Попытка номер три

Татьяна Осипцова
Чемодан соскользнул с узких рельсов, проложенных поверх ступенек высокого крыльца, я еле успела подхватить. Чтобы не рисковать – не дай бог, колеса отвалятся, - взялась за неудобную ручку и, переставляя с одной ступени на другую, с грехом пополам дотащила свой багаж до земли.
Внутри все кипело: ну надо ж так попасть! Со вчерашнего на нервах, да еще эта ворвалась, как фурия… Кто она ему, жена? Молода слишком, хотя кто его знает, сегодня молодые совсем спятили, за стариков идут. А может, дочка? Да нет, он ведь говорил, что с дочерью отношения порвал давно. Как она вопила - и на него, и на меня! Хорошо, что чемодан был собран, уже бежать собиралась от этого чокнутого…
Только я завернула в проход между домами - до улицы, ведущей к метро, еще один двор, - как услышала быстрые шаги за спиной и женский голос:
- Постойте! Да стойте же!
Не притормаживая, я шагала дальше.
- Дама с чемоданом, это я вам! Постойте!
Я остановилась. Дама! У нас таких слов не используют. Ну да, тут все культурные, это ж Питер, окно в Европу! Да чтоб она провалилась, их северная столица!
Женщина, которая пять минут назад оскорбила меня, на ходу извинилась.
- Простите. Я была слишком резка. Просто вы - не первая.
Я уже догадалась, что не одна такая дура, но извинения принимать не хотела, поэтому отвернулась и двинулась дальше. Она зашагала рядом, объясняя.
- Я в другом конце города живу, приезжаю раз в две недели, и тут опять… Простите. Возможно, у вас и не было дурных намерений, это он виноват.
Конечно, он. Нашел дурочку, охмурил, заманил… А она, выходит, дочь, а не жена.
- Он старый, больной человек, - продолжала молодая женщина.
Это правда, больной, и даже очень, накручивала я себя, припоминая последние десять дней.
- Вы откуда приехали?
Я назвала город и область.
- Сейчас на вокзал? А поезд когда?
- Через три с половиной часа.
- Я вас подвезу. Куда вы с чемоданом в метро. Но время еще есть, давайте зайдем в кафе, посидим, и я вам все расскажу.
Метро я, если честно, слегка побаиваюсь, но денег на такси не осталось, а тут подвезти предлагают. К тому же было любопытно, что она собирается мне рассказать, поэтому я согласилась.
Мы как раз дошли до улицы, и женщина кивнула направо, где зеркальным стеклом сиял небольшой торговый центр. В сетевом кафе все было непритязательно, стандартно, но чисто. Пока женщина делала заказ у стойки, я устроилась со своим чемоданом у окна. Вскоре она подошла с подносом: две чашки кофе и два пирожных. Уселась напротив и наконец представилась.
- Екатерина, можно просто Катя. А вы?..
- Тамара, можно Тома, - ответила я. - Вы его дочь?
- Да. И не очень этому рада. Вернее сказать, совсем не рада… Но лучше вы сначала расскажите. Как вы познакомились с ним, интернет?
- Конечно, как еще? Обычный сайт знакомств. Там одинокие люди пытаются найти… Простите, вам сколько лет?
- Сорок один.
Она выглядела на тридцать, не больше. Кофточка и джинсы в обтяжку, фигурка стройная, подтянутая, и лицо свежее, приятное. Это там, в квартире, она выглядела разъяренной фурией.
- Вы замужем?
Екатерина кивнула.
- Тогда вам не понять. Мне пятьдесят восемь, три года как овдовела. Одной тяжело, а вокруг кандидатов на спутники жизни совсем нет, вот и взялась искать в интернете.
- Вы выглядите моложе, - отвесила комплимент собеседница и поинтересовалась: - А дети, внуки?
- Дочь далеко, в Америке, и внуки там же. Но, поскольку я видела их всего два раза, если скайп не считать, то бабушкой себя совсем не чувствую. Да и не хочется как-то бабушкой становиться. Хочется еще своей жизнью пожить.
