Вначале несколько слов о том, как случилась эта встреча. Лет шесть назад, будучи редактором небольшого сайта "Литакадемия", я обратилась к Дине Ильиничне с просьбой об интервью, и получила его заочно.
Тот сайт давно почил, но писательница разместила у себя на сайте его и пару моих статей. Некоторое время мы переписывались, потом поздравляли друг друга с праздниками. В ответ на мое поздравление с 2016 годом Дина Ильинична предложила встретиться: 3 марта у нас в Шереметьевском дворце на Фонтанке открывалась выставка картин ее мужа, Бориса Карафелова, посвященная сборнику рассказов Рубиной "Окна".
Я пришла заранее, чтобы успеть отловить писательницу до начала презентации. Она медленно шла с подругой по роскошной анфиладе, с интересом оглядывая картины и раритетные музыкальные инструменты (это музей музыкальных инструментов). Писательница оказалась ниже ростом, чем мне представлялось, тяжеловата (сидячая работа), но очень живая, внимательная к собеседнику. Мы поздоровались, и она обещала выделить мне несколько минут после официальной части. В Питере у нее масса знакомых, и ей с трудом удалось вырваться из их цепких лап. Мы присели на площадке, где был подготовлен столик для дачи автографов. Беседу нашу постоянно прерывали, но заготовленные вопросы мне все-таки удалось задать.
Больше всего жалею, что не удалось сфотографироваться вместе - я забыла зарядить телефон, и он сказал мне "прощай" как раз в этот момент. Но после проверки интервью перед публикацией в журнале "Аврора" (№3, 2016), Дина Ильинична прислала мне фото, которое и предваряет это интервью.
(ответы Дины Ильиничны - после тире)
Интервью. 03.03.2016. Выставка «Окна»
Дина Ильинична, вы стали начитывать свои книги, я слушала с большим удовольствием - великолепное исполнение! Скажите, пожалуйста, что вас привело к этому? Вы просто не хотите доверять кому-то читать свои вещи, думаете, что-то будет не так, или это вам лично доставляет удовольствие?
- Во-первых, да - конечно, и удовольствие тоже, я ведь неосуществленная «актерка». Выступать, скажем, на публике - это одно, в этом есть нечто театральное, а вот сидеть в тишине студии и начитывать свой собственный текст - то, что я и так часто делаю перед компьютером, когда проговариваю целые страницы, проверяя на слух, как сцеплены фразы – в этом есть нечто интимно-дружеское; это как прямой разговор не между автором и залом, а между автором и отдельным читателем. Во-вторых – конечно, я читаю лучше, чем кто бы то ни было… мои вещи.
Вам кто-то подал идею, или вы сами к ней пришли?
- Это очень, очень давняя история. Когда-то в ранней молодости я делала передачи на ташкентском радио, сама писала тексты, и сама же их читала в эфире. Однажды попробовала записать кустарную такую кассету со своими рассказами…Словом, «преданья старины глубокой». И вот уже несколько лет, как в моей жизни появились замечательные ребята, Миша Литваков и Вадим Бух - продюсеры студии звукозаписи «Вимбо», которые издают диски с моими текстами. Чаще начитываю я сама, иногда известные актеры, - вот, повесть «Двойная фамилия» начитал Валентин Гафт. Я приезжаю, и когда у меня есть три-четыре свободных дня, что-то записываю. Так в два приема, в два приезда за две недели начитала три тома «Русской канарейки».
Вы мотаетесь между странами, вас разрывают на части, я посмотрела ближайший график на вашем сайте – у вас встречи день за днем! А если вы пишете большую вещь?
- Я прекращаю все поездки.
А если все-таки приходится? Как вы потом опять погружаетесь в работу?
- Очень медленно, с колоссальным трудом. Понимаете, прозаик вообще – интроверт в силу профессии. Конечно, так или иначе он должен общаться с людьми, это такой необходимый для прозы процесс выкачивания из жизни живительных соков… Но понятно, что изо дня в день кропотливо строить страницу за страницей может только тот, кто способен надолго погружаться в одиночество наедине со своими героями – это совершенно отдельный такой вот странный образ жизни.
Вот вы съездили, вы встретились с читателями, вы отошли от работы, и чтобы снова оказаться там, внутри – что вы делаете? Вы опять читаете сначала то, что уже было написано?
- Как в работу вхожу? Ну, перечитываю, передумываю… это занимает очень много времени.
