Охотник-вампир

  Мой мир переменился в тот момент, когда мне исполнилось восемнадцать лет. На мое совершеннолетие собрались все родные и друзья. В основном это были наши соседи с улицы. Моя мама – добродушный человек пригласила их а, те в свою очередь ее очень любят и не могли отказать. В доме все не помещались, поэтому пришлось всем расположиться на заднем дворе, благо это была весна и погода нам благоволила. Получился, так сказать, небольшой пикник на свежем воздухе. Ну, как сказать не большой, гостей было около пятидесяти человек. На этом празднестве не хватало только двоих гостей. Один из них - мой родной старший брат, который не удивлюсь, забыл про мое день рождение. Второй — это мой отец, которого я знаю лишь из рассказов матери. Но все это не мешало нам веселиться, особенно двум моим двоюродным младшим сестрам и братцу. Они устраивали конкурсы и ставили сценки со мной и гостями, всё снимали на видео. В общем, подошли они ко всему с большим энтузиазмом, было много подарков и поздравлений.  На следующий день мы собирались устраивать вечеринку по этому поводу, только я и мои школьные и внешкольные друзья. После чего мы все договаривались плавно перейти в клуб и тусить там. Не сказала бы что я звезда вечеринок и что у меня миллион друзей. Нет, это не так. Я обычная девушка из обычной семьи, живущая в городке Арлингтон-Хайтс штат Иллинойс. Я не знаю, даже не догадываюсь, каким ветром занесло моих родителей в США и именно в этот городок, когда у них русские корни. Нет, ну вы представляете?! У всех родословная может идти в Италию, Испанию или Пуэрто-Рико, а именно у меня в Россию! Я каждое лето, начиная с десяти лет, летала к бабушке и дедушке на каникулы. Я повидала с ними всю Россию, они брали меня с собой в путешествия по Франции, Италии, Германии, Египту. Все не перечесть, но больше всего мне понравилось в Корее и Японии. У них такой смешной язык, но очень сложна их каллиграфия. Мои дедушка и бабушка были экспедиторами-биологами и кандидатами наук, но люблю я их не за это. Бабушка баловала меня с самого моего рождения, не смотря на то, что она всегда ругалась с мамой на счет моего воспитания. В прошлом году я не полетела к ним на каникулы, я была слишком занята корпя над учебниками. В тот год я потеряла навсегда бабушку и дедушку, а мама своих родителей. Они полетели по работе как всегда, в очередную страну, и на огромной высоте у них отказал двигатель… Помню что я тогда две недели никуда не выходила и ревела в захлеб закрывшись в своей комнате. Когда меня после каникул увидели друзья, сильно испугались, и моего внешнего вида и за мою жизнь. Мама переживала за меня больше всех, она даже хотела записать меня на прием к психотерапевту, но я шла на попят. Она не могла пережить смерть бабушки и дедушки, что сама воспользовалась своим же советом. С тех пор она сама на себя не похожа. Когда надо кричать и не просто кричать, а орать - она хмурится, слова Богу она улыбается и смеется когда это нужно. Она стала слишком оптимистичной после сеансов у мозгоправа. Но этим вечером, когда все разъехались, моя обожаемая мамочка преподнесла мне огромный подарок, который меня сильно ошарашил. Хотя с ней не соскучишься, особенно после того как три с половиной года назад умерла ее младшая сестра. Тогда мама тоже была в глубокой депрессии, но она из нее выкоробкалась, когда встал вопрос о ее племянниках. Их хотели сдать в детский дом, поэтому мама провела больше полгода в России, собирая все документы на их опеку и перевоз в другую страну. Так теперь мы живем три года.
  — Джулс, доченька, мне нужно с тобой поговорить! — мама сидела на кухне и подозрительно хихикала и напевала себе под нос русскую песню «Сегодня праздник у девчат».
  — О чем? Мам, только давай быстрее, мне еще убирать все, — села я на кухне рядом с ней.
В тот момент я узнала, что мой папочка заключил сделку с каким-то типом до своей смерти. Что это была за сделка я так и не поняла, но суть вся в том, что я стану женой сына того типа.
Что ни день, то новость! Когда он успел это сделать? Я в глубочайшем шоке… Да вы издеваетесь! Как?! Когда?! Почему я?! За что?!
  — Что за секреты? — появилась на пороге кухни Кэт, которая несла стопку тарелок.
  — В порошок сотру! — выпалила я, вскочив со стула, размахнулась и ударила случайно по тарелкам вместо дверного косяка.
  — Ты что творишь?! — подскочила сестра и уронила остатки на пол. Посуда окончательно вся разбилась. Я подумала, что мама сейчас будет в бешенстве, но не тут-то было, она сидела на стуле и хихикала. Мозгоправ, что б тебя! Что ты сделал с моей мамой?
  — Не по себе как-то делается… — пробубнила я, косясь на нее и шепча Кэтлин.
  — А что тут было-то? — не понимая ничего, смотрела та на меня и собирала осколки.
  — Я ничего не поняла, но меня отдают за кого-то замуж, — села я рядом собирать осколки.

  — Что? — вылупилась на меня сестра широко распахнутыми глазами. — А как же Брендан, ты же с ним встречаешься, неужели ты его бросишь?
  — Нет, конечно! Я не собираюсь выходить замуж за кого попало!
  — И все же не понятно…
  — Вот черт! — наткнулась я на осколок и, порезав палец, начала высасывать кровь из раны.
  — Ну, сколько можно? У тебя эта дурная привычка когда-нибудь пройдет или нет? — возмутилась сестра, осматривая порез.
  Обработав рану и наклеив пластырь, мы с трудом убрали и перемыли всю посуду, и устроились удобно в гостиной, кто на диване, а кто на креслах. Я разлеглась на диване и читала книгу, а остальные — сестры и брат — смотрели телевизор. Я как всегда читала с музыкой в наушниках и уснула, поэтому не слышала, что кто-то пришел.
  — Привет!
  — Ты кто? — осматривали незнакомца девчонки.
  — Новый парень Джулс? — усмехнулся братец.
  — В каком-то смысле. Вы не могли бы выйти, я хочу с ней поговорить? — фыркнул тот на троицу.
  — Похоже, я знаю, кто ты! — расплывалась улыбка по лицу Кэт. — Оставим голубков одних, пошли спать, завтра в школу! — обратилась она к остальным.
  — Черт, весь кайф обломали! — пробормотал брат.
  — Пришел в чужой дом и еще указывает! — выразила свое недовольство вторая сестра. —  Козел!
  — Уж, извините! — хмыкнул гость нахмурившись, обращаясь к троице.
  — Не обращай внимания, будущий муж моей старшей сестры! — растягивала Кэти ухмылку, и все следом за ней поплелись в свои комнаты.
  — Просыпайся! — велел парень. — Вставай! — продолжал он меня будить. Я в свою очередь с музыкой в наушниках вовсю сопела.
  — Ты ее так не разбудишь, ей пинка нужно дать! — стоял брат на лестнице которая вела на второй этаж, подбежав он, действительно дал мне пинка, после чего тут же скрылся.
  — Какая… тварь… — сняла я наушники и встала на диване, — это сделала? — и, размахнувшись ногой, врезала парню. Тот остановил мой удар, как муху отбил. — Ты кто такой?! И кто позволил тебе меня пинать?! — бесилась я.
