Вера, надежда, любовь?!
Я спрашиваю себя: были ли эти три прекрасных слова в моей жизни? Отвечаю сама себе: «Да!»
Мне было семь лет, когда я осталась одна с двумя инвалидами на руках: мамой и младшей сестрой. Отца забрали на второй день войны, сестра родилась в первый. Она родилась глухонемой, позже ей был поставлен диагноз «шизофрения».
Мама много работала, вскоре заболела и тоже получила инвалидность первой группы. У неё был туберкулёз позвоночника. Это заболевание она пронесла через всю свою жизнь, лёжа то в больнице, то дома, но прожила до 83 лет.
И вот, я одна с двумя инвалидами, мне семь лет. Что делать?
Поначалу нас троих приютили родственники.
Но окончательно решили вопрос бабушка и дедушка, вернувшись на родину, к нам, из другого города. Там они продали своё жильё, и на эти деньги купили домик здесь. Он был, как у всех, маленький, «три на четыре», ни сантиметра больше…
Главное – при доме был огород, сарай, маленький садик. С этого времени я стала ощущать жизнь в полную силу.
Бабушка и дедушка
Бабушка Дарья – высокая, худощавая, самая красивая на свете.
Дедушка Алексей – небольшого роста, с тяжёлыми узловатыми пальцами. Зато с кудрявой рыжей шевелюрой и кучерявой, в мелких завитках, бородкой. Молчаливый.
Когда-то, до революции, они были собственниками дома, двух лошадей для пахоты и небольшой мельницы. Работали по принципу продуктового обмена – за то, что на ней мололи хлеб, получали товаром – мукой. После революции они стали считаться «кулаками». Такая «собственность» стала недопустима в молодой стране Советов, и её просто отобрали. Бабушку и дедушку раскулачили, хотя детей у них было девять человек. Спасаясь от репрессий, все, и родители, и дети, разъехались по стране, кто куда. Так бабушка с дедушкой оказались в далёком Баку.
Когда бабушка и дедушка вернулись из Баку и забрали нас с мамой и сестрой к себе, они были уже пенсионного возраста, но государство не собиралось поддерживать их материально. То есть у них НИЧЕГО не было. Как приехали к нам с двумя чемоданами, так с ними и остались. Они боялись переезжать из Баку, ведь и в послевоенное время бывших раскулаченных не жаловали, и отголоски репрессий могли на них сказаться и сейчас. Но безвыходное положение заставило их вернуться в родное Поволжье.
Детей на то время осталось пять человек, все жили в нашем городе со своими семьями.
На что же мы все жили?
К маминой пенсии по инвалидность доплачивали пять рублей на двоих родителей, так как оба родителя находились у неё, инвалида, на иждивении. Плюс наша с сестрой пенсия за погибшего отца. Но мы были счастливы, что мы все вместе, рядом с родственниками. Стали строить коммунизм.
Коза
Первыми покупками в новое хозяйство были пять кур и две молочно-пуховые козы. Одна была с коричневой шёрсткой, ласковая и спокойная. У второй - пух изысканного серебристо-голубого цвета. Она была просто красавица с точёными ножками на модных копытцах! На голове -аккуратные, почти прямые рожки, острые и крепкие.
Меня она за что-то невзлюбила раз и навсегда. И не однажды она делала мне отметины этими рожками, надевая мне на голову платье и оставляя на спине царапины. Остро сверлила меня своими хитрыми глазками, выслеживая удачный момент для очередного нападения. Я её очень боялась. Моё внимание и ласковые слова она пренебрежительно отвергала, а над моими слезами просто насмехалась. Часто ждала меня, стоя напротив крыльца.
Бабушкина просьба дать козам травы для еды была для меня невыполнимой задачей. Но на помощь приходила бабушка: «Подожди, моя внученька, коза к тебе привыкнет и перестанет обижать. Верь, так и будет! Зато посмотри, какой красивый пух у неё! Я свяжу из него тебе самый красивый платок!»
Она так и сделала… Платок получился необыкновенный, лёгкий и тёплый, нравился не только мне, и у меня его украли…
Сестра
Веру во всё хорошее и надежду на лучшее в меня вкладывала бабушка.
Моя психически больная сестра была полностью на моих руках. Сильная, злая, непослушная, она постоянно убегала из дома, доставляя мне только слёзы.
Бабушка гладила меня по голове: «Моя ты внученька! Я знаю, как тебе тяжело, но ведь она – твоя сестрёнка! Что же делать? Подожди немного! Будет она постарше, может, начнёт хоть что-то понимать! Бог поможет тебе, пожалеет тебя, верь в это! Верь, моя внученька, что и мама поправится, всё будет хорошо!»
Чуда так и не произошло. Но я всегда чувствовала на своей голове тёплую бабушкину ладонь.
Всё домашнее хозяйство было на мне: мыла, стирала, убирала, колола дрова, полола и поливала огород. Разыскивала и приводила домой сестру. Обслуживала и обихаживала лежачую неподвижную мать. Уроки делала только вечером. Иногда горько плакала, что не могу решить задачу. И опять ласковый голос бабушки: «Не горюй, моя внученька! Ложись спать! А утром я тебя пораньше разбужу, и ты её решишь. Ты верь! У тебя получится!»
И у меня получалось.
Вера
Бабушка была верующая. Она научила меня молиться перед едой и перед сном, читать небольшие молитвы, соблюдать все религиозные праздники, посты. Она не ходила в церковь, и меня не заставляла ходить, но всегда говорила, что в каждом человеке есть Бог, он всегда поможет.
И с её лёгкой руки поселилось в моём сердце что-то маленькое, тёплое, защищающее, дающее надежду. Я училась слушать своего Бога, сдерживаться, прощать. Я просто прожила с ним всю жизнь. Никому ничего не говорила. Никому – ни родственникам, ни сверстникам. Я просто жила с Ним.
В начальных классах я была пионеркой, в юности – комсомолкой, потом – коммунисткой. По жизни и по своей работе я была творческим, общественным и ответственным человеком. Но в моей душе всегда был Бог. С ним было спокойнее и не так одиноко.
Однажды, во времена «глубокого застоя», мы с дочерью-студенткой были в Таллине. После многочисленных экскурсий зашли в Костёл, чтобы послушать орган. Посмотрели, как проходит служба. Серо, чуждо и неинтересно. Понравился только орган. Недалеко в православном храме шла служба. Звучали молитвы, звонили колокола. Зашли. И душа запела: как красиво! Всё родное! Этот хор я готова была слушать бесконечно. И даже стоять было не трудно!
Безграмотная бабушка с усталыми руками вложила в меня больше, чем все книги, школа, училище, институт. В тяготах повседневной жизни научила не терять себя, а находить.
Надежда
Все в нашей семье работали с утра до вечера, даже мама-инвалид. Трудились все, за исключением сестры.
Наша коза-злючка давала прекрасный пух. Бабушка вычёсывала его. Я выбирала сор и ость. А бабушка потом его мыла, сушила, расчёсывала на чесалках и пряла на прялке. Я очень хотела научиться прясть, но у меня было много других дел. Я втихую пробовала, но ничего не получалось. Мама лёжа вязала красивые пуховые платки. У нас их покупали с удовольствием, и даже заказывали.
Я выросла в постоянном труде и заботе о ближних. Нет такого вида женского рукоделия, которого я бы не могла сделать. Шила на ножной машинке «Зингер» с малых лет. Вышивала, штопала, облагораживала старую одежду. По жизни могла выполнить нетяжёлую мужскую работу. И выполняла...
Дедушка
Дедушка летом запасал для коз траву на зиму, а в наших полупустынных землях это совсем нелёгкая задача. Делал, чинил всё в хозяйстве. Запасал на зиму ивовые прутья, из которых зимой плёл красивые корзинки всех размеров и форм. Я могла часами наблюдать за его работой, и одновременно что-то делать ещё. Я мечтала сама научиться их плести. Но возможности не было. Некогда. Ждали другие домашние дела…
Дедушка подшивал прохудившиеся валенки. Желающих заиметь отремонтированные, почти новые, вместо старых, было много. Она мастерил удобные коромысла. Для сегодняшних молодых – чудо чудное… Мастерил чудные деревянные санки. Сами катились! Один раз сделал очень длинные, узкие, лёгкие, деревянные и с деревянными же полозьями… Мы садились на них всех гурьбой и весело скатывались с горки.
