Самое обидное, что я всегда вёл исключительный образ жизни: спорт, здоровое питание. Вечера встречи выпускников неизменно вызывали у меня непобедимый рост эго на фоне однокашников, с какого-то момента стремительно ставших пузатыми, обвисшими, морщинистыми, усталыми, озлобленными или неестественно подобревшими под ударами судьбы.
Но у меня вдруг стало двоится в глазах. Нужно сказать, что я никогда ничем не болел последние этак лет тридцать, у меня даже не оказалось карточки в поликлинике.
Первым кругом врачебного ада стал глазной доктор.
- Ну, исключая возрастные изменения, все нормально, идите к невропатологу - сказал офтальмолог, неприятно поразив словом "возрастные". Тем более неприятно, что я сам прекрасно знаю свой возраст, сильно переваливший за половину жизни.
С невропатологами у меня было все в порядке - среди них я имею множество хороших друзей, сплошь доктора наук. Один из них, долго вертел в руках просвет моего мозга в магнитных полях:
- А ты знаешь, что у тебя врожденная болезнь мозга? В принципе, с таким заболеванием люди остаются в пределах дебилизма.
- Да? - удивился я. - Ты представляешь при моем недюжинном уме, если бы этой болезни бы не было? Я бы пронзил своей мыслью вселенную.
Дальше мы пили чай с горячими ватрушками, которые я принес, купив в замечательной маленькой кафе-пекарне по дороге.
За чаем мой друг-доктор меня расспрашивал и послал на множество еще разных анализов, которые я немедленно по приходу домой прогуглил. Сопоставив вопросы доктора и требуемые анализы, я понял - мой друг подозревает рак.
Поговорив при обследованиях с другими докторами, не такими деликатными, как мой друг, я стал вместе с ними утверждаться в этой мысли. Симптомы и анализы были достаточно характерны.
Остался последний, решающий анализ (сколько их было последних, решающих? немало).
Я его сдал и ехал домой, закрыв один глаз, иначе двоилось так, что разобрать куда я еду не было никакой возможности. Вообще, мне бы давно было нужно прекратить водить автомобиль, так как езда превратилась в русскую рулетку, в которую я играл не только своей жизнью, но и связанными со мной одной дорогой.
Опять весна в очередной раз разъела белое покрытие зимы. Отвратительно весело светило солнце, бездомные собаки грели свои облезшие бока на теплом асфальте, концы деревьев почернели обещанием зеленого. А я сидел в машине на парковке возле дома, не хотел идти домой и смотрел на себя в зеркало заднего вида, силясь понять, что же я ощущаю.
Но я не ощущал ничего. Все же пришел домой, жене ничего не сказал: к чему?
Сел за стол, взял лист бумаги и захотел написать что-либо значительное, но не знал что. Так сидел до ночи, сказал жене, что лягу поздно.
Окинул взглядом свою жизнь и понял, что вполне готов умереть и мне совсем не страшно, больше пугала инфернальная обыденность похорон.
- А что если завтра подтвердится? Диагноз тогда будет о скоротечном раке в неизлечимой форме. - думал я. Что я буду тогда? Буду спешить делать то, что всегда откладывал и на что не решался? Пересплю одновременно с тремя женщинами, попробую, наконец, наркотики, брошусь путешествовать, куплю мотоцикл, встречусь с роковой первой любовью, запишусь волонтером, поеду в горячую точку воевать, сделаю татуировку?
Так как понять это не было никакой возможности, то я сел, скрестив ноги, чтобы удалиться в пустыню своего духа и там найти ответы на вопросы, на которые общество услужливо мне подсовывает решения из фильмов, книг, рассказов, мифов.
Я очень ярко представил, как меня хоронят, я даже услышал стук гроба о землю. А дальше оказалось, что ничего в мире не изменилось. Единичка меня не стала нулем, а миллиарды людей, поделившие мое существование на бесконечность, превратили мою жизнь в ноль еще до моего рождения.
И из пространства истинного Я пришло решение, которое интеллект смог выразить словами:
- Я ничего не изменю в своей жизни, она будет течь так, как обычно, до самой смерти и ровно столько сколько будет течь. И мне не нужно, чтобы ощутить жизнь во всей полноте, прыгать с парашютом, ехать волонтером в Африку или идти добровольцем на войну. А когда умру, отчего бы то ни было, я умру за великую Россию.