  — Успокойся, это сделал не я, а тот мальчишка! — показал он пальцем на брата, который выглядывал.
  — Ах ты, мелкий! — побежала я в комнату, но дверь резко закрылась у меня перед носом. — Подожди я тебя еще достану, хуже потом будет!
  — Эм… послушай! — окликнул парень меня.
  — Что? — резко обернулась я к нему и застыла, передо мной стоял рыжеволосый юноша лет двадцати, в слегка повисших джинсах и белой обтягивающей майке. Его майка была на столько обтягивающей, что выделяла каждый рельеф его тела, каждый изгиб его пресса. Я зависла. Он смотрит на меня, я поднимаю глаза к его лицу и с трудом сглатываю. Боже, какой у него торс, его не скрывает даже синяя клетчатая рубашка поверх майки. — Извини! Ты к маме? — с трудом произношу я. Мое сердце колотиться, будто я кросс бежала, а щеки наливаются краской.
  — Ну… — промямлил тот.
  — Мам! — проорала я во все горло. — К тебе пришли! Я спать, спокойной ночи! — предупредив, я направилась в комнату и улеглась в свою кровать.
  — Твое имя Джули? — стоял он уже рядом.
  — Чего? — укутывалась я одеялом.
  — Я спросил, твое имя Джули? — начал он понемногу злиться.
  — Да! И что с того? — не оборачиваясь, я продолжала ворочаться. Я делала все, чтобы не смотреть на него и его футболку.
  — Я Джош, твой жених! — бормотал он не уверенно.
  — Ага… Я почему-то так и поняла… — зевнула я, имитируя будто меня клонит в сон.
   Господи спаси! Какой сон, когда в моей комнате возле моей кровати стоит такой парень.
  — Эй! — «взорвался» парень. — Невежливо спать, когда с тобой разговаривают! — кричал он и постукивал ногой.
  — Слушай, мне если честно без разницы — жених ты мой или нет. Я все равно не собираюсь выходить за тебя замуж, лишь из-за того, что мой папочка заключил там с кем-то сделку, — перевернулась я на другой бок. — А теперь будь добр, иди к себе домой, ложись спать и не мешай другим отдыхать!
  Только не смотреть на его пресс. Не смотреть!
  — О! Смотрю, вы уже познакомились! — поднялась в мою комнату мама. — Как хорошо!
  — Ты про него сегодня говорила? — пролепетала я, не поднимая головы от подушки.
  — Да, так что вставай и пригласи гостя за стол!
  — С фига ли баня погорела? — выпалила я очередную фразочку на русском, при этом чуть ли не свалившись с кровати. — С чего это я должна не известного мне человека приглашать за стол?
  — Ну, во-первых, он гость, а во-вторых, у тебя сегодня день рождения. Пригласи хотя бы на чай с тортиком.
  — Кстати об этом, — опомнился парень. — Это тебе, — протянул он мне маленькую продолговатую коробочку, перевязанную розовой лентой.
  — Если хочешь, прыгай перед ним сама с чаем и тортом. Не надейся, он твоим зятем не станет! — отвернулась я к стене и замоталась одеялом, игнорируя парня.
— Джулия-Фэй Уокер! Если ты сегодня стала совершеннолетней, это не означает что тебе дозволенно грубить матери! — закричала она мне в ухо, наклонившись, но я была уже в наушниках и ничего не слышала. — Ох! Прости ее, пожалуйста… — сдалась она через несколько минут.
  Сколько себя помню, мама так называла меня только, когда что-то требовала.
«—  Джулия-Фэй Уокер, ты пойдешь поступать в этот колледж! И выберешь эту профессию!»
  Она даже не спросила, хочу ли я учиться там. А я естественно не хочу.
«—  Джулия-Фэй Уокер, ты пойдешь на свидание с тем парнем! Он сын моей знакомой! Его мать прекрасная женщина, а значит и сын такой же воспитанный!»
  Никогда бы не поверила, что родная мать отправит на свидание к бабнику, которому нужно от тебя лишь одно – секс на одну ночь. На первом свидании он рассказывал о сорока пяти своих бывших девушек и о себе любимом. Полностью уверена, что для будущих его девушек я буду входить в число бывших его подружек.
  — Она эгоистка? — смотрел парень на маму внимательно.
  — Что ты, нет, она просто не любит когда речь заходит о парнях, а о замужестве и подавно… — улыбнулась она парню. — Она за сегодня устала. Мои племянники ее измотали, поэтому грубит.
  На самом деле она сейчас сказала правду. Я ненавижу обсуждать с ней парней. Когда я встречалась с парнем по имени Джейсон, мама, не унимаясь, рассказывала мне о способах предохранения. Это были адские дни!!! Мама меня рано родила, поэтому она беспокоилась обо мне, она не хотела, чтобы я совершила туже ошибку, что и она. Потеряла юность. Нет, не то что вы подумали. И да, именно юность. Не каждой девушке будет приятно зажигать на танцполе с животом, который весит больше трех килограмм. В общем, в свои восемнадцать она бросила все свои вредные привычки и стала заниматься собой и ребенком которого вынашивала. И хоть ее советы были дельными, я все равно не обсуждала с ней своих парней. Когда мне было шестнадцать мамина подруга – Грейс, выходила замуж, и нас естественно пригласили к ней на свадьбу. Ее свадебное платье было превосходно, длинный шлейф, которое несли позади маленькие детки, открытые плечи и везде кружева, бисер и стразы – выглядевшие как бриллианты. Перед церемонией они с мамой подобрали мне платье, такое же прекрасное почти как платье подружки невесты – мамы. Небесно-голубое платье, с корсетом, пышной юбкой и украшенный жемчугом лиф. Когда невеста примеряла платья, они с мамой шуткой предложили мне померить одно из платьев маленьких размеров. Но спустя мгновение шутка переросла в серьезный подход и меня снарядили в наипрекраснейшее платье на всем белом свете – свадебное. Мама не удержалась и расплакалась, приговаривая, какая у нее прекрасная дочь-красавица. Грейс, конечно же, не могла удержаться и не сфотографировать меня. Теперь на моем комоде в рамочке красуется эта фотография.
  — Возможно, она и правда сильно устала, раз не обращает внимания на своего будущего мужа! — вздохнул тот разочарованно.
  — Я могу ее еще побудить! — воодушевилась мама.
  — Не нужно! — выпалил парень, отчего мама, как под гипнозом, застыла.
  — Если хотите, можете у нас переночевать… — после этих слов она ушла в свою комнату.
  — Большое спасибо! — усмехнулся тот.
  — Ничего себе! Что это было? — перешептывались за соседней дверью брат с сестрами.
  — Он гипнотизер? — все не унимались они.
  — Спать! — скомандовал парень.
  Спустя минуту стало тихо во всей квартире, и погас свет.


























Глава 1 «Пакт»
  — Выключите свет, я спать хочу… — пробубнила я, переворачиваясь на другой бок. Но спустя несколько минут проснулась окончательно от чьего-то сопения мне на ухо. — Что? — была я в сильнейшем шоке. — Что за… Что за черт?! — подскочила и пинком скинула парня с кровати.
