Побеждая себя и Кощеево время,
Я почувствую дно человеческой Бездны!
Я живу, погибая во всех измереньях
В предгриппозном жару,
В скарлатине подъездов.
Всё живёт потайнОй неразгаданной жизнью.
Так невинно с войною гармония схожа.
Раскалённое небо вдруг холодом брызнет –
Дождь промчится – по лужам гуляющий ёжик.
Всё очнётся и в красках утонет горячих –
В предгриппозном жару, в скарлатине подъездов.
И покатится солнце к закату незряче
И докатится всё же до нужного места.
Всё живет! Всё – зачем-то, кому-то, когда-то.
Всё имеет причину и тайные струны.
Но мечтает однажды проснуться крылатым
Человечек бескрылый – потомок Перуна.
Он зачем-то всегда нарушает законы,
Он – певец безголосых, неслышимых песен.
И не помнит и (нет!) – не признАет загона!
Он – Христос!
Он (!) – вот эта наземная плесень!
В предгриппозном жару, в скарлатине подъездов,
Он – бескрылый Христос – помышляет о крыльях!
Он поёт, он творит! И знамением крестным
Для него эту Землю, должно быть, открыли.
Сумасшедший дорогу к бессмертию ищет –
Он бессмертием бредит, дитя беспредела –
Человечек, что меньше
Любого из нищих!
Человечек –
Вот это
Упрямое тело!
***