2.
В больнице люди быстрее, чем где-либо осваиваются и привыкают друг к другу. Поэтому, когда Сергея после операции перевели из реанимационной в обычную палату, он уже чувствовал себя старожилом. И пока сестра Мила готовила ему капельницу, он успел оглядеть свой очередной временный приют.
Возле стен и у окна стояло ещё четыре кровати, и на одной из них сидел молодой худощавый мужчина с багровым следом давнего ожога на щеке и шее. В руке он держал изящную резную трость и с нескрываемым интересом следил за уверенными действиями процедурной сестры.
Пышногрудая, длинноногая Мила, перехватив его взгляд, улыбнулась смущённо.
-Ну что вы так смотрите, Илья Васильевич? Неужели никогда не видели, как колют?
-Видел, Милочка, видел. Насмотрелся, и самого кололи. Но у вас это так элегантно получается, что и я вам готов подставить свою руку.
-В смысле «предложить»?- лукаво прищурилась девушка, со значением глянув на его обручальное кольцо.- К сожалению, вам прописаны уколы совсем в другое место. И вы утром уже получили своё. Однако если есть желание, могу повторить, думаю, от витаминов вам хуже не станет.
Она ловко всадила иглу в вену Сергея, сняла стягивающий жгут и, велев позвать её, когда кончится физраствор, грациозно и стремительно удалилась.
Худощавый сосед поднялся со своего места и, опираясь на палку, подхромал к Сергею.
-Ну, давай познакомимся,- протянул он руку.- Моя фамилия Милов. Зовут Илья. Ну, а ты? Что с тобой?
-Сергей Зимин…- Сергей свободной рукой пожал протянутую руку, ощущая сколь слабо его пожатие.- Ехал на «Волге», а какой-то дурак. видно, спьяну, врубился на самосвале. Вот теперь распатронили , лишили желчного, да и печень как будто немного ушили. В общем, такие дела! Ничего хорошего.- Он обвёл взглядом просторную палату, пустые койки, и спросил удивлённо:- А мы, что же, здесь одни?
-Ну, вряд ли,- пожал плечами Милов.- Больница переполнена, народу много. Так что, возможно, подселят троих…
И тотчас же, не успел он закончить фразу, как дверь отворилась, и на пороге в сопровождении нянечки показался длинношеий, остриженный наголо старик, похожий на старого сморщенного грифа.
Увидев его, Сергей поразился, как много иногда бывает в человеке от зверя или птицы. Едва успев переступить порог и заняв койку, старик начал капризничать и требовать судно.
-Ну что вы, дедуля, вы ж здоровый почти,- засмеялась санитарка.- А туалет у вас напротив…
-Я? Здоровый? Ах, ты!- прямо-таки взбеленился старик, забрызгал слюной, велел позвать дежурного врача и добился своего.
Заплаканная нянька, кляня судьбу, принесла посудину, и дед тут же торжествующе взгромоздился на неё. Женщина сплюнула в сердцах и вышла, столкнувшись в дверях с очередным пациентом.
Это был парень лет двадцати с небольшим, чернобровый и кудрявый, словно девушка. Доложив, что его зовут Костей, он осторожно втянул в себя воздух, поморщился и неодобрительно оглядел старика.
-Шофёр я,- сказал он, усаживаясь на койку и пряча в тумбочку бутылку кефира и пакет с продуктами.- Вот наездил себе грыжу, будь она неладна. Иной раз так защемит, что хоть криком кричи. Но теперь я намерен её ликвидировать, как классового врага.
-А ты не езди,- назидательно буркнул старик и, соскочив с посудины, юркнул под одеяло.- Развелось вас, паразитов, спасения нет! Среди белого дня человечков давют!
-А ты что же, пострадавший?- беззлобно усмехнулся Костя.
-Ээээ… ежели б я пострадал, так всю вашу братию в тюрьму упёк бы! Протестующий я! Непримиримый!
-А, вон оно что,- уставился на него шофёр.- Бойкотируешь, значит? Ну-ну, старайся.
-А ты меня не учи! - оскорблёно взвился дедок.- У меня, может, непроходимость и язва проросшая! Я, может, самый больной из вас, а ты мне грыжей своей голову морочишь!
-Тю-ю!- изумился Константин, изумлённо глядя на старика.- Ну, даёт…- Он перевёл взгляд на Милова.- Как вы с ним тут обретаетесь? Ведь он же… того!
-Да его только что привели,- улыбнулся Милов.- И это он, наверное, с непривычки. Пугается незнакомых, вот и бузит. Страхуется.
-Оно и видно. Только если будет слишком много выступать, я его к порядку приведу. Мне что, я в детдоме воспитывался. Слышь , дед, будешь много позволять , так я тебе твой горшок на голову надену. Станешь рыцарем Дон- Кихотом Ламанчским. Слыхал про такого?
