«Мы вчера с Генкой возле СМП видели стаю голубей, кувыркаются!»- выпалил задыхаясь Вадька, он где то задержался и по этому бежал что бы успеть рассказать мне это известие пока не грянет звонок на урок. Я стоял в недоумении от этой новости и хотел было что то спросить, но железный перезвон уже начал наполнять коридоры школы, зазывая учеников за парты. Мы с Вадиком учились в параллельных классах и естественно, что бы узнать что- либо еще требовалось набраться терпения на целых сорок пять минут, которые в данном случае для меня превращались в вечность. Ситуацию еще усугубляло то, что на правах начинающих голубятников мы просто обязаны были знать всех голубеводов нашего поселка, да мы их и знали, но возле СМП никто не держал голубей, откуда взялась стая да еще и кувыркающаяся? Хотя когда то давно там по близости жил один очень авторитетный (по словам старших товарищей) человек. Мы сами, не раз проходя мимо его дома, впадали в какой-то ступор от вида толстых железных решеток за огромными окнами чердака. В то время я таких мощных решеток больше ни где и не видел, да и такие огромные окна не то что бы на чердаке, а и в домах то не у каждого были. Ну, а о голубях, которых держал в промежутках между многочисленными отсидками этот дядька, всегда говорили с каким то придыханием и трепетом, но было это давно, да и сгинул уже этот человек , правда никто и не знал, когда именно и где именно он сгинул?
Мысли в голове водили хоровод. СМП. Конечно мы знали это предприятие , но оно никогда не попадало в поле наших интересов по очень простой причине, там не было зданий с открытыми чердаками, а значит и не было голубей. В своем поселке мы четко знали каждый дом, каждое строение, где жили голуби, не по одному разу мы пролезли сквозь пыль копившуюся десятилетиями в поисках молодых «дикарят» и заплутавших домашних голубей. Где бы мы не были, куда бы мы не шли, взгляд всегда был устремлен в верх , проходя по улицам, мы уже на автомате взором обшаривали все карнизы, слуховые окна и все небо насколько хватало зрения. И иногда это очень даже неплохо вознаграждалось. Но так как мы были не единственные голубятники в нашем краю и не мы одни смотрели в верх, а на любого чужака сразу же вдруг объявлялось несколько хозяев, то естественно, мы старались не очень то афишировать свои трофеи. Но не всегда это получалось, особенно когда по крышам нескольких пятиэтажек рядом с нашей школой в один прекрасный день вдруг вместе с «дикарями» начала летать стая породистых голубей. Об этом узнали все и сразу. Началась охота. Причем все понимали, что эти голуби не с нашего поселка, понимали так же что, скорее всего эти голуби где то украденные и по какой то причине у вора улетевшие. Ловили их несколько суток. Спустя несколько лет один «блатной» сосед поведал мне, откуда это счастье свалилось на наши головы.
Через улицу от меня жил один человек по имени Валера по фамилии Глухов по кличке Бздюля и было у него по жизни две страсти: первая - воровать, вторая - голуби. По первой страсти жизнь катилась поговоркой из известного фильма «украл, выпил, в тюрьму» , по второй конечно же азарт держать лучших из лучших птиц , даже если эти лучшие будут лучшими в масштабе одного поселка. И естественно время от времени эти две страсти сливались в одну. Сколько раз его за это били, били жестко, до полусмерти, ломая руки, ноги, ребра и все остальное, что только можно было сломать, но все это было как о стенку горох. Как говорили старики – «горбатого могила исправит». Я не знаю почему, но именно период конца семидесятых начало восьмидесятых это период повальных краж голубей. Причем не спасало ничего. Ни голубятни превращенные в сейфы, ни замки сделанные по заказу на военных заводах. Да и какие замки могут остановить «джентльмена удачи» когда очень уж хочется что- то заиметь. Вот и в тот раз Бздюля на волне слияния страстей совершил ночной вояж по голубятням в одном из соседних городов, конечно, он был не один, и даже предположили сразу за его подельников, но, как говорится – «не пойман не вор». Вернувшись под утро и забив свой чердак трофеями, с чувством выполненного долга, зачерпнув из фляги мутной бодрящей жидкости, Валера начал праздновать победу. Как часто бывает в жизни, что любое событие, поступок, происшествие всегда хочется понять, почему так произошло, или почему кто то поступил так, а не иначе. Но к Бздюле это