Екатерина понимающе усмехнулась.
- Я с несколькими на сайте переписку вела. Попадаются психи озабоченные, а мне не это надо: мне для жизни человека, чтобы одинокой себя не чувствовать. Из нашего города совсем некого выбрать. На фото взглянешь – и то противно, к тому же люди, делающие четыре ошибки в слове из трех букв, мне неинтересны.
- Четыре? Как это?
- Исчо - вместо еще. Да в интернете и не такое напишут! Некоторые для прикола слова коверкают, но все равно противно. Я ориентировалась на грамотность, на интеллект - чтобы интересный человек, начитанный. Я сама люблю читать и немного стихи пишу. Знаете, есть такой сайт, где самодеятельные поэты…
Екатерина помотала головой.
- У меня там много знакомых, мы друг другу отзывы пишем. Есть и мужчины, которые хорошо, тепло ко мне относятся, однако все женатые. Конечно, переписка с людьми, близкими по духу, очень поддерживает, но … У меня в городе квартира, а еще дача. Приличный дом, со всеми удобствами. И сад свой я люблю, у нас даже абрикосы вызревают, не говоря про сливы и черешню.  Только одной в доме немного страшно, а в квартире наоборот, тесно и душно. В принципе, я искала человека, который переехал бы ко мне, но из осторожности пока к себе не приглашала - мало ли …
- То есть, вам нужен человек, чтобы вместе жить за городом, вести хозяйство?
- Да какое хозяйство! Живности у меня нет, огород – три грядки. Ну, можно еще картошки посадить, земля есть – только к чему? Себе и на рынке куплю.
- Так что ж вы инвалида выбрали, да еще такого, который ни за что к вам не переедет?
Я вздохнула. И правда - как повелась? Охмурил галантными письмами, а потом, в общении по скайпу, показался очень интересным человеком. Всю страну объездил, за границей бывал…
- Я к двоим уже в гости ездила. Один в нашей области, а другой в Подмосковье. У первого свой домишко – хибара запущенная. А я вот чего не люблю, так беспорядка. Если мужчина, пусть одинокий, в таком бардаке живет, и объясняет, что средств не хватает… Для того, чтоб в доме порядок навести, нужно только желание и руки, а когда ни того, ни другого нет… Короче, просил остаться, хоть переночевать, но я отказалась, вернулась домой в тот же день - может, у него там клопы? Во всяком случае тараканов я видела… Второй тоже при ближайшем рассмотрении оказался совсем не таким, как по скайпу. Бывший прокурор. Встретил на вокзале с тремя гвоздичками, и сообщил, что прежде чем везти меня к себе домой, должен изложить свои правила жизни. Отвел в кафе и там изложил. Я послушала-послушала, и пришла к выводу, что он напыщенный индюк и ищет дармовую домработницу. Вот это у него должно быть так, так и так. А вот это – только этак. Все про себя, любимого: какой у него режим, к какому меню привык и - это, мол, главное и нерушимое. То есть, шаг вправо или влево - расстрельная статья. Послушала я его, за гвоздички поблагодарила, и вернулась на вокзал.
Вспомнив про кофе, я отхлебнула немного, попробовала кусочек пирожного. Екатерина вопросов больше не задавала, но я продолжила.
- Ваш отец, Катя, моя попытка номер три, хотя вначале я его кандидатуру и не рассматривала, он ведь не скрывал, что инвалид. Просто общались, мне с ним было интересно. Как-то он умеет так говорить, что чувствуешь себя женщиной.
- Ну да… - Катя отчего-то опустила глаза.
- Он искренне рассказывал, как тяжело ему выходить на улицу - и правда, крылечко у вас, и перил нет… Говорил, как много сил потратил, чтобы вообще снова начать ходить. И я это понимаю, ведь у меня мама после инсульта пять лет пластом, до самой смерти… Звал в гости, познакомиться очно, Петербург посмотреть. Я здесь уже бывала, но давно, еще в юности. Вот и решила - съезжу, пообщаюсь с приятным человеком…
Я невольно вздохнула.
