«Ой!»,– и: «Чё я вчера под кулаком брата* не погиб? То ли яд пили?». Оторвал башку, а как еще это приспособление для головного убора назвать? Осторожно глаз прищурил, навел в оптике резкость: «Колька маленький» свояк.
– Какого хрена спать не даешь в отпуске?
– Вставай, соня, дело есть. Коня пойдем продавать,– на ухо мне шептать, увидев, что моя в проёме двери нарисовалась. «Всё, Коль, мертвого уговоришь, идем, но сначала лечение», – в уме, а сам встаю. В уме, это чтобы моя не расшифровала: «Хотя шифруй, не шифруй, итог один – Гуляй рванина. И никакие преграды нам забором не послужат».
– Тёщу видел? В летней кухне, говоришь, идём.
«Иш подарки требушат, вот же зять у тещи, две «мечты оккупанта*» тащил». Всё для родной тещи. А голова!!!
– Здрасте! Поили? Поили!
– Похмеляйте.
– А кушать?
– Нет.
– Тогда тоже нет,– неприкрытый шантаж. Пришлось капитулировать. Тут и Колька большой подтянулся. А что вы хотели? Ведь взять, например – мошкара по вечерам на свет летит. А Колька тоже «мошкар», только, бля, здоровый.
Лечимся хорошо, теща пузырек выкатила, тесть тоже подключился. Это чтобы нам меньше досталось. Он у нас скромный, что теща скажет, то и выполняет.
– Ну, зятёк, когда молоко начнешь пить?– теща интересуется, когда я пить брошу.
– Скоро мам,– даю честный с точной датой окончания ответ. Теща у меня золотая, заботливая.
– А бегать когда начнешь?– продолжает разведчица. Ответ выше. О! Полегчало. Теперь покурить. Что, бег спрашиваете? Рассказываю:
– Нинка, у тебя что, зятю работы нет?
– А тебе какое дело?
– Какое? Интересно же. Смотрю, лосяра в красной майке и трусах несется, весь в поту. От лось!
– Да он у меня десантник, нужно поддерживать как её, хорму,– с гордостью за меня, говорит теща. Из разговора в магазине тещи с подругами. А молоко парное впереди, литр утром и вечером, такая же доза.
Покурили, теперь конь. Пошли вдвоём. Правда, пришлось столкнуться с немотивируемой агрессией.
– Куда?
– Прогуляться.
– Ты уже с братом прогулялся!– проводит запрещенный прием жена.
– Вот же дура! Сколько раз зарекалась не наливать!?! – это уже теща себя критикует.
– Что уже не имею права по Родине прогуляться?
– Колька, попробуй только напоить,– пошли угрозы свояку от тещи. Ой, подержите шляпу, мы спужались.
Что, где большой? Кольке большому нельзя, ему на работу. Он у нас начальник тока, где зерно хранится. Большой человек на деревне. Раз даже видел его в галстуке и с папкой.
По дороге вежливо выясняю у Кольки, вчера некогда было:– Ты же, гад, не пьешь, отказался, когда мы приехали с братаном.
– Что говоришь? Не вытерпел, остаток наш допил. Во, я же говорил, что земля форму куба имеет. Иш, бля, почки, нельзя! Так ведь с рождения уже вред для жизни. Теперь рекогносцировка:– Что?
– Что, что короче, Петрович на пенсию уходит, коня в совхозе своего покупает, а у него он старый. Зато мой, такой же масти, молодой. Просит обменяться.
– Сколько? Полтора говоришь, пойдет,– утвердил я цену сделки – полтора литра водки.
Вот и дошли, идти-то недалеко, пара километров всего. Хотя мог бы и на Серке за свояком прибыть Петрович, уже возле калитки дожидается, со своим доходягой. Да гляди, как блестит, солидолом товар свой намазывал что ли?
– Петрович, ты случайно его через соломину не надул? – Колька заинтересовался ухоженным видом товара. А что, мы тоже в детстве лягушек надуем и в воду, чистый авианосец, только маленький. Меняла обиделся, но вида не подает. Ведь мы тоже можем обидеться. Всё ударили по рукам. Петрович достает литр.
–А?
– Завтра на похмелку принесу.
Ладно, пьем. Клиент почти не пьёт:– Вы ребята молодые, вам мало будет,– долго сказка сказывается, а тут уже донышко второй.
– Петрович тащи третью.
– Завтра.
– Вот и Серка завтра.
Ушел он, надулся сам, совершил ошибку, надо было принести. Вот так и в жизни обидишься, а потом на тебе ездят.
А нам мало. Что делать? В магазин идти, деньги дома, а у свояка в кармане всегда прореха. Пошел шмон дома:
– Ведь два месяца назад флягу выгнал, целое ведро самогона. Всё не выпил, – Колька, шуруя по дому. А дом у него большой, шесть комнат. Что? Конечно большой: зал, спальня, детская, кухня, коридор, туалет, ванная. О, бля, семь получается, точно семь. Еще больше, чем я думал. Да, да и в деревню цивилизация пришла. Правда сейчас, она назад уходит. Даже не уходит, а в панике бежит. Нашли! Заботливо так в валенке лежит бутылочка, из под томата, ну как его, кетчупа. Мало! Двести грамм на двоих, только губы смочить. Колька как шахтер, полез в квартирный погреб. Я свечу переноской. Слышу, скребется между полом и землей, далеко заполз. Может у соседей уже шурует, ведь под полом стены нет. А дом то двухквартирный Что–то звякает? Нашел?!? Точно нашел, вылез с двумя литровыми банками. А я уже катаюсь по полу, смеясь. Представьте себе черта, только в паутине всего. Представили? Это мой свояк с задания вернулся.
– Два с лишним. Да на свежие дрожи, много.
– А что делать?
– Прячем одну.
– Светка найдет.
– Эх, свояк, свояк ничего ты в жизни не понимаешь. Надо прятать, чтобы перед носом было, тогда не найдет,– спрятали за занавеску, на приступке печки. Хрена найдет.
Далее уже неинтересно. Когда проснулись, уже темнело. Колькина половина, вернувшись с работы, орет, ну а мы конечно стесняемся. Кинулись за боезапасом, а там голый вассер.
И вот едем на Серке к теще, а Колян все мне простить слова не может:
– Прячь под носом, не найдет. Ага, не найдет, она у черта под боком найдет. Хотя, что с вас вояк взять, можете только – «Смирно» кричать. А я молчу, виноват, а нас виноватых, всегда принято пинать.
Так заканчивался третий день на Родине. Что с конем стало? А ничего. Утром я Кольке дал червонец, купил он две бутылки и отдал Петровичу. Остались при своих. Почему сразу не купили водку? Так не интересно же. А так попьянствовали почти на халяву, коня продали. Что? Не продали? Но ведь же продавали, а любом деле главное процесс и активное участие. Ладно, надо заканчивать, завтра же на покос. Тем более по дороге, мы же заехали еще к куме. И снова никакие. Спать, спать, спать.