Юрий в этот раз не побоялся сказанного спьяну слова. Он пришел с работы надутый, как индюк, долго отскребал тело в ванной до неестественной, скрипящей чистоты, потом так же тщательно отскоблил нижнюю часть лица, и только после этого торжественно вошел в спальню и объявил сидевшей на краешке кровати Дарье:
— Ну, пошли, девочка. Сейчас я покажу тебе заведение, в котором обычно обедаю с близкими друзьями.
Он вообразил, что это сильно воодушевит девушку. Тем не менее, она едва скользнула взглядом поверх ноутбука и только кивнула.
— Занимаешься чем-то? — неловко сказал Юрий.
— Честно говоря, бездельничаю. Так, листаю статейки, забиваю голову ерундой.
— Ну… ты собирайся, я попью чаю. Будь готова через пятнадцать минут.
Выпито было четыре чашки, потому что Дарья копалась около часу. Юрий уже начал терять боевой настрой, в мыслях даже возвращаясь к пресловутой прописке. Впрочем, всё обошлось: Дарья появилась в коридоре в легком летнем платьице в цветочек и совершенно несуразных кедах.
— А ботинки-то? — сказал Юрий.
— Ну? — сказала Дарья.
— В платье и в кроссовках, это что за дела? Мы же не в клуб идем.
— Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я напялила туфли?
— Да хоть бы и…
— Ну так, Юрий Тимофеевич, во-первых, я терпеть не могу туфли, а во-вторых, по первой причине у меня просто их нет. Ни единой пары.
Юрий попыхтел, в последний раз прыснулся удушающим одеколоном и выдвинулся вместе с Дарьей в путь. У подъезда, слава Богу, Саши не было, и, вроде бы, по двору они прошли без столкновений со знакомыми. Дарья легко считывала с лица Юрия легкое беспокойство и постоянно улыбалась, когда он оглядывался или прятал голову в воротник.
Они прошли, озираясь и мало разговаривая, через пару кварталов к озеру, свернули на большой проспект и в тени домов старой застройки уткнулись в изящные дубовые двери ресторана. Его коричневая вывеска с филигранными буковками словно бы со снисхождением оглядывала полную людьми улицу, а Юрия с Дарьей, наоборот, овевала божественным ореолом те две секунды, пока они степенно заходили внутрь.
— Какой-нибудь столик у окна? — вкрадчиво сказал Юрий менеджеру по залу.
Та немного засуетилась, покраснела, изошлась улыбкой и горячо зашептала. Дарья сказала:
— Ещё и у окна садиться, чтобы все смотрели, как мы едим?
Тут покраснел Юрий и сделал вид, что не слышит её.
Их провели к угловому столику в самом конце зала, как и все остальные, лакированному, с хрупкой салфетницей. Дарья села напротив Юрия и скрестила руки на груди. Её взгляд блуждал поверх голов; она разглядывала украшения на стенах, следила за официантами и вслушивалась в разговоры за соседними столами.
«Ну вот, заинтересовалась, — подумал Юрий, — вот и хорошо. Налажен контакт. И смотри, значит, есть ещё что-то в ней человеческое».
Он заказал два стейка из мраморной говядины, салат и по бокалу вина. Дарья недоверчиво ковыряла вилкой стейк. Юрию хотелось что-то сказать по поводу столовых приборов, но он и сам не сильно в них разбирался, и орудовал ножом скорее по наитию. Несколько минут они пожирали блюда в полном молчании, а потом Дарья вдруг сказала:
— Мне здесь не нравится. Тяжело очень. Мерзко.
Юрий покачал головой, внутренне снова впадая в отвратительное бесконтрольное безумие.
— Ну, Дарья… Ты посмотри, это же одно из лучших заведений в городе. Ты попробовала стейк?
— Да. Сколько он стоит?
— Это что, важно? Я тебя угощаю.
— Я и сама за себя расплачусь, — вдруг взвилась Дарья, — ты скажи, сколько он стоит. Или дай меню. Официантка! Принесите меню еще раз, пожалуйста.
— Ну что ты, — бессильно сказал Юрий.
Девушка, прикусив губу, поизучала страницы красиво расписанной книжечки, после чего сказала:
— Вот потому что он стоит семьсот рублей? Поэтому тебе он так понравился?
Юрию показалось, что в душном воздухе ресторана стало тише. Он тяжело выдохнул, отодвинул вилку и громко ответил:
— Пустой разговор! Ты можешь просто есть?
— Нет, ты скажи сначала, — Дарья даже чуть привстала, и её рыжие локоны упали на лицо, — это особенное мясо? Коровок, наверное, выращивали на тенистых лугах Прованса? Повар разделывал антикварной катаной из коллекции японского императора? А?
— Я не буду спорить о такой чуши! — совсем разозлился Юрий.
— Ну хорошо! Хорошо! Давай спросим у того, кто тут главный, уж она-то точно знает? Давай! Эй! Официантка!
Внутри у Юрия что-то ухнуло, и он вцепился мертвой хваткой в край стола, чтобы кровь в венах не застыла. Дарья вскочила, её разгоряченное лицо сверкало острым профилем, а руки били дробь по идеально лакированной поверхности столика. Люди за соседними столиками неловко озирались и перешептывались.
— Официантка! — повторила Дарья, обращаясь к женщине в черном пиджаке, — ну?
— Я не официантка, а менеджер, — тихо сказала та, увидев, что не остается ничего другого, кроме как подойти.