- А ведь подруга отговаривала: «Ну куда тебя несет? Хочешь Питер посмотреть - купи путевку с экскурсиями, наверняка есть бюджетные варианты. Ну, загляни к нему в гости, тортик принеси. Чайку попили, поболтали и адью! А у него остановишься, так ухаживать придется. Готовить, посуду мыть – ты говорила, у него одна рука почти не действует». Все это я понимала, но ответила, что не вижу ничего страшного несколько дней побыть доброй самаритянкой. При этом втайне гордилась собой и думала, что несколько дней могут превратиться в более долгий срок - кто знает?
- Пообщались… - не то констатировала, не то спросила Катя.
- В первый день все чудесно было. Он говорил, что квартира у него большая, отлично обставленная, ведь прежде он был владельцем издательства… 
На этих словах Катя хмыкнула, но я продолжала. Внутри до сих пор кипело, и требовалось высказаться, хоть кому-нибудь.
- Поразило, что везде чистота, практически идеальная. И сам он меня не разочаровал: оказался выше, чем я думала, без брюшка, аккуратно подстрижен и хорошо одет. А то, знаете, некоторые мужики в старости неряшливыми становятся, редко моются и, пардон, воняют. В холодильнике было что поесть, уже готового, и еще продукты имелись. Нашлась бутылка хорошего вина, мы пообедали за милой беседой. Потом он показал мне всю квартиру. Я удивилась, что в кабинете практически нет книг - а ведь он издатель. В ответ он рассказал, что пока лежал несколько месяцев в больнице, у него «отжали» бизнес. Свой дом, в котором были все книги, он подарил дочери, потому что водить машину уже не может, к тому же больному человеку жить за городом неудобно. А дочь, вместо того, чтобы в благодарность… Ой, простите… 
Катя помотала головой:
- Ничего, ничего. Вы рассказывайте, а я потом вам расскажу.
Я запнулась, выпила остатки кофе из чашки, помолчала немного.
- А когда до спальни довел, деликатно так намекнул, что надеется, я разделю с ним постель. Извините, Катя, может, вам неприятно такое об отце…
- Нет, что вы - я давно взрослая женщина.
- В первую ночь я спала на диване в гостиной. А во вторую он уговорил. Я подумала: кровать широченная, полежим в разных концах, ну, по плечику погладит, максимум поцелует - все-таки человек инсульт перенес. Но когда он прижался ко мне, и я почувствовала, что рядом со мной полноценный мужчина… Он был нежен и умел, а я столько лет без секса…
- Он рассказал, откуда такие чудеса? - с усмешкой поинтересовалась Катя.
- Да, после того, как все кончилось, сказал, что сделал операцию. Говорил, что потеря мужской силы мучила его даже больше, чем бездействующая рука.
- Ну да, основной инструмент. Только операцию он сделал еще до инсульта, когда появились проблемы с потенцией. Самую дорогую выбрал: чтобы «инструмент» оказывался в боевой готовности в нужное время. Надо – надует, кончил дело – сдулся. Почти естественно. При более дешевых способах просто не опускается.
- Вот именно, практически естественно, и я…
- И вы растаяли. Секс, галантный, начитанный, красивый, несмотря на возраст…
- Ну да, он до сих пор красив, разве нет?
- Да-да. Но вы рассказывайте.
