Вертолёт

Тяга к знаниям у людей часто перекрывается заслонкой природной лени. Хотя у некоторых людей бывает, как раз наоборот, слишком много глупой энергии. Владимир Шмидт, гражданин СССР, происходивший из поволжских немцев, убедился в этом на примере соседского парнишки Мишки Махова, причём самым экзотическим образом.
- А всё началось на войне… - потом рассказывал он всем желающим.
В 1943 году рядовой Советской Армии во время рейда в тыл к гитлеровцам спас замполита из воздушного полка многократного Героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Вытащил раненого в воздушном бою и выпрыгнувшего с парашютом лётчика на себе за линию фронта.
- Вовек тебя солдат не забуду! - пообещал замполит в медсанбате. - Как твоя фамилия?
- Шмидт, - тихо ответил он.
- Немец что ли?
- Немец… - подтвердил красноармеец.
- Тогда тем более не забуду!
Во время подвига Владимир был сам ранен осколком мины в руку. Рана оказалась сложной и его комиссовали. После окончания войны он устроился работать охотоведом в дремучих Брянских лесах и участок у него был по размерам огромным.
- Пока обойдёшь угодья, - жаловался егерь приезжающим охотникам, - вконец пристанешь…
Спасённый замполит после войны высоко поднялся, где-то в «главных штабных» обитал. Кто-то из офицеров ему поведал о егере-немце, и он нашёл Шмидта. После дружеской попойки генерал, невзирая на протесты спасителя, подарил ему трофейный немецкий вертолёт.
- Будешь облетать свой участок, - приказал он, - и меня вспоминать!
Летательный аппарат представлял собой небольшое, двухместное чудовище, похожее на жирную стрекозу. Модель была явно недоработанная.
- Этакий летающий драндулет… - подумал Володя, но подарок принял.
К нему даже прилагался командированный пилот вертолёта, сам он лётчиком не был, всю свою войну прошёл пешком. По замыслу дарителя, с вертолёта легко было бы дичь считать, да и в любую точку хозяйства долететь. Вот только летал егерь на этом винтокрылом чудовище всего пару раз.
- Живность от шума вся прячется… - пожаловался Шмидт пилоту. - Да и трясёт в кабине, как будто задницей по кочкам волокут.
- А мне что делать? - опешил тот.
- Езжай обратно в свою часть.
- Может передумаешь?
- Нет! - решился Владимир. - Морока с ним одна, да неудобства. Куда лучше на трофейном «Хорьхе» с коляской прокатиться с ветерком. Хочешь - едешь, хочешь - перекурить остановился, да отобедать чем Бог послал.
Вертолёт оказался не у дел в его сарае, пилот был отправлен назад по месту службы. Кожедубовский замполит важно сказал, что подарки назад не забирает:
- А вертолёт этот уже всё равно списали…
Прошло какое-то время, и сосед Махов уговорил отдать ему вертолёт:
- Захотел аэросани на его основе сделать.
Шмидт был мужик не жадный, сосед обещал его потом по району зимой возить по первому требованию. Отдал гордую птицу с лёгким сердцем. Мишка оперативно разобрал вертолёт, снял движок.
- Нужны некоторые запасные части, - сообщил он владельцу.
Владимир переговорил с со знакомым лётчиком и тот подсказал к кому обратиться. Потом дело заспорилось, благо в соседнем посёлке был действующий военный аэродром, где за бутылку можно было купить, что угодно.
- Дюралевые полозья для лыж тоже не проблема, - поведал Шмидту изобретатель, - но главное сделать правильный винт.
Вместе они сделали корпус саней и ходовую часть. Отрезали лопасти винта покороче. Выставили «угол атаки» и начали ходовые испытания. Испытания показали неплохие характеристики аэросаней. За что и было выпито. А потом в светлую голову Махова пришла мысль:
- Сани едут не очень быстро. 
- Эврика! - азартно воскликнул Володя. - Надо поменять «угол атаки» лопастей винта.
- Как?
- Сделать его поострее.
- Так в чём дело?
Развинтили, переставили «угол атаки» острее. Только взволнованный пацан завинтить крепко-накрепко винт забыл. В общем, при старте одна из лопастей вылетела из крепления и в щепки разнесла добротный соседский сортир.
- Хорошо, что там не было никого, - побледнел Шмидт, - зато от «клозета» осталась лишь дырка в земле.
Лопасть, конечно, накрылась медным тазом. Когда Мишка пришёл к нему с просьбой о новой лопасти, то был послан немцем далеко:
- В этот раз чудом никого не убили. Больше я тебе помогать не буду, «кулибин» недоделанный!
Махов возился один, делая его из цельного берёзового полена. Первоначально у него получился Буратино, но потом дело пошло на лад. Подправив немного топором после доводки наждачной шкуркой, он водрузил винт на место и приступил к новым испытаниям.
- Теперь точно быстро поедут! - надеялся талантливый «самоделкин».
Испытания прошли не очень удачно, потому что в спешке Мишка забыл продумать и поставить тормоз, в связи с этим проскочив огород, служивший ему полигоном, затормозил только за счёт забора дома Владимира, выбив три доски и вызвав его справедливый гнев:
- Всё никак не успокоишься!
Доработав тормоза в виде двух металлических штырей, которые при нажатии на педали должны были впиваться в снежный наст, а при использовании по одному выполнять роль фрикционов для возможности поворотов, Махов выгнал своё чудо на большую дорогу.
- Ну фурор не фурор, а народ удивил! - объективно оценил Шмидт.
Бабка-соседка, которая, чуть не попав под ужасно ревущие аэросани перекрестилась, плюнула стараясь попасть Мишке в лицо и послала его со всем научно-техническим прогрессом совсем далеко:
- Мало нам немца на улице, так ищо энтот антихрист!
