Глава 10.
Майор Синельников Геннадий Николаевич возник неожиданно и буднично. Прошло несколько дней, я уже сам ходил на процедуры и, однажды вернувшись, увидел человека в халате, читающего «советский спорт», и что интересно, не снимая маленьких солнцезащитных очков. Профессионализм конторы был налицо.
- Здравствуй, Михаил, - навстречу поднялся наш советский Джеймс Бонд, правда похожий. Представьте, Шон Коннери, только миниатюрный.
- Здравствуйте!
Он снял на минутку очки и протянул удостоверение. Несомненно, они были родственниками, только наш меньше.
«Болел в детстве», - подумал я и улыбнулся.
- Ну вот и хорошо, настроение главное. Врачи сказали, скоро выпишут, наверное на этой неделе.
- Скорее бы, надоело!
- Понимаю, сам был молодым.
Я присел на койку. Майор аккуратно отложил журнал, достал бумаги, приготовил две ручки, всё ровненько разложил на тумбочке и, улыбнувшись, «двинул» по моей автобиографии. Голос у него был поставлен, акцентирован и лился ровно, как у нашего профессора физики. Быстро и как-то незаметно мы добрались до Юли.
- Михаил, вот твои земляки говорили про девушку.
- Они – хорошие ребята, но не земляки. Девушка, действительно, была, да она наверное и есть, вы просто её не нашли.
- Ты уверен?
- Товарищ майор, ну почему мне не верят, - я был на грани отчаяния.
- Почему же не верят? Я, например, верю. Мы все тебе верим. Не переживай только так. Успокойся.
- Ну как тут успокоиться? Я такой девушки до этого никогда не встречал.
- Ну а что тебе особенно в ней запомнилось?
Я тут же вспомнил про звёздочку величиной с копеечку.
- Ну это не самое главное, - перебил майор.
«Ну ничего себе и эти ?» - подумал я.
- Да, она так же могла угадывать мысли.
Майор улыбнулся и довольно долго что-то писал в протокол. Я заглянул незаметно.
«Вот чёрт», - он записывал мои мысли.
Я тут же специально вспомнил анекдот про Василия Ивановича и колбасу. Майор удивлённо посмотрел на меня и улыбнулся.
- Ты всё понял? – спросил, уставившись на меня.
- Начинаю понимать.
- Твои дальнейшие действия?
Ну вы поняли? Вот звери! Это был один из них. Сильная боль пронзила и начала сверлить мозг. И чем сильнее я сопротивлялся, тем было больней. Я упал на кровать. Майор склонился надо мной. Голову просто разрывало и тут меня стукнуло. Я вспомнил про Петьку и лошадь Фурманова. Вы бы видели этот эффект! Майор обессиленно упал на соседнюю кровать и задёргался. Вот что анекдот животворящий делает! Я тут же решил исчезнуть из палаты по-английски, не прощаясь, но увидел, что майор просто смеётся.
- Ой, уморил! – снял очки и вытер глаза мини-Шон Коннери.
- Вы один из них?
- С чего бы вдруг?
- Но вы же пишите мысли.
- Ну и что? Я же занимаюсь необычным делом. Вот и они меня выучили.
- Вы серьёзно обыкновенный человек?
- Серьёзно, серьёзно, Михаил. Ну ладно, повеселил ты меня, теперь за дело.
- Но я думал, что вы хотели меня убить.
- Серьёзно?
- Не знаю, теперь лучше, гораздо легче, - мне действительно полегчало, прошла слабенькая тошнота и головокружение и, вообще, тело стало упругим.
- Ты же уже испытывал подобные ощущения?
- Да.
- Вот видишь, как плохо делать скорые выводы, а я просто хотел тебе помочь, облегчить боль и, вообще, поднять тонус.
Мы помолчали, глядя друг на друга.
- Давай всё-таки разбираться, Михаил, что же с тобой произошло, только подробно. Мы будем поступать так: ты вспоминай, а я буду задавать наводящие вопросы.
Вот вы представьте теперь весь наш допрос. Я сидел с постным лицом и смотрел на майора, вспоминал, а он неожиданно задавал вдруг вопрос: «Какие, говоришь, были на ней кроссовки?» или «Как ты говоришь, она разминала сигарету?» Кошмар! От конторы ничего не скроешь.