-Бу-бу-бу,- опасливо пробурчал старик и, соскользнув с посудины, юркнул под одеяло.
-Ну а ты с чем?- обратился Константин к Зимину.
Однако ответить Сергей не успел, потому что в палату вошёл новый больной.
-Здрасьте,- сказал он, оглядев палату и, увидев свободную койку, направился к ней. Разложив в тумбочке принесённые с собой припасы, громко шмыгнул носом и полез закрывать открытую форточку.
- Моя фамилия Пруткин. Михаил Юрьевич,- наконец представился он.- Я из Богородского. У меня холецистит и я ужасно боюсь сквозняков.
-Потрясающая информация,- засмеялся Костя и снова распахнул бесцеремонно закрытую Пруткиным форточку.- Мы все люди болезные и нам нужен воздух. А поскольку сосед наш,- он кивнул на старика,- злостно лишает нас кислорода, то он необходим нам вдвойне. Если же вас не устраивает такая установка, перебирайтесь в другую палату. В дополнение сообщаю, что моя фамилия Фролов. Константин Георгиевич. Имею разряд по боксу, грыжу и расшатанную нервную систему.
Он заговорщицки оглянулся на Сергея, подмигнул ему и упал на кровать, задрав ноги на спинку.
Холециститчик недовольно засопел, грустно посмотрел на открытую форточку, застегнул пижаму, поднял воротник и бережно укутал горло казённым вафельным полотенцем.
-Вы, наверное, певец?- участливо спросил Зимин, глядя на растерявшегося больного.
-Ну, что вы,- польщёно, улыбнулся тот, тут же заподозрив в Сергее интеллигентного и сочувствующего человека.- Я труженик кооперации. А сквозняки… это же общий бич! Вы, как человек образованный,- с некоторым сомнением произнёс он, словно не доверяя первому впечатлению.- Как человек образованный,- уже более уверенно добавил он и бросил укоризненный взгляд на явно необразованного боксёра.- Вы меня поймёте. Грипп! Всемирная эпидемия! Гонконг! Бразилия! Дело часто кончается летальным исходом! Так что если я себя не поберегу, кто меня побережёт? Я вот лежал в областной больнице, так они там все сумасшедшие! Они открывают окна и выгоняют ходячих больных на зарядку! Вроде кроме этого мне делать нечего. Сестра устроила меня в ту клинику через профессора Седлецкого. Так они вместо того, чтобы лечить и облегчать страдания, прописали физкультуру. И ещё говорят, диета! А какая может быть диета, если я всё время голодный? У меня отрыжка, как у зверя. Вы не верите? Увидите. Стоит мне что-то съесть, как я начинаю страдать. Словно алкоголик. Моя жена терпеть меня не может. А что я могу поделать?
-Меньше жрать!- убеждённо сказал Костя, разминая в пальцах сигарету.
-Ка-ак?- с почти суеверным ужасом спросил Михаил Юрьевич, не обращая внимания на грубый выпад.- Вы собираетесь здесь курить?
-А что?- уставился на него шофёр.
-Но тут же больница! Вы должны думать о других!
-А чего о них думать? Пусть сами о себе думают. Если я себя не поберегу, кто меня побережёт?- зло скопировал он собеседника.- Давайте закроем окна, накурим, наделаем,- он сбросил ноги со спинки кровати и поднялся, морщась от боли.- Не устраивайте трагедий! И не лезьте со своим уставом в чужой монастырь.- Извините, пожалуйста,- обратился он к Милову и Зимину.- Но до меня это не доходит!
Он зыркнул на выглядывающего из-под одеяла старика, на смиренно умолкшего кооператора, и вышел из палаты.
-Уголовник!- убеждённо прошептал ему вслед Пруткин.- Сразу видно, не наш человек!
-Ну почему же,- примирительно сказал Милов.- Просто вы не поняли друг друга. Оба больные, вспыльчивые. Помиритесь ещё.
-Никогда!- гордо бросил Михаил Юрьевич и, достав из кармана пижамы кусочек ваты, заткнул себе уши.- Я приехал сюда лечиться, а не слушать угрозы. Может, мне попроситься в другую палату?
-В других палатах местов нет,- радостно сообщил старик, осмелевший после ухода шофёра.- Везде забито. Так что прописывайся здесь и не шурши. А не то тебя доктор Родин в первую хирургию загонит. А в первой в основном молодёжь. И они те покажут кузькину мать. Я с ними лежал, знаю.
-Ну, если вы советуете,- раздумчиво протянул Пруткин и, подсев на койку к старику. затараторил:- Как человек образованный, вы меня поймёте. Я лечился в областной клинике, но там все дилетанты. Они не понимают положения. И вместо того, чтобы применять новейшие методы, занимаются физио и психотерапией…
Голос его становился всё глуше, он как бы отдалялся, и Зимин под его неторопливое, спокойное журчание неожиданно для себя и остальных заснул. Он уже не слышал, как на каталке привезли ещё одного прооперированного и уложили на свободной кровати.