Он не обиделся, а порулил к поселковому магазину, предполагая, что весь цвет мужского населения находится именно там, несмотря на морозную погоду.
- Куда им ещё деваться?! - твёрдо знал парень.
Народ, увидев чудо, отложил в сторону все политические вопросы и замер с немного приоткрытыми ртами. Взрезая наст железными штырями, как плугом скупую колхозную землю, Махов грациозно затормозил на площадке, давая народу возможность потерять сознание от восхищения:
- Энто што за чудо?!
Удовлетворившись произведённым эффектом, он начал крутой разворот. Утопив левый штырь в наст насколько позволяла сила молодецкой ноги и вывернув переднюю лыжу до предела, он поддал газу.
- Счас рванём! - радовался испытатель ответственному моменту.
Рёв двигателя лишил его возможности что-либо слышать и поэтому он не обратил внимание, что вращающийся сзади винт начал крошить столпившийся народ, как нож белокочанную капусту. Аэросани, описывая дугу, успели рубануть винтом двоих замешкавшихся селян.
- Одному повезло - удар пришёлся вскользь по плечу, - Владимир наблюдал за превращением своего вертолёта в обезумевшего монстра с безопасного расстояния, - а вот второму нет! 
Уворачиваясь от винта, мелькающего, как шашка Чапаева, бедняга отпрянул вовремя, но поскользнулся. Сетка с четырьмя бутылками водки попала в зону поражения винта. Бутылки разлетелись в окружающее пространство мириадами капель и осколков, а их потеря превратила мужика в злобного Мишкиного «кровника».
- Народ спасался, как мог, - не сдержал хохота Шмидт, - то есть бежал с искаженными лицами в разные стороны.
Махову это бегство показалось эскортным сопровождением, а маты, вырывающиеся из глоток, криками радости и восхищения. Когда не вписавшиеся в поворот сани, упёршись в дерево остановись и народ бросился к нему, он подумал, что ему окажут почести.
- Со стороны оно, кстати, так и выглядело… - заметил сосед.
Выдернув с сиденья пилота, народ несколько раз подбросил его вверх, забыв поймать. Вечером к больному пришёл Шмидт.
- Ты, Миша, аэросани-то разбери! - строго сказал он. - Это хорошо, что
Федотов в полушубке был, да пьяный, а пьяным и дуракам всегда везёт, а так
ты его запросто убить мог, если бы винтом по башке вдарил! 
Махов угрюмо молчал, искоса поглядывая на него заплывшим глазом и инстинктивно сжимался, когда стоящая у стола мать делала какое-нибудь резкое движение. Экзекуция, которой он подвергся, когда она отдала четыре бутылки в погашение «кровной мести», была настолько доходчивой, что в сравнении с ней мордобой на площади был просто детской шалостью.
- Я ему сама помогу! - заверила тётка Надя. 
Порубленные топором, в порыве материнского гнева, аэросани восстановлению подлежали, но ремонта требовали основательного. Поэтому до самой весны Мишка строгал новый винт. 
- Ты что это, стервец, задумал? - разглядывая творенье сыновьих рук, поинтересовалась тетя Надя.
- Вертолёт обратно буду делать, - угрюмо пробурчал сын.
- Совсем одурел, какой вертолёт, мало тебе саней было!? Уж скорей бы
тебя в армию забрали, хоть пару лет пожила бы спокойно. 
Однако работа над летательным аппаратом не то что кипела, она бурлила, как смола в котле. Вскоре Махов на припекающем солнышке уже проводил последние доводки и протяжки.
- Будет точно, как твой подарок! - заверил он Владимира.
Изобретение его на первоначальный вертолёт было похоже мало, больше смахивало на Эйфелеву башню в миниатюре. Видимо, взлететь Мишка всё же рассчитывал и, помня испытания аэросаней без тормозов, на этот раз подстраховался, ограничив подъём несколькими метрами верёвки, которую привязал за корпус.
- Оставь эту идею… - предостерёг его Шмидт.
Тот не послушался, но технику безопасности пилот теперь уважал и напялив на голову немецкую защитную каску, в изобилии валявшихся в окрестных лесах и сев в кресло, привязался ремнями. 
- Слышь, Надь, а чё это твой лоботряс там ковыряется? - заглянул через забор сосед. 
- Да, - махнув в сторону сына рукой, вздохнула она, - чем бы дитя не тешилось, лишь бы водку не пило, да воровать не начало.
В это время на чуде Махова заработал движок и лопасти медленно, но уверено начали вращение. У тётки Нади лицо вытянулось и побледнело. Хотя это было только начало. Двигатель взревел сильнее, тренога дёрнулась, но пошла не вверх как того ожидал пилот-изобретатель, а куда-то вбок и приземлилось на крышу дома Владимира.
- И попал же гадёныш! - запричитала мать.
Звон разбиваемого стекла, треск ломаемых реек и перекладин, последние всхлипы двигателя и душераздирающий крик тети Нади, всё смешалось. Первым пришёл в себя Мишаня. Шустро освободившись от ремней, он рысью устремился по огороду с нервным криком:
- Только не бейте!
Шмидт с горяча хотел погнаться за ним, но потом остыл и передумал.
- А вдруг из парня толк получится! - успокоил он кричащую соседку.
Он не ошибся. Прошло десять лет и Махов, выучившись в столичном техническом ВУЗе принимал самое активное участие в проектировании и запуске первых советских космических ракет.
- А не будь того вертолёта, - подумал Владимир, когда узнал о полёте Гагарина, - может и человек в космосе оказался бы позднее…