Вы ведь понимаете, я не мог думать только про Юлю, в голову лезли и другие дела, например, Лена, друган Витя, дойка, плодово-ягодное, и всё время майор говорил: «Стоп! К делу это не относится». Но когда я вспомнил Надюху, он не остановил меня.
- А с этого места поподробнее. Кто она такая?
Мы перешли на звуковое общение.
- Моя одногруппница, Чумакова Надежда.
- Ты несколько раз упоминал её в размышлениях.
- Как я не мог её упомянуть, если весь прошлый год общался только с ней?
- Но её нет в списке вашей группы.
- Её родители перевели в другой ВУЗ и увезли с собой.
- Понимаю, - улыбнулся майор, - ты родителей её хорошо знаешь?
- Нет, отца один раз видел, видный такой дядька кило за сто двадцать. Она просила не попадаться ему на глаза.
Сейчас, думаю, мне бы обратить внимание на такой подробный интерес к Надюхе, но я, молодой и наивный, заглотил наживку.
- Ну ладно, мы наведём справки по своим каналам.
- Зачем? Очень прошу, хоть её не трогайте. При чём здесь Надюха?
- Ты думаешь? – блеснул на солнышке своими очками майор Синельников. - Ну тогда пойдём, если, конечно, ты не устал.
Какое там устал, меня просто колбасило от переизбытка сил, прямо хотелось рвать и метать.
- А как же про зелёных?
- Завтра, всё завтра, у нас есть ещё время. Выписывают здесь по пятницам.
- А сегодня? – потерял я счёт дням.
- Сегодня вторник.
Мы бодренько спустились на первый этаж и пошли по длинному переходу, соединяющему с двухэтажным, свежей постройки, зданием. Вот тут то и началось самое удивительное за этот день. За массивной железной дверью, которая медленно отъехала в сторону, нас встретил человек в салатном костюме и медицинской шапочке. Он проверил документы у майора и провёл в отдельную комнату.
- Раздевайтесь, - последовала команда и, показав на желтенькие флакончики, - зайдёте в эту дверь, полностью выложите содержимое на себя и под душ, выйдите вдругу дверь. Будете возвращаться, проделаете всё в обратном порядке.
Минут через пять, вымытые и одетые в такие же салатные костюмы, мы ехали на лифте вниз. Потом по длинному коридору подошли к столу, на котором лежали армейские комплекты химзащиты, только противогазы были без фильтров.
- Выбирай по размеру!
Что же это такое, я еле поднял противогаз, он был килограммов на десять! Из толстой резины, да и не резины вообще, я еле натянул его себе на голову. Внутри был динамик. Я услышал хрипловатый голос майора Синельникова.
- Плащ выбери покороче, иначе не поднимешь. Я кивнул головой.
Пошли через шлюз, оказались в другом коридоре, потом ещё в одном, потом в следующем. Какую тайну хранила моя Родина на такой глубине и за таким количеством шлюзовых камер и коридоров? Наконец огромная, как спортзал, комната и двери вдоль стены, в них окошечки, величиной со скворечник. Мы подошли к двери с номером одиннадцать.
- Посмотри, не стесняйся. Стекло зеркальное – она тебя не видит.
Я заглянул.
Под люминесцентным освещением я увидел обычную благоустроенную, оклеенную обоями, комнату, с телевизором, шторками, картинами на стене, журнальным столиком, стеллажом с книгами, двумя креслами, а на диване, повернувшись к нам спиной, лежало голое зелёное существо с небольшим хвостом. Оранжевые редкие пакли волос свисали с подушки. Оно было худое, позвоночник просто резал глаз.
- Кто это? – спросил я.
- Не узнаёшь? – прохрипело в динамике.
Мы минут пять смотрели, как лежало существо, вдруг оно вздохнуло и шевельнулось.
- Сейчас я сниму шлем, а ты, что бы не произошло, ничего не предпринимай, просто стой и смотри. Майор снял шлем. Существо просто ещё раз шевельнулось, приподняло голову, не оборачиваясь, опять замерло в прежней позе. Майор снова одел шлем и я услышал динамик.
- Вот так лежит целый месяц, ничего не ест. А ей очень нужно есть.
- Почему не ест?
- Это то понятно почему, я думал ты спросишь, почему ей очень нужно есть, очень!
- Ну и почему?
- Сейчас увидишь. Ну-ка, сними шлем и подумай про чернокосую красавицу со звёздочкой под грудью.
