Бассейн

Артур Галин
    Семеныч любил плавать. В море, в реке, в бассейне - где выдавалась возможность. Бассейны!  Пришел переоделся и плюх в воду. Любимый стиль - брасс. Все тело собирается, гребок руками, мощно помогаем ногами и  распрямляемся, как пружина, в движении по инерции - это пожалуй любимое ощущение в воде. Мышцы расслаблены, позвоночник растянут и остается только держать баланс, двигаясь от поверхности сантиметрах в тридцати.

    Мужчина в возрасте всю дорогу мешался Семенычу на дорожке. Плавал из рук вон плохо, но за счет ласт, развивал не крейсерскую скорость. Правда, препятствий не желал замечать вовсе. То подмышкой у Семеныча выплывет, то бухнется ластами о бортик. Наконец, когда Семеныч всерьез решил оторваться от бедового пловца брассом, и стал делать глубокие мощные толчки ногами (именно сильный толчок ногами дает в брассе до 70 процентов скорости) большой палец на правой ноге, да даже и не совсем палец, а собственно ноготь на этом пальце, втяпался во что - то относительно мягкое, точнее и не совсем уж мягкое, а в какой-то степени даже жесткое - в голову пожилого пловца.
 
    Лысина мужчины вступила в неравный бой с ногтем Семеныча. А это, скажу я вам,  был ни какой-то среднестатистический мужской ноготь! Нет, это была третья по счету ногтевая пластина, выросшая на редкость сильной и крепкой, на смену первым двум. Дело в том, что у Семеныча безбожно вростали углы ногтей, поэтому зав хирургического отделения районной больницы, человек имевший постоянный доступ к медицинскому спирту, не церемонился с первыми двумя ногтевыми пластинами. Вынимал их, как вынимают мелочь из монетницы на пружинках. Таким образом, третье поколение ногтя уродилось практически идеальным по форме и крепости. Семенычу даже казалось порой, что ноготь может прорвать толстую кожаную обувь, не уследи он за его ростом.

   Кожа с головы пловца глубоко забралась под описываемый нами ноготь. “Аах!” -  громко, пискливо, но разово раздалось над водой. Мужчина, потерявшийся от удара, продолжал бороться с течением (водоворотом), который сам же и создавал. Через пару минут его метаний правая ласта безвольно всплыла на поверхность. Он напоминал ныряющий поплавок. Толкаясь об дно одной ластой, выныривая, чтобы глотнуть воздуха, подранок добрался до бортика. Энергии в нем была уйма, хотя действия больше походили на агонию петуха с отрубленной головой. Борт к которому он доплыл был низкий, но не до такой степени, как представлялось мужчине. Он сделал шаг обутой ногой, пытаясь поставить ласту сразу на покрытый плиткой пол.  Конечно не поставил, ласта изогнулась, соскользнула с плитки, и ловкача надсадило лбом о бортик. Семеныч  наблюдал  за несгибаемым воином с противоположной стороны бассейна. Рядом с ним стояла пара спасателей.

- Опять чудит - заметил один другому.
- Да, он никогда не сдается.
- Ну, куда с таким зрением, да еще в ластах.
 
   Тем временем Несгибаемый уже в третий раз пробовал закинуть ласту наверх, две предварительные попытки прилично намяли ему лицо бортом, но ожидаемых результатов не принесли.

- Всю башку расколотил, пора вытаскивать строптивца.- продолжали беседу взвешенные спасатели.
 
   В удивительном пируэте мужчина все таки забросил ногу в ласте наверх, но силы оставили его на финишной прямой.

   "Тут подбежали санитары и зафиксировали нас" - вспомнились Семенычу слова Высоцкого. Спасатели подоспели вовремя, так как ободранная голова кренилась вниз, сил подтянуть тело наверх, к ласте, не хватало.

    Позже Семеныч выяснил, что непоседа-пловец в молодости был спортсменом легкоатлетом. Потом перешел на тренерскую работу. Его ударной дисциплиной были прыжки в длину. С возрастом зрение прыгуна сильно ухудшилось, но ему пришло в голову освоить плавание, как вид спорта. Практически каждый его заплыв заканчивался мелкими, а порой даже и не самыми мелкими травмами, но спортивный характер не позволял сдаваться.