— Ну, это ещё лучше! Вот смотрите. Вот меню ваше. Я же не путаю, это ваше обычное меню?
— Дарья, — сказал Юрий.
— Смотрите, стейк из мраморной говядины. Семьсот тридцать девять рублей. Ну вот, он даже выделен красненьким.
— Да, это наш стейк, — терпеливо сказала менеджер.
— Объясните, почему он стоит так дорого? В чем его особенность?
Та вздохнула, набрала воздуха в грудь и стала перечислять аспекты процесса изготовления стейка. Дарья скучающе посмотрела в потолок и продолжила, отчего Юрий аж затрясся:
— Ну хорошо, а как думаете… Я зарабатываю двадцать тысяч в месяц, могу ли я обедать в вашем ресторане этими стейками?
— Есть и более дешевые рестораны с более приемлемыми ценами, — дрожащим голосом ответила менеджер, всё ещё не теряя самообладания, — но в нашем ресторане вы получите лучшее обслуж…
— То есть, если вы будете есть этот стейк, вы будете возвышаться над теми, кто заказывает в столовой просто кусок говяжьей котлеты? Ну скажите прямо, я же не юлю перед вами!
— Я не… — совсем расстроилась менеджер.
— Дарья! — сказал Юрий.
— А, Юрий Тимофеевич? Ну конечно, ты-то можешь себе позволить жрать эти куски мяса. Ты же получаешь чуть ли не в три раза больше.
— Дарья, я всего добился своими силами, — Юрий поддался на провокацию, как только его задели за живое, и тут же пожалел об этом.
— Ха! — Дарья вдруг рассмеялась, и теперь несколько столиков с неприкрытым интересом следили за ней, — какое интересное оправдание! А я — чужими? Или ты хочешь сказать, что твое подписывание бумажек тяжелее ландшафтных работ? Что ж ты говоришь, Юрий Тимофеевич! Давай я тебе подскажу правильный ответ — ты в нужный момент подлизал кому-то задницу и наступил кому-то на голову, вот и вся сказка. Вы же тоже так сделали, уважаемая менеджер?
— Я попрошу… — несчастная девушка зарделась, и её кулачки сжались.
— Ну да, наверное, стоит заплатить? Не беспокойтесь, заплачу! Сколько там? Семьсот! — Дарья стала бить об стол купюрами, — Тридцать! Раз, два, три, четыре… девять! А, салат… Ну, за салат расплатится наш многоуважаемый менеджер среднего звена Юрий Тимофеевич.
— Я попрошу вас покинуть… — попыталась продолжить менеджер, взглядом зазывая кого-то сбоку.
Юрий не находил себе места. Он видел справедливые гневные взгляды. Люди с полным правом демонстрировали своё отвращение, и ему казалось, что он попал под тяжелый артиллерийский обстрел. Не в силах оставаться больше в ресторане, он положил на стол полторы тысячи и схватил Дарью за руку, с вымученной улыбкой сообщив менеджеру:
— Мы уходим, простите… у девушки день тяжелый. Сами понимаете, бывает, стресс…
— Тяжелее, чем твой, это точно! — кричала Дарья, пока он выталкивал её из дверей. После их ухода в зале висела напряженная тишина, разряжаемая шепотком сплетен. Менеджер зала постояла тупо у столика, после чего шикнула на официантку и унеслась куда-то в служебное помещение.
— Ты что, совсем е***лась? — шипел Юрий, тряся Дарью за локоть. Та, в свою очередь, ловко выворачивалась их хватки и раздувала ноздри, — ты можешь вести себя, как человек, и не позорить меня перед остальными? Чтоб я ещё раз тебя вывел из дому! Правильно говорят, из собаки человека…
— Да х** с два я бы пошла ещё раз в это место! — сказала Дарья.
— И хватит постоянно материться! Ты девушка или сапожник?
— А тебе можно? По какому, можно спросить, праву?
— Я не говорю, что мне можно. Я просто хочу, чтобы ты выглядела приличнее…
— Женственнее?
— Если хочешь, можно и так сказать.
— Да что ты! — насмешливо сказала Дарья.
Дома они молча разошлись по разным комнатам. Юрий, не снимая официального наряда, опустошенный, сидел перед телевизором и щелкал каналы. Потом открыл форточку, и разгулявшееся лето большими глотками съело спертый воздух гостиной. Из соседней двери доносился скрип инструментов. Дарья опять включала музыку. Как будто тяжело посидеть в тишине. Так же можно сойти с ума.
«Ни за что, — кипел Юрий, — ни за что я больше не буду пытаться… Ваня! Ого, б***ь, знаток человеческой души! Контакт наладить… Что там — в суд и выгонять эту засранку. Ничего себе, расположилась!»
На ужин были макароны с фаршем. Соус кончился, но у Юрия совершенно не было настроения идти куда-то посредь ночи. Дарья ела с ледяным спокойствием, будто ничего не произошло (как и обычно), и даже имела наглость рассказывать что-то:
— Вчера с Антоном ходили на выставку. Ну, что была на Ленина. Нашла художницу, которая рисует почти в таком же стиле, как я, только в сто раз лучше. Знаешь, мне так плохо стало. Я сначала в восторге была, а потом такая зависть проклятая. Понимаешь?
Юрий ничего не понимал, не доел и улегся спать. Дарья поменяла тюль на окне, и теперь белая ночь чуть глуше освещала шкаф, съевший сервиз. Фарфоровые чашки блекло, стыдливо мерцали за грязноватым стеклом.