не имело ровным счетом ни какого отношения, достаточно было посмотреть на него и сразу все становилось понятным, как божий день. Рост метра полтора и то с головным убором, худенький, сморщенный весь покрыт татуировками от подбородка и до ногтей как на ногах, так и на руках. Любимая форма одежды с весны по осень - это трусы, в которых он очень любил дефилировать по местным улицам, вводя в недоумение редких прохожих. Этакая ходячая картинная галерея лагерных художников, пополнявшаяся регулярно каким то шедевром после очередной ходки. Комплекс Наполеона - вот что управляло мыслями и поступками Глухова. Всегда казаться выше, чем ты на самом деле есть, во всем – в делах, в голубях, да и просто в жизни. Его жена Марина была выше его ростом сантиметров на тридцать, больше весом как минимум раза в два, ну и естественно, по объему превосходила своего суженного в разы. Именно это и поднимало его в собственных глазах, когда он чувствовал себя этаким хозяином этого «большого сокровища». Но это больше происходило в основном на людях, а в жизни он от нее отхватывал не раз и по полной за свое желание быть свободным во всем, в том числе и в отношениях с прекрасным полом. Свобода - понятие относительное. И у каждого это понятие свое. Вот и Валера видел свою свободу по-своему. Отправив свою жену на работу и зачерпнув следующую порцию браги, ему вдруг взгрустнулось, да так что аж ребра чуть на изнанку не выгнулись. А все от чего, а от того что не привык он в одиночку отмечать свои достижения ему нужна была публика ну или по крайней мере хотя бы один, но восхищенный взгляд. Оголив торс, Бздюля отправился совершать утренний променад по местным улицам, где и повстречал свою « ну очень хорошую знакомую». Тут же пригласил ее к себе, где они уже вдвоем продолжили застолье с последующим показом ворованных голубей на крыше дома. И то ли от неописуемой красоты божьих птах, толи от выпитого хмельного напитка, но взыграла в них горячая кровь, и, забыв обо всем на свете, закипели они в любовном экстазе. В это время прямо, как в старом анекдоте про мужа не вовремя вернувшегося из командировки, но с точностью до наоборот, пришла домой Марина. История умалчивает, почему она вдруг оказалась в этот день не на работе, но как говорится «человек предполагает, а бог располагает». Зайдя в не запертый дом и не найдя там мужа, она уже хотела отправиться на его поиски, как вдруг услышала странные звуки, доносящиеся с чердака. Нет, она, конечно, и раньше слышала, как воркуют голуби, но сегодня они ворковали как-то по «особенному». Мгновенно оценив ситуацию, Марина вышла из дому и направилась в голубятню. Пройдя через двор она вышла на огород, где, в общем то, и находилась лестница, со стоявшим под ней крольчатником, на котором висел серп. Что творится в голове женщины в такие моменты, никому не известно, как и то для чего, по пути на чердак Марина прихватила висевшее на ржавом гвозде это сельхозорудие. Наверху, когда все действо уже подходило к своему логическому завершению , а голуби, сидевшие по углам, вдруг сорвались в шумном переполохе и начали носиться снося все на своем пути, в полумраке чердака появилась полоса света. Повернувшись на источник этого света и увидев в пространстве двери силуэт своей благоверной, Валера конечно же опешил, но скорее от неожиданности, а не от того что его поймали с поличным на измене. Да и не первый раз случается подобное. Конечно же, будет скандал, выяснение отношений, может даже она его поколотит, может даже сильно поколотит, но… когда он увидел у нее в руке серп, то надежда на более – менее благополучный исход этой ситуации растаяла, как дым в небесной синеве. Ждать что будет дальше, могло быть себе дороже. Глухов решил больше не испытывать судьбу, и подтянув спущенные штаны, рванул в противоположную от двери и от жены сторону, вынося на плечах небольшую оконную раму и несколько хлипких досок в придачу. Какие были разборки между оставшимися женщинами доподлинно неизвестно, кроме того что все, хвала богам, остались живы, а голуби, натерпевшись и насмотревшись, предпочли оставить этот вертеп, тем более что путь на свободу был им открыт несостоявшимся новым хозяином. Вылетев в пролом стены чердака они устремились в сторону первых попавшихся пятиэтажек, где за несколько последующих дней были все благополучно переловлены и попрятаны на местных чердаках и голубятнях.
