Третий день Настя приходила загорать и поплавать на набережную Феодосии, вдоль которой к вокзалу подъезжали поезда. Кто-то ездил на дальние пляжи, а ей нравилось тут. К тому же прямо за спиной, на набережной, маленький ресторанчик, можно подкрепиться при желании.
Мимо Насти прошла женщина, покачала головой и погрозила ей пальцем:
– Нельзя так долго лежать на солнце, это вредно. – И направилась дальше.
Девушка готова уже была резко ответить: дескать, это мое дело. Но женщина сопроводила свой совет странной, немного беспомощной улыбкой. К тому же Настя за эти дни успела обратить на нее внимание, выделить из толпы. Женщина приходила на пляж раньше всех, устраивалась в тени под лестницей – всегда одна. В перерывах между заплывами так внимательно изучала отдыхающих, будто искала кого-то. Раздавала незнакомым людям советы, радостно вскрикивала «Оппа!», когда мальчишки плюхались в воду. Если продавцы приносили горячую кукурузу или сладкие трубочки, громко заявляла: «Берите, это очень вкусно!» Словом, вела себя слишком активно.
Настя дочитала журнал, сунула его под полотенце и продолжила наблюдать за странной женщиной. Та прохаживалась вдоль прибоя, улыбаясь как будто сама себе. Вот она приложила ладонь козырьком ко лбу, крикнула вдаль: «Хватит барахтаться, замерзнете!», Загорелые до черноты подростки очень удивились, что незнакомая тетенька к ним обращается, пожали плечами и принялись обдавать друг друга фонтанами брызг.
«Можно ли ее назвать местной городской сумасшедшей? – подумала Настя. – Пожалуй, нет. Одета прилично, не истерит, в целом даже милая. Лет на вид около сорока, кажется».
– Скажите пожалуйста, который час? – спросила у нее девушка, разносящая по пляжу прохладительные напитки.
– Семнадцать ноль пять, – ответила та, глянув на часы, заторопилась. – Мне пора. – И принялась одеваться.
«Ну вот, – подумала Настя, – и общается вполне адекватно. Только почему она каждый день уходит в пять часов? Это ведь самое пляжное время: жара постепенно спадает, можно плавать, отдыхать». Если бы не этот ее пунктик – обращаться к незнакомым и уходить в одно и то же время, – женщина ничем не отличалась бы от остальных. А так все это выглядело довольно загадочно.
Прервав на минуту свои размышления, Настя набрала номер на трубке телефона, послушала, пожала плечами и нажала кнопку отбоя. Снова не дозвониться... Тут она услышала сзади голоса.
– Смотри, снова Маруся на вокзал побежала.
Она оглянулась. Две официантки из ресторана лениво переговаривались, опершись на парапет.
– Ага... – Вторая зевнула. – Хоть часы по ней проверяй.
Настя глянула на часы. Так, полчаса у нее еще есть, можно выпить чашечку кофе и удовлетворить свое любопытство. Она накинула сарафан, поднялась в заведение и попросила чашку кофе.
– Про Марусю? – переспросила ее молодая официантка. – Я сейчас Надю позову, она тут давно работает. Маруся когда-то с ней дружила, секретничала.
Надя охотно согласилась поговорить. Давно, лет пятнадцать назад у Маруси случился роман с женатым мужчиной. Она тоже была замужем. Они тайно встречались и страдали друг по другу целый год. Им приходилось придумывать отмазки для супругов, почему они задерживаются на работе. Фантазия иссякала. Пару раз Марусин муж чуть не застал ее за разговором с любимым – она пряталась в ванной с телефоном. Теперь она выходила на улицу якобы в магазин, звонила из подворотен. Они не могли друг без друга дышать, есть, разговаривать – просто жить. Наконец, оба не выдержали, решили – надо что-то делать! А что тут поделаешь, кроме как развестись и быть вместе. Любовники договорились признаться во всем своим половинам, собрать вещи и приехать в Феодосию, провести тут медовый отпуск. Потом вернуться, снять для начала квартиру, подать на развод. «А можно, – сказал он, – уехать за Урал, там у меня знакомый есть, он посоветует, как и что, начнем жизнь с нуля и будем счастливы».