  — Кто так людей будит? — невозмутимый, вставал тот и поправлял одежду.
  — Ты чего тут забыл? — кричала я на всю квартиру. — И тем более в моей постели?
  — Твоя мама предложила мне переночевать у вас, в гостиной на диване жестко и неудобно, а к твоим сестрам я не посмел идти. Да и что тут такого, если мы спали вместе? Как-никак, через две недели, ты станешь моей женой, — промямлил тот обиженно.
  — Да черта с два я стану твоей женой! — стояла я на кровати в шортах и майке, руки в боки и ноги на ширине плеч.
  Это я конечно погорячилась. Я опять увидела его торс и сдерживала себя чтобы не наброситься. У Брендана – моего парня было обалденное тело, когда в прошлом он был местной звездой школьного футбола. Сейчас он учится в колледже, (в который я хотела поступать и с которым я пролетела, между прочим, с крахом, не сдав туда экзамены) и у него сейчас такой торс из-за которого я в него по большей части и влюбилась. Но даже его пресс ни в какие ворота по сравнению с прессом этого парня.
Так, не думать об этом! Не думать!
   — Твоя стойка, — промямлил тот. — Ты пытаешься меня соблазнить? — расплывалась по его лицу ехидная ухмылка.
  — Что? Я тебе дам, даже если ты будешь последним парнем на всей земле, — уже спокойно ответила я и слезла с дивана. Нет! Мои щеки пылают! На них яичницу пожарить можно!
  — А тебе на учебу не нужно? — приподнял он одну бровь, следя за мной.
  — Сегодня воскресенье, какая школа? — прошла я мимо парня в ванную, умылась и переоделась.
  — Тогда чем же ты собираешься заниматься весь день? — заглянул он, приоткрыв дверь.
  — А это уже не твоего ума дело, — прошла я также спокойно мимо него и спустилась на кухню, налила чай на двоих и приготовила бутерброды.
  — Все также непреклонна? — прошептал парень. — Хорошо, — вздохнул он, —  что ты любишь делать в свободное время?
  — Я люблю рисовать! — выдвинула я стул из-под стола и пододвинула его к парню.
  — А спортом или медициной увлекаешься? — сел он на выдвинутый стул и внимательно смотрел на меня.
 — Медициной нет, а спортом… Утром и вечером бегаю. Йога к спорту относится? — замолчала я, отхлебнув немного горячего чая. — Чего? — начала я осматриваться, будто открыла глаза после сна. — Чего это я перед тобой тут распинаюсь? — смотрела на парня, опешив.
  — Скажи, а где бы ты хотела отпраздновать свое совершеннолетие? — щурился он, пиля меня взглядом.
  — Слушай! — резко оборвала я его. — Если ты действительно думаешь, что я выйду за тебя замуж, то ты сильно ошибаешься. Я не знаю, что там пообещали наши отцы друг другу, но это аннулируется! Я разрываю их контракт.
  Меня отчего-то взбесила надменность этого парня, что я не выдержала. Кто он такой и зачем сует свой идеальный нос в мою жизнь? Какого черта ему нужно от меня, будто на мне свет клином сошелся.
  Спокойно Джулс, ты, как и хотела мама будешь с ним гостеприимна, но все же выпроводишь за дверь и начнешь готовиться к вечеринке. Тебе еще много предстоит сделать и никто тебе не поможет. Сегодня весь дом в твоих руках, так что хотя бы этому радуйся и будь терпима к этому накаченному сексуальному парню. 
  — Уже поздно! — выдал тот.
  — Почему это? — уставилась я на парня.
  — Два красных пятна у тебя на шее… — бормотал он. — Я ночью во сне кусаюсь, и кажется, я случайно укусил тебя.
  — Чего?! — подскочила я и побежала к зеркалу в гостиной. — Да быть того не может! — всматривалась я в укус. — Ты что, извращенец?! — прибежав обратно на кухню, схватила парня за ворот кофты.
  — Нет, я вампир! — растягивал тот ухмылку. — И ты теперь тоже!
  — Нет, ты действительно ненормальный! Нужно позвонить в психиатрическую больницу и спросить, не сбежал ли у них кто-нибудь, — ушла я искать номер психиатрической клиники, заодно позвонив в полицию.
  — Зря ты это сделала! — подошел сзади парень и чем-то ударил мне по голове, я же в момент отрубилась.
  Даже не знаю, через сколько времени я очнулась. Было ужасно холодно, сыро и пахло плесенью. Я открыла глаза, мои руки и ноги покрылись гусиной кожей. Чтобы хоть как-то согреться, попыталась поджать колени к груди, но мне помешала цепь, подсоединенная к браслету на ноге.
  — Что? — приподнялась я, звеня цепью. — Эй! Ты совсем что ли ненормальный?! — пыталась рассмотреть что-то в помещении, где хоть глаз выколи.
  — Если выпущу, не сбежишь? — открыл тот парень, что-то, напоминающее по звуку решетку. — Хотя… куда ты побежишь?
  — О чем ты? — сидела я на ледяном бетонированном полу.
  — Ты у меня дома, он в лесу и далеко от города. Уж прости, но я не мог оставить тебя там: из-за договора наших отцов меня постоянно влечет к тебе.
  — И поэтому ты меня похитил? — пыталась я его разглядеть.
  — Прости, — он подошел ближе и снял кандалы, — но меня даже твой запах сводит с ума, а кровь еще прелестнее, — выпустив свои клыки, вонзил мне в шею.
  — Ты псих! — завопила я и оттолкнула его. — Больно! Я не знаю, что у тебя на уме, но полиция до тебя все равно доберется!
  — Когда-нибудь, возможно, и доберется, но не в этой жизни, — помог он мне подняться и потянул за собой в сторону выхода из темной и холодной клетки.
  — Куда ты меня тащишь? — еле перебирала я окоченевшие ноги.
  — Хочу познакомить тебя со своими братьями! — он почти прыгал от радости, выводя меня по закоулкам подвала и вверх по лестнице.
  — Что? — плелась я позади.
  — А еще я хочу подарить тебе нормальный подарок, ведь тот ты не приняла!
  — Подарок? — смотрела я на его спину, ничего не понимая. — Мне ничего от тебя не нужно, просто верни меня домой.
  — Я не могу этого сделать.
  — Почему?
  — Потому что тебя там уже никто не ждет: твоим родным я подбросил письмо, будто оно от тебя. Там говорится что ты хочешь уехать из того городка, поэтому отправляешься в Россию искать свое счастье, конечно же со своим мужем. А фотографии и все видеозаписи с тобой я уничтожил, будто это тоже сделала ты. А твой парень, — запнулся он, — у него и так есть чем заняться на досуге!
  — Ты больной на голову! — одернула я его и тот, оступившись, полетел вниз по винтовой лестнице. Я в ужасе застыла, смотря на то, как он летит вниз, ломая себе каждую косточку своего скелета до тех пор, пока не вывалился на бетонный пол.
  — Эй! — смотрела я в ужасе на него и стояла как вкопанная на месте. — Эй… — сделала несколько шагов вниз и ринулась бегом к телу. — Ты живой?! — кричала я пока спускалась, но как только чуть приблизилась к нему, он внезапно накинулся на меня и начал пить кровь. — Пусти! — пыталась я отбиться, но уже через несколько секунд лежала у парня на руках без сознания.