Как говорится, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Урок, конечно же, закончился, но, к моему большому сожалению, я ничего более того, что уже мне сказал Вадик до урока, от него не услышал. И поэтому теперь нам с ним предстояло новое испытание, дождаться, когда закончатся все уроки этого дня и отправится уже с ним вдвоем на поиски истины. Можно было бы и сбежать с занятий, но мы еще находились в том возрасте, когда на это не очень просто было решиться. Поэтому пришлось набраться терпения и, когда, наконец, прозвучал долгожданный последний звонок этого дня, мы чуть не бегом рванули в сторону СМП. Расстояние от нашей школы и до этого предприятия было чуть больше двух километров, но нас это нисколько не смутило и не остановило, а наоборот даже придало нашему мероприятию какую- то серьезность и взрослость, так как пройти нам предстояло практически через весь поселок. А поселок в то время представлял из себя территорию негласно поделенную на несколько зон вечно враждующей между собой молодежи - это Шахта, Шестой, Пятак, Речка и Камчатка. Вадик жил на «Пятаке» там же находилось СМП, я жил ближе к «Камчатке», школа находилась на «Шахте», в общем ,для малолетних пацанов всегда была возможность на любом маршруте наскочить на проблему в лице таких же или чуть по старше пацанов из определенного района. Но фортуна нам благоволила, и мы, как то сами того не заметив, проскочили это расстояние на одном дыхании и без каких либо проблем. Проходя мимо своего дома Вадик, конечно же, не стал заносить домой портфель, что бы ничто не могло нарушить наших планов. Он жил в пятиэтажке и сам голубей не держал. Я не знаю причину, может просто было не где держать, но зато он активно и совершенно бескорыстно помогал в этом деле третьему нашему товарищу Генке, который жил не далеко от Вадика, но только в бараке, где место позволяло соорудить что-то похожее на голубятню, и где можно было спокойно заниматься любимым делом в стороне от посторонних глаз. Гена был старше нас и учился в другой школе, которая находилась на «Шестом» и нам, в какой-то степени, даже было удобно с ним, так как он уже знал большинство хулиганов из разных районов, и мы спокойно с ним могли передвигаться по поселку. Но сегодня, по словам Вадика, Гена был на каких-то соревнованиях от школы. Нам ничего не оставалось, как взять инициативу в свои руки, и мы отправились на поиски голубей и, естественно, голубятни из которой, эти голуби вылетают в небо над СМП. Мы знали, что между этим предприятием и железной дорогой есть несколько частных домов и почему-то были убеждены, что именно там вдруг объявился какой- то новый голубятник, о котором никто еще не знает. Значит, мы будем первыми, кто с ним познакомится, и может даже получится у него выпросить что-то из голубей, как это не редко и бывало. Подойдя к центральному входу и свернув в сторону железнодорожной ветки, которая шла на кирпичный завод, мы начали обходить это предприятие с западной стороны, как вдруг увидели над одним из крайних зданий голубя. То, что это был не простой дикарь, было понятно сразу. Он попытался сесть на край этого здания, но как нам показалось, будто его кто-то напугал и он, не долетев до стены, вдруг резко рванул вверх, как ракета, стуча при этом крыльями и кувыркаясь через небольшие промежутки. Неожиданно в конце этого подъема он как бы завис, буквально на долю секунды, а потом начал планировать по дуге вниз, сделав крылья лодкой, и когда до крыши оставалось совсем не большое расстояние, все повторилось снова. Мы побежали. Я не знаю, как мы не разбили себе носы, так как бежали по шпалам, совершенно не смотря под ноги, и все наше внимание было приковано к этому волшебному голубю. Наконец, достигнув заветной точки, с которой можно было получше все рассмотреть, мы увидели за забором трехэтажное здание из белого силикатного кирпича на которое все это время пытался сесть этот голубь. Сделав еще один вертикальный выход, он, вдруг, спокойно сел на край плоской крыши и стал смотреть куда то вниз на сплошную стену без окон и дверей. И только тогда, когда он спрыгнул, мы увидели примерно в метре от верхнего края , что в стене нет одного кирпича и торчащую из этого отверстия дощечку. Приземлившись на эту доску, он буквально за секунду исчез в проеме. Может от того что все произошло так быстро, может от восхищения увиденным полетом этого голубя, но мы совершенно не смогли его рассмотреть и кроме цвета, что естественно, так как он был белый, мы ничего не могли сказать. Выбрав по удобней место