До войны я гордилась своим городом. Стремительно развивающийся, с каждый днем становящийся все более современным, вопреки инерции ретроградов обретающий европейский лоск.
К слову, упомянула о ретроградах неслучайно. Как-то меня познакомили с одним колоритным байкером из небольшого городка, рассказав о том, что ему нынешний Донецк не нравится: "Вот раньше был какой! Розы!".
Да, в последние годы царицу цветов сменили другие растения, ранее невиданные нами, что заполонили обновленный бульвар Пушкина и ландшафтный парк у "Донбасс-Арены". А сколько было недовольных и реконструкцией бульвара и новым парком! Ретрограды вечно недовольны изменениями. По-новому им не нужно...
Уехав ненадолго страшным жарким летом 2014-го, я была поражена неприглядным видом украинского индустриального города, что вчетверо меньше Донецка. Усыпанный графитовой пылью, что круглосуточно вместе с дымом летит из труб металлургического завода, он казался мне жутким монстром, что застрял между славным советским прошлым и нынешним нищим прозябанием.
Вернувшись в Донецк в сентябре 2014-го, которые сотрясался от грохота артиллерии, я вновь поражалась чистоте и красоте его улиц, которые еще не затронула беспощадная война, испытывая уже не только гордость, но и щемящую боль. Я вдруг отчетливо поняла, что люблю свой ухоженный Донецк, что стал родным...
Весной 2016-го я всем своим друзьям по переписке посылала кучу фотографий с бульвара Пушкина, где вновь поражали своим великолепием розы, что расцвели так обильно вопреки ужасу все грохотавшей артиллерии.
Но сейчас, летом 2017-го, четвертого года войны, я начинаю свой город ненавидеть. Его чистые улицы, очаровательные парки и скверы остались прежними. Вернее, стали еще краше. Там, где их не разрушила четвертый год не утихающая братоубийственная война.
А вот люди стали иными. Донецк заполнили тысячи переселенцев, и мы относимся к ним, как некогда москвичи к понаехавшим. Мы брезгливо морщимся, почувствовав запах их то ли немытых, то ли не знакомых с достижениями современной индустрии средств гигиены тел, мы готовы заткнуть уши, едва услышав их неграмотную речь, что изобилует матерными словами, мы отворачиваемся, видя их безвкусную одежду из какого-то сэконд-хэнда, мы раздражаемся, тотчас же замечая их откровенную провинциальность вкупе с явной ограниченностью...
"Пообтешутся" - успокаивает меня мой добрый друг, но я ему не очень верю.