- Наутро я стала относиться к нему иначе. Физическая близость, это ведь не ерунда… Я ехала познакомиться, но тут подумала, что могла бы остаться. И он этого хотел, и говорил мне об этом. Признался, что переписывался с несколькими, но я больше всего подхожу ему по возрасту, общности взглядов, и внешне очень ему нравлюсь. После ночи я даже стала испытывать к нему нежность, захотелось опекать его, чем-то облегчить жизнь. И я стала опекать, облегчать, помогать… Он с самого начала извинился, что не сможет повозить меня по городу, но я-то думала, все-таки куда-нибудь выберусь… Как бы не так! Правда, и сама виновата. Для начала решила удивить его своими кулинарными способностями. Сходила в магазин и на рынок, накупила и рыбы, и мяса, овощей-фруктов. Он отдал мне часть денег за продукты, по чеку из магазина, и сказал, что может позволить себе только необходимое, поскольку покупка этой квартиры съела все его сбережения, он живет на пенсию. В принципе, понятно, и я тогда не придала значения. Мои гастрономические изыски он оценил, это было приятно. Я готовила, мыла посуду, потом он сказал, что неплохо бы пропылесосить всю квартиру. Я уже заметила, что он большой педант. Положу что-то не так, он тут же поправит. Полотенце повешу, не сложив аккуратно, перевесит. Я с пылесосом – он рядом топчется, указывает: вот в тот угол залезь, под кровать, на шкафу пыль… Не было там никакой пыли! На следующий день сказал, что пора окна помыть. Четыре окна, и они вроде бы чистые. Нет, говорит, в Европе стекла протирают каждую неделю. Вот уж неправда! Во всяком случае, прожив у подруги во Франции целый месяц, я ни разу не видела, чтобы она окна мыла. Потом пришла очередь кафеля в ванной. Затем заставил протереть рамы у всех картин. А еще магазины, готовка, посуда… Хотела к компьютеру присесть, по скайпу с подругой побеседовать, заглянуть на Стихи, отзывы посмотреть - не пустил. Не знаю, может, боялся, что я в его переписку загляну? И вообще меня удивило: если он издатель, почему равнодушен к поэзии? Я, конечно, не Пушкин, не Есенин, но мои стихи многие хвалили, и за мелодичность, и за смысл, а он… Я прочитала ему несколько - ни слова в ответ. Честно, было обидно. И из литературы, прозы, нового он явно ничего не читал. Странно.
Катя слушала меня, невесело улыбаясь.
- В общем, он стал вести себя как муж, будто я обязана все это делать. Я помогала ему одеваться - ведь трудно с одной рукой носки надеть; помогала сходить с вашего высокого крыльца - ежедневно мы для его моциона совершали два круга по двору с черепашьей скоростью; бегала в магазин, готовила, прибирала в квартире, а он вел себя все более и более как хозяин, как будто за то, что он исполняет в постели, я круглые сутки обязана крутиться вокруг него!
- А что, с мужем у вас было как-то иначе, не крутились? - спросила Катя.
- Крутилась, конечно, но он свой, родной, и вовсе не строгий был, не педантичный до идиотизма, не скаредный. У меня обратный билет был уже куплен, на сегодня. Какое-то время я думала, уж не сдать ли, остаться еще, а потом поняла, что придется вечно прислугой бесплатной при нем быть, а для себя ничего, кроме ночных утех. Да черт с ними, жила пять лет без секса, и дальше проживу! В конце концов в моем возрасте это не главное.  Вчера вечером сообщила, что уезжаю, а ваш отец обиделся, и сразу мне счет за проживание представил, оказывается, он у него уже заготовлен был. Половина за продукты по чекам из магазина - и это при том, что купленное на рынке за мои деньги он тоже ел, с большим аппетитом; потом половину месячной квартплаты, половину за электричество, которое за две недели нагорело. Я не то, что поражена была, просто в осадок выпала. А он, на голубом глазу: «Ты жила в теплой квартире, пользовалась водой, светом. В гостинице на эти деньги ты бы в лучшем случае три дня прожила». Да лучше бы я в гостинице жила, в