и усевшись на портфели, не сводя взгляда с «летка» куда зашел голубь, мы принялись ждать. Я не знаю, сколько по времени длилось наше ожидание, но больше в этот день мы так никого и не увидели. И как бы нам не хотелось, но нужно уже было идти домой. Собрав свои вещи, мы оставили свой наблюдательный пункт, твердо решив придти сюда на следующий день. Когда спустя почти сутки мы вновь отправились на нашу разведку, то уже на подходе к СМП мы сразу же увидели на кирпичном здании голубей. Нашей радости не было предела, там был не один голубь, а несколько. Мы побежали. Обогнув центральный вход и контору, выскочили на рельсы и застыли от неожиданности, весь путь был заставлен железнодорожными вагонами с кирпичом, а так как ни спереди, ни сзади не было видно тепловоза, то нам стало ясно, что стоянка могла быть долгой. Протиснувшись между забором и вагонами, мы дошли примерно до вчерашнего места, но из за высокой ограды ничего нельзя было увидеть. Нам пришлось перелезть под вагонами на другую сторону, но и эта затея не принесла результатов, вагоны перекрывали весь обзор. Поэтому толком ничего мы так и не смогли рассмотреть, кроме того, что голуби действительно были, и эти голуби жили в этом здании, но это не давало нам ровным счетом ничего. Вход на территорию, где беспрерывно все гудело и двигалось, где работали огромнейшие краны и автомобили, для двух детей был закрыт! Сказать что нас постигло разочарование, ничего не сказать, земля ушла из под ног, эти голуби были для нас так же не досягаемы, как звезды на небе, и речь уже не о том, что бы что то взять там , но хотя бы просто посмотреть на них, а то что они были какие то особенные мы почему то в этом даже и не сомневались.
Прошло несколько дней. В голове полный туман, не о чем больше не хотелось думать, все валилось из рук. Подошли выходные. А по выходным, как это обычно бывало, у моего дяди Бори собирались его закадычные друзья голубятники, «за жизнь» поговорить , голубей погонять, пиво попить, а может чего и покрепче пригубить. Три друга: дядя Боря, дядя Ваня, дядя Толя. Дядя Боря родной брат моего отца, столяр – краснодеревщик по профессии, голубевод – любитель по жизни, дядя Ваня не знаю кто был по профессии, но знаю что не один год он отдал работе с металлом, ну и дядя Толя моряк – китобоец, неоднократно бороздивший моря и океаны на легендарном китобое « Россия», а после запрета на бой китов, списавшийся на берег и благополучно устроившийся завгаром в местное дорожное предприятие. Так и дружили, казалось бы совершенно разные люди, но навсегда повязанные одним любимым увлечением, которое если раз завладело сердцем, то уже никогда и не отпустит, увлечение голубями. Жили мы с дядей Борей не далеко друг от друга, буквально пятьдесят метров, но он жил в проулке между улицами и что бы увидеть есть ли у него сегодня гости мне нужно было пройти до перекрестка, а там уже все очень просто, стоит возле дома «Волга» значит все в сборе, нет - значит нет. « ГАЗ-21», на этой машине ездил дядя Толя, я и сейчас считаю этот автомобиль шедевром советского автопрома, а тогда это была просто мечта, описывать все достоинства этого авто не имеет никакого смысла, там все прекрасно, хотя на мой тогдашний взгляд все же был там один недостаток - это олень на капоте. По моему стойкому убеждению, там должен был быть, ну конечно же, только голубь. Выйдя из дому и дойдя до угла, я увидел стоящую на привычном месте «Волгу», и что то бурно обсуждающих друзей голубятников возле нее. Подбежав к ним и поздоровавшись, я увидел на земле возле машины клетку и в ней виновника весьма сурового спора. Меня всегда поражало в голубятниках умение за долю секунды превращаться из взрослых серьезных мужиков, обремененных семьями, работой, в озорных пацанов, для которых в данный момент весь мир останавливается, и остаются только голуби. Так и здесь уже невозможно было понять кто и о чем спорил, каждый пытался донести что то свое, и в конечном счете все закончилось тем, что все трое что бы закончить этот веселый балаган и заняться более «серьезными» делами, просто решили взять и отдать этого голубя мне, к моему большому удивлению и неописуемой радости. И по началу от такого поворота событий я даже и забыл, в общем то, зачем сюда прибежал и только через несколько минут когда эйфория стала отступать, я стал опускаться на землю. Я рассказал им все. Все трое смотрели на меня, по улыбке на лице дяди Бори было понятно, что он мне не особо то и верит , наступило какое то легкое замешательство, после которого дядя Толя сказал коротко , «поехали». Надо сказать, что из всех троих именно для дяди Толи голуби были прежде всего азарт, какое то движение, обмен, обман. За всю жизнь он, наверно, ни разу не заплатил ни за одного голубя, и это не от того что он был скрягой или от скупости, нет, ну умел он мутить «воду в омуте» и это был дар данный ему свыше. Любимая и такая как бы не навязчивая его фраза после бесед про жизнь за «рюмкой чая»- « ну дай что-нибудь ненужное» и ему давали, и он прятал этих «ненужных» для кого то голубей за пазуху, и это было еще его одной пацанячей такой коронкой, всегда , что зимой, что летом прятать голубей в одежду. Он брал этого голубя и отправлялся к другому какому-нибудь голубятнику, и пока он до него добирался, этот голубок приобретал такую родословную, что некоторые просто готовы были с руками его уже оторвать ну или просто отдать за него других голубей на обмен . Дядя Толя – авантюрист в голубеводстве, а в обыденной жизни добрейшей души человек, я даже и не припомню, были ли у него враги, и это несмотря на все его манипуляции с голубями, обычно после того как обман раскрывался, люди просто смеялись и прежде всего над собой, в конце концов никто же тебя не заставляет делать что то против твоей воли. Вот и сейчас услышав о каких то незнакомых голубях, тем более живущих на строительном предприятии, в его глазах чертики вдруг начали танцевать лезгинку. Я стоял рядом с машиной с голубем в руках и не знал что мне делать, не ехать же мне с ним, а выпустить обратно в клетку тоже не вариант, вдруг пока мы будем ездить они передумают или выпустят, или его съест кошка, в голове рисовались картинки одна страшнее другой, я набрался наглости и сказал: «сперва завезем этого голубя ко мне домой». Конечно я бы мог и сам сбегать, но я испугался , что пока буду отсутствовать, он просто возьмет и уедет без меня. «Да конечно, не таскать же его с собой» - одобрил мое решение дядя Толя, и мы отправились в путь. Устроившись на переднем диване, а в этой «Волге» именно диван и креслом это назвать язык не повернется, я почувствовал себя как минимум капитаном корабля, плывущего по волнам. Мне, вдруг, захотелось, что бы то место, куда мы сейчас ехали, было бы как можно дальше. Но все когда-то заканчивается. Мы уже подъезжали, когда меня вдруг охватило волнение, я вспомнил, что сегодня выходной, а значит там может никого не быть, но увидев выезжающий нам навстречу огромный панелевоз, я немного успокоился. Дядя Толя остановил машину напротив главных ворот и посмотрел на меня. Я как мог объяснил ему где находится нужное нам здание, так как с того места где мы стояли, его не было видно . «Понятно» сказал он , после этого мы развернулись и поехали в обратном направлении, я ничего не понимал , но мы повернули не в сторону дома, а объехали это предприятие по кругу мимо озера, которое находилось рядом с ним, и оказались с противоположной стороны от главных ворот. Здесь тоже были ворота под которыми проходили рельсы и они почти всегда были плотно закрыты, их открывали когда нужно было загнать на территорию вагоны, но сейчас почему то одна створка была приоткрыта и можно было спокойно зайти вовнутрь. Когда мы уже подъезжали, дядя Толя стал объяснять про интересующие нас здание, по работе он часто бывал на этой территории, но только в гараже, а здесь перегружали привезенный в вагонах цемент и развозили на цементовозах по объектам. Прежде чем выйти из машины, я получил от него «инструктаж». «Запомни, ты просто идешь со мной, никого не о чем не спрашиваешь, смотришь по сторонам и запоминаешь, говорить если что буду я, понятно?». «Понятно» - ответил я, и мы отправились в открытую створку. К моему удивлению, внутри не было ни кого, кто бы мог нас остановить, я стал озираться по сторонам в поисках сторожа, мне почему то стало казаться ,что он где то специально спрятался, а теперь наблюдает за нами из укрытия и ждет когда мы зайдем подальше, что бы спустить на нас сторожевых псов. Но к счастью, ничего подобного не произошло, и мы спокойно вошли в дверь на первом этаже здания из белого силикатного кирпича. Пройдя по небольшому коридору, мы вошли в помещение, вдоль стен которого стояли какие то шкафы, а по середине был стол с журналами, домино и несколькими гранеными стаканами. Здесь тоже никого не оказалось, и мы продолжили свой путь к открытой двери, за которой виднелась каменная лестница. Бросив взгляд на стол, я устремился за дядей Толей, но что то необычное меня снова заставило повернуться в сторону стола, я приостановился и стал смотреть на один из стаканов. Обычный граненый стакан, но то что привлекло мое внимание было внутри него, жидкость которая искрилась и переливалась всеми цветами радуги так, что создавалось впечатление, будто само солнце опустило туда свои лучи, и они теперь пытались выплеснуться наружу. Все это происходило какие то секунды, потом я все же опомнился и почти бегом стал догонять своего старшего товарища, решив на обратной дороге еще раз посмотреть на это чудо. Мы поднялись на верх и вышли в большой цех высотой во все три этажа, и оказались на площадке, которая располагалась вдоль стены на высоте двух с половиной этажей и была по длине всего здания. На противоположной от нас стороне были какие то люди, и мы направились к ним. Конечно же, ЭТО я увидел сразу, как только мы вышли на верх. По середине парапета стояла сколоченная из брусков клетка обтянутая тряпочной сеткой, за которой сидели голуби. Дядя Толя шел впереди, и ни один жест, ни одно движение не было сделано в сторону этой маленькой голубятни, как будто он ее и не увидел. А меня буквально парализовало, я остановился напротив, и весь мир для меня перестал существовать . Я, конечно, и раньше слышал про двухчубых и носочубых голубей, но тут они сидели от меня на расстоянии вытянутой руки, пара белых и пара нежного песочного цвета, остальные , как я понял были на улице, но эти что сидели здесь, были похожи на статуэтки, грациозные с небольшими клювиками, они были похожи на ангелочков из сказки. Сквозь какой-то туман я услышал, как кто-то с кем-то поздоровался, а потом голос похожий на голос дяди Толи спросил про какого-то мастера, и когда тот отозвался, добавил - «Да вот дом строить собрался , может можно у вас цемента купить будет , может договоримся?», и как кто-то ответил «Нет, нет, что Вы, у нас тут все строго», потом, вроде, еще о чем-то говорили, но мне уже было это все не интересно. Я увидел то, ради чего сюда и приехал, я увидел необыкновенных голубей. Через какое-то время разговор стих, и я услышал уже сказанное мне «пошли». Я направился к выходу, постоянно оглядываясь на голубей, сидящих в клетке, пока не стал спускаться по лестнице, и тут я вспомнил про стакан, сегодняшний день был днем чудес, зайдя обратно в комнату я сразу же посмотрел на этот сосуд из граненого стекла , но он был пуст. «Наверно кто то выпил» подумал я и пошел на выход и уже перед самой дверью вновь, посмотрел на стоящий на столе стакан, он был полон. Я понял, что я ничего не понимаю и, подойдя ближе, заглянул в него сверху. Конечно же, он был пуст. Что бы до конца разобраться в этом чуде, я взял его и почувствовал на своей ладони жирный отпечаток от машинного масла. Просто кто-то взял его грязными руками, оставив масляные разводы на стекле, и когда солнечные лучи под определенным углом попадали на этот стакан, то создавалась иллюзия, будто он наполнен янтарной жидкостью. Мы поехали домой. Понятно, что мы не просто так сюда приезжали, что это была «разведка», дом у дяди Толи был и никакой другой дом он не строил и все вопросы про цемент просто для отвода глаз, но это я стал понимать, конечно, еще не скоро, как и то, откуда вообще появились эти голуби.
В нашем поселке было несколько кирпичных заводов и строительных организаций, как правило, в то время они все входили в ВПК, соответственно и работали на них в большинстве своем инженерные войска или просто стройбат, который, в свою очередь, комплектовался на девяносто процентов выходцами со Средней Азии. Я не знаю, каким чудом кому-то из этих пацанов удалось провести через весь Советский Союз этих голубей, но это еще раз подтверждает, что для людей, по-настоящему увлеченных чем бы то ни было, нет ничего невозможного.
Спустя пару месяцев после описываемых событий, голуби из солнечного Узбекистана летающие над нашим поселком исчезли, и я до сих пор так и не знаю что с ними случилось.
Друг Генка отслужив армию, к голубям так и не вернулся. Последний раз встречались с ним где-то в начале девяностых. Вадик голубей так и не завел, умер в конце нулевых от «передоза». Глухова зарезали в девяностых, но голубей он тогда уже не держал. Дядя Боря, дядя Ваня и дядя Толя - три друга, всю свою жизнь прожившие вместе с голубями и в дружбе друг с другом , ушли на другую сторону радуги в один год, один за другим, в 2011. А я все так же держу голубей, все так же обшариваю взглядом небосвод, когда иду по улице и все так же, как когда-то в далеком детстве, в каждом замасленном стакане, как в куске янтаря пытаюсь увидеть солнце.
Владивосток 2017 год.