Ещё когда мы были маленькими, я знала, что моя сестра Рахель самая удачная из нас двоих. Красивая, с большими глазами и длинными ресницами – за это все её любят, а на меня при ней даже не глядят.
Я – Лея, старшая дочь Лавана, сына Бетуэля, Рахель младше меня на год. У наших родителей нас только двое.
Я тоже не дурнушка. Хоть не такая тонкая, как Рахель, но и я хорошо сложена. В детстве я болела, и болезнь сказалась на моих глазах. С тех пор они слезятся. Да и зрение моё пострадало, и я плохо вижу вдаль. Поэтому остроглазая Рахель выходит каждое утро пасти отцовских овец, и каждый, кто видит, как она бежит по долинам, восторгается её красотой. А мне пришлось оставаться с матерью и помогать ей по дому.
Мать больше привязана ко мне, чем к Рахели. Она учит меня всему, что должна уметь замужняя женщина. Она всё время уговаривает меня не завидовать сестре, потому что и у меня есть много достоинств. Наступит день, говорит она, и придёт мужчина, для которого ты будешь самой красивой из женщин. Мне трудно поверить в это. Я уже убедилась, что если какой-нибудь мужчина приходит к нам в дом и видит мою сестру Рахель, у него тут же пропадает желание приложить усилие, чтобы познакомиться с моими достоинствами.
Яаков, сын моей тётки Ривки, пришёл к нам из-за гор. Он был высокий и сильный, с волосами до плеч и со сверкающими глазами. Я полюбила его, как только увидела. Зачарованно сидела я и слушала, что он говорит. Всё, что он рассказывал своим хриплым голосом, казалось мне интересным и очень важным. Но случилось так, что по дороге к нашему дому Яаков успел встретить Рахель, когда она поила овец. Понятно, что он влюбился в неё с первого взгляда и попросил нашего отца отдать её ему в жёны.
У нас не принято, чтобы младшая дочь выходила замуж раньше старшей, а я ведь ещё не была обручена. Поэтому отец предложил Яакову отработать у него семь лет за Рахель. За семь лет, сказал он мне, найдётся достойный муж и для тебя.
Семь лет прошли как одно мгновение, и никто не пришёл просить моей руки. За день до свадьбы моей сестры отец позвал нас обеих и сказал, что женой Яакова завтра стану я.
Я обрадовалась. Я любила Яакова. За семь лет, которые он прожил рядом с нами, я не раз думала, что если бы он попытался узнать меня поближе, то понял бы, что я буду для него более подходящей женой, чем Рахель, которая привыкла всегда получать всё, чего бы ей ни захотелось. Но нет замены красивым глазам. И через семь лет Яаков был так же влюблён в Рахель, как в тот день, когда увидел её впервые.
В день свадьбы Яаков крутился по нашему двору, гордый и счастливый. Ещё с утра он успел выпить с нашим отцом и с домочадцами за здоровье своей невесты Рахели, её родителей и всей её семьи, за здоровье Ицхака и Ривки, его отца и матери, и за здоровье детей, которые родятся у него с Рахелью, когда придёт срок.
Мать и подружки готовили меня к брачной ночи: они одели меня, причесали, а затем покрыли фатой голову и плечи. И Рахель сидела там, плачущая, покорившаяся воле отца. Злая радость овладела мною: впервые в жизни мужчина достался мне, мне, а не ей. Я получила то, что положено мне по праву старшей дочери после того, как Рахель с её прекрасными глазами столько лет отнимала у меня мою долю.
После свадебной церемонии и пира Яакова ввели ко мне в шатёр. Я ждала его, дрожа от волнения. Нерешительными шагами он приблизился ко мне, разделся и взошёл на ложе. Он провёл рукой по моему телу и произнёс своим хриплым голосом: "Рахель, любимая, как долго ждал я этой минуты. Наконец-то мы вместе".
В ту ночь я была для него Рахелью. Я отдала ему своё тело и свою душу. Он заснул подле меня, спокойный и счастливый, с именем моей сестры на губах, а я до утра так и не спала. Чего бы я ни отдала, чтобы эти слова были обращены ко мне, к Лее.
Утром он открыл глаза и увидел, кто рядом с ним. И тогда онь понял, что наш отец провёл его. В гневе он оттолкнул меня в сторону и выбежал во двор. Я слышала, как он бранил отца нашего Лавана, как он кричал, что тот обманул его, как он проклинал меня, его и всю нашу родню.
Соседи, собравшиеся вокруг, успокаивали его. Наш отец тоже говорил с ним. Он сказал, что не мог поступить иначе, что он обязан был выдать старшую дочь раньше младшей. Наконец, он сумел убедить Яакова, что не сделал ему во зло, ведь положение мужа старшей дочери более высокое и прав у него больше, чем у мужа младшей. И было договорено между ними, что через неделю, когда закончатся празднества, связанные с нашей свадьбой, он получит в жёны Рахель за семь дополнительных лет работы.
Так всё и устроилось к радости отца нашего Лавана., который выдал замуж двух своих дочерей, и к успокоению Яакова, который получил и высокое положение, и любимую женщину. Всего неделю я была единственной женой Яакова. К чести его надо сказать, что он старался быть хорошим мужем и обращался со мной ласково. Но я знала, что даже когда мы были вместе, сердце его оставалось с Рахелью и все желания стремились к тому дню, когда он сможет соединиться с ней.
Через семь дней Яаков взял Рахель в жёны. Так сестра опять получила то, чего у меня никогда не будет: мужчину, который любит.
Ещё в ту первую неделю во мне зародился мой старший сын Реувен.
Перевод Елены Иоффе