А кадки для засолки! Красивые и крепкие! На его работу можно было заворожённо смотреть часами… Вся мебель в нашем доме была сделана его руками и украшена изящной резьбой.
Я любила смотреть за его работой. Удивлялась, как из корявой деревяшки появляется чудо. Я запомнила всю последовательность плетения корзин. Гладила их руками, рассматривала, но сплести хоть маленькую так и не удалось.
Последний табурет, сделанный его руками, который переехал со мной из Поволжья в Подмосковье, совсем недавно мы унесли на дачу...
Любовь
Когда уже подросла, я спросила бабушку: почему она, такая красивая и стройная, вышла замуж за корявого дедушку с кучерявой рыжей бородой?
Бабушка рассказала, что в девичестве любила красивого, молодого, но бедного, а отдали её замуж за дедушку, у которого был дом и небольшая мельница.
Бабушка родила двенадцать детей. После войны в живых осталось пятеро. Все жили в одном городе, дружно, и ещё долго-долго ели бабушкины пироги с разными начинками. А я их доставляла по всем родным. Пироги были с тыквой, с паслёном, с солёными огурцами, с капустой, пирожки с картофелем. Летом сушили шкурки от дынь, фрукты и ягоды, а зимой из них делали начинку для пирогов и компот. Мне надоедало их разносить – всё-таки далеко, сумки тяжёлые… Уставала я от этого. Но бабушка говорила: «Ну, как же! Я же напекла для всех! Не мне же, старенькой, их нести… Неси!»
И я несла. А в ответ меня одаривали и угощали, кто чем мог… Тётя Груша – лоскутками ткани… Тётя Поля – китайкой, мелкими яблочками. Из кусочков ткани шились фартуки, рубашки дедушке, китайку сушили и зимой ели… Тётя Груша обшивала меня и свою внучку с ног до головы…
Сейчас осталось в живых пять внучек бабушки с дедушкой.
Память
Никогда не видела бабушку и дедушку праздно сидящих, с руками на коленях. Если только вечером, когда уже козы подоены, молоко процежено, на минутку сядут они на уличную скамейку у забора, у калитки…. И эта скамейка всех, как магнитом, притягивает.
Я беру трёхлитровое ведёрко и иду в подвал за квасом бабушкиного изготовления. Как же он всем соседям нравился! А мне не нравилось за ним лазить в подвал, где страшные жуки-бздюки, где холодно и темно… Квас был в бочонке с затычкой. Я её выдёргивала, подставляла бидончик, наливала ароматный квас… И что в нём такого было необыкновенного? Что она добавляла в него, какие добрые слова ему говорила, что пили и нахваливали его все жители улицы?
…Отодвину от бабушки близко сидящую соседку, прижмуюсь к тёплому бабушкиному боку, почувствую её доброе поглаживание по голове. Так тепло и защищённо с ней рядом… Закрыть глаза и молчать…
В моей бабушке было всё: Вера, Надежда, Любовь, Мудрость, и всё это она вливала в меня пригоршнями. Приговаривала: «Моя внученька, всё будет хорошо!»
Мне почти 80, а я до сих пор слышу её голос, чувствую её всю. Счастлива, что она была в моей жизни и осталась в моём сердце. От своей правнучки часто слышу: «Бабушка! Я тебя люблю!»
Вот они, Любовь, Вера, Надежда! Все были в моей жизни, и я благодарю судьбу за это!
07.07.17
Опубликован 25.08.17 в №33 газеты "Моя семя" под названием "Бабушка обещала чудо"
P.S. На фото бабушка Дарья(моя прабабушка) по центру, в платке, дедушка Алексей (мой прадедушка) крайний справа, с бородой. Морозова Маргарита