Вы в одном интервью сказали, что бывает, пишете в день по три абзаца. Неужели, правда?
- Бывает три абзаца, это неплохой урожай; а бывает, один только напишу ; и вычеркну.
А случается, когда очень много, быстро пишется?
- …когда подошла к самой важной сцене, которую держала в голове с самого начала романа, и она уже отшлифована вся –тогда конечно, она быстро пишется, но затем к ней снова возвращаешься, и опять что-то добавляется, и снова, еще одно слово, еще фраза…нормальный процесс накатывания плоти романа.
Вы живете в Израиле. Насколько атмосфера там кажется вам более пригодной для творчества, чем здешняя? Все-таки большие ваши романы написаны после того, как вы переехали в Израиль.
- Я думаю, это не связано с тем, что я живу в Израиле; хорошо мне работается и в Чехии, и в Литве, и в Германии – всюду, куда я приезжаю с компьютером… Мне хорошо там, где меня оставляют в покое. Вот если есть какой-то кусочек спокойной жизни – то мне хорошо работается.
Вот книга дописана, выстрадана вами, каждое слово, каждая точка и запятая неоднократно проверены – стоят ли они на своем месте. И приходит момент, когда надо отдавать ее в редакцию. Тяжело расставаться? Или наоборот, это как избавление?
- И то, и другое. Как правило, отослав рукопись, маюсь, перечитываю, пишу панические письма с исправлениями одного слова на другое. Потом уже, когда книга в типографии, начинается та особая маята, когда хочется выхватить, вернуть, переписать целые куски… С ужасом видишь явные промахи… Нормальные переживания любого автора. И только когда книга вышла – вот она, в обложке, ничего уже не изменить… тогда наступает облегчение, отпущение - «прощай же, книга…»
Обычно писатели трепетно относятся к написанному ими. Как вам работается с редактором? Наверное, теперь никто не осмеливается редактировать Дину Рубину? А как было раньше, когда вы еще не были увенчаны лаврами?
- Да что вы, работа с редактором необходима! Конечно, только с человеком, которому полностью доверяешь. Это ведь еще одна пара внимательных глаз. Бывает, с чем-то не соглашаешься, тогда текст остается таким, каким я считаю нужным его оставить. Разумеется, никто на меня не давит. Что касается борьбы с редакторами в советское время – это отдельная тема, тут каждый писатель может рассказать свои истории битв и поражений за выживание текста. Такие истории и у меня, конечно, есть.
Писатели в России всегда были «властителями дум». Некоторые считают себя еще и оракулами, принимают участие не только в культурной жизни, полагают, что могут повлиять и на другие сферы. Считаете ли вы это правильным, нужным, и видите ли себя в такой роли?
- Это всегда зависело от личного темперамента человека. Вот вам два представителя «лагерной» темы – Солженицын и Шаламов. Один волновался за «обустройство России» и занимался всю жизнь прямо политической деятельностью, другой считал такую деятельность недопустимой для литературы. Я принадлежу к тем, кто занимается созданием текстов, своих миров, считая, что политические заботы сильно вредят художественным задачам творчества. Разбираться – что правильно будут уже читатели.
Эта выставка картин вашего мужа Бориса Карафёлова к книге «Окна», насколько я понимаю - премьера? Планируете ли вы где-нибудь повторить подобное совместное мероприятие? Как видно из ваших рассказов, вам с мужем интересно работать вместе.
- Сейчас в Израиле открывается выставка «Двое», там тоже некий симбиоз темы любви в живописи и в литературе. Возможно, еще придут какие-то плодотворные идеи в будущем.
И последний вопрос, традиционный: над чем вы сейчас работаете? Знаю, вы из суеверия не любите на него отвечать, но хотя бы намек – это опять будет большой роман или сборник рассказов?
- Пишу повесть «Бабий ветер», получается она и смешной, и грустной. Написана от лица женщины. А после меня ждет некая большая, так чувствую, по объему вещь, материал российский, даже деревенский. Странный поворот в моей биографии и географии…Посмотрим, что получится. Но это уже дальние планы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Авторская презентация книги "Бабий ветер" должна была состояться в Питере 3 апреля 2017 года, я собиралась пойти, но в этот день случился теракт в метро...
Сейчас я читаю эту книгу - совершенно неожиданная Рубина! Всем советую почитать.
Упомянутое первое интервью можно найти на сайте Дины Рубиной или здесь
http://www.proza.ru/2017/08/01/680