хостеле, на вокзале ночевала! Хоть город бы посмотрела, съездила на какую-нибудь экскурсию. Культурная столица… Да я ее и не видела! Магазин, рынок, кухня, пылесос…  Все это я ему и выдала. Как он рассвирепел, затрясся, я даже испугалась: а ну как, думаю, у него опять инсульт случится? И я тут, посторонняя женщина с другого конца страны. Еще и в виноватые запишут, что довела… Короче, достала я кошелек, почти все, что в нем оставалось, ему вручила, и говорю: «Спасибо за гостеприимство, дорогой. Спать сегодня я буду на диване». А он: «Как хочешь, я это делал только ради твоего удовольствия». То есть, это он ко мне милостиво снисходил? Ей-богу, еле сдержалась, чтобы ему по физиономии не съездить. Пошла, собрала чемодан, перетащила его в гостиную. Полночи не спала, все вертелась. А утром он как ни в чем не бывало выходит на кухню: «Ну, что ты мне сегодня приготовила, Тамарочка?» Подала ему вчерашний салат, яйцо всмятку, кофе без кофеина заварила, как он любит. Ладно, думаю, не буду себе перед отъездом настроение портить.  Он поел, поблагодарил, и вежливо так просит: «Тамарочка, может, напоследок пропылесосишь квартиру? В последний раз ты пылесосила позавчера». Тут уж я взбеленилась. После того, как я две недели вылизывала его жилище, все занавеси перестирала-перегладила, ухаживала за ним, как за родным мужем не ухаживала, а после оплатила счет за постой, у него хватает наглости еще меня поэксплуатировать, напоследок, так сказать? И тут явились вы, и сразу развопились, что я здесь делаю…
- Еще раз простите, - вздохнула Катя. - Я в общем-то не на вас разозлилась, а на него. Сам еле ходит, а опять за старое. Никакой он не издатель на пенсии. Всю жизнь на неважных должностях работал: то сторожем, то истопником - в разных точках страны.
Я поразилась. Простой трудяга? Совсем не похож. И откуда тогда квартира с отличной обстановкой?
- Я хочу сказать, при советской власти приходилось на работу устраиваться, позже стало не обязательно. Он брачный аферист. Видите, до сих пор производит на женщин впечатление. Умение очаровывать прирожденное, и он этим всю жизнь пользуется. Моя мать была единственной, кто вовремя его раскусил. Пригрозила, что сдаст в милицию и он получит приличный срок. А он ни разу не попадался, поэтому с испугу пообещал исчезнуть из ее жизни и постоянно присылать деньги для дочери. Мне тогда и году не было. Слово свое он сдержал, деньги до моего совершеннолетия присылал. Наверное, слишком боялся, что его найдут и посадят. Он ведь имени не менял, только паспорта периодически терял, чтобы свеженький, без штампа о браке. Это он уже потом мне рассказывал, когда весьма потрепанный бурной жизнью вернулся в Питер, и вспомнил, что у него есть дочь. Деньги у него имелись, но не так чтобы слишком большие. Полагаю, очень больших у него и не было никогда. Это теперь появились пожилые миллионерши, правда, их чаще охмуряют смазливые мальчишки. А он - просто жил за счет более-менее обеспеченных женщин. Больше-то ничего не умел, вот и решил сделать эту операцию, когда силы поубавились. Сработало. Нашел немолодую и не слишком здоровую, зато состоятельную женщину. Божился и ей и мне, что теперь это уж до смерти. Так и оказалось. Два с половиной года назад он овдовел.
Я невольно выпучила глаза. Мне казалось, это только в сериалах женятся ради того, чтобы убить супругу и состоянием завладеть. А этот-то, ведь одной ногой в могиле…
Екатерина заметила мой ужас.
 - Нет-нет, - торопливо сказала она, - вы не думайте, жена его умерла в больнице, лежала там около месяца. Детей не имела, квартиру завещала ему, и какие-то деньги на счету. И тут его разбивает инсульт. Вы, конечно, понимаете, что особой любви я к нему испытывать не могу, да и никакой в общем-то не испытываю. Но долг… Все-таки по документам он мне отец, и деньги когда-то матери высылал.
- Она жива? – поинтересовалась я.
