Одна на двоих.
Заканчивался срок действия лицензии на отстрел кабана, а значит, заканчивался и сезон охоты. У меня оставалась неиспользованной одна лицензия на кабана-сеголетка и в запасе только один выезд на охоту. Получилось так, что предыдущие двое выходных мы пропустили. Бригада почти полностью состояла из руководителей райкома и райисполкома, которые в те дни были заняты по работе (смотрите рассказы «Сибирский стрелок» и «Осечка», а также «Альбинос-2»). Без них мне осваивать лицензию просто-напросто запретили. Я уже поэтому в душе расстраивался, заранее зная, что если лицензию не закрою, будут трудности в получении лицензий на следующий охотничий сезон. Оказалось – зря…
Утром в пятницу меня вызвал первый секретарь. Он с нотками сожаления и недовольства заявил мне, что выезд на охоту вновь срывается из-за прибытия иностранной делегации. Почти все члены нашей бригады будут задействованы. Однако, лицензия не должна пропасть, и поэтому предлагает мне самому набрать бригаду и постараться кабана отстрелять. Более того, он отдаёт свою, именую лицензию на такого же сеголетка, и если нам повезёт, мясо разрешает разделить между участниками охоты. Единственно, что мне не понравилось, это то, что он категорически запретил проводить охоту в урочище, где мы всегда охотились с ним.
Проблем с составом новой бригады не было. Я пригласил своего помощника, техника и мастера. Все были охотниками, но на кабана до этого ходил только помощник.
Нам повезло с погодой. Поздно вечером пошёл мелкий сухой снег и к полуночи прекратился. Он лишь слегка присыпал мёрзлую землю, но этого было вполне достаточно, чтобы чётко видеть свежие следы. Я решил, что нет никакого смысла ехать в дальние урочища и там разыскивать кабанов. Несколько семей постоянно выходили на кукурузное поле в полутора километрах от посёлка, и я это прекрасно знал. Кукурузу убрали с огрехами из-за постоянных дождей, и немало початков осталось на поле. На днёвку звери спускались в балку урочища Каменное, где их и следовало поискать. По дну балки проходила дорога. По ней мы медленно поехали, внимательно осматривая оба склона. Местами они хорошо просматривались до самого верха, местами прерывались тёмными пятнами зарослей терновника.
Примерно через пару километров запорошенную снежком дорогу пересекла тёмная полоса. Остановились, вышли. Наискосок через дорогу, слева направо, проходила свеженатоптанная кабанья тропа. Похоже, что здесь прошла не одна семья. Хотя снег был сбит и утоптан, следы множества поросят кое-где не полностью затоптали следы свиней. Судя по разным размерам, их было как минимум две. Следы уходили вверх по склону и терялись из вида, но это нас не смутило, направление движения было понятно и так.
Проехав вперёд метров триста, остановились, и я отправил техника вверх по склону. Его задачей было подняться до поля и определить место пересечения со следами кабанов. Мастера отправил на всякий случай вверх по левому слону. Мы с помощником разошлись в разные стороны от машины по дороге, с ружьями наготове.
Первым вернулся техник и доложил, что кабаны поднялись почти до верха склона, вышли на старую, хорошо утоптанную тропу, и направились по ней вперёд. Внизу склона есть ещё одна торная тропа. Вернувшийся мастер наткнулся на единственную тропу в верхней части склона, на которой был чётко виден крупный след одиночного кабана. Я пожалел, что у нас лицензии только на сеголетков, иначе мы бы точно устроили загон на секача.
Проехав ещё с полкилометра по дну балки, повторили ту же операцию. Вернувшийся мастер сказал, что одиночный кабан проследовал дальше, а вот техник следы не увидел. Возможны были два варианта: или кабаны поднялись наверх и ушли в виноградники, или устроились на днёвку на склоне. Вероятнее был второй вариант, тем более, что на склоне мы заметили несколько густых куртин терновника. Техника с мастером отправил пешком обратно до первой остановки. Их задачей было пройти по обеим тропам, но идти спокойно, громко не шуметь, а лишь изредка наступать на сухие ветки или сталкивать камешки. Помощника я поставил несколько выше нижней тропы, а сам осторожно поднялся к верхней, и остановился, не доходя до неё метров пятнадцать. Тропа хорошо просматривалась в просвет между деревьями, а меня закрывала узкая полоска плотного кустарника.