  Очнулась я на чем-то мягком и чувствовала, как послеобеденное солнце пригревает через большое застекленное окно.
  — Очнулась? — послышался чей-то не знакомый мужской голос.
  — Ты кто? — подскочила я с небольшого дивана и увидела, что одета в длинное красное платье, но тут же запрыгнула обратно, потому что пол был до жути холодный.
  — Я Эдриан — это все что тебе нужно знать! Но называть меня можешь «Валет».
  — «Валет»? — повела я бровью. — Почему? И кто ты вообще такой?
  — С этого момента я приставлен к тебе как твой защитник и компаньон.
  — Приставлен? Кем? — рассматривала я его светлые волосы и карие глаза.
  Он еще больше был накачан, нежели тот маньяк-убийца, который пришел ко мне домой. Он был даже выше того парня, в обтягивающих джинсах, кроссовках, белая майка слегка выглядывала из-под  вязанного серого джемпера.
  — Моим господином. Он отец всех пятерых парней, с которыми ты позже познакомишься. Хотя Димитрия ты уже знаешь.
  — Димитрий? Ты имеешь ввиду Джоша? — уточнила я у незнакомца.
  — Называй его, как хочешь, но его имя Димитрий Вандербежский!
  — Как? — смотрела я на него, окончательно запутавшись и ничего не понимая. В моей голове образовалась густая каша, которую невозможно было разгрести. Я схватилась за голову и прижалась лбом к коленям раздумывая, куда я попала.
  — Ты ничего не знаешь? — невозмутимо смотрел на меня парень.
  — Не знаю что? — от волнения у меня закружилась голова, и в комнате стало немного темно от того, что окно закрылось плотной шторой.
  — Я смотрю, у кого-то язык слишком длинный! — подошел еще один парень. — Так это ты у нас «гостинец»? — уставился он на меня.
  — «Гостинец»? — широко раскрыв глаза, смотрела я на нового парня.
  Что ни новый парень, так модель с обложки и как назло каждый в обтянутых джинсах и майках.
  — Ты Иулия Розенкрафц?
  — Чего? — все так же смотрела я на него.
  — Я спрашиваю… — начал тот злиться.
  — Она ничего не знает! — перебил его парень по прозвищу «Валет» и заслонил меня.
  — Вы вообще о чем? — опять соскочила я на пол с дивана, но тут же, как и в прошлый раз, залезла обратно, подбирая под себя ноги.
  — Моей госпоже нужна обувь! — твердо выдал «Валет».
  — Где я тебе возьму женскую обувь, в доме, где живут одни лишь парни? — также ответил другой парень. — И Константина нет дома как назло! — отворачиваясь, фыркнул он.
  — Извините… — пробормотала я. — А вы не могли бы вернуть мне мою одежду, где она? — рассматривала я внимательно парней.
  — Ее выбросили, она была вся в крови! — ответил незнакомец.
  — В крови? — смотрела я на него удивленно.
  — Ты не помнишь, как Димитрий укусил тебя и чуть не убил?
  — Точно! Когда он упал с лестницы, я побежала проверить как он, — все вспомнив, пришла я еще в больший ужас. Меня начало трясти и, представив момент, когда тот ненормальный набросился на меня, завизжала. От моего визга полопалось стекло, упало, и рассыпалось позади дивана, немного надрывая занавес. — Вы все здесь такие же как он?
  — Если он наш брат, то естественно мы все такие же! — невозмутимо ответил незнакомец. От его слов я подскочила на диване и, не удержав равновесие, упала на осколки, располосовав себе всю руку.
  — А твоя кровь и правда манит к себе! — чуть ли не шипел парень и обходил диван, его глаза горели красным цветом, и проявлялись клыки.
  — Не подходи ко мне! — пятилась я назад на осколках, отчего они еще глубже впивались мне в руки и ноги, и кровь шла еще сильнее. Мне не было больно, я больше боялась этих парней и того куда я попала. Сначала какой-то подвал, теперь не понятное здание в котором я нахожусь.
  — Лишь один твой запах влечет к себе! — наклонился парень перед моим лицом и обнажил полностью зубы. — Ради такого можно вновь и свободой пожертвовать.
  — Эй! — окликнула я парня по прозвищу «Валет». — Ты же сказал, что твой господин велел тебе защищать меня, так чего же ты стоишь как вкопанный? — кричала я и, найдя под рукой большой осколок стекла, резанула по лицу вампира.
  — Я буду защищать тебя только тогда, когда ты прикажешь. Я выполню все, что ты  попросишь, но для этого ты должна приказать мне, — пока парень объяснял, разъяренный вампир уже пил мою кровь. А «Валет» стоял молча и смотрел на все происходящие, но сорвался через мгновение после того, как я с горем пополам прошептала: «Спаси меня».
  — Уйди от моей госпожи! — отшвырнул он вампира-незнакомца от меня и, подхватив на руки, выбежал из комнаты. Побежал по коридорам и по лестнице вверх. Зайдя в одну из комнат на верхнем этаже, уложил на кровать с красным балдахином.
  — Что за чертовщина тут творится? С кем же мой папочка заключил сделку? С дьяволом? А это его сыновья? Кто это вообще был?!
  — Это Григорий Вандербежский, второй сын, — закрывал «Валет» дверь.
  — Второй сын? А Джош?
  — Четвертый сын, — подошел он и начал вытаскивать осколки из ноги.
  — Точно, ты же говорил, что их вроде пять. Почему ты сказал этому Григорию, что я ничего не знаю? Расскажи мне все!
  — Хорошо, я расскажу все, что знаю сам. Ты знала, кем был твой отец до твоего рождения?
  — Нет! — лежала, не шевелясь, пока парень вытаскивал осколки.
  — До твоего рождения твой отец был охотником. Охотником на вампиров! И в одной из очередных командировок в Румынию он встретился с моим господином. Это была его последняя командировка, т.к. он уже жил с твоей матерью, и она была беременна тобой. Он пообещал завязывать с командировками, поэтому уволился из организации «Белый крест», а если быть точнее из академии «Белый крест». Он пообещал никому не рассказывать о «кресте», но взамен попросил, чтобы не афишировали, что он там работал. И поэтому на последнем задании он должен был убить все графство Вандербежских. Но не смог: господин победил его. Не убил, конечно, потому что все знал.
  — Все знал? — оторвала я подол от платья.
  — Зачем ты это сделала? — ошарашено посмотрел тот на меня.
  — Перевязать раны!
  — Не нужно, скоро все раны у тебя затянутся. С укусом вампира у тебя улучшилась регенерация клеток. Бессмертной ты не стала, но раны заживать будут быстро. Так что будет лучше, если ты полежишь немного не двигаясь.
  — Хорошо, — лежала я, как и велел парень. — Ты сказал, что твой хозяин все знал, что он знал?
  — Он знал, что настанет тот день. Знал, что настанет этот день. Также он знал, что будет в тот или иной момент.
  — Я не понимаю…
  — Он обладает даром пророчества. Он видел, что у твоего отца будет ребенок и оставил его в живых с условием, что когда его дочь вырастет, она станет женой одному из его сыновей. Кому из пяти сыновей ты станешь женой, он не уточнял. Поэтому ты должна скрывать то, что ты станешь невестой одного из братьев.
