Глава 6.
Телефонный разговор.
Конечно, когда я проснулась, вчерашнее преследование показалось полным бредом.
На кухне уже хозяйничали мои мужички. Бренчала посуда, что-то скворчало на сковородке. И, не смотря на беспорядок, меня умиляли их трогательные попытки вести хозяйство.
А может, у нас и не так все плохо? Семья как семья.
- Помнишь, я ездил на происшествие? – спросил муж, когда мы уплетали его фирменное блюдо яичницу с луком и майонезом (единственное, что он умел готовить, кроме пельменей).
- Это когда ты напился?
- Напился я потом. Помнишь девушку, блондиночку такую, красивую?
Конечно, я сразу поняла, о ком он говорит. Стройная, как тростинка, целомудренно красивое лицо, длинные белые волосы. Даже не знаю, как можно так отбелить. Она словно парила на фоне своих банально быдловатых сверстниц.
- Представляешь, - продолжал муж, - ее избили и пытались изнасиловать. Лежит сейчас в больнице: челюсть сломана, вся в синяках. Жуть.
- Нашли кого-то?
- Пока нет. Самое интересное, она утверждает, что это был не человек, а существо с кожей как у рептилии. Оно хотело завладеть ее телом. Не изнасиловать, а именно «завладеть»! Тронулась, наверное, от стресса. Мы сейчас психолога и психиатра подключили.
- А до этого у нее с психикой проблем не было? – я сразу почувствовала себя Шерлоком Холмсом или, как минимум, Ватсоном.
- Родные утверждают, нормальная была. Представляешь, так и говорит, существо просило ее расслабиться, чтобы безболезненно завладеть телом.
Я невольно представила этого преступника:
«Расслабься! Я овладею тобой!»
Ну, это уже черный юмор какой-то. Фу, даже противно от собственного цинизма.
- Вообще-то насильники обычно не просят расслабиться, их как раз-таки сопротивление возбуждает, - выдала я.
- Эх, и что ж ты на судебную психиатрию не пошла!? – съязвил Виталик. Он не любил, когда я умничаю.
***
Мы поменялись ролями. Теперь муж отводил и забирал Шурика из сада, укладывал его спать. А я пропадала по ночам.
- Зачем торчать в кафе сутками? - не понимал Виталик.
Я уверяла, что это только первое время. Организационный период. Мне нужно было все контролировать. Видеть, как обслуживают каждого гостя, сколько времени готовят заказ, как встречают и провожают. Мне нужно было видеть с каким лицом человек уходит.
Но не только поэтому я не спешила домой. Это была своего рода месть. Ну, как оно в моей шкуре? Ждать по ночам, быть связанным по рукам и ногам ребенком и бытовухой?
Часто, когда я возвращалась заполночь, заставала такую картину: они с Шуриком дрыхнут на диване в обнимку под скрипучее ворчание Скруджа Магдака в телеке. Большой и маленький. Такие трогательные, такие заброшенные!
Становилось как-то не по себе. Но стервозный голос внутри говорил: «Пусть хлебнет, за все твои слезы! Зато теперь он – хороший, я ты – плохая. Плохим быть удобнее».
***
Моим любимым временем стал час до открытия. В это время я проверяла состояние оборудования, смотрела какой товар нужно заказать, считала выручку за прошлый день, слушала отчет Риты, крепко приправленный сплетнями, и, конечно же, пила кофе и выкуривала сигарету.
Садилась за свой любимый столик рядом с аквариумом, Рита приносила чашечку эспрессо. В эти моменты я настраивалась на целый многотрудный день, и все работники быстро поняли – меня лучше не тревожить.
Но однажды раздался настойчивый стук в дверь. Рита открыла, и мы увидели мою подругу Олю.
- Я ненадолго, - поспешила заверить она, вероятно уловив тень недовольства на моем лице, - Хочу кое-что рассказать.
Оля вот уже полгода как развелась с мужем и сейчас находилась в активном поиске. Настолько активном, что я уже запуталась в ее «неплохих вариантах». Сейчас, мне меньше всего хотелось выслушивать подробные описания наиромантичнейших встреч и диалогов «а он сказал, а я сказала…». Каждую минуту мне хотелось посвятить своему делу. Но внимательно вглядевшись в Олино лицо, я поняла, что речь пойдет совсем не о любовных похождениях.
Подруга увела меня к дальним столикам. Дождалась, пока Рита поставит чашки с кофе и уйдет.
- Ты ведь не знаешь, меня перевели в другой отдел, - начала Оля. А я подумала, как давно мы не виделись! С головой ушла в бизнес, - Теперь я работаю в отделе образования, секретарем у Образцовой.
Передо мной всплыл устрашающий образ Чекистки. Я даже присвистнула.
- Сочувствую!
- Ты с ней уже знакома? – спросила Оля.
- Да, пришлось тут на днях.
- Надежда Васильевна, это баба с яйцами. И характер ужасный. Жизнь личная не сложилась, сын алкоголик, климакс нервы расшатал. Но я не об этом… Вчера, рабочий день закончился, я уже попрощалась с ней, и вышла из кабинета. Спустилась на первый этаж и вдруг вспомнила, что ключи от дома на столе забыла. Возвращаюсь, и в это время звонит телефон. Я машинально взяла трубку, краем глаза заметила – номер высветился московский, управление. Хотела с Образцовой соединить, но она сама ответила. Я хотела трубку повесить, но услышала твою фамилию и название кафе.
Какой-то чел из управления очень сердился. Кричал прямо.
- Я же вас просил разобраться! Настоятельно просил!
Ты знаешь, какой у Образцовой голос, но тут она лепетала и заикалась.
- А я тут причем? – в недоумении спросила я.
- При том, что Образцова пообещала закрыть кафе. Тот важный хрен, говорил, что-то про стратегический объект. Он спросил: «Надеюсь, все в строжайшей секретности?» Так страшно спросил, что я чуть не описалась со страху, трубку тихонько положила и бежать!
Оля замолчала, заметив, что Рита протирает столы на расстоянии возможной слышимости.
- Ты вообще ей доверяешь? – спросила подруга, косясь на барменшу.
- А что?
- Да, говорят разное…
- Что говорят?
Оля посмотрела на часы.
- Ой, мне уже пора, я вроде как в аптеку отпросилась. Потом поболтаем.
Она упорхнула, сбросив на меня груз догадок и подозрений, а я осталась сидеть и не заметила, как выкурила три сигареты подряд. Я – кафе – правительство - стратегический объект. Логическая цепочка не строилась.
- Кассу-то будешь считать? - неожиданно спросила Рита, заставив меня вздрогнуть.