-Слышь,друг, - уже перед самым вечером разбудил его Костя.- Вставай, в коридоре ужин везут.
Зимин осторожно потянулся, так, чтобы не разошлись швы, осмотрелся вокруг вялыми, припухшими от сна глазами.
-Ещё один?- спросил он Костю.
-Да.Из урологии перевели. Неделю назад под вагонетку попал. Разрыв мочевого пузыря и прочее.
-В сознании?
-Напромедоленный! Ему сестра укол за уколом делает. Измотался, видать.
-Как же его угораздило?
-Да так… Жена приходила, рассказывала. На него напарник нечаянно вагонетку спустил. Его в дверях цеха и прижало. Представляешь, какая колбаса! Часть внутренностей помяло, а кости целы. И желудок не повреждён. Врачи говорят, это чудо какое-то.
Дверь отворилась. В палату вошли раздатчица и санитарка. Принесли вечернюю кашу, молоко и поднос с хлебом. Старик тут же коршуном метнулся с постели и. схватив поднос, стал перебирать тонко нарезанные ломти.
-Вы, папаша, сначала руки помойте,- негромко сказал ему Милов.- А то прямо так… и за хлеб. Вы же не один.
-У меня зубов нет, а вы мне горбушки подсунете,- прошамкал дед и. зацепив ломтей восемь, сиганул к своей тумбочке.
-Ишь, ты,- покрутил головой Костя.- Как валить – так «Нянька, подай горшок!» А как лопать – здоровый позавидует!
"Такие дела,- подумал Зимин.- Общежитие! Непредвиденная проверка на совместимость…»
Есть ему не хотелось. Поэтому, чтобы не распалять аппетит, он опять отвернулся к стене и лежал так, в полудрёме, до тех пор, пока кто-то осторожно не потряс его за плечо.
-Серёжа, к тебе пришли,- услышал он негромкий голос Милова.
«Кто бы это мог?»- подумал Милов и, обернувшись, увидел немолодого и грузного капитана милиции. Этот человек был ему знаком, приходил утром после аварии снимать показания. Но Сергей тогда «плавал» - сознание уходило, и что-то выяснить милиционеру тогда не удалось.
-Слушаю вас,- покорно сказал он, понимая, что офицер явился к нему не ради праздного любопытства.
«Формализм и формальность,- хмыкнул про себя Сергей.- Всё должно быть описано и объяснено. Кто как ехал? Чья вина? Кого наказывать? Но ведь он из угрозыска, а не из ГАИ! Значит, с тем алкашом (Сергей именно так подумал о неизвестном шофёре) тоже что-то произошло? Может быть, покалечился… или погиб?»
Он попробовал вспомнить хоть какую-то деталь, проливающую свет на ночное происшествие, но из памяти вновь вырвался только тёмный, надвигающийся на него силуэт…яростная вспышка фар… удар… сползание…
-Слушаю вас,- тихо повторил он, удобнее устраиваясь на измятых подушках.
-Моя фамилия Доценко,- сказал капитан, усаживаясь на табуретку, стоящую возле тумбочки.- Вы меня, надеюсь, помните?
-Да, вы у меня были. Только, кажется, в тот раз я вам всё рассказал.
-Да нет…- Доценко положил свой планшет на колени.- Вам тогда , если по правде, было не до того. А сейчас, может, удастся дополнить разговор? Деталь.… Или какая-нибудь догадка? Вам не кажется, что это был не случайный наезд? Вероятность покушения… Об этом не думали?
-Да какое покушение?- усмехнулся Зимин.- Кто б со мной сводил счёты? Кому я нужен?
- Журналист!- жёстко выговорил Доценко.- Нынче ваша профессия относится к опасным . Где-то что-то раскрыл, написал… задел… может , кого-то из криминальных структур. Ну, на вас и наслали! Сейчас это просто.
-Ой, ерунда, какая,- поморщился Сергей.- Я, конечно, писал и кого-то затрагивал, так как курс нашей газеты – социальная справедливость. Понимаю, что кто-то мог быть раздражён и обижен. Но чтоб так… самосвалом давить? Да не проще ли было избрать другой способ? И откуда мог знать водитель «ЗИЛа», что во встречной «Волге» нахожусь именно я? А может, это была чужая машина! И, стало быть, мог пострадать невинный человек. Так что, давайте всё же склоняться к несчастному случаю. Я уверен, что водитель был просто… нетрезв!
-М-да,- причмокнул губами Доценко.- Довод ваш убедителен и неоспорим. И я принял бы его без всяких доказательств. Если бы…
-Что – если бы?- напрягся Зимин.
Он был просто уверен, что сейчас услышит о смерти. Ну, ещё бы, свалиться с такой крутизны и остаться живым, было просто нереально.
-…если бы мы обнаружили водителя самосвала,- совершенно невыразительно закончил фразу капитан.
-Что-о?- изумлённо уставился на него Зимин.- Разве там его не было?
-Был…- Доценко вздохнул.- За миг до столкновения. А потом испарился, исчез, успел выпрыгнуть!
Он хотел рассказать про убийство тракториста, про угон «Беларуси», но решил этого не делать. Не стоило тревожить больного человека. Главное было выяснено. И дополнить показания чем-то новым пострадавший не смог. Доценко мысленно представил себя на его месте: пустынная дорога над крутым откосом, крутой поворот и вылетевший из-за него, на полной скорости надвигающийся, слепящий «ЗИЛ». До каких уж тут деталей и размышлений! Успеть бы затормозить , да хоть как-то увернуться.
Он достал из планшета листок бумаги, на котором были записаны первые показания, и вместе с шариковой ручкой протянул Зимину.
-Прочтите и подпишите. В прошлый раз вы не успели.
«Конечно, не успел,- подумал Зимин.- Я ведь просто отключился…»
Он внимательно вчитался в запротоколированное: «… не видел… не знаю… никаких предположений нет…» и размашисто поставил свою подпись.
-Тогда не буду вас больше тревожить. Выздоравливайте.
Доценко захлопнул планшет и поднялся.
-Иван Тимофеевич,- окликнул его Милов.- Вы домой или в отдел?
-Домой, домой. На сегодня, надеюсь, со службой покончено. А ты, видно что-то Алёне своей хочешь передать?
-Да нет, просто поинтересовался. Видок у вас усталый .
-Ну, такая работа,- усмехнулся капитан.- Всё в бегах, в бегах. Лева-то, небось,рассказывал?
-Да,расскажет он, как же. От него дождёшься. «Всё в порядке, нормально, никаких проблем»,- явно передразнивая кого-то, протянул Милов.- Ладно, привет ему передавайте. И вашей Лилии Кирилловне нижайший поклон. Спасибо за пирожки. Алёна приносила.
-Хорошо, передам. Выздоравливайте все!..
-А ты что, с ним знаком?- поинтересовался Сергей, едва лишь капитан покинул палату.
-Ещё бы,- Милов довольно улыбнулся.- Сосед по лестничной клетке. Так что дружим домами. Моя Ленка у его жены чему только не научилась. И торты теперь печёт, и варенье варит…
-А Лёва… это кто? Тоже милиционер?
-Закадычный дружок. Ещё со школы. Мы с ним вместе и в училище, и в Афганистане… А теперь он в милиции. Тоже капитан.
-О-о, так ты служил в Афгане? И долго, если не секрет?
-Почти три года. Всё, что было мне отмерено.
-Значит, ты офицер?
-Старший лейтенант запаса. Десантник. А по должности командир роты.
-Ну, старик,- восторженно воскликнул Зимин и. неловко дёрнувшись, поморщился.- И мне тебя сам Бог послал! Я давно собираю материалы об афганцах. Уже несколько очерков опубликовал. А со временем, надеюсь, получится книга. Так что, будь человеком, поделись пережитым! Вы ведь столько там видели, столько пережили. Кстати, я сам туда просился, но не повезло. Оттрубил свои два года на локаторе под Одессой. Ну, так как? Договорились?
-А ты, значит, журналист?».
-Да. Собкор «Юности Приволжья». Не выписываешь?
-Читаю. Жена приносит. Значит, это ты – Зимин? Материалы о вымогателях… мафиозных разборках?
-Ну, не только мои. Ведь пишут многие. Хотя пресс-служба УВД мне не отказывает.
Сергей умолк, огляделся. Остальные болящие напряжённо прислуживались к разговору. Он втянул голову в плечи. смущённо поёжился.
-Ладно, потом договорим. Тебе долго ещё лежать?
-Да с недельку придётся. Ветров раньше не выпустит.
-Доктор Ветров и твой врач? Он меня оперировал. В него, кажется, все сёстры в больнице влюблены.
-Как в больнице, не знаю. А в нашей второй хирургии точно. Ну, укладываемся, а то начинается обход. На ночное дежурство вышел Боцман!
-Это что же, фамилия такая?
-Да нет, прозвище,- хохотнул Милов.- Родин! Бывший моряк. Весь в русалках и парусниках. На руках, на плечах, на груди наколки. Но не любит, когда их больные разглядывают. И во время обхода велит всем лежать… А вот и он… познакомьтесь.
Дверь палаты открылась, и на пороге в сопровождении сестры появился дежурный врач…