  — Почему? — удивилась я.
  — Пусть лучше они думают, что ты невеста Димитрия, а иначе они тебя разорвут, лишь бы испить твоей крови. Тогда ты умрешь, а моему господину этого не нужно.
  — А что ему нужно?
  — Он хочет, чтобы ты исправила всех его сыновей. Ты выросла с матерью и знаешь, что такое материнская любовь, а они росли сами по себе. Отец редко их баловал вниманием, а матерей им заменяли гувернантки. Поэтому ты должна их перевоспитать. И первое, что ты обязана сделать — захватить власть в доме.
  — Должна! Должна! Обязана! — Начала я кричать. — Никому я ничего не должна и не обязана! Мне их очень жаль, у них тяжелая судьба раз их не воспитывали ни мать ни отец. Но это не значит, что нужно на меня всех собак срывать! А если я откажусь и убью всех, как и мой отец, стану охотником на вампиров?!
  — Ты им обязательно станешь, но сначала выполнишь все то, что велит тебе господин. Если нет, то он тебя просто убьет вместо твоего отца. В худшем случае позволит своим сыновьям выпить всю твою кровь до последней капли.
  — Мда… — отвела я взгляд. — И в какой дурдом я попала? — бормотала я себе под нос. — Хорошо, я выполню все, что хочет твой господин, но ничьей женой я не намерена становиться! Кстати, почему этот Григорий назвал меня Иулия Рознекрафц?
  — Это твое настоящее имя от рождения, — начал он мне опять все дословно объяснять. — Розенкрафц — твоя родовая фамилия. Поколение Розенкрафцев тесно связанны с вампирами, одна твоя дальняя родственница была знаменитым охотником на вампиров. Твой отец молчал, что он в прошлом был охотником и ничего не рассказывал твоей матери, поэтому она ничего не знала. И когда вампир напал на нее, твой отец поплатился жизнью, но все же спас ее, хоть и оставил жену и маленькую дочь.
  — Ты так много знаешь, будто был лично с ним знаком. Столько знаешь о вампирах и охотниках… И о Розенкрафц… — смотрела я на него подозрительно. — И моя фамилия не Розенкрафц, моя фамилия Уокер. А имя при рождении Джулия-Фэй.
  — Это не правда! Ты — Розенкрафц Иулия! — вошел в комнату, где мы прятались еще один парень. Светловолосый с голубыми глазами, почти как «Валет» ростом, так же в обтягивающей майке синего цвета и джинсах. Он говорил со мной на русском языке.
  — А ты еще кто такой? — смотрела я на него с опасением.
  К сожалению, мой русский далек от идеального. Я ведь говорила на нем только когда ездила к бабушке и дедушке, но часто перескакивала на английский и им приходилось говорить со мной на иностранном.
  — Я прошу прощения за моего младшего брата! Я Константин Вандербежский, самый старший из сыновей. Извини, что не встретили тебя должным образом, просто Димитрий посчитал себя слишком взрослым. Он без разрешения отправился за тобой, укусил и запер тебя в подвале, ничего не сказав своим братьям. И за это сейчас он наказан и заперт в своей комнате, но к вечеру будет свободен. И в знак нашего глубочайшего сожаления, пожалуйста, прими мой подарок, к тому же, я слышал, что у тебя на днях было день рождение.
  — Мне ничего не нужно! — хмыкнула я и отвернулась от него.
  — И все же тебе придется! — щелкнул он пальцами и на кровати появились несколько коробок. — Сегодня у нас ужин в твою честь, так что тебе придется одеть это! — указал он на коробки, а я всю кровать изъерзала, разыскивая, откуда они могли появиться. — После я подберу тебе повседневную одежду, в которой ты сможешь нормально ходить по этому дому.
  — Подберешь? — уставилась я на него, и тут же на кровать упало несколько модных журналов, я же подпрыгнула и опять начала все осматривать.
  — Встань! — велел он, показывая на пол. — Подними руки! — я делала все, как он говорил, и в мгновение, после его щелчка пальцев, рваное красное платье сменилось на модные шорты и майку, которые только входили в коллекцию.
  — Что за?! — отпрыгнула я и упала обратно на кровать, но уже через секунду села прямо.
  — Если что, обращайся. Если нравится, можешь оставить себе, нет — выкинь! — опять скомандовал он. — А в коробках платье, туфли и аксессуары. К девяти будь готова, твой компаньон тебя проводит до гостевой, где обычно все собираются, и эта комната теперь твоя. Никто из братьев сюда не войдет, т.к. в ней витает запах твоей крови, — вышел он из комнаты и закрыл за собой дверь.
  — Гарантируешь? — окликнула я его.
  — Да, так или иначе, у тебя есть «собачка», подаренная нашим отцом, — ухмыльнулся парень, косясь на «Валета» и, хлопнув дверью, ушел.
  — Собачка? — смотрела я на дверь и, не моргая, перевела взгляд на парня, стоявшего рядом со мной. — О чем это он?
  — Мой господин велел оберегать тебя как самое драгоценное сокровище, даже ценной своей жизни. И если моя госпожа захочет, чтобы я исчез, я пойду и убью себя! — смотрел он на меня невозмутимо.
  — Надеюсь, до такого не дойдет, — начала я распаковывать коробки, — и прошу, не называй меня «моя госпожа»!
   В большой коробке лежало платье голубого цвета из вискозы, украшенное на груди и подоле черными кружевами и белой тесьмой. На юбке помимо вискозы был бареж, сложенный в гармошку, отчего она казалась пышной. В коробке поменьше были черные матового оттенка туфли на высоком каблуке, в маленьких коробках были серьги, браслет и ожерелье с большим цветком.
  — Какая красота! — радостно возгласила я. — Вот только… — убирала я все обратно, — я не могу это надеть.
  — Почему? — удивленно смотрел на меня Эдриан.
  — Я не хочу испортить платье и сломать каблуки у этих туфлей. Я не умею ходить на таких высоких каблуках, — с печалью смотрела я на все вещи.
  — Хочешь попробовать? — не выдержал парень мой печальный взгляд и, достав из коробки туфли, начал одевать их мне на ноги.
  — Вообще-то я и сама могла их обуть… — сжалась я, смущаясь и отводя взгляд.
  До восьми часов вечера я училась ходить на каблуках, даже несколько раз ломала себе ноги, но благодаря регенерации, кости срастались в течение получаса. Это была не выносимая боль, я привыкла ходить на «сколе». Высокая или низкая была платформа у босоножек или туфлей мне было комфортнее, нежели на каблуке или на шпильке. Мы с Эдрианом договорились, что я не буду называть его «Валет», а только по имени.  Также он еще кое-что рассказал мне: я пока человек, на половину, т.к. Димитрий укусил меня, я стала на половину вампиром. Для того чтобы мне стать полноценным вампиром, меня должен еще укусить их отец, граф Вандербежский. Но т.к. я из рода охотников, вампиром делать меня никто не будет, и граф позволил Димитрию привести меня в их поместье лишь для того, чтобы я исполняла его миссии. Если я даже сбегу, меня все равно найдут и убьют, либо сам граф, либо его сыновья или же слуги.