- Уже нет. Давно умерла, погибла под машиной. И вот он в больнице, совсем беспомощный… Я возле него безотлучно находиться не могла, но навещала, сиделкам денег давала, чтоб ухаживали. Выкарабкался. Хотя нелегко далось, реабилитация была долгая, заново ходить учился… Очень благодарил, что я его не бросила… А что мне его благодарности? У меня двое детей подрастают, живем в двухкомнатной хрущевке, а у него трехкомнатная в новом элитном доме. Договорились, что буду раз в две недели его навещать, порядок наводить, готовить, продукты закупать. Хлеб и что полегче он сам в ближайшем магазине может.
- Вы договор опеки оформили? Или как это называется, ренты?
- Какая рента – у него никого, я единственная дочь, наследница по закону. Знаете, я ведь даже не сразу об этом подумала, сказала: деньги у тебя имеются, найми помощницу по хозяйству. А он в отказ. Не хочу, говорит, чтоб чужой человек в доме чего-то касался. А я, значит, которую он тридцать пять лет в глаза не видел, своя. И добавил, что все мне достанется, - Катя умолкла на секунду. - Я ему смерти не желаю, но никто не вечен, а квартирный вопрос… Понимаете, для моей семьи - это перспектива, пусть и не близкая. С год все тихо было, он лечебной физкультурой занимался, восстанавливался потихоньку… И вот опять за старое взялся. Вы уже третья. Первую я не видела, он сам рассказал, что приезжала знакомая по интернету, поддержать его, пообщаться. Ой, ну кто будет за просто так!
- Неправда, - возразила я, - не все же только из корысти.
- Простите, я не вас, Тома, имела в виду. Я приехала - ее уже не было, но я сразу поняла, потому что чистота, и наготовлено. А он мне объясняет: «Это я, Катя, чтоб тебе полегче, уборки меньше. Познакомился с женщиной, и пригласил на десять дней. Хочется хоть иногда почувствовать себя мужчиной». Иногда - а если не иногда, а на постоянно? Значит, все мои надежды, то, что второй год он на моей шее - все зря? Уж не знаю, имела на него виды та женщина, но следующая - точно имела. Он вдруг звонит накануне моего регулярного визита, и сообщает, что не надо приезжать. Я сразу неладное почувствовала, и в тот же день примчалась. Уже вечер был. Квартиру открываю, а меня встречает эта особа. По-домашнему, в халате. Физиономия кремом намазана, уже, видно, ко сну собралась. Я ей: «Кто вы такая и что здесь делаете?» А она мне в ответ тот же вопрос. Видно, наш красавец сиротой казанской прикинулся. Вам он что сказал?
- Что дочь, неблагодарная, получив его дом, о нем забыла…
- Сволочь… - процедила Катя, и я была с ней согласна. - Я тогда, конечно, здорово взбеленилась. Пригрозила этой тетке - кстати, подозрительного вида была, здорово на цыганку смахивала, - что сейчас вызову милицию, сказала, чтоб выметалась, пока не поздно, иначе я…
- Можете не продолжать, я это недавно слышала.
- Нет, вы, можно сказать, уже на пороге стояли, а эта и не думала уезжать. Кажется, мой ловелас на коллегу напал, здорово она его охмурила. Защищать ее пустился, чуть ли не гнал меня из квартиры. Она поддержку почувствовала, уставилась на меня своими черными глазищами, и как-то мне даже нехорошо стало. Я заперлась в ванной и в самом деле вызвала милицию. Она, конечно, из коридора слышала - и что бы вы думали? К приезду милиции ее и дух простыл! Все вещички умудрилась собрать. Наверное, милиции ее личность известна…
- А что ваш отец?
- Вначале возмущался. Я ему объясняю: откуда ты знаешь, кто она такая, может аферистка, или гипнотизерша - вон глазищи-то… Охмурила бы тебя, а потом в лучшем случае всех родственников здесь поселила. Вроде дошло. Заплакал.
- Заплакал? - поразилась я. Мне он показался сильным духом.
- А как вы думаете? Голова-то все-таки не в порядке. Тут - вроде умный, и даже хитрый, а тут – как ребенок.
