Я УЖЕ ПОЛ ГОДА ХОЖУ В ТРЕНАЖЁРНЫЙ ЗАЛ. ТЕПЕРЬ МОЯ ДЕВУШКА ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ ПОД ЗАЩИТОЙ . ЕСЛИ НА НАС НАПАДУТ ХУЛИГАНЫ, Я МОГУ ПРИСЕСТЬ ШЕСТЬ ПОДХОДОВ ПО 12 РАЗ (юмор для тех, кто умеет драться, для тех, кто не умеет - это не смешно.)
Господа, на предыдущий рассказ продолжают приходить интересные Рецензии, поэтому тему продолжим.
Рецензия на «Женщины в нашей жизни...» (Полковник Чечель)
Жизнь- штука удивительная. С интересом прочитала Вашу повесть. Спасибо! Всего Вам доброго! С уважением,
Галина Михалева 25.06.2017
+ добавить замечания
Рецензия на «Кондзё - терпи» (Полковник Чечель)
Воздержусь от обсуждения альпинизма (которым я, впрочем без особого успеха, занимался в молодости) и ценности риска. Лезть в горы без должной подготовки, не вижу в этом ничего хорошего, только спасательную службу перегружать. Там на подступах к Эльбрусу могил вроде достаточно, известное кладбище альпинистов.
Ограничусь фразой «Если каждодневно не вникать в сущность БУСИДО, то будет трудно умереть доблестной и достойной мужчины смертью». Если честно, я не знаю, что такое БУСИДО, могу догадаться. Я не знаю, что такое доблестная и достойная мужчины смерть. К примеру, японские пилоты-камикадзе погибли достойной смертью? Но ведь они только заплатили жизнью за неспособность Японии подготавливать летчиков, способных вести традиционный воздушный бой. Если шире, погибли за имперские амбиции, просчеты политиков, генералов и прочие очень прозаические вещи. А японские офицеры, совершившие харакири после поражения во Второй Мировой, они что, достойно погибли? Шли как бараны на убой, БУСИДО там или не БУСИДО, это что, поведение мужчины? Лично я уважаю тех, кто отвертелся от фронта или дезертировал, наплевав на весь этот абсурд. Подыхать за императора Микадо или еще какого ясноликого вождя? Ищи дураков.
Хочу подчеркнуть, что в этих строках нет ни малейшей тени неуважения к личности и карьере автора (которой я отчасти завидую). А умереть достойно можно и в собственной койке, не слишком рыдать, стонать и отнестись к этому легко.
Алик Абдурахманов 25.06.2017
+ добавить замечания
Алик, Благо Дарю, что не поленились и нашли время высказать своё видение БУСИДО, лётчиков-камикадзе и что значит умереть достойной мужчины смертью. Попробую высказать свои мысли, которые родились в унисон с Вашими:
1) То, что ни Вы, ни я не почувствовали тягу к альпинизму - это нормально. Это просто не наш вид спорта. Как в авиации - есть лётчики, которые предрасположены по складу характера и ума летать только на истребителях, другие на бомбардировщиках, третьи - на вертолётах. И это нормально. Но при всём при этом, есть лётчики-универсалы, и именно они попадают в испытатели.
2) Полностью согласен с Вами, что лезть в горы без должной подготовки нельзя. И самое страшное в горах после лавин - это храбрый "чайник" или дилетант, который ничего не боится, а потому лезет в такие места, что, спасая его, иногда гибнут профессиональные спасатели, не говоря о простых альпинистах. После этого ответа я приведу парочку примеров в доказательство этого постулата.
3) БУСИДО - неписаный кодекс чести - поведения война в обществе, свод правил и норм "истинного", "идеального" война, философией, корни которой уходят далеко в глубь истории.
Это слово состоит из трёх иероглифов: " БУ" - запрещает насилие и подчиняет оружие - "останавливает копьё". "СИ" - военный, воин, мужчина и даже благородный человек. Таким образом "БУСИ" - это человек, способный сохранять мир как с помощью искусства, так и военными средствами. Третий иероглиф "ДО" означает ПУТЬ - важнейшее для большинства восточных философий понятие, в данном случае объединяющее эти два на первый взгляд несовместимых качества в образе жизни "идеального" человека.