  — И кто его вообще просил быть охотником? — бурчала я себе под нос, пока «Валет» собирал мои волосы и укладывал в прическу. — Послушай, Эдриан… — опустила я голову, — ты всегда будешь выполнять все, чтобы я ни приказала?
  — Да! — невозмутимо ответил он.
  — И всегда будешь защищать, несмотря ни на что?
  — Да! — все также невозмутимо отвечал парень, занимаясь моими волосами.
  — А если я все же сбегу, ты пойдешь за мной, чтобы удостоверится, что я жива?
  — Да! Теперь я всегда буду следовать за тобой!
  — Почему? — подняла я голову и увидела, как Эдриан изменился в лице, его глаза были болотного цвета. — Хамелеон? — вглядывалась я в его глаза.
  — Потому что, — повернул он меня к себе лицом и наклонился так, что наше дыхание переплеталось между собой, — я нашел тебя и больше не желаю терять! Моя драгоценная Иулия! — после этих слов он сел на одно колено и, взяв мою руку, нежно поцеловал.
  — Эдриан? — сидела я насторожено и все сильнее жалась к спинке стула. — Раз так, то ты должен меня защищать не только тогда, когда я прикажу!
  — А как? — поднял он голову и внимательно смотрел в мои глаза.
  — Тогда, когда мне начнет грозить опасность, ты должен сразу же защитить меня, а не так как в прошлый раз. Вампир почти убил меня. А ты все стоял и ждал приказа! — начинала я злиться, вспоминая, что было ранее днем. Хотя пока я все это ему говорила, думала, где же спрятаны камеры, которые снимают этот розыгрыш.
  — Я все понял, теперь мне придется брать все в свою инициативу и защищать тебя все двадцать четыре часа в сутки. Каждый раз как тебе будет грозить опасность, я буду должен, не дожидаясь твоего приказа, защитить тебя! — подскочил он и начал ходить в раздумьях из стороны в сторону.
  — Да ладно? — скрестила я руки на груди. — А разве я тебе не то же самое только что говорила? — следила я за ним, приподняв одну бровь.
  — Мне придется предугадывать все действия братьев и постоянно быть на стороже! — метался он.
  — А сколько времени? — опомнившись, я села прямо.
  — И точно! Время?! Нужно поторопиться! — принялся он опять укладывать мои волосы. Не сказала бы, что они у меня сильно длинные, всего-то ниже лопаток, просто Эдриан, пока думал об одном, совершенно забыл про укладку. Он своим поведением был похож на Мартовского зайца из сказки «Алиса в стране чудес»: тот тоже был немного невменяем. Когда он уже закончил с моими волосами, сам переоделся в смокинг, а я же дополнила свой образ браслетом и серьгами.
    — Пообещай, что будешь меня защищать, как только мне начнет грозить опасность, и пообещай, что ты будешь всегда рядом! — смотрела я на него в упор.
  — Хорошо! — кивнул тот.
  — Нет! На мизинце пообещай! — протянула я руку, оттопыривая немного палец. — Это будет твоя клятва!
  — Клятва? — посмотрел он на меня удивленно. — Хорошо, я согласен! — сжал он крепко мой мизинец.
  — И эту клятву разрушить никто не сможет! — улыбнулась я и направилась к двери.
  — Постой! — окликнул меня Эдриан, подходя сзади, и протянул мне руку. — Я должен проводить тебя.
  Взяв его под руку, мы спустились вниз. Все уже сидели на небольших диванах и ждали нас. Гостевая была сама по себе большой, поэтому диваны стояли буквой «П», и всего их было пять. Между ними в середине стоял маленький стеклянный стол и ваза с цветком, также был постелен ковер. Где-то вдалеке висела одинокая картина, все окна были зашторены плотными занавесами, и больше ничего не было. Было пусто.
  — Ты великолепна! — подошел к последней ступени лестницы Димитрий и протянул мне руку. — Как и полагается моей невесте.
  — Не тронь меня маньяк-убийца! — спряталась я за Эдрианом. — И я не твоя…
  — Ни слова, я же тебе говорил! — прервал меня тот, из-за чьей спины я выглядывала.
  — Да как ты смеешь?! — разозлился какой-то, тоже светловолосый парень, который стоял возле диванов и в момент подлетел к нам. — Как ты, «собака», смеешь затыкать невесту моего брата?!
  — Постой! — заслонила я собой Эдриана. — У него на то свои причины!
  — Прошу тебя, не оправдывай его! — одернул меня Димитрий.
  — А ты вообще молчи маньяк-убийца! — взбесилась я. — Сначала меня вырубил и притащил в этот дом! Запер в какой-то клетке! Потом чуть не убил, высасывая мою кровь! Даже когда тебя рядом нет, я умудряюсь пораниться! Ты меня что, проклял? — кричала я на него, стоя на лестнице.
  — Прости…
  — И вообще мне до сих пор никто не объяснил, где я нахожусь!
  — Ты в поместье графа Вандербежского! — протянул мне руку Димитрий и провел к диванам, усаживая на один из них.
  — Он находится на краю России ближе к Европе! — ответил мне самый старший из братьев.
  — Чего? — застыла я в ужасе. — Как за несколько часов я очутилась в другой стране?
  — Каждый из вампиров обладает особой силой. Свою способность я тебе сегодня уже показал, — объяснял мне старший брат. — Димитрий обладает телепортацией и гипнозом; Григорий — телекинез, терракинез. Штефан, — указал он на светловолосого парня, — он обладает аннигиляцией и еще заморозка. А младший из братьев, — показал он на кучерявого мальчика лет восьми-девяти, — владеет некромантией и абиогенезом. Так люди прозвали все наши способности.
  — Звучит здорово, но я ничего не поняла из выше перечисленного, — пробормотала я.
  Меня больше волновало кто они и где я на самом деле. Если это розыгрыш, которые устроили мне друзья в честь моего совершеннолетия, то они перестарались. Если все же нет, то я боюсь даже подумать о том что со мной будет, ведь я никого из них не знаю. Хоть они и выглядят очень милыми и сексуальными, двое из них меня чуть не убили ранее.
  И вообще, почему они решили подшутить надо мной, говоря о России и на русском? Я не люблю эту страну из-за ее пьяных жителей, ужасных морозов зимой и жаркого лета. А в остальном я не имею ничего против нее.
  — Не волнуйся, в будущем ты еще увидишь наши способности! — мило улыбнулся светловолосый.
   — В будущем? — смотрела я на них. — Слушайте, ваш розыгрыш затянулся. Я пыталась подыграть вам, но мне уже надоело. Платье и все остальное конечно красивые, но может, найдете для своего телешоу кого-нибудь другого? — вскочив, выдала я, наконец. — "Хотя как объяснить мои переломы?" — подумав над последней фразой, озвучить ее, не осмелилась.
  — Розыгрыш? — переглянулись парни. — Телешоу?
  — Я понял, о чем ты! — смотрел на меня внимательно Константин, старший из братьев. — Я понимаю, что ты простая девушка, столько лет живущая среди людей, не можешь поверить в существование вампиров. Но ты должна принять это, ведь то, что мы все вампиры — это правда, и это вовсе не розыгрыш. Твой отец, правда, был охотником на вампиров, а наш отец вампир. Они заключили сделку, и тем самым, ты стала невестой Димитрия — его сына.
