Николай любил играть в перевоплощения. Ежедневно, как только заканчивалась смена, он передавал сменщику орбитальный пульт и спешил вернуться в свой одинокий холостяцкий мирок. Наскоро перекусив, подсаживался к игровой приставке "Ген гения". Одним нажатием копки "Enter the Matrix", Николай транспонировал сознание в 4d-матрицу какого-нибудь древнего сочинителя и до полуночи барабанил по старенькой клавиатуре HP (подарок биологической матери), фантазируя слащавую галиматью "а ля Inklings". А ещё ему нравилось перевоплощаться в Толстого Льва. Пухлые тексы этого "античного писателя средневековья" никто никогда до конца не читал, поэтому можно было безнаказанно дописывать их сколько угодно.
Вот и сегодня Николай сочинял очередной, кажется, шестой Севастопольский рассказ. Ему нравилось играть в древнюю безобидную войнушку. Улётное фэнтези должно было вот-вот разрешиться "толстовским" торжеством разума и справедливости...
Вдруг незнакомое чувство физического дискомфорта нарушило его приподнятое игровое состояние. Послышались глухие шорохи за дверью. В этот поздний час на лестничной площадке не могло быть никого, совершенно никого! Шорохи повторились.
Он отложил клавиатуру и на цыпочках подкрался к двери. Приложив ухо к силиконовому уплотнителю, наш герой стал вслушиваться в полуночную тишину лестничного марша.
Внезапно подступило чувство страха. Видимо, полетел чип интеллектуального превосходства над средой, встроенный в его грудную клетку чуть ниже яремной ямки. Страшно подумать, из-за такой малости он оказался один на один... с самим собой! Маленький наивный толстовский Николенька наедине с огромным безжалостным дарвиновским Ником, продуктом высочайшей био-эволюции приматов-каннибалов...
- Ага, попался, дружище! То-то мы тебя сейчас! - пульсировал страх, выколачивая мембраны ушей, как заправские била.
- Успокойся, их нет, они ушли! – где-то рядом звенел, как колокольчик, голос клона-парапсихолога, подаренного Николаю на День рождения виртуальной девочкой Сьюзи, - Подойди, сядь, они ушли, ушли совсем – пиши спокойно!
Как ленточка в волосах Сьюзи, голосок клона трепетал, пытаясь выманить страх из сердца Николая. Страх маленького технократа перед огромным миром таких же, как он, рациональных, не способных к сопереживанию людей, этаких умников-колумнистов собственной судьбы.
* * *
...В начале 21-ого века карты Земли пестрели странным географическим образованием - Россия. И в этом картографическом оазисе действительно происходили странные вещи: когда программа определения цивилизационного индекса считывала перечень природно-географических ресурсов данного фрагмента суши, индекс взлетал вверх и блокировал все варианты на понижение. Но стоило загрузить в начальные условия реальную историческую информацию, тут же включается аварийный блок критического биовыживания.
Все прочие страны программа рассчитывает легко и быстро. И только с Россией она безуспешно возилась сутками, выдавая на-гора ворох противоречивых промежуточных результатов.
В конце концов Генеральному это надоело, и он обратился в лабораторию Времени с просьбой визуализировать контент Российской действительности начала двадцать первого века.
Надо сказать, визуализация прошлого всегда сопряжена с участием реального человека. Клонированный наблюдатель – неточен. Он не в состоянии совершить полное погружение в прошедшее время. Это легко понять, ведь клону не могут сниться, например, сны рыбы. Человек не способен воспроизвести на искусственном уровне свой геном. Речь о статусе клона может идти только в сравнительной области.
А вот наблюдать будущее через клонированные объекты – вполне сносно. Будущее – это такая категория метафизики, где предстоящее действие в строгом смысле не является прямым следствием действия совершённого.
На должность наблюдателя русской загадки начала двадцать первого века был назначен именно Николай. "Годен" - выдал резюме старенький антропограф. Честно говоря, Николаю перспектива очередного перемещения во времени не нравилась. Он только-только по-толстовски расписался. В его голове уже бродил седьмой Севастопольский рассказ. А тут - на тебе, отъезд, хлопоты, наблюдения. Но спорить с начальством - дело бесполезное. Того гляди, и вовсе сошлют на Урановые рудники каким-нибудь модулятором прокси-излучения. Уж лучше на недельку в Россию. Так решил Николай и стал готовиться к отъезду.
