Девочкой я была ближе к земле, чисто в физическом смысле: рост ниже, любопытства больше, диоптрий в глазах поменьше. Мне нравились постоянные находки — будь то камешки необычной формы или цвета, монетки (самостоятельно купить лакомство — что может быть лучше?), первые цветы мать-и-мачехи, первые ягоды земляники.
Какие-то первобытные инстинкты добытчиков есть в детях, с такой гордостью они приносят домой свои находки. А им с порога: "Что за грязь? Куда ты эту гадость принёс?" В лучшем случае: "Давай поставим цветы в бокал (ягоды в чашку), а ты мой сейчас же руки. Опять лазил незнамо где!" Камешки копятся в карманах, дохлые жуки в коробках, фантики в коробке из-под красивых конфет, какие бывают только по большим праздникам. А в конце месяца мама незаметно старается выбросить все эти богатства, захламляющие детскую.
Куда удобнее ребенок со скрипочкой или с карандашами, аккуратный и собраный. На меня же в детстве нельзя было надеть ни платьица, ни белых колготок, в момент испачкаю или порву. Единственный компромисс, роднящий меня с племенем девочек, — бантики в косичках. Эти самые бантики зацеплялись за ветки в непролазных дебрях, по которым пролегали маршруты моих экспедиций, бантики пачкались глиной из строительных карьеров, в которых я проводила археологические изыскания, бантики мешали быть своим парнем в ватаге моих сверстников, которым то и дело хотелось потянуть меня за косички.
Годам к десяти я перестала лазить под балконами весной, из находок остались только букетики цветов и травинки с нанизанной на них земляникой. На нос прочно водрузились очки, и земля стала далёкой, не щедрой на открытия, уступив место другим находкам. Я начала болезненно мечтать стать художником. Порой картины на улице (в подростковом возрасте к природе добавились лица прохожих, уличные сценки, миниатюры макромира) были настолько завораживающими, что я мысленно останавливала время и начинала примерять раму к ненаписанной мной картине. До того хотелось показать, донести до других людей всё, что меня пленяло, пронзало до глубины души. Но художника из меня не получилось.
В какой-то степени появление цифрового фото помогает делиться неповторимыми моментами хотя бы с друзьями, но глаз видит иначе, а сердце ещё и глубже.
Суета, наносные настроения, пыль будней, песок повседневности порядком засорили глаза, я разучилась замечать мелочи, радоваться простому. Так всё, наверное, и затихло бы, не появись в моей жизни виртуальное общение. Друзья, разбросанные по свету. Один любит бескрайние небеса, не перечеркнутые нотным станом проводов. Другой радуется лесу, тёплым стволам сосен, грибам во мху, третья обожает цветы, особенно белые, четвёртая — старые дворики.
Моя радость в том, чтобы находить это и делиться с каждым тем, что его порадует. Но снова и снова глаз видит куда больше, чем остаётся на фото. Как исправить это, как подарить настроение дня, как передать мягкость ночи, запахи трав, стремительность дорог? И я начала писать.
Всё, что я пытаюсь подарить вам — это мир, прошедший сквозь призму моей души. Но вот парадокс — будучи прочитанным, этот мир перестаёт быть только моим, обретает новые грани, свежее, неизвестное мне до того, звучание, смыслы и оттенки ваших сердец. Это самая большая находка на нашей земле.
Спасибо вам, мои друзья, мои читатели, струны души моей, радость жизни моей. Будьте счастливы!