  — Кстати, с укусом Димитрия ты тоже получила несколько способностей! — вмешался  Штефан в наш разговор с Константином.
  — Что? — уставилась я на парня.
  — Например, как быстрая регенерация и аудиокинез. С помощью крика при тебе лопнуло стекло. Со временем ты научишься контролировать эту способность и сможешь с легкостью контролировать звук.
  — Вот! — подошел младший из братьев и протянул мне белого плюшевого медвежонка. — Это тебе, будущая жена моего старшего брата!
  — Спасибо! — взяла я игрушку, мило улыбаясь. — Извини, а как твое имя? Я знаю, как зовут твоих старших братьев, а твоего имени я не знаю, — смотрела я на него внимательно.
  — Его зовут Даниус Вандербежский! — ответил мне кто-то писклявым и не естественным голосом, и тут же кто-то начал лапать меня за грудь. — Примерно четвертый размер, упругие. И? Нет, не невинные! — выдал медведь. У меня перехватило дыхание, сердце замерло и я в ужасе отшвырнула его и, опять запрыгнув с ногами на диван, начала визжать. Все парни упали на пол, прикрывая руками уши, и пытались куда-нибудь скрыться.
  — Прекрати! Он просто хотел разыграть тебя! — Димитрий пытался привести меня в чувства, схватив за плечи. — Джулс! — убрал он мои руки от головы и, повернув к себе лицом, дал пощечину. — Успокоилась? — разглядывал он меня внимательно, но тут же вместе с остальными как с ума сошел. У всех загорелись красным глаза и появились клыки. — Прости, я не хотел! — отступил парень от меня.

— Иулия! — подбежал ко мне Эдриан и стал заслонять собой, потом схватил за руку и мы побежали куда-то. — Тебе нужно умыться и смыть кровь! — бежал он впереди.
  — Кровь? — удивленно уставилась я на парня. Я не чувствовала ни боли, ни то, как что-то текло по моим губам к подбородку. Я вообще ничего не чувствовала.
  — У тебя из носа кровь идет! — остановился он и протянул платок. — Сейчас нужно приостановить ее, чтобы заглушить запах, а иначе парни найдут нас быстрее, чем мы успеем ее остановить.
  — Хорошо! — взяла я платок и пыталась остановить кровотечение. Добежав до ванной комнаты, я минут десять пыталась остановить кровь и заодно отстирать платочек парня. Он весь запачкался, пока мы бежали.
  — Ты скоро? — стоял Эдриан за дверью.
  — Да! — все умывалась я холодной водой. — Эдриан, ты же не вампир, тогда кто ты? — обратилась я к парню.
  — Я… — начал он было рассказывать, но замолчал.
  — Эдриан? — выключила я воду и увидела, как рядом стоит Димитрий. — Как ты…? А, ну да, телепортация!
  — И не только. Я же говорил, что твоя кровь манит меня к себе, — подошел он ближе и выставил клыки, а за дверью тем временем послышался шорох, кряхтения и топот.
  — Только посмей меня укусить, — выдала я, — и я возненавижу тебя до конца своей жизни! — после моих слов его как током ударило, и он сделал несколько шагов назад.
  — Прости меня, — мямлил парень, опустив голову. — Я не хотел такого, я не думал, что от моей слабой пощечины у тебя пойдет кровь. Прости, я не рассчитал силы. Я лишь хотел тебя успокоить и не думал, что все так будет. Прости меня! — выпалил он на одном дыхании и, в мгновении обняв за талию, положил голову мне на плечо. Его трясло, он все сильнее пытался обнять меня, и через несколько секунд я чувствовала, как что-то теплое течет по моему плечу.
  — Ты чего? — пыталась я от него отстраниться.
  — Давай еще так немного постоим? — хлюпал он носом. — Не уходи! — в таком положении мы простояли почти пять минут. От этой позы у меня начала ныть спина и подкашивались ноги.
  — Джош! — отталкивала я его.
  — Мое полное имя Димитрий, но если тебе так хочется, ты можешь называть меня и Джош.
  — Димитрий? — уставилась я на него, но тут же вошла в краску и отвела взгляд.
  — Да! Моя любимая Джул! — мило улыбнулся он кивнув.
  — Может, отпустишь меня уже? — не поднимала я глаза.
  — Хорошо! — отступил он немного.
  — Мне нужно кое-что рассказать тебе и твоим братьям. Собери всех, пожалуйста, в гостевой!
  — Выполню все, что пожелаешь! — довольный, открыл он дверь в ванной. И я увидела как Штефан и Константин держали «Валета» за руки, Григорий за ноги, а во рту был кляп в виде маленького плюшевого зайца.
  — Отпустите его! — закричала я во все горло, отчего парни застыли в тех положениях, как и стояли. Я подбежала к Эдриану и вытащила зайца. — Изверги! — фыркнула я на парней и, схватив за руку их жертву, повела за собой.
  — Куда мы? — плелся позади Эдриан.
  — В гостевую! Открывать всем парням глаза на правду.
  — Нельзя! Господин велел не рассказывать!
  — Плевать мне на твоего господина! Я заключу с парнями сделку!
  — Сделку? — бежал он следом за мной.










***
  — Пакт о неприкосновенности! — выдала я, и это звучало как приговор, который быстро эхом разошелся по гостевой и всему дому.
  — Если мы все согласимся не кусать тебя, то ты расскажешь тайну нашего отца? — смотрел непонимающе на меня Штефан.
  — Ага! — была я довольная, как кот в сметане.
  — Мне не интересна его тайна! — Встал с дивана Григорий и собрался уходить.
  — А если я скажу, что она связана и со мной, и всеми вами? — заинтриговала я всех.
  — Я слушаю! — сел обратно парень и нахмурился.
  — Хорошо! — кивнула я. — Но сначала все должны пустить хотя бы по капли крови в этот кубок! — поставила я какой-то старый кубок на середину столика. — Начнем со старшего брата! — протянула я маленький нож Константину. Тот, проткнув палец, пустил несколько капель в кубок и передал второму брату. Все пятеро сделали все как надо, и подошел мой черед. Я, сжавшись, еле порезала палец и, также капнув несколько капель в кубок, начала высасывать кровь из пальца, отчего все парни сидели с кроваво-красными глазами и еле сдерживали клыки.
  — И так, кто нарушит договор, того будет ждать ужасная, кошмарная, страшная боль! — протянула я кубок Эдриану. — Ты тоже! — скомандовала я. Тот пожав плечами, повинуясь, сделал все как надо.
   Я сама удивлялась тому, что знаю как проводить этот «ритуал». Будто я уже его проводила и не раз. Откуда я его знаю?
  — А он зачем? — уставились все на меня вопрошающе.
  — Это печать, которая скрепляет наш договор, и никто ее сломать не может, пока жив всеми вами ненавистный «Валет»! — указала я на парня, который стоял позади меня. Мне отчего-то показалось, что я сделала только хуже, сказав им про Эдриана. Его и так недолюбливали в этом доме, а теперь станет только хуже.
  — Ты вроде говорила о тайне нашего отца, которая связана со всеми нами! — выкрикнул Григорий.
