- Сволочи, совсем озверели!
Сквозь шум ночного дождя и ветра, со двора доносились крики, ругань и собачий лай.
Рита в эту ночь проснулась уже дважды: первый раз когда громыхнул гром. Она вскочила и бросилась на балкон снимать бельё, но вымокла и долго не могла согреться и уснуть.
Теперь, в два часа ночи её разбудили снова.
Рита села на постели, решительно опустила босые ноги в тапки: «Я это дело прекращу!» – и тряхнув головой, ища поддержки оглянулась на мужа. Но Сергей спокойно спал. Дождь и шум за окном поутихли. Минуту посидев-подумав. Рита дрожа опустилась на подушку, тесно придвинулась к уютному мужнему телу.
На секунду желанное тепло ласково обволокло её, храп прекратился, но тут же громко, каким-то высоким дребезжащим звуком, вобрав широко открытым ртом побольше воздуха, Сергей не просыпаясь перевернулся на другой бок, отодвинулся подальше от окоченевшей жены и захрапел еще громче.
Рита аж захлебнулась от обиды:
– Гад толстокожий! Я страдаю, кручусь в сто оборотов, а он хоть бы что.
Потерев друг о дружку окоченевшие ступни она осторожно подсунула их под бок спящему мужу, тихонько придвинулась сама и погрузилась в сладкий сон. Но не на долго.
Третий раз за ночь!
Истошный собачий вой, громкая соседская ругань, барабанный бой дождя.
– Сволочи! Мало того, что их Рекс укусил нашего Пафика, мало того что их кот постоянно мочится на наш порог, они еще и дебоширят! Сережа! – женщина решительно пнула спящего мужа ногой в бок. Её сердце бешено стучало и готово было выскочить из груди. – Сергей, ты слышишь что твориться?!
Муж вскочил на ноги как по сигналу боевой тревоги:
– А?! – И тут же, вписавшись в обстановку, почесав крепкой пятернёй потную мужскую грудь, тихо но внятно выдал: – Где мой дробовик?!
– Нет! Только не это! – Широко раскинув руки Рита загородила мужу дорогу своим телом. – Не пущу! Или стреляй в меня.
– Я не спрашиваю тебя что делать, я спрашиваю тебя, где мой дробовик!
Воспользовавшись замешательством мужа, обнаружив, что спросонья надела на левую ногу Сережин тапок, Рита попыталась швырнуть обувь за шкаф. Но попала в разбуженную скандалом свекровь, которая скалой стала между супругами:
– Рита, шо случилось?! Шо ты опять хочешь от моего сына?!
– Я спрашиваю, где мой дробовик! – рявкнул Сергей. – Я сказал убью, значит убью!
– Не пущу! – истошным голосом завизжала старушка. – Не стреляй, сынок! Ты пойдёшь в тюрьму, а она гулять будет?! Завтра возьмём с ней развод, поделим жилплощадь и будет тихо.
– Пустите я сказал! – Сергей попытался вырваться, но женщины держали его мёртвой хваткой.
– Не пустим! Ни за что не пустим! – хором обреченных причитали свекровь с невесткой – Нет!
– А я сказал пустите. И дадите дробовик! И я их убью!
– Не убивай, сынок! Поделим жилплощадь, заберем Вовку и… – договорить старушка не успела, потому, что на пороге показался сонный Вовка:
– Папа, зачем тебе дробовик? – вяло спросил ребенок, без труда преодолев заслон мамы и бабушки.
– А ну марш спать! – взревел вконец рассерженный Сергей. – А то и тебе достанется.
– Не достанется – успокоил сын отца. Дробовик у Юрки, мы у них в гараже в тир играли.
– Слава Богу! – Рита отпустила мужа, села на кровать и заплакала. Рядом сел Сергей и обнял её за плечи.
– Не поняла, ты только что хотел убить её и уже обнимаешь?! – возопила свекровь.
– Не меня а соседей – поправила Рита. Они со своей собакой всю ночь не давали нам спать.
– Мама, я опаздываю в школу – заявил о себе ребенок, но тут снова раздался громкий собачий вой, мальчик бросился к балконной двери и распахнул её настежь.
– Ой, да это же наш Пафик – воскликнула Рита принимая в распростёртые объятия мокрое, дрожащее животное. – Ночью, когда начался ливень, я вышла снимать бельё, а он выскочил на балкон за мной.