Когда ты длительное время пребываешь в одиночестве, первое, что бросается в глаза, ты совсем не говоришь. Кругом люди, но все они чужие, и тебе не с кем обмолвиться словечком. И ты вдруг замечаешь, что тебе чего-то не хватает. У тебя много всяких мыслей, опять же сложенные из слов, а произносить их нет повода – ты один, сам по себе. Неприлично ведь говорить сам с собой. А слова-то к тебе идут – одно краше другого. Слова не покидают тебя, они стремятся к тебе, будто чувствуют твоё одиночество. Весь необъятный словесный инструментарий, коим пользуешься изо дня в день, командуешь им, повелеваешь, наказываешь, если непрошено лезет на ум или в строку, или награждаешь, если в поисках подходящего, вдруг всплывает самое точное.
Поистине, неожиданно обнаруживаешь, что слова - самые близкие друзья и помощники абсолютно для всех людей Планеты. Никому без них не прожить. А уж всей пишущей братве - писателям, поэтам, журналистам, переводчикам - без них, родимых слов, вообще никуда не деться. И если ты будешь с ними хорошо, ласково обращаться, то они, без всякого сомнения, никогда тебя не подведут. И любить будут искренне до тех самых пор, пока память тебя не подведёт. Я думаю, что слова, как родные послушные детишки, и помогут мне всячески сохранить трезвость мышления и ясную память.
Одиночество - это страшно. Хоть и заметил однажды Гёте, что "одиночество - мать совершенства", а никому не пожелаю. Легче ещё тому справиться с одиночеством, кто серьёзно занят каким-либо творчеством, этим как-то можно заглушить давящую тоску. А когда доходит до того, что смеёшься громко в одиночку, не замечая пустоты вокруг, то дело уже совсем плохо. Попробуй в нескольких строках передать трагизм одиночества. Это возможно лишь при условии, если этот крик души идёт из личного опыта? А когда ты пишешь что-нибудь и выставляешь это на сайт, то ты всё-таки не совсем одинок. Кто-нибудь прочитает о твоём одиночестве и напишет отклик - словно появился рядом свой человек. И если многие откликнутся – появляются друзья. Уже жить становится веселей.
Но говорить хочется. Так хочется с кем-то поговорить! И тогда я отправляюсь в лес. Именно – в лес. Там столько птиц, столько других живых обитателей, с которыми ты можешь без стеснения с любым поговорить, побеседовать. Особенно птицы охотно откликаются и идут на контакт. Сойка, например, поначалу передразнивает тебя, повторяет за тобой, а потом начинает хулиганить – своё выкрикивает. Кукушка тоже всегда идёт на контакт и будет тебя донимать, пока не устанешь. А вот дрозд, тот откликается на посвистывание. Стоит пару раз тихо, мелодично засвистеть, он тебя услышит и отвечает. Ты сменишь амплитуду, дашь другую мелодию, а он тогда выдаст своё, но тоже нечто новое. Даже любопытная, бессовестная ворона реагирует, если ты при её приближении заговоришь с ней. Кар, кар! Да-да, можно подумать, ты знаешь, что меня зовут Карл. Головой вертит туда-сюда, посматривает, нет ли чего у тебя в карманах, и снова: кар, кар!
Даже с пауком как-то общался. Этот товарищ неразговорчив. Подойдёшь к раскинутой им между ветвями сети, он сразу спускается к центру своей небесной вязи, смотрит на тебя и тут же быстро-быстро карабкается в укрытие. Не хитри. Знаю я тебя – кого заманишь, того быстро закатаешь в рулон и обед готов. С ним не поговоришь. Вообще-то, он слушает тебя, но сам будет молчать, хоть до вечера стой рядом. Бабочки и стрекозки тоже много тебе не скажут, но зато играть с тобой всегда соглашаются. Бегай за ними сколько хочешь, всё равно не поймаешь, а только надеешься...
Плохо одинокому. Нужен друг по жизни. На «загнивающем Западе» одинокие девяностолетние старики обязательно имеют подругу. В Германии это Freundin. Я поначалу удивлялся, глядя на них. На что ему подруга, если он едва держится на ногах? А на то, чтобы было с кем поговорить, поделиться мыслями, рассказать свой необычный сон, послушать её новости. Общение! Без него, как без воды – всё засыхает, чахнет, вымирает.