Перевёрнутая страница. ч. 4

В город доехали на автобусе, там разошлись по домам, договорившись встретиться возле ресторана. Пришёл Силкин на хату и даже обрадовался, когда увидел, что хозяева действительно вернулись домой. Обрадовался оттого, что всё же не соврал он подруге, когда сказал, что хозяева сегодня возвращаются. Не любил он врать сам даже в малом, и у других вранья терпеть не мог.

В квартире был полный порядок, Мила успела здесь всё прибрать и расставить по местам. Она и хозяйкой была расторопной и умелой, не только любовницей. « Вот бы мне такую жену», – подумал Алексей, но тут же отогнал эту мысль прочь, чтобы она не закрепилась в сознании.

Уже на подходе к ресторану он увидел знакомую картину: в дверях величественно возвышался непреклонный дородный швейцар, а перед ним – группа желающих пройти внутрь, эдак человек десять-двенадцать мужчин и женщин. Мила выдвинулась ему навстречу, она здесь уже некоторое  время наблюдала, и сообщила Алексею результаты своих наблюдений: пройти в ресторан можно, если дать швейцару на лапу рублей десять.

  - Перебьётся швейцар без нашей десятки,– тихо, но решительно ответил Алексей. Не полюбилось ему сразу же это буржуазное нововведение – ставить в дверях ресторанов представительных отставников с наглыми рожами, чтобы выкачать лишнюю десятку из кармана клиента. Из ресторана доносились громкие звуки оркестровой музыки и меццо-сопрано, местами переходящее в низкое контральто, толстой блондинистой певицы. Зал и певица хорошо просматривались с улицы через большие окна-витрины – пьяные ракрасневшиеся лица отдыхающих советских граждан не вызывали желания с ними общаться, а музыкальное сопровождение, которое и на улице было противно слушать, да ещё и заплатить десятку, за то, чтобы слушать их поближе и погромче, нет уж!..

Ужинать в кабаке расхотелось… Там у них состязались оркестр и певица – кто кого заглушит. Похоже, у оркестра было некоторое преимущество…Ладно, ребята, веселитесь без нас – пойте, пейте в юности и зрелости, бейте в жизнь без промаха…

    – Пойдём, Мила, просто погуляем по городу…Где-нибудь и перекусим. – предложил Алексей. И она согласилась, хотя желание пройти в ресторан у неё было нескрываемое.

Перекусили они и довольно прилично в буфете автовокзала, где нашлись и горячие сосиски, и горячий чай с вкусными пирожными. Здесь было тихо и, пожалуй, даже уютно. Самыми громкими звуками звучали объявления о прибытиях и отправлениях автобусов. Негромко звучала магнитофонная музыка на темы популярных песен восьмидесятых. Буфетчица строго следила за порядком: стоило двум выпивохам едва пристроиться с бутылкой портвейна за столик, как она тут же кликнула милиционера, и он решительно выставил их за пределы автовокзала.

После ужина подошли к расписанию движения автобусов. Мила собиралась на днях съездить в Геленджик, где в пионерлагере отдыхали её дети. Силкин тоже пробежался глазами по расписанию, остановился на рейсе «Анапа-Темрюк». Вот куда он поедет завтра же – по местам трудовой молодости! Вот зачем они пришли на автовокзал! Таманский полуостров был первым районом работ, где он начал свою трудовую деятельность, будучи молодым специалистом. Интересные места, разнообразные природные ландшафты, много исторических достопримечальностей. Ехать надо завтра же! Завтра же!

Прогулка по городу продолжалась недолго. Алексей сказал Миле, что завтра уедет. Она восприняла это спокойно. Видимо, и у неё произошёл перелом в настроении, когда она решила съездить к детям. Романтика романтикой, а куда же нам деться от наших родных детей? А у неё, в отличие от Алексея, дети были совсем ещё малые, а малые наши дети нам более родные, чем выросшие. Да и мы им более нужны, когда они маленькие и беззащитные. Как же нам это необходимо, чтобы мы хоть иногда были хоть кому-то нужны!

После долгого молчания Мила начала разговор и, странное дело, Алексей ещё до того, как она начала говорить, уже знал, о чём будет речь.

    – Мы расстанемся сегодня и вряд ли когда-нибудь встретимся, – начала она медленно, словно диктант для учеников. – Но вот что мне хотелось тебе сказать, Алексей: мне кажется мы очень подходим друг другу…Из нас получилась бы хорошая семейная пара. Как ты думаешь?

    – Возможно… – неопределённо ответил Алексей. Ему не хотелось развивать эту тему, но Мила на этом не успокоилась:

    – Наша жизнь могла бы сложиться по другому…

Алексей молчал, и она продолжала:

    – Ты же со своей женой тоже в разладе живёшь?

    – Да…И, скорее, даже в разводе…

    – Ну вот!

    – Что вот?

    – Мы могли бы изменить нашу жизнь…

    – Могли бы, только вот зачем шило на мыло менять?

    – Это кто же я, по-твоему, шило или мыло? – Мила обиделась. Видимо, она ожидала другого ответа.

    – Прости меня, милая ты моя Мила. Это я так, фигурально выражаясь…

    – А если серьёзно? – настаивала она.

    – Если серьёзно, то дело вот в чём… – Алексей хотел сказать кратко, он знал, что сказать, но не умел это лаконично сформулировать, и всё же попытался: – Мы провели с тобой три прекрасных ночи и три дня…Мы встречались, как молодые любовники, и нам было хорошо. Знаешь, почему нам было хорошо?..Потому что мы были свободными! Мы делали всё, что мы хотели. Мы не ставили друг другу условий, мы не давали друг другу никаких обязательств, мы не клялись друг другу в верности. Мы любили друг друга, не спрашивая: «Ты меня любишь?» Зачем вопросы, зачем слова, когда так ясно говорят чувства и желания? – Алексею казалось, что он говорит убедительно, но Мила не выглядела убеждённой его словами:

    – Конечно же, нам было хорошо! Но мы можем это продлить, мы ведь любим по-прежнему!

Алексей понял, что логика против чувств бессильна, но всё же добавил ещё некоторые доводы:

    – Ну, допустим, мы с тобой поженились…Всё сразу же меняется – и в нас, и вокруг нас, и над нами, и под нами…Мы уже не свободны, мы не можем делать, что нам хочется. Мне хочется, а тебе не хочется…Появляется сразу же масса условностей, куча обязательств и постоянные заверения друг другу в верности. Каждый из нас становится хомутом на шее у другого. А сколько осуждающих взглядов сойдутся на нас с тобой?..Наши дети, наши бывшие, родственники, знакомые…Я понятно сказал?

    – Понятно, особенно про хомуты… – но было ясно, что она осталась при своём мнении.

    – Прости меня, если сможешь. Наверное, я резко высказался?

    – Да нет, не резко…Нормально сказал.

Они молча дошли до её дома, попрощались. Уже отойдя на пару шагов, она остановилась и задала последний вопрос:

    – А что ты будешь делать после развода?

    – Не знаю…Но жениться ещё раз не буду, – уверено сказал Силкин. Он следил за ней взглядом, пока она шла к подъезду. Такая уж была у него привычка от дней юности – смотреть вслед всем стройным женщинам, независимо от их возраста и семейного положения. Дверь за Милой закрылась и Алексей не спеша пошёл на свою квартиру. От расставания с любимой женщиной было немного грустно, совсем немного…

Постепенно мысли переместились в будущее, к намеченной на завтра поездке…Закрылась ещё одна страница жизненного повествования, открывалась новая страница. И новая страница ожидалась не менее интересной, чем перевёрнутая.

11.01.2011