Обычно, стоя на номере, томишься в ожидании. Секунды и минуты невероятно растягиваются. От постоянного длительного напряжения начинает замыливать зрение и слух. На этот раз такого не произошло. Едва я подобрал хорошее и удобное место для стрельбы и обосновался на нём, как скорее почувствовал лёгкий хруст на пределе слышимости. Напрягся. Вот опять хрустнула сухая ветка, ещё раз уже ближе. Стукнул камень, а вот уже и ясно различимый топот по мёрзлой земле, редкое фыркание. Звуки явно приближались по верхне тропе. Причём приближались не стремительно, а в спокойном темпе. Поднял ружьё и направил на тропу. Боковым зрением заметил мелькание среди голых стволов. На секунду просвет между деревьями на уровне тропы закрыла огромная туша свиньи. Я ожидал, что поросята будут двигаться на удалении нескольких метров от матери, но первый поросёнок проскочил вслед за её хвостом. Второй же, неожиданно для меня остановился в просвете. Я нажал на спуск, услышал чёткий шлепок пули по туловищу и не поверил своему зрению. За долю секунды поросёнок как-бы раздвоился: одна тень упала и покатилась вниз, сразу скрывшись за кустарником, вторая метнулась вперёд.
А что случилось после выстрела!! Хрюканье, визги, треск, стук множества копыт о камни и землю. Мелькало справа и выше просвета, но на тропе больше никто не показался. Через десяток секунд всё стихло. Я продолжал стоять на месте, ожидая сам не зная чего, пока ко мне не поднялся запыхавшийся помощник.
-- Ну как?
-- А я знаю? – я пожал плечами – Пойдём смотреть! Ружьё пока не разряжай…
Он понимающе кивнул. Обогнули кустарники и сразу увидели на склоне лежащего вниз головой поросёнка.
-- Само то! Первогодок, но хороший, упитанный! Килограмм под шестьдесят будет. – он с трудом перевернул поросёнка – Смотри-ка, насквозь прошил! А другие где? Почему второй раз не стрелял?
-- Все наверх ушли. Я только мелькание видел меж стволов, прицелиться не было возможности.
-- Схожу, гляну следы… -- он поднялся до тропинки, остановился, присвистнул и растерянно посмотрел на меня, -- а это что?
Ничего не понимая, я поднялся к нему. В двух метрах от нас, на тропе, в какой-то неестественной позе лежал ещё один сеголеток. Он завалился в выемку, поэтому снизу его не было видно. Помощник пошёл к поросёнку, а я принялся рассматривать следы.
Вот след свиньи, первого кабанчика, второго. Остановился. Вот высечки шерсти от попадания пули по обе стороны от зверя. Так… а это что? Выше по склону след другого бегущего кабанчика, и тоже высечка шерсти. В голове складывается картинка, но чего-то не хватает...
-- В шею попал, -- в это время говорит помощник, -- голова болтается, наверное, позвонки перебил…
Одновременно подходят техник с мастером.
-- Остальные наверх заскочили, да такими прыжками! – возбуждённо проговорил техник, разводя руки. – Сначала врассыпную, а как на поле выбежали, так в одну цепочку собрались. Мы посчитали следы: два крупных и четырнадцать или шестнадцать мелких. Потом слева по полю ещё один крупный след подошёл и один поменьше. А вас можно поздравить с удачей! Только мы один выстрел слышали, а поросёнка два! Как это?
-- А вот так! Чего только на охоте не бывает, -- начал я свой рассказ, -- вы их грамотно подшумели, и они неторопливо побежали по тропе. Первой бежала старшая самка, за ней остальные ровной цепочкой. Второй поросёнок что-то заподозрил и остановился. Я выстрелил в стоящего, а в это время третий кабанчик решил обогнать второго, но я этого не увидел. Пуля прошила грудную клетку второму, не задев рёбер, но возможно, зацепив сердце, и попала в третьего, раздробив шейные позвонки. Он ещё по инерции пролетел пару метров.
-- Видать, он хотел обмануть судьбу, -- философски вымолвил помощник, -- но всё решила одна пуля. Одна на двоих.