11
Зубов определил снайпера сразу в редкой череде выходящих из высотки госучреждения цивильных начальников и угловатых сержантов службы охраны.
Среднего роста мужик в джинсах и черной ветровке, в надвинутой на самые глаза бейсболке, выскочил безбоязненно из центрального входа в группе гражданских, пожал удивленному случайному попутчику руку, имитировав для сторонних наблюдателей своего парня, и мягко сбежал по ступенькам на уличный тротуар.
Зубов понаблюдал еще чуть за входом, оценивая ситуацию, не упуская из виду стрелка. Поздравил себя с правильным решением, отмечая, как установленный объект поменял движение, скрывшись за тушами служебных машин, потом перебежал через дорогу и двинулся в противоположном направлении, накинув на кепку капюшон.
Ни чехла, ни сумки у него с собой не было, ожидаемо, впрочем – винтовка осталась на позиции, для чего таскать с собой весло, когда уходишь с задания. В подплечной кобуре наверняка пистолет, левая рука, засунутая в карман джинсов, чуть отставлена в сторону, мешает ствол.
Прапорщик скатал балаклаву до состояния вязаной шапочки на самой макушке, тихонечко отодрал липучки, бросил бронежилет в лысых кустах и аккуратно побрел за снайпером, кое-как на ветру прикуривши сигаретку.
Стемнело быстро, на удивление прекратился дождь и задул теплый ветерок. Прохожих уже становилось мало.
Разок оглянувшись, Иван Николаевич увидел беловатый столб дыма, поднимающийся из окон горсовета. Где-то крякала пожарная сирена. Побили ребят, значит. Ну, хоть может этот приведет к причине… Не отстать бы только.
Видимость в центре города, где еще зажигались фонари, оставалась нормальная. Зубов преследовал человека по противоположной стороне улицы, подобрав для маскировки мешок с мусором, кстати подвернувшийся у закрытой пирожковой.
Бутылки побрякивали внутри, зато наброшенная на плечо ноша придавала фигуре прапорщика в черной грязной одежде обыденный бродяжный вид. Брюки он выпустил наружу, поверх ботинок, разгрузку скинул вместе с броней.
Снайпер направлялся в сторону вокзала, уж конечно, не на поезд спешил. То есть, либо нырнет на оперативную хату, либо будет его ждать транспорт. У сквера, что украшал высокий берег маленькой речки, Зубов решил срезать и обойти врага по параллельной улочке. Там, дальше – квартал административных зданий, автобусных остановок нет, прохожих, значит, не будет.
Отличное место для последнего разговора. Иван бросил мешок в кусты, пробежал по склону берега, рискуя вывернуть лодыжку впотьмах, и выскочил на перекресток. Он опередил стрелка на сотню метров, присел на колено, не торопясь, подтягивал шнурки на ботинках. Огляделся, увидел припаркованный сразу за светофором черный микроавтобус без габаритных огней. Нехорошо, да делать нечего.
Человек в черной ветровке пружинящей быстрой походкой появился из-за поворота тротуара, поднимаясь с маленького мостика на центральную улицу. Зубова он заметил поздно, когда прапорщик, уже распрямляясь, прыгнул на него из кустов.
Снайпер уклонился в сторону, упал на бок, откатился, выхватывая из подплечной кобуры спецназовскую «Гюрзу». Подвела его бейсболка, неуклюже съехала в падении на глаза, и первый выстрел только обжег Зубову левое плечо, а второго сделать стрелок не успел – прапорщик всадил ему нож под нижнюю челюсть по самую гарду
.
- Ну, спи спокойно, парень, - отдышался Иван, обтер нож о куртку убитого, убрал в ножны, - Служивый тоже, как никак… Куда ж ты направлялся?
Из одинокого микроавтобуса кто-то вышел, подняв капот, шарил в машинном нутре. Наверняка слышал выстрел, подумал Зубов, пригнувшись, покинул место схватки и вышел на перекресток.