  — Эдриан, расскажи им все, что рассказывал мне сегодня днем! — велела я и села на один из диванов, где было свободное место, а парень тем временем начал свой рассказ.
  — Так значит этот «гостинец» станет потом женой одного из нас, а вовсе не Димитрия? — подскочил Григорий.
  — Но как же… мы все думали, что она невеста Димитрия, а оказывается она общая невеста, — удивленно бормотал Штефан.
  — Значит она и моя невеста?! — радостно возгласил младший из братьев.
  — Даниус, ты еще маленький, чтобы жениться! — рассмеялся Константин.
  — Я выросту и возьму ее в жены! — надулся тот, как мышь на крупу. — И буду ставить над ней свои эксперименты и изучать высшую некромантию! — расплылась по его лицу ехидная ухмылка.
  — Боюсь, к этому времени я постарею… — сжалась я от его слов, натягивая милую улыбку.
  В этот момент я надеялась, что вампиры развиваются дольше, чем люди. Господи, я действительно надеюсь на то, что когда он достигнет того возраста чтобы жениться, я постарею и преспокойно отойду в мир иной!
  Подождите! Он же некромант… Я рано обрадовалась. Он же достанет из гроба мое тело и будет издеваться над ним, вызывая мертвых. Я уже хочу сбежать!
  — Кстати, на кухни уже как пять минут что-то горит! — перебил всех Эдриан.
  — Ой, моя запеканка! — подскочил Штефан и куда-то убежал.
  — Зачем ты все им рассказала? Лучше бы ты была только моя! — встал с дивана Димитрий и, подойдя ближе ко мне, выставил клыки. Его тут же что-то остановило и начало трясти, будто его бьет электричество. — Что ты сделала? — упал он рядом и тяжело дышал. Все братья слетелись над ним, как мухи.
  — Это наша сделка! — встала я с дивана. — Так теперь будет с каждым, кто попробует укусить меня и выпить мою кровь! — смотрела я на парней и сделала несколько шагов вперед. Парни расступились, и дали мне пройти. Я, подойдя к Димитрию, присела рядом. — Ваш отец позволил мне жить в этом доме не для того чтобы я стала чей-то женой. Я теперь живу тут чтобы выполнять его миссии и чтобы вы поняли что такое любовь. Но вот досада, замуж выходить я не собираюсь! — ухмыльнулась я. — Так что с завтрашнего дня я начну выполнять миссии вашего отца, которые он будет задавать. — протянула я руку парню, помогая встать с пола и встала я рядом с тем, кто только что хотел испить моей крови. — С завтрашнего дня начнется миссия «Захвати власть в доме», но завтра — это завтра, а сейчас я кошмар как хочу есть! — схватилась я за живот и согнулась, по всему залу эхом прошло урчание из моего желудка.
  — Парни, запеканка сгорела! — вернулся обратно Штефан, неся противень с чем-то горелым.
  — Все остальное хотя бы нормальное? — удрученно вздохнул Даниус, прячась за плюшевым медведем. — А то здесь такие звуки, будто скоро съедят нас.
  — Да! Можно садиться за стол! — приободрился тот и, мило улыбнувшись, развернулся и ушел.
  — Идем?! — подошел Эдриан и протянул мне руку.
  — Он что смотрел на меня? — шептала я парню, взяв его под руку.
  — А кому, по-твоему, он так мило улыбался? Они теперь все за тобой будут бегать, и каждый попытается заполучить тебя. С этого момента ты в этом поместье невинная овечка, а они голодные волки.
  — Так у меня есть ты! — улыбнулась я, пройдя вместе с парнем в столовую. — Ты ведь теперь будешь меня защищать! — от моих слов мой компаньон смутился и начал отводить взгляд, а парни посинели от злости.
   За столом ели только я и Эдриан, остальные пили что-то, что именно у меня не возникло желания спросить. Есть я нормально не могла, т.к. все оценивающе смотрели на меня и следили за каждым движением. Я дрожащими руками заносила ложку в рот, кусок хлеба стоял поперек, а вода с трудом проталкивала пережеванное. Так и не поев по-человечески, я с практически пустым желудком вышла из столовой. Все было прекрасно накрыто и аппетитно пахло, но мой желудок сужался под натиском взглядов.
  Я протестую! Разве можно так в открытую пялиться, когда человек трапезничает?
  После ужина все молча разошлись по своим комнатам. Я даже слегка была удивлена и возможно огорчена. Никто не поинтересовался, что я думаю обо всем этом. Что намерена делать? Никто из парней даже не утешил, сказав, что мне понравится в этом доме; что тут так спокойно и комфортно. Всех их радует, кажется, мое присутствие, но никто не хочет что-то обо мне знать. Впрочем, я тоже не спешила расспрашивать всех об их жизни. Я все еще надеюсь, что я тут временно. 
  — Здесь этого ничего не было! — стояла я в дверях и удивлялась на пару с Эдрианом.
  — Может это братья? — прошел вперед парень. — Решили извиниться за сегодня…
  — Тогда, когда они успели все это сделать? Может кроме нас семерых тут еще кто-то есть? — прошла я следом, осматриваясь. В комнате находился аккуратный белый столик с зеркалом и ящичками. Стена вокруг него украшалась разноцветными декоративными бабочками, а рядом стоял пуф нежно-розового цвета. В углу располагался большой комод, над которым висело зеркало. Цвет балдахина над резной кроватью поменяли с красного на персиковый. Окно рядом с камином открыли и занавесили шторами. Дизайн комнаты завершала изящная хрустальная люстра.
  — Нет... Сомневаюсь... Не знаю...
  — Это все парни сделали? — ходила я с открытым ртом и осматривалась. На полу еще был постелен белый ковер, и комната казалась большой даже для двух людей. Я даже измерила ее. В длину было около семидесяти гигантских шагов, а в ширину — сорок.
  — Постарались на славу, но это не они! — выдал Эдриан.
  — Почему ты так думаешь? — остановилась я.
  — Помнишь, что сегодня днем сказал Константин? Никто из братьев сюда не войдет, т.к. тут веет запах твоей крови. Выходит, либо они заставили кого-то это сделать, либо это сделал мой господин.
  — Их отец? — открыла я верхний ящик комода. — Моя пижама! — радостно возгласила я, доставая ее. — И одежда, в которую я переодевалась утром, перед тем как попасть сюда!
  — Выходит Константин солгал, что никто из братьев не может войти сюда, — подойдя, задумался парень. — Это дело рук старшего брата, ведь только он может воспроизводить вещи. Так что получается, это сделал он.
  — Ясно! — кинула я пижаму на кровать. — Постой, но тут одна кровать! — застыла я, и в дверь постучали. Эдриан быстро открыл ее, на пороге стоял Константин.
  — Я закончил с ванной и личной комнатой твоей «собачки»! — обращался он ко мне, игнорируя парня.
  — Ванная? — уставилась я на него.
  — Если хочешь, можешь посмотреть. Будут нужны еще какие-то комнаты, обращайся, весь второй этаж в твоем распоряжении.
  — Можно я посмотрю комнату Эдриана? — обрадовалась я тому, что буду одна в этой комнате. Вернее не именно в этой комнате. Меня больше радовало то, что я буду одна. Переодеