Очнулся я от лютого холода. Раскрыв глаза, узрел падающие снежинки, незнакомые потолок и стены. Шея затекла и голова не ворочалась, а потому, скосив глаза вниз, я обнаружил, что покрыт снегом, который уже не таял на моём обнажённом теле. С трудом, приподнявшись на деревянном топчане, я огляделся по сторонам. На таких же топчанах лежали тела накрытые простынями, из-под которых виднелись обнажённые руки и ноги. «Неужели, морг?» - подумал я в панике. Прямо надо мной, находилось зарешёченное окошко без стекла, сквозь которое продолжал сыпаться весёлый хоровод снежинок. Моя скомканная простыня лежала на полу, видимо, сбросил во сне, жарко стало, не иначе! На выходе из комнаты виднелась глухая металлическая дверь, вот и вся обстановка. Прожив до двадцати лет, я ни разу не бывал в медвытрезвителе, хотя само собой был наслышан о существовании подобного заведения. Поэтому, имея возможность поразмыслить трезво, я пришёл к выводу, что это не морг, а он – легендарный вытрезвитель, «дом родной» для многих моих знакомых. Какое счастье! От сердца отлегло, и я растёрся ладонями, стряхивая с себя остатки снега.
Я вспомнил вчерашний вечер. Накануне мы с Андреем Крипачарией пошли культурно развлечься на маёвку, которая бывает каждый год 30 апреля на площадке перед зданием Новосибирского Государственного Университета. Встретив там знакомых пацанов, мы сурово «забухали» в ближайшем лесу. Водка и портвейн лились рекою в широко разинутые рты любителей выпить, звенела гитара, а весенний лес откликался эхом множества голосов. Понемногу вино-водочные пары сгущались под черепными сводами, а я по многочисленным просьбам, уже в который раз, пел под гитару «Группу крови». Крипа клевал носом, сознание его грозило потухнуть, временами он «отрубался». Вот они годы, проведённые за решёткой! Наши приятели, напротив, имея мощные организмы, захотели испытать их в деле и совершить какой-нибудь бессмысленный акт вандализма или силовую акцию. Кому-то из них пришла в бедовую голову мысль, что мне нужно выступить на сцене НГУ, остальные поддержали предложение и стали просить меня присоединиться к этой затее. «Да хрен с вами!» - снисходительно изрёк я и тут же был подхвачен могучим ураганом, состоящим из множества крепких рук. В мгновение ока я оказался на запруженной праздничной толпой площади перед зданием университета, где проходил традиционный концерт. Разгорячённые алкоголем парни хотели водрузить меня на сцену, но дружинники из отряда ДНД не дремали, они кинулись к нам наперерез, и завязалась жестокая драка. Вскоре подоспела милиция, и нам пришлось туго, последнее, что я запомнил отчётливо - кто-то из парней разбивает гитару об голову дружинника, делая ему «классический воротник».
Почувствовав желание выйти по нужде, я подошёл к двери и, убедившись, что она закрыта, постучал в неё. А в ответ - тишина! Тогда, рассердившись, я сильно «забарабанил» в металлическую дверь кулаками, и металл под моим напором загудел как грянувший в набат колокол. «Жмурики» под простынями зашевелились и вскоре уже послышались чьи-то шаги, заскрежетал замок, и дверь отворилась. Дежурный лейтенант проводил меня до уборной и обратно в «камеру». Когда наступило утро, начали составлять протоколы и выпускать народ на волю. Позже выяснилось, что мой приятель Крипачария, очнувшись в медвытрезвителе и увидав вокруг себя людей в форме, повёл себя буйно и начал активно сопротивляться, да так, что ментам пришлось связать его «ласточкой». Однако дух его не был сломлен! Крипа кричал, что он инвалид первой группы, что за этот «беспредел» последует «ответка» и они все лишатся погон, в общем, надоел он ментам хуже горькой редьки. Тогда среди ночи они по телефону вызвали его родителей и избавились, таким образом, от беспокойного постояльца.
Всегда что-то случается впервые в нашей жизни – первое слово, первый шаг, первый раз в первый класс! Всё это наиболее яркие моменты нашей биографии, не является в данном случае исключением и первое пребывание в медвытрезвителе. Жизнь прожить – не поле перейти, гласит народная молва. А ходьба есть лишь ряд прерванных падений – как утверждал некогда старый мастер Ояма. И если по каким-либо причинам человек не смог прервать своего падения и упал, пусть же у него достанет сил, встать и продолжить свой путь!..