- Кстати, откуда он такой начитанный, если вы говорите - без образования.
- Сидел где-нибудь сторожем, вот и читал. Сам хвастался, что пригодилось. Иной раз он представлялся женщинам исследователем Арктики в длительном отпуске, а то – капитаном дальнего плавания, или разработчиком секретных проектов. Теперь вот – разоренным издателем.
- Ну, а дальше что?
- Обещал, что больше никого звать не будет. Как видите, слово не сдержал.
Катя умолкла, я тоже молчала. Вспомнились передачи по телевизору, в которых рассказывали о стариках, обиженных неблагодарной родней. А тут вон как, наоборот. Всю жизнь женщин использовал, теперь дочку свою использует, и может, ничего она от него в благодарность не получит… Ведь как искренне врал, что дочь его «кинула». Впрочем, многие старики врут. Придумают какую-то свою «правду», а потом и поверят в нее, и всем рассказывают, как их обидели. В нашем подъезде такая бабанька жила: по полдня сидела возле дверей на лавочке, и всем соседям жаловалась, что невестка ее поедом есть и голодом морит, пока та не возвращалась с работы и не звала домой, обедать. Я «злыдню» хорошо знала, и в доме у них бывала. Невестка за свекровью, как за родной матерью ухаживала, а та в лицо ей: «доченька-доченька», а за глаза… Отчего такая злость? Может оттого, что сами уже бессильны, живут, как обуза? Ох, не дай бог быть кому-то обузой… А все от нищеты нашей. На западе старики живут в специальных пансионатах, на всем готовом, среди сверстников. Красота! Хотя я бы не хотела окончить свои дни в казенных стенах…
- Вы бы хоть попросили его завещание написать…
- А толку? - безнадежно пожала плечами Катя. - Завещание можно в любую минуту переписать, и старое станет недействительным. Договор ренты тоже по суду расторгают…
- А если опеку? – предложила я. - Как над пожилым отцом?
- Это только над недееспособными…
Повисло неловкое молчание. Катя уставилась в пространство, и в эту минуту выглядела именно сорокалетней женщиной. Мне было искренне жаль ее.
- А он не согласится переоформить на вас квартиру?
- Язык не поворачивается предложить. Он ведь вроде обещал…
- Да возьмите и прямо скажите, чего миндальничать!
- Спасибо за совет, Тома. И еще раз простите, что я на вас … Сколько вы ему денег дали?
Я назвала сумму.
- А на дорогу сколько потратили?
Я озвучила стоимость билетов.
- У вас банковская карта есть? Чтобы деньги перевести.
- Вы за него расплачиваться будете?
Катя усмехнулась:
- У меня лишних нет, попробую воззвать к его совести - вдруг получится!
Я дала ей списать номер карты.
Она поглядела на часы.
- Вы посидите, я за машиной. Пока до вокзала доберемся по нашим пробкам…
***
Подруге о том, кем оказался мой питерский кавалер, я не стала говорить. Сказала, что времени с ним проводила немного, больше бегала по городу. Пришлось поинтересоваться в Интернете достопримечательностями, узнала больше, чем вынесла бы из экскурсий.
С сайтами знакомств покончено. Общения мне и с друзьями-стихотворцами хватает, а мужчина, с которым вместе встретить старость… Да ну! Его старость почти наверняка наступит раньше моей. И вообще: сейчас я сама себе хозяйка. Хочу - готовлю обед, хочу - полуфабрикатом обойдусь или вовсе бутербродом с чаем. Захотела, во Францию покатила - у подруги дочь замуж вышла и ее с собой увезла. Захотела - к своей дочке, в Штаты. Жить бы там я не смогла, а погостить – нормально.
Оказывается, я привыкла к одиночеству. И уж точно не готова становиться домработницей для чужого, по сути, человека.
На днях получила перевод от Екатерины - даже больше, чем могла ожидать. Наверное, она и продукты с рынка учла. В разделе «для письма» два слова: «Оформляем дарственную».
 

июль 2017