Я снял. Вначале ничего не произошло, но через минуту существо вдруг приподняло голову и прислушалось. Потом оно резко село на диване и обернулось. Лучше бы я этого не видел! Худое, как скелет, существо с обвисшими грудями всматривалось в нашу дверь. Лицо у существа было похоже на молодого слонёнка с маленьким хоботом, всё серо-зелёного цвета. Хоботком оно всасывало воздух, принюхивалось. Чёрные круглые глазки пристально всматривались в меня. Вдруг волна смущения пробежала по его лицу, оно лихорадочно стало что-то искать худенькими ручками и, найдя наволочку, прикрыло наготу. Оно долго смотрело, наклонив голову, то вправо, то влево. Наконец поднялось на скелетных ногах и двинулось ко мне! Я обмер, оно было беременное!!!
Прикрывшись наволочкой, второй рукой оно лихорадочно убирало с глаз обвисшие оранжевые пакли. И вдруг оно начало светлеть кожей и через миг я увидел Юльку!
- Мишаня, - обратилась ко мне моя красавица, - Миша, ты здесь, милый мой? Миша, Миша, ты где?
Мгновенно сильные руки майора обхватили меня и сжали мёртвой хваткой на удержание и вовремя! С той стороны двери билась моя Юлька и звала на помощь! Да я бы разнёс все двери, все шлюзы, все лифты, чтобы спасти своё черноглазое чудо!
- Мишаня, спаси меня, открой, мой милый, двери! – билась за спиной Юлька.
- Одень шлем! – шипело в динамике. – Одень! Я приказываю! Одень, Михаил, шлем!
Я не слышал, потому что из других дверей послышались крики моих друзей: Виктора, Фёдора Алексеевича, сильнее всего, голос начальницы Клары.
- Вы что, их всех сюда засунули? – резко просел я, желая освободиться и бросить майора через плечо.
Но не тут-то было, этот бугай просто приподнял меня и, не переставая, твердил одно:
- Одень шлем, Михаил. Ты меня слышишь? Одень! Я приказываю, сержант Алтарин, одень шлем!
Сработало, шлем я напялил.
- Ну, дружок, успокойся. Считаем раз, два, три – я тебя отпускаю. Давай.
- Раз, - начал я, приходя в себя, - два, три. Ну всё, всё, я успокоился.
- Смотри, Михаил, ты дал слово. Тебя дурочка пристрелят, если ты что-нибудь отколешь, понял?!
- Да.
Майор отпустил, в окно было видно, как существо неподвижно стоит и вглядывается своими грустными глазами в окошечко.
- Вот что, Михаил, подойди к соседней двери и посмотри.
Я так и сделал. За дверью стояло зелёное существо, а не друган Виктор и, наклонив голову, так же всматривалось в окошечко.
- Ты понял?
- Да, - буркнул я.
- А теперь, слушай меня и сделай, как я приказываю. Ты меня слышишь?
- Да.
- Не понял.
- Да, товарищ майор, я вас слышу.
- Ну вот так слушай. Сейчас ты снимешь шлем и поговоришь с девушкой. Скажешь ей, что ты пришёл, чтобы ей помочь, скажешь, что майор Синельникова вам поможет выбраться наружу. Потребуешь от неё, чтобы она начала есть. У неё твой ребёнок.
- Как? – заорал я.
- Твой, Мишаня, твоя. Я тебе потом всё объясню. Ты мне веришь, сержант?
- Верю, товарищ майор. Вы действительно её отпустите?
- Тьфу, ты, ёлки сосновые! Ты так ничего и не понял? Очнись, ты ведь не маленький парень. Надо спасать Юльку.
- Но там не Юлька.
- Юлька, поверь мне. Юлька, ты понял? Юлька и никого больше. Ты видел, какая она худая? Она умрёт, если её не колоть витаминами и глюкозой. Она не даёт. Там ребёнок, понимаешь, ребёнок! Остальное не важно. Ты понял, боец?!
- Вы мне всё объясните, там, наверху?
- Да.
- Что говорить?
- Скажи ей ласково, чтобы она поверила. Говори ровно, она не может долго читать твои мысли, она очень слаба. Заставь её пить и есть и принимать лекарства. Ты понял?
- Да.
- Ну всё, давай, снимай шлем!
Шлем я снял …