Для конспирации Маруся уезжала в Феодосию на три дня раньше. Он ее провожал.
– Ну как ты? – спросил любимый уже на перроне. – Что такая пасмурная?
– Мне было трудно... – тихо ответила она.
И, поколебавшись, объяснила: разговор с мужем стоил ей огромных усилий. Он вначале кричал, после плакал, грозил, что убьет ее и его. Когда она уже выходила с чемоданом – угрожал покончить с собой...
– Ничего! – бодро сказал любимый. – Все с ним будет хорошо, я уверен. Через три дня жди меня, милая!
Она никак не могла отпустить его руку, но проводница заворчала: поезд тронулся...
Маруся сняла двухкомнатную квартирку в старом доме с толстыми стенами, где, несмотря на жару, было прохладно. Посидела на пляже, оглядываясь на проходящие составы. На третий день пришла на вокзал к поезду, который прибывал в 17.42, и стала ждать у первого вагона, как они договаривались.
Все уже вышли из поезда, а его не было. Он не приехал.
Тогда Маруся побежала на главпочтамт, звонить ему домой – вдруг что случилось? Ей ответили женским голосом, а на просьбу позвать любимого бросили трубку...
На следующий день все повторилось. Она ждала, люди выходили, толкали ее сумками и тележками. Его не было. Когда она пыталась дозвониться, трубку бросали. Потом вообще перестали отвечать. Так прошла целая вечность – прошел месяц. Она думала, что умрет, но жила. А потом кончилось лето. Осень... Зима...
Вот так Маруся и осталась в Феодосии.
– По утрам она торгует на набережной свистульками из морских раковин, – вздохнула Надя. – Днем приходит сюда, на пляж, а потом мчится встречать поезд. Каждый день! Да, она странная... Ну, пристает иногда к людям, но если ее гонят – послушно уходит. А этот хахаль ее – мерзавец, гад, обманщик, я б на ее месте вернулась домой и всю морду ему ногтями исполосовала! – заключила рассказчица.
Настя вскочила, чуть не опрокинув столик.
– Ой, девушка, вы чего?
Настя бросила деньги рядом с нетронутым кофе и быстро прошагала к выходу, глядя на часы. Скорее на вокзал! Хорошо, что это старое одноэтажное строение совсем рядом...
Настя принялась ходить по перрону взад и вперед, кусая губы. Время от времени она звонила, ей отвечали: «К сожалению, абонент сейчас не может принять ваш звонок»... Но она продолжала набирать номер. Тут объявили, что поезд, которого она ждет, опаздывает на полчаса. Через полчаса яростного ожидания объявили, что он опаздывает еще на пятнадцать минут...
Девушка, отчаявшись, металась по перрону как тигрица. И вот не спеша подкатил ожидаемый ею поезд. Задыхаясь, вытягивая шею, она подбежала к нужному вагону. Страшно медленно проводник протирал поручни от пыли. Медленно-медленно выходили пассажиры...
Из вагона энергично выпрыгнул худощавый парень в черной майке с большим рюкзаком и, радостно улыбаясь, протянул Насте обе руки.
– Ты почему не отвечал?! – закричала она так, что все оглянулись. – Я тут вся извелась, чуть с ума не сошла!
Парень даже испугался.
– Ну прости, солнце мое, – забормотал он, – просто телефон разрядился...
Она схватила его, обняла и заплакала.
– Что случилось?! Почему ты плачешь?
– Ничего, не обращай внимания.
Они пошли к выходу.
– Ты сдал свою работу, из-за которой мне пришлось уехать раньше и целых три дня быть одной? – спросила Настя.
– Да, сдал. Теперь я весь твой.
У выхода показалась давешняя Маруся. Она понуро брела через привокзальную площадь вдаль, к старому кинотеатру и запыленной зелени парка. У Насти заныло в груди, она поспешно отвернулась, схватила парня за руку. «Никуда его от себя не отпущу», – думала она, все же понимая со страхом, что так не бывает, не получится.
Но продолжала твердить про себя: «Не отпущу, ты мой, так и знай».