Глава 4
Особая часть моей жизни - это сны. Они редко бывают монотонными. Вот уж где я отрываюсь по-полной. Если в генезисе, то в детстве я постоянно в них носилась, как гончий пёс Арктур. Весь сон, без разбора, куда и с кем, по лесам, болотам, пустыням, иногда даже немного взлетала и видела свои ноги, не касающиеся земли. В итоге через год мои ноженьки ходить отказались окончательно и мне пришлось перейти на домашнее обучение. Я помахала рукой одноклассникам. Потом одно время меня возил на себе огромный конь. Широкая спина, как диван, бугры мышц и умные глаза. Мы скакали всюду, поднимали тучи пыли, столбы брызг и усталые, но довольные, возвращались по домам. В итоге я распрощалась с детством. Девчонки меня понимают! Рыцарский кусок снов с бесконечным похищением меня для романтических выкупов пропускаю. Они зависели от активности моих врачей и снятся до сих пор иногда. После продолжительных просмотров одной и той же серии махала рукой какой-нибудь части тела. Теперь главное: вот уже год я вижу себя, высокую и стройную, на берегу океана. Океан ворчит и вздыхает, я бегу по бесконечному песчаному пляжу, на мне совершенно мокрая белая одежда. Она прозрачна в местах соприкосновения с телом, и я вижу округлые глаза всяких мачо, встречающихся на пути, но продолжаю свой бег. Ох, чую, чему-то придётся помахать рукой в этот раз!
Проспали! Кота-то в деревне оставили! Колючий рыцарь превратился во всё опрокидывающий метеор! Я устраиваюсь в своём кресле, не встреваю в происходящее. Пусть выпутывается сам. Нечего всю ночь сидеть в соцсети.
- Па, не грей мне завтрак. Я сама поем.
Рыцарь счастлив : «Ура! Тогда я завтракать не буду и успею к открытию».
Он чмокает меня в щёчку и, захватив ключи, на ходу одевает туфли! Он достал новые! Ничего себе событие. Фу! И одеколон новый! Что за дела? Но рыцарь уже испарился, и я решительно направляю ком-12 к компьютерному столику в желании получить ответ. Облом! Монитор стыдливо моргает уведомлением, что папина часть его мозга заблокирована шифром. Я возмущена! Как?! Весёленькое дельце!
Я решаю вначале обдумать ситуацию и до прихода Ба ничего не предпринимать. Музыку на полную громкость и под ласковые струи. Холодильник предлагает мне вкусные воспоминания вчерашнего дня. С бокалом горячего кофе я предстаю перед моими друзьями грузчиками. Они видят меня в окне, приветливо машут рукой и что-то ярко-оранжевое переносят из громадной фуры в магазин. Фура от удовольствия таким действиям пускает чёрные облачка дыма. В дальнем конце двора возникает неумолимая точка и упорно превращается в мою Ба. Через минуту я выкатываюсь к двери и встречаю новый день.
- Обнаглели, - возмущается Ба, - не продохнуть! Очень неудобно, когда под окнами такой магазинище.
От неё, действительно, исходил солярный запах.
- Зато разрешили нам пристроить комнату, - успокаиваю я.
- Да уж, нет худа без добра.
Мы с ней знаем, что если бы не добрая воля хозяина магазина, нам никогда не дали бы разрешение на пристройку.
Выпустив пар, мы с Ба прокатываемся на кухню. Видя девственную чистоту стола, она косится в мою сторону.
- Что, проспали? И ничего не ели?
- Ели, ели, Ба. Вот я ела. Не веришь – стакан на подоконнике.
- Стакан должен быть на столе. Сколько тебе нужно говорить?! Вот не выйдет из тебя путной хозяйки, помяни моё слово.
Моя Ба завелась надолго, песня известная, и я великодушно пропускаю всё мимо ушей. Действительно, ну какая к лиху хозяйка! Представляю, я - и семейная жизнь, или я - и дачные грядки, или я - и мойка полов.
- Ну где ты летаешь? – выводит меня из этих представлений Ба.
- А в чём дело? Я внимательно тебя слушаю.
- Ну где же внимательно? Вон телефон уже минуту разрывается.
В трубке Люся, она встревожена, даже не здоровается.
- Тебе Михаил не звонил?
- Приступ ревности?
- Нет, Светик, ну что ты? Он с утра трубку не берёт.
- У Миши маневры и ему некогда.
- Какие?
- Родители разводятся.
- Ты в курсе! – понятно, что это секрет полишанеля поражает Ласточку в самое сердце.
- Успокойся, лучше приезжай, будем вчерашнее допраздновать.
- И тортик остался?
- Мы же его совсем не ели.
Я знаю, Людмила сластена и не устоит. А мне нужны её мозги. Ну что поделаешь? Такая я вот коварная и любопытство не порок, а такое хобби. Я уверена, папин код на компе не устоит перед Ласточкиным обаянием.
И хоть я сгорала от нетерпения, но обаяние явилось только через два часа. По её лицу я поняла всё. Мама её была тоже испуганной. Мы усадили притихший тандем за стол, Ба разлила чай и вручила всем по громадному куску бисквита. Но даже его количество и качество Людмилу не потревожило. Вот горе-то, так, пожалуй, она и мне будет бесполезна. И я, извинившись, укатила в свою комнату, там набрала коварную Верочку.
- Да, Светлана, слушаю, - послышалось из трубки.
Представляя, как уши у всех на кухне растянулись до пола, я прошептала:
- Ну что там на горизонте?
Верочка, как ни странно, сообразила быстро.
- Кошмар! Мишина мама рвёт и мечет.
- Жертвы есть?
- Да, меня прогнала, а на Мишкином сотовом ламбаду станцевала.
- Пусть на мой комп выйдет.
- Ууу, это песня не скорая. Пока новый купит, пока установит.
- Как? И комп тоже?
- Много тоже, все его коллекции в окно вылетели. Седьмой этаж, представляешь?
- За что? – вырвалось у меня.
- За то, что с папой решил остаться.
- А ты рада?
- Ну что ты, Светик? Такой радости и врагу не пожелаешь.
- Ну а как быть?
- А что случилось?
- Людмила переживает.
- Сочувствую девочке. Я же тебе говорила.
- Ну мало ли, что ты мне говорила. Лучше доброе дело сделай. Ты же не всегда такой была?
С той стороны наступило молчание.
- Ну что молчишь? – не выдержала я.
- Что ты хочешь?
- Тебе помочь. Поговори с Люськой, она твоей союзницей в этой войне будет.
- Не смеши, нужны мне союзницы. Обойдусь.
И тут меня понесло, я даже такого не ожидала от себя. Я решила блефануть.
- А вот и не обойдёшься. Люська – она компьютерный гений и такое про тебя нарыла! Улавливаешь мысль?
- Ну что она там нарыла? – заглотнула наживку Верочка, крашенная блондинка (пусть простят меня девчонки).
- Надо меньше трепаться в сетях.
Я говорила так убедительно, что поверила и сама в сказанное. Что тогда говорить про сиделку или, как там, лежалку!
- Как мне с ней связаться?
- Записывай телефон, только разговаривай помягче, ну ты понимаешь?
В общем, не успела я вернуться к столу, у Люси зазвонил телефон.
Торт мы начали есть только через полчаса. Зато Люська светилась. И через какое-то время мы нарисовались перед экраном монитора с транспарантом: «Введите пароль».
Моя Люся подмигнула и тут же ввела. Вот такие таланты у моей подруженьки, прямо расцеловала бы в маковку.
Мы радостно насладились зрелищем, весело поглядывая друг на друга. Часть я, конечно, уже видела, но вот дальше! Люська просто вцепилась в клавиатуру, и мы увидели такое! Интересно, папа видел?
- Рыцаря жалко, если он увидит, - вздохнула я.
- Смотри, - она показала историю сообщений, - папа Вова всё это уже видел.
- Странно.
- А чего странного? Женщина красивая, вот и все дела. Подруга в поиске, а кто ищет, то всегда найдёт.
- И ничего не сделать?
- По-моему, нет. Смирись.
Ба с Люсиной мамой закончили с мытьём посуды и двинулись в комнату. Мы быстренько спрыгнули с сайта незнакомки и вообще отовсюду. И тут же залязгал замок входной двери. Мы все оглянулись. В квартиру ввалился весёлый рыцарь с каким-то человеком.
- Ау, доча? – окликнул он меня, снимая туфли.
- Ау, - не сговариваясь, вчетвером ответили мы и грохнули от смеха.
- Понял, какое у нас эхо, - смеялся мой папа, ожидая переобувающегося гостя.
- Вот и мы! Познакомьтесь, этой мой коллега по работе – Максим Петрович, - представил он молодого человека. В комнату вошёл он (в смысле ОН). Я почувствовала, что знаю Его. Вообще-то, я слышала про папиного коллегу, но не думала, что он почти ровесник моего рыцаря. Зазор лет десять и, Слава Богу, в меньшую сторону.
- Мы были недалеко, вот зашли перекусить и познакомиться.
Максим Петрович пожал всем нам руки. А я вздрогнула, когда он прикоснулся ко мне. У меня мышечная память. Если я держала какой-нибудь предмет, я узнаю его даже через десять лет. Врач мне однажды объяснил, что это компенсация за мою неподвижность. Я прижималась к этому человеку!
- Светик, что с тобой? – воскликнула Ба, когда мужчины удалились перекусить. - Ты вся горишь!
Я проехала в прихожую и посмотрела в зеркало. Действительно, щёки мои полыхали. Разворачиваясь обратно, я нечаянно (честное слово, нечаянно) въехала в проекцию кухонного проёма.
Он сидел за столом и обернулся. Наши взгляды сцепились.
Веселая болтовня в нашей женской компании почему-то теперь не развивалась. Ба удивлённо смотрела на меня, чем сильнее вгоняла меня в краску. Ласточка, хихикнув, вернулась к компьютеру. А бесцветная её мама мило улыбалась, смотря на меня.
- Ну хватит, - не выдержала я и, психанув, устремилась в свою комнату. Я себя не узнавала. Через несколько минут ко мне обратилась Люся.
- Ну он же старый.
- И ты туда же?
Я подняла глаза. Он стоял в проёме двери вместе с рыцарем и улыбался.
- Светик, Максим – искусствовед в прошлом, просится посмотреть твои работы.
- Пожалуйста.
- Вот смотри, Петрович, что мне доча понаделала.
Он начала выставлять вдоль стены мои холсты, подвёл его к висящим в углу у дворового окна. Они были в тени и от этого, я думаю, выигрывали. Я сама им выбрала место там, в закутке. Мальчик с собакой и конь… Я ахнула, я узнала. Максим это был тот конь, на котором я летала ночи напролёт в своё время!
Гость взял косынку с Люсиного портрета, для чего-то обмахнул холсты, попросил папу включить свет и отодвинул ближнюю шторку, которая, по сути, тенью и прятала их от всех.
- Это лучшие, - произнёс он протяжно. В его голосе послышалось что-то знакомое. Не пойму, мистика какая-то.
- Светик, ты где этого коня рисовала? – спросил мой простой, как пять копеек, папа.
- Я его выдумала.
Максим Петрович оглянулся, и мы долго смотрели друг на друга. Вдруг он наклонил голову, ну вот знаете, как конь, сперва в одну сторону, потом в другую. Его глаза улыбнулись. Он вспомнил МЕНЯ!
Я заметила, как двинулась вниз челюсть у Люси!
- Максим, смотри, по-моему, это то, что надо, - папа достал из серванта «Золотую осень» и «Портрет девушки». Я их как раз считала рядовыми. Я надеялась, что так скажет и искусствовед, бывший.
- Нет, Володя. Ну нет, конечно, ты не видишь, у Светочки там как раз и не получилось. Правда? – он обратился ко мне напрямую.
Я согласно мотнула головой.
- Ну нет, эти как раз мы и берём, - решил папа и повернулся ко мне. - Доча, ты не возражаешь? Я выставлю их на продажу. У себя в магазине. Ну ладно, мы уже опаздываем, - он взглянул на гостя.
Они ушли, а Люся, издав звук «судного дня», подъехала ко мне и заглянула в глаза.
- Что это было?
Я пожала плечами. Ладони мои вспотели…