живущего во многом чувствами и эмоциями. Он не огрубел душой, хотя наверняка пришлось ему повидать много тяжелого и жестокого в своей жизни. Мне кажется, что он человек чрезвычайно талантливый и разносторонний, и если бы он не посвятил себя полностью армии, то мог бы стать поэтом, лириком, писателем. Или, как политик и дипломат Ф.И.Тютчев, мог бы в свободные часы писать изумительные стихи.
"Да, наш Юра- неисправимый романтик. Ранимая душа, лирик",- подтверждают его одноклассницы. На праздновании восьмидесятилетнего юбилея в ресторане поднимает он бокал за своих седых однокашниц: "За вас, родные вы наши девочки!",- и украдкой утирает повлажневшие глаза. Смотрит фильм, сделанный Галей Харкевич об их общей весьегонской юности, и тоже тронут до глубины души. Хотя Юра очень сдержанно и скупо рассказывает о своей работе, но в вопросах "личных" вдруг разговорился, и посвящает меня в историю своей первой любви.
После окончания школы поступил он в военное училище в Ленинграде, а в Весьегонске осталась любимая девушка - одноклассница Ида Чистякова. Они продолжали встречаться еще несколько лет и "непонятно, как так случилось, что мы с ней разошлись".
"А позднее я встретил совсем другую, тоже замечательную, девушку, и на ней женился. Все у нас в семье хорошо, но об Иде я теперь почему-то иногда вспоминаю, она меня все не отпускает. Как она, что с ней случилось, как сложилась ее судьба? А может ей нужна, необходима моя помощь? Никак она не хочет меня совсем отпустить, продолжает жить в моей душе",- рассказывает Юра. Когда немолодой, но все еще замечательно красивый, мужественный Юра вспоминает о своей юношеской любви, то опять глаза его подозрительно краснеют, и он отводит их в сторону.
Что я могу ответить этому нестареющему романтику? Я советую ему попытаться разыскать свою первую любовь. Юра оказывается уже пытался найти Иду, узнать о её судьбе, но безрезультатно, она как в воду канула. Правильно говорят, что "старая любовь не ржавеет". Мне кажется, что дело не в его чувствах к Иде, просто есть люди, которым, пока они живы, необходимо переживать, мучиться, страдать, помогать другим. Разум говорит им, что возраст наступил солидный и будущего уже немного остается, и в ответ душа уходит в прошлое и ищет свои треволнения там. Ведь они всегда молоды душой, и в ней, как в юности продолжают кипеть страсти. Ну и что ж, что исполнилось 80 лет, ведь не стареют душой ветераны!