Ноги утопали в мягкой дорожной пыли. Это было очень приятно. Поэтому Аянка сбросила сандалии, сняла носки и с удовольствием пошевелила пальчиками ног. Как же здорово ходить босиком! Тепло, щекотно, вон какие следы затейливые остаются. А можно сесть на корточки и прыгать! Можно ещё руками себе помогать, тогда получается, как будто большая лягушка здесь следы оставила.
- Сандалики не потеряешь? - заботливо спросил Родион. - И носки бросила. Ты же маме пообещала утром ничего не потерять!
- Я обещала, что Амадея не потеряю! - возразила Аянка, - а про носки мама не спрашивала. Ой, а где Амадей?
- Вот он, у меня! - Юля подняла игрушку повыше, чтобы успокоить подружку, и нажала плюшевому коту на его мягкое серое пузо. Раздалось очень натуральное мяуканье, и Юля радостно засмеялась. Ей ужасно нравился этот кот с необычным именем. Нравилась и его хозяйка - новая подружка, недавно приехавшая в их аул из далёкого Павлодара. Мама говорила Юле, что в Павлодаре зимой бывает очень холодно, потому что это город на севере Казахстана. Когда нынешней зимой вдруг за одну ночь их двор завалило снегом, только Аянкин папа не растерялся. Он вынес из дому огромную фанерную лопату и стал расчищать дорожки от снега. Юля слышала, как её папа пробормотал смущённо:
- У них в Павлодаре снега много, они привычные...
Это давно было, ещё зимой. А сейчас лето на дворе. Юля, Родион и Аяна до позднего вечера пропадают на улице. Повытаскивают на улицу всех своих кукол и устраивают для них то магазин, то школу. Коврик старый Юлина мама им отдала, чтобы удобнее было в домики играть. Хорошо, когда есть друзья. Иногда даже пообедать забывают. Да и зачем обедать, когда в курдский магазинчик привезли вкуснейшие пирожки с повидлом! У Аянки есть деньги, целых пятьсот тенге! Аянка говорит, что ей бабушка подарила. На пятьсот тенге знаете сколько можно пирожков купить? А кстати, сколько?
- Аяна, а сколько мы пирожков купим? - спросила Юля.
- Много! - щедро пообещала Аянка. - Тебе, мне, Родиону... Искандеру будем покупать пирожок?
- Нет, не будем, - насупился Родион. - Искандер меня тупым вчера назвал.
Родион связал ремешки Аянкиных сандалий, надел их на прутик и шёл теперь с этим прутиком на плече. Из этой троицы он был самым старшим и чувствовал, что отвечает за девочек. Вот и дед Боря ему сказал:
- Ты за подружек отвечаешь, потому что мужик!
Родиону это понравилось. Но как за них отвечать, за этих девчонок, если они его никогда не слушаются? Аянке только вчера попало от мамы за то, что она опять потеряла свои розовые кроссовки. Аянкина мама почему-то называла эти кроссовки "найковские", сердилась и называла Аянку бестолковой девочкой. Родион так не считал, он как раз находил Аянку очень толковой. Но вчера он мудро помалкивал и даже помогал Аянке и её маме искать найковские кроссовки в лопухах.
- А меня Искандер не обзывает, меня бабушка его ругала недавно, - вспомнила Аянка.
- Она всех ругала, - справедливо заметила Юля, - а самого Искандера вообще побила.
- Ладно, - примирительно сказала Аянка,- купим ему пирожок.
Молоденькая продавщица Гулистан, улыбаясь , смотрела, как троица дошколят нерешительно подходит к прилавку. Родиона и Юлю она знала давно, её племянница Хазал с ними играет иногда. А вот эту светленькую девочку что-то раньше не видела. Чья она? В гости к кому-то приехала?
Дети перешёптывались, переглядывались и подталкивали друг друга. Наконец незнакомая девочка заговорила:
- Здравствуйте! Дайте нам, пожалуйста, вон те пирожки! - и она протянула смятую синюю купюру.
- Тебя мама за пирожками отправила? И деньги дала? - спросила Гулистан. - Ты чья? Как тебя зовут?
- Тётя Гулистан, это Аяна! Она у нас в военном городке живёт! Они из Павлодара приехали! -наперебой бросились объяснять Юля и Родион.
- Не Аяна, а Аянат,- недовольно перебила Аянка, - Аянат Аманжолова меня зовут, - сообщила она, высокомерно поглядев на друзей. И чуть подумав, добавила - Муратовна.
- Ах, вот как! Муратовна ты! - почему-то развеселилась Гулистан. - А мама знает, что ты пирожки покупаешь?
- Это мои деньги, - уклончиво ответила Аянка. - Мне ажека подарила. А мама сказала, что я могу их сама потратить.
- Ну хорошо, - миролюбиво кивнула Гулистан. - Сколько вам пирожков? Три?
- Четыре, - хором ответили дети.
- Мы Искандеру отнесём, - добавила Юля.
Продавщица одобрительно произнесла что-то на курдском, но, посмотрев на детей, спохватилась:
- Молодцы какие! А как вы есть будете такими грязными руками? Может, давайте я в пакет вам всё сложу, а вы дома руки вымоете с мылом и потом уже съедите?
По некоторому замешательству в рядах малолетних покупателей Гулистан поняла, что такой сценарий их не устраивает.
- Ну хорошо, - решила она. Идите сюда. Да-да, сюда, ныряйте под прилавок. Ох, какие вы пыльные! А где твои сандалии, Аянат Муратовна? У Родиона? Давай-ка ты обуешься сначала...
Гулистан отвела детей в подсобку и проследила, чтобы они вымыли руки с мылом и тщательно вытерли оранжевым вафельным полотенцем.
- Вот, держи сдачу, Муратовна. Положи в карман, чтобы не потерять. А ты, Родион, держи пирожки. И вот вам ещё салфетки, руки потом вытрете. Эй, кота своего не забудьте, мне здесь кот ни к чему!
... Дед Мамед , наклонившись над грядкой с огурцами, осторожно срывал нежно-пупырчатые зелёные плоды. С тропинки донеслись звонкие ребячьи голоса. Он разогнулся, подошёл к забору и глянул на улицу. В старых глазах вдруг появилась улыбка, и мгновенно осветила лицо. Так солнце в ненастный день, выглянув внезапно из-за туч, вдруг освещает всё вокруг неожиданно ярким светом. Затем он наклонился к розовому кусту, осторожно взял в руки едва распустившийся бутон и прошептал ему что-то ласковое на курдском языке. В соседском дворе обиженно закричал ослик. Лениво гавкнула собака. Стайка воробьёв вспорхнула с веток старого карагача с беззаботным чириканьем. До вечера было ещё далеко...