Надеюсь, мне удалось вкратце ответить Вам, что такое БУСИДО? Так вот, у меня есть несколько книг, которые у меня стали настольными, т.е. они всегда под рукой, с кучей закладок и все исчёрканные моими пометками и замечаниями. Я не буду говорить про все, скажу лишь про одну. Книга Виталия Сундакова "БУМАЖНЫЙ ПОСОХ. Инструкция по эксплуатации судьбы" не только была у меня на столе постоянно, но я её брал в рюкзак во все свои походы по горам и на море, пока она не попала под сильнейший ливень. В итоге, я её высушил и теперь держу у себя в столе всегда в поле зрения.
КОДЕКС БУСИДО пришёл ко мне месяц назад. Я не устаю поражаться мудрости этой книги, хотя и не все её взгляды разделяю, но отдаю ей должное, и она на данный период жизни тоже стала настольной. Да, я тоже считаю, что харакири - это можно делать когда положение стало совсем безвыходным, допустим, чтобы не попасть в плен к моджахедам, где тебя подвергнут жестоким пыткам прежде чем повесят или расстреляют. Во всех остальных случаях надо сражаться за жизнь до конца.
В то же время Вы не задумывались, Алик, почему на таран как Талалихин или огненный таран как Гастелло были способны только советские лётчики и японцы? У других наций тоже такие случаи бывали, но лишь в единичных вариантах, а здесь применялось массово... Первый в мире таран был совершен 8 сентября 1914 года, русским, Нестеровым Петром. А сколько же всего было таранов во время Великой Отечественной войны? - 636 воздушных таранов, а огненных таранов было совершенно 350 раз.
Так вот, у советских это объясняется тем, что любовь к своему Отечеству со способностью к самопожертвованию - это чисто славянская черта, которую во время войны переняли и представители других наших братских республик: казахи, узбеки, грузины, армяне и т.д. А у японской нации тем, что большинство народа издревле придерживалось КОДЕКСА БУСИДО. Кстати, именно по этой причине эта маленькая островная страна добилась таких успехов в экономике и у неё одна из самых больших продолжительностей жизни. Поэтому лично у меня японские камикадзе вызывают глубочайшее уважение, хотя я признаю, что они были малоэффективны в той войне в силу своей слабой обученности. Некоторые не обладали даже навыками посадки. Их научили только взлетать и отправили в бой.
4) Что касается Афгана - сложный вопрос. Во-первых, когда война началась, лишь единицы в стране понимали её бессмысленность. Во-вторых, я военный и безусловно выполнил приказ, если бы Морскую авиацию туда послали.
5) Согласен, что мужчина достойно умереть может и в постели, при условии, что он прожил достойную жизнь, победил своих врагов, и умер в окружении детей и внуков, которым смог передать всё лучшее, что накопил в себе за прожитую жизнь. Но умереть в болоте, куда я залез по собственной глупости - это смерть недостойная мужчины. Вот как-то так могу ответить на Вашу рецензию.
С уважением, полковник Чечель.
Поскольку обещал привести примеры как не надо никому кроме своей мамы доказывать, что ты вундеркинд, выполняю обещание:
Итак, ПРИМЕРЫ ИЗ ЖИЗНИ постулата, что самое страшное в горах после лавин — это храбрый « чайник».
В 89-90-ом году я привёз на свою любимую военную турбазу Терскол на Кавказе несколько снимков Эльбруса сверху, который снимал сам стратегическим фотоаппаратом Смена-8м, прилетая в этот район то на дозвуковом ТУ-16, то на сверхзвуковом ТУ-22м3, когда с Николаева мы совершали полёты на «радиус» по дороге на Каспий. Одну большую фотографию сразу подарил в местную библиотеку. (По слухам она и сейчас там висит). Одну — своему инструктору горнолыжному, а несколько фоток - тем, кто попросил. Один из снимков попал к профессору Зимятову с Ленинграда. Фамилию за давностью лет могу слегка перепутать, но по моему так.
А на Эльбрусе в тот год лежало семь трупов, которых не смогли найти или спустить вниз. Причём одна альпинистка в возрасте около 65 лет полезла туда сознательно — умирать. Я разговаривал с сыном этой женщины. Язык не поворачивается назвать её бабушкой. Так пацан — студент так и сказал: «Мама, когда поняла, что по состоянию здоровья она не сможет больше ходить в горы, решила совершить последнее восхождение в одиночку и там на Эльбрусе умереть. Что она и осуществила».
Так вот, профессор Зимятов собрал деньги с родственников, пообещал организовать экспедицию, найти тела погибших, спустить их с горы и отправить семьям. А моя фотография Эльбруса ему понадобилась, как он сам выразился — для лучшей организации спас работ. Он бросил клич, набралась куча добровольцев. И в результате такой организации два спасателя погибли. Молодые пацаны пошли без кошек и верёвок, сорвались в районе скал Пастухова, упали на ледник и отдали Богу душу. Ребята были , уже не помню точно, не то с Харькова, не то с Кривого Рога.
Вот так горы наказывают тех, кто относится к ним дилетантски. Это я привёл вам один случай в качестве примера, как не надо делать, когда во главу угла вместо мастерства и опыта ставится один голый энтузиазм - «ах, надо спасти…». А второй случай мной уже описан в Предисловии ко второй книге, но поскольку это связано со мной, я вкратце повторюсь.
В 1974 году я впервые по путёвке, которую подсунул сердобольный доктор, сам даже не предполагая, куда он отправляет лётчика, попал на военную турбазу Терскол, что размещается в посёлке с таким же названием в Приэьбрусье, Кабардино-Балкария. И надо же такому случится, что в сотой группе инструктора Эрика Тагирова, где был и я, оказался один профессиональный бармен. И он буквально
задолбал всех просьбами, позволить ему сделать для нас серию настоящих коктейлей. Для этого он каждый вечер требовал группе сброситься деньгами и купить ему ряд необходимых ингредиентов. Но кому из нас была охота тратить на это
время, когда вечерняя жизнь на турбазе буквально кипела совершенно новыми для нас, горнолыжных салаг, ощущениями — дискотеки, посещение баров, плавание в самом высокогорном бассейне Европы, неповторимая красота гор и публика, совершенно непохожая на ту, которая ездит в фешенебельные санатории или пятизвёздочные отели.
Поэтому народ вечерами пил по простому: водку, пиво, вино, коньяк, спирт и даже самогон кто-то привёз. Пили, естественно, «без фанатизьма» , с учётом, что завтра снова на лыжах. Но в заключительный вечер этот бармен нажаловался инструктору, что такой талант пропадает, и тот приказал обеспечить «маэстро» всем необходимым. Скинулись по червонцу (тогда это были большие деньги), и купили ему всё, что он просил: водку, коньяк, гранатовый и томатный сок, лимоны и ещё кучу всякой всячины согласно списка, и только хотели убыть на заслуженный после обеда адмиральский час, как бармен спохватился : «Подождите, мужики, а лёд? Какой же коктейль без кусочков льда?»
Вот угадайте с трёх раз, что в армии страшнее «дурака»? А вот и не угадали, не «самодур-командир», а «дурак с инициативой!»
Вот и дёрнул меня чёрт сказать вместо того: «Где ж мы тебе возьмём? В магазине льда нет», - фразу: «Вообще-то, я видел лёд в ущелье Терскол, когда нас водили туда на экскурсию». Он: «Вася, до ужина ещё три часа, ты спортсмен, сбегать успеешь. Давай, стартуй и без куска льда не возвращайся».
А я ж нормальный военный. Команду дали, значит приказ надо выполнить. Со мной ещё мой напарник просился составить компанию, но я его отшил: «Ты не спортсмен, с тобой долго, а я бегом». В общем, налегке, в кроссовках, спортивном трико, с полиэтиленовым пакетом и ножом в руках для льда, я выскочил с турбазы и помчался рысцой выполнять наказ бармена. Дата — 4 мая 74 года, внизу уже земля, погода солнышко, то бегом, то шагом приближаюсь к намеченной цели. Пробежал по ущелью и где-то за час с небольшим достиг ледника, что сползает с Эльбруса.
Гул стоит, это ручьи стекают, да ещё периодически льдинки сваливаются. Льда много, но он весь в земле и грязный, а выше, метров 30-40 уже голубой. Тем более, чуть в стороне нависала большая дуля в форме бутылки, которая так и просилась, чтобы её отпилили у основания, дабы господа туристы и им сочувствующие гости от прощального банкета получили максимальное удовольствие при питье прохладительных напитков.
СОПКА "КОРАБЛЬ"
В этом месте на ледник был относительно пологий подъём, поэтому думал я недолго, тем более после жизни на Дальнем Востоке в Приморье какой-то опыт лазания по скалам у меня был. Правда, один раз для меня и моего брата Володи это чуть не закончилось трагически. А тогда мы втроём, был ещё друг Вовка Уваров, залезли на очень красивую сопку под названием «Корабль» - (издалека она напоминает перевёрнутое днище корабля, только длиной больше километра. В общем, забрались мы на неё, идём по краю плоской вершины и натыкаемся на бульбу в форме бутылки, как сейчас я увидел изо льда, только длиной метра три и полтора метра в диаметре.
Но самое примечательное, что ширина этой бульбы в месте, где она крепилась как бутылочное горлышко, была не более одного метра. Уже не помню, кому первому пришла эта идея, но мы её дружно поддержали. Что если подрыть основание, то можно сделать очень приличный «бабах». Когда эта дура упадёт, то падать ей придётся метров 200-300, пока её скалы или деревья внизу не остановят. В общем, работа в одну сапёрную лопатку и два ножа-тесака дружно закипела. Минут через двадцать устали, т. к. грунт — сплошные камни, тогда возникла идея — покачать.
Мы не думали о том, что внизу кто-то может быть, если не люди, то звери. Мы были одержимы идеей «бабаха», причём такого большого, свет которого ещё не видел. Ну что вы хотите — дети, правда уже с большими яйцами. В общем, стали мы перед этой бульбой в шеренгу, упёрлись руками, и давай её раскачивать. Володя-братан стоял самый крайний к пропасти, потом я, затем Вовка Уваров.
На пятом каче вдруг земля под нами стала трескаться, а потом под нами крайними двумя и вовсе ушла из под ног. Бульба полетела, захватывая прилегающий участок земли, на котором мы стояли с Володей. Хорошо, что Вовка Уваров успел одной рукой схватиться за ствол молодого кедра, а второй рукой подхватить меня под мышку, а я двумя руками успел схватить за одежду брата. В общем, мы удержались на краю и потом вылезли чудом. Как падала бульба никто из нас не видел, хотя падала она вниз под нами. Я только слышал, что «бабах» был большой.
Сначала я долго помнил это пережитое чувство страха, если не сказать — ужаса, потом всё это как-то забылось, и к тому моменту когда я оказался на леднике Терскола, напрочь выветрилось из памяти.
Вот только Володю Уварова жаль. Он был на класс младше меня и после школы поступил в Тихоокеанское военно-морское училище им. О.С. Макарова во Владивостоке. Мы с ним пять лет переписывались. В последнем письме он сообщил, что уходит на плав практику на атомоходе. Больше от него писем не было. Кто-то мне по слухам сказал, что он оказался на подводной лодке, которая потерпела аварию в Тихом океане, и погиб. Но так ли это на самом деле, я ни от кого подтверждения не получил. Бесспорный факт, что в том эпизоде со скалой, он нас с братом безусловно спас, сумев удержать два тела одной рукой, висящие как сосиски над пропастью. Ещё раз доказав, что физическая сила никогда не бывает лишней.
УСТАЛОСТЬ ЛЁТНЫХ ЭКИПАЖЕЙ
Но вернёмся к нашему «ПРИДУРку с инициативой», т. е. ко мне. Я когда увидел эту голубую бульбу в форме бутылки, сразу загорелся идей, что это именно то, что ждёт от меня группа. А поскольку я уже на практике усвоил, что советский лётчик может быть тупым, но смелым и решительным. Но главное — уметь принимать решения быстро и не обязательно грамотно. Потому что самому правильному решению в воздухе грош цена, если оно запоздает. Самолёт — это аппарат тяжелее воздуха, и его падение никто и ничто, кроме правильных действий лётчика, не остановит. Свежая катастрофа ТУ-154 с ансамблем им. Александрова это ещё раз с неумолимой жестокостью это доказала. А до этого падение ЯК-42 с хоккейной командой «Локомотив» на борту, и т. д. и т. п. - список можно продолжать, к сожалению, бесконечно…
Кстати, пусть меня потом грамотные читатели опять ругают, что отвлекаюсь от главной темы, но как «профи», который за 37 лет полётов в авиации «зубы съел», позволю себе обратить внимание руководящих господ, от кого это зависит, что одним из неблагоприятных факторов, способствующих катастрофе ТУ-154, была под утро — накопившаяся усталость командира экипажа. Как и в катастрофе «Боинга» под Ростовом, кстати - эта жалоба командира записалась даже на магнитофон. А известный авиационный писатель, командор Гражданской авиации Василий Васильевич Ершов так прямо и пишет, что хроническая усталость от бесконечных полётов и отсутствия нормального отдыха перед полётами, особенно в летние месяцы, накапливается и отнюдь не способствует повышению безопасности полётов. Короче, все мы должны помнить, в том числе и пассажиры, что при усталости вероятность ошибочных действий экипажа может возрастать непредсказуемо и лавинообразно !!! ПОЭТОМУ, граждане пассажиры — МУЖЧИНЫ и тёти - НЕ ДЕЛАЙТЕ ДЯДЕ ЛЁДЧИКУ НЕРВЫ !!! ЦЕЛЕЕ БУДЕТЕ !!!
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОЙТИ, ПОДУМАЙ О ВЫХОДЕ (В. Сундаков)
А теперь давайте подумаем над этими словами и вернёмся к нашему голубому льду, до которого я никак не доберусь. Мне 27 лет, военный лётчик первого класса, женат, папа двоих детей — самый тот возраст, когда кажется, что ты взял Бога за бороду, поэтому я и принял такое, как оказалось, безрассудное решение — безо всякой страховки, в одиночку, полез на эту ледяную стену. Повторяю, подъём был достаточно пологим, поэтому через минут пять я уже был возле ледяной бульбы, которая своей голубизной и красотой просто притягивала глаз.
Минут десять мне понадобилось за счёт интенсивной работы ножом, чтобы эта глыба льда, в которой было не меньше двадцати килограмм, откололась и заскользила по жолобу вниз. Пару раз она натыкалась на препятствия, часть льда от неё откалывалась, но в целом основной кусок льда сохранился и улетел метров на пятьдесят ниже того места, от которого я начал подъём. Я запомнил, где он лежит, приготовился спускаться и вдруг как-то враз с отчётливой ясностью понял, что сделать этого не смогу — скользко.
Я попробовал и так ставить ноги, и так, попробовал разные варианты применения ножа, ничего не получалось. «Блин, неужели влип?» - подумал я, ещё не сильно расстраиваясь, как тот еврей (не в обиду этой нации — но у неё надо поучиться выживать), так вот, как тот еврей, которого в понедельник ведут в крематорий, а он про себя думает: «Ничего себе неделька начинается...», т. к. знает, что всё равно выкрутится. Это, конечно, чёрный юмор — сколько их безвинных душ сгинуло в печах Освенцима, Майданека и прочих лагерей, об этом никому, и никогда нельзя забывать, особенно фашиствующим правосекам на моей Украине.
Но эту «оптимистичную присказку» этого народа я вспомнил с одной целью — в трудных ситуациях она иногда помогает, как помогла и мне тогда сразу не впасть в «пессьсимизм» и уныние от безвыходности ситуации. Она натурально помогла мне взять себя в руки. Я сел и начал спокойно рассматривать резервные варианты. Через какое-то время мне показалось, что нашёл. Если подняться метров на пять выше, потом перепрыгнуть через ручей, который тёк с ледника у меня по правую руку, если смотреть вниз. Затем принять дальше вправо и перелезть на полочку, которая от меня была в метрах в десяти, то оттуда, мне показалось, спуститься будет полегче.
Я совершил этот необходимый маневр, чуть не сорвавшись при прыжке через ручей, который нешироким водопадом сбегал сверху - хорошо, выручил нож, которым я зацепился как альпенштоком. Но когда добрался до полочки, понял, что и отсюда я не смогу спуститься. Лёд, несмотря на грязь, ноги не держал. Даже было удивительно, что я так, без проблем, смог залезть вверх. Впрочем, что взять с дилетанта, который не соображает, куда лезет? Я застыл, сидя на корточках, зад-то мёрзнет. И тут за пик Иткол, а может и не Иткол, а гору Накру, зашло солнце. С перепугу тут родную маму забудешь как зовут…
Я посидел в таком положении ещё какое-то время, а потом мне стало страшно. Я понял, что ночь до утра не выдержу. Моё замёрзшее тело рано или поздно упадёт. У меня сейчас уже от холода зуб на зуб не попадает. А раньше утра я почему-то помощи не ждал.
Я же место, куда пошёл, указал только в общих чертах. Пока ребята меня хватятся, пока сообщат спасателям, те в субботу вечером наверняка уже пьяные. Каюсь — ГРЕШЕН, ТАКИЕ БЫЛИ У МЕНЯ ТОГДА МЫСЛИ. Пока они меня найдут, моё замёрзшее тело уже будет лежать в районе отколотой мной и такой сразу ставшей ненужной глыбы льда. В общем, «пессьсимизьм» мной овладел полный. Так я сидел, смотря на светлую полоску горизонта, которая с каждой секундой становилось всё меньше, в горах темнеет быстро, а потом вдруг понял. Пока ещё хоть чуть-чуть видно склон, у меня ещё есть шанс спастись. Когда ночь наступит полностью, такого шанса уже не будет. СЕЙЧАС ИЛИ НИКОГДА.
Сказав себе: «БЫЛА - НЕ БЫЛА», - я начал спуск. Помню его смутно. Обломав все ногти, весь трясясь от страха и напряжения, мне всё же удалось спуститься вниз, хотя дважды я начинал ехать вниз, но оба раза спасал нож. В темноте еле нашёл свою глыбу льда. Оказалось, что она в пакет, который я взял для этих целей не влазит. Рубить, чтобы его сделать меньше, сил уже не было. Бросить то, ради чего я рисковал жизнью, я тоже не мог. И тогда пришло Соломоново решение. Я снял свою шерстяную мастерку, завязал на ней рукава. Засунул туда эту глыбу льда, весом не менее 15 кг, так мне тогда показалось, взвалил на плечо и осторожно пошёл вниз по тропе, которая благодаря свету звёзд, была ещё видна. Какие же крупные в горах звёзды!!!
Где-то на пол дороги в ущелье я сначала услышал голоса, а потом нос к носу столкнулся со спасателями. Их было шесть человек, с верёвками, триконями и прочим альпинистским снаряжением. Боже, как же мне они хотели набить морду. Их старший еле удержал, но один чувствительный подсрачник я всё же получил. Пока шли вниз, я рассказал о своих «приключениях», и расстались мы почти друзьями.
Когда я ввалился в номер, где веселье шло
уже полным ходом, восторгу народа не было предела. Все уже пропустили по два-три коктейля. Как оказалось, он и безо льда хорошо идёт. Мне тут же подсунули «штрафную» - коктейль «Кровавая Мери», когда пол стакана водки, а пол — томатного сока. Сначала выпиваешь водку, а потом сразу закусь идёт. Я с гордостью вывалил на стол голубую глыбу льда, но блин, она оказалась совсем не голубая и вся в шерстяных ворсинках от моего костюма.
Два ухаря сразу схватили этот лёд и потащили его в ванну, в смысле в душ, совмещённый с туалетом. Но поскольку они были пьяны, пронося над унитазом, они этот кусок льда уронили. Туалет сразу разлетелся вдребезги, а по закону «бутерброда» в этот момент по коридору как раз проходила дежурная, которая сразу усекла это безобразие и назвала сумму, которую виновникам надо заплатить для возмещения ущерба. Я счас уже не скажу, сколько это было, но поверьте, после 14 дней гулек, что мы провели в горах — это дорого. Пришлось всей группе скидываться, чтобы помочь незадачливым мойщикам расплатиться с администрацией турбазы.
Народ, отдавая последние свои финансовые резервы, выразил общее мнение словами: «Вася, лучше бы ты со своим льдом сидел до утра на скале, как отец Трифон с колбасой у Остапа Бендера». Короче, с меня сняли ранее наложенную «благодарность», но слава Богу, что не стали это учитывать при дальнейшем «разливе»!!! Крайней каплей, склонившей народ к этому решению была грамота за третье место на соревнованиях по горным лыжам в новичковых группах, чем я прославил нашего инструктора Эрика Тагирова. А в горах это блюдётся свято.
В общем, господа, этим, леденящим душу примером, я надеюсь, вас убедил, что в горах после лавин — это самое страшное «ХРАБРЫЙ ЧАЙНИК», а в армии — это «ДУРАК С ИНИЦИАТИВОЙ», а когда всё совмещается в одном лице, то это вообще - жопа или ЖЕСТЬ, что применительно к данному случаю одно и то ЖЕ. Зато есть что вспомнить и рассказать детям и внукам, сидя у камина долгими зимними вечерами… Опять же, не ошибается только тот, кто ничего не делает, но те, кто живёт, не отрывая свой зад от телевизора с тёплым клозетом, со мной могут не согласится. Се Ля Ви… каждый выбирает по себе :
КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ ПО СЕБЕ
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя…
И мы тоже выбираем — как умеем.
Ни к кому претензий не имеем.
Каждый выбирает для себя!
© Юрий Левитанский
На фото - ЭЛЬБРУС с высоты "птичьего полёта". Вообще-то, линия маршрута проходит 50 км севернее, но разве тут удержишься, блин, чтобы "слегка" не уклониться? Такие мы уж непредсказуемые "птички" - Морские лётчики... Вот представьте себе, уже через три часа я еду с полётов ДОМОЙ летом в жарком и пыльном Николаеве, а перед глазами у меня снежные горы и ледники стоят... ЛЕПОТА!!! (не передать словами...)