- Травят какой-то бурдой ребёнка и мне сливают в блюдце недоеденные остатки, - вздохнула Даша и, понюхав, не решилась даже лизнуть невкусно пахнувшую жидкость.
- Не хочешь, не ешь, не голодна корова, коли в стрехе солома, - недовольно произнесла любимую фразу молодая хозяйка, - вот не получишь мяса и сразу молоко признаешь съедобным и полезным. Голод не тётка…
- Опять пословицами заговорила, умной себя считает. Знаю я, как молоко пахнет. Старая хозяйка, бывало, подоит коровушку и сразу мне из ведра парного молочка целую миску нальёт. И ведро называлось доёнкой - беленькое, со специальной выемкой. Такого тут нет. – Хотела сказать кошка, но передумала.
- Времена не те. В этой клетке корова жить не будет, - рассуждала она, уже сидя высоко на кухонном шкафу. – А вот в том доме, где жили раньше, места всем хватало. И мне тёплая лежанка возле печки больше нравилась, чем эти голые и холодные деревяшки. Но раз лучшего места нет, где спрятаться от проказницы Маши, подремлю здесь немножко.
И оказалась Даша в чудном царстве грёз, где по травке куры бегали с голосистым петушком, а она гордо восседала на заборе и стреляла разноцветными глазами в сторону соседского огорода, где под ветвистым цветущим кустом сладко спал кот Мурзик.
- Вот так всю весну и проспит, лодырь, – мысленно пожурила кошка красавца, почувствовав приятную теплую волну от головы до конца пушистого хвоста.
- Самой к нему в гости неудобно напрашиваться, да и страшновато что-то покидать родной двор. Тут, если что, Мухтар, своим лаем, отгонит чужаков и защитит. И бочок у него тёпленький, - зажмурилась Даша от приятных воспоминаний зимнего общения с собакой в его будке.
А вскоре и стадо коров показалось. С забора далеко улица просматривается, так что кошка первая заметила Зорьку и семенившего рядом её безрогого бычка.
- Наверно, опять всё молочко высосал, твердолобый. Присосётся к мамкиным соскам и не оставляет молока никому. Хозяйка так и говорит со смехом:
- Вот, ненасытный, всё высосал, только Дашке оставил.
- Дашке – это мне. Молодец! Вот поэтому я его встречаю возле калитки и трусь с благодарностью о тонкие ножки. Они у него ещё в разные стороны смотрят и как бы пританцовывают на месте. Под Зорькины же копыта опасно попадать, так может брыкнуть ногой, что потом долго придётся зализывать больное место. Было и такое. Опыт есть. А вот молочко у неё вкусное - парное!
Тут Даша облизнулась во сне и недовольно открыла глаза.
Внизу шкафа, где она обосновалась, плакала Маша и не хотела есть кашу.
- Вот куплю корову, - размечталась кошка ещё в полудрёме, - и заживём мы с Машулей так, что все позавидуют... Вкусно!