Мужик с добродушным кареглазым лицом, реденькими, потными волосами, выглянул из-за микроавтобуса, удивленно спросил прапорщика:
- Слыхали, что-то грохнуло? А я супругу вот поехал встречать, да заглох, проклятый дизель… Сейчас топливо знаете какое…
- Это верно, - ответил Иван, приближаясь, - Постоит, заведется, может…
- Может и так, - улыбнулся человек и выстрелил Зубову в грудь из точно такой же «Гюрзы», какая сейчас осталась в холодных руках снайпера.
На секунду прапорщик подумал, что толстый мужик толкнул его сильно чем-то прямо в то место, где бьется сердце. Оседая на дорогу, понял – все, наконец-то убит. Не будет больше болеть изувеченное лицо каждой дождливой весной…
Серега Широгоров бежал, одержимый отчаянием, минуя подворотни и малолюдные улочки. Горсовет тушили две пожарные машины. Снесли шлагбаумы, рыча, заезжали к административной площади армейские горбатые броневики и темно-зеленые «Уралы» с раскосыми полосками светомаскировки на фарах.
Из кузовов высыпались оливковые одинаковые солдаты, дробно стуча ботинками по брусчатке, будто горошины.
Конец всему, конец! Даже местный начальник горсовета не захотел умирать, завалил Пашку и самого Серегу едва не угостил пулей в задницу... Сейчас, вдобавок к полиции, проснулась армия. Куда ж теперь? Ведь найдут, непременно. Дину вот убили…
Широгоров мчался к условленному месту встречи с шефом, которое сообщили после разгрома горсовета, пока еще не начались неприятности. Вязнув в грязи, пробирался вдоль русла речки, замирал от звука сирен.
Когда невдалеке грохнул выстрел, замер, мучительно вслушиваясь, потом, с колотящимся сердцем выбрался на тротуар и сразу наткнулся на давешнего знакомца, хладнокровного мучителя и подручного хозяина. Неизменная бейсболка криво надвинута на белое лицо, из-под уха натекла застывшая бурым киселем кровища.
Сергей аккуратно, будто сейчас вот вскочит он и начнет опять давить на ключицу, вынул из ледяной руки пистолет, на миг задержался, плюнул в мертвое лицо. Рядом, у перекрестка, снова стукнул одиночный выстрел. Широгоров осторожно, на корточках, пополз к светлому пятну под фонарями, увидев там блестящую тушу микроавтобуса.
- Где ты болтаешься, бестолковый? – раздраженно пробурчал Николай Константинович Пузырин, оттаскивая на обочину труп прапорщика, - Помоги лучше. Обосрал тему, верно?!
Широгоров вздрогнул от резкого голоса. Почти год этот человек общался с ним выдержанно и вежливо, хоть и твердо. Учил, ставил задачи. А под маской оказался вспотевший лысый толстяк с потерянным самообладанием…
- Вы… То есть... нам досталось крепко. Там полиция была и … Дину убили. Зачем?
- Ты что, дебил? Помоги, говорю, тело убрать, - черными глазами прожег Сергея хозяин, прямо до самого сердца достал, - С тебя еще спросить надо, за провал дела… С кем работать приходится, черт подери…Ну, хватай за ноги, недоносок!!
- Дину, вы зря приказали… Зачем?! Она очень преданная была…
- Прекрати истерику, идиот!! – Николай Константинович зашипел, разогнулся, багровое лицо вытянулось в недоумении, - Ты…что это? А ну, брось пистолет!! Кому говорю-ю…
- Та-тах!! - В два такта глуховато отозвался ему пистолет, - Про-щай…
Серега Широгоров бежал прочь. Мчался по улицам, ощущая этой ночью дыхание наступающей весны. Ему очень хотелось выбраться из проклятого города и идти пешком, куда глаза глядят. Только идти некуда. Потому что почти все дороги ведут во тьму.