Тут-то и начинается наша история. К слову сказать, пространственно-временные перемещения предполагают глубокую трансформацию перемещаемого объекта. Риска тут никакого нет. Немного противно: твоё тело сворачивается в первоначальную геномороидальную точку и практически мгновенно происходит обратный редуктивный процесс. Вот и всё. Одни переносят эту выворотку спокойно, других по прибытии тошнит с полчаса. Приходится терпеть, не вживлять же ради одной-двух командировок искусственный желудочно-кишечный функционал.
Наша история началась с одного непредвиденного обстоятельства. Материализовался Николай (то ли вкралась системная ошибка, то ли ещё что) не в крупном Поселении Городского Типа (ПГТ), как значилось в программе полёта, а в непролазной местности с вертикальными, дикорастущими реликтами и полным отсутствием аэромодульной связи.
"Хорошенькое дело!.." - не успел астронавт произвести первичный анализ ситуации, как прямо на него из огромного сугроба выкатилось бурое и косматое чудовище. Моментально сработало фотореле. Чип, встроенный в нагрудник скафандра, выдал сообщение: "Зоорептилия "Бурый медведь" (Ursus arctos) из Красной книги ныне не существующих видов».
Рептилия угрожающе втянула чёрным пятаком носа незнакомый запах будущего и сделала первый неуклюжий, но решительный шаг в сторону пришельца. «Интересно, что хочет это звероподобное существо?» – Николаю захотелось приблизиться к медведю и образовать совместное коммуникативное пространство, но в этот миг раздался гулкий раскатистый хлопок. Снег просыпался между лап ельника, а медведь, истошно рыча и мотая башкой, рухнул в снег.
Николай видел физическую смерть впервые. Он не понял, что произошло, но по затухающей волновой характеристике биополя контрагента догадался, что произошла системная нелепость. Проваливаясь по колено в снегу он направился к мёртвому зверю. Метрах в десяти от Николая на поляну вышла группа людей с металлическими стержнями в руках. Каждый из этих стержней заканчивался коричневым расширением из неизвестного Николаю материала.
– Эй, мужик, ты чё тут делаешь?! А ежели б не мы?.. – обратился к Николаю, видимо, официальный представитель делегации.
– Я – рад – нашей – встре-че! – ответил картаво встроенный в Николая онлайн-переводчик.
– Во даёт! – расхохотались члены делегации, – да он иностранец!
– Я – Ник-олай, а как зовут вас? – переводчик продолжал реализовывать программу начального уровня общения. Мужики переглянулись и стали копошиться в рюкзаках.
– Пей, Нико-лай, нынче праздник Крещенский, грех не выпить! – обратился к астронавту официальный представитель и поднёс стакан осиновой самогонки. – Пей!
От неожиданности Николай забыл переключить начальную программу на следующий концептуальный уровень, и доверчиво влил в горло почти двести граммов сорокапятипроцентного напитка для настоящих мужчин. Обалдев, говоря русским языком, от случившегося, Колюня присел на снег и зажмурился так счастливо, как не жмурился никогда. А если сказать правду, он жмурился первый раз в жизни.
– Ребята! – вздрогнул Николай (было очевидно, что онлайн-переводчик что-то путает), – ребята! Хорошо тут, в России. А эти, блин, ничего про вас не знают!
– Кто эти? – переспросил генеральный.
– А-а, да те, которые потом…
P.S.
…Николай рассеянно вглядывался в белый вордовский лист и припоминал дивный Крещенский денёк, когда его чуть не съел настоящий русский медведь. А не съел потому, что в России в то время проживали добрые (не то, что ныне!) и щедрые люди. «Осиновка» же, которую они пили, была определённо хороша!
– Что с тобой? – участливо спросил крохотный клон-парапсихолог.
– С Крещеньицем! – хитро сощурился Колюня и, попахивая самогонкой, «замертво» (как тот медведь) повалился на белую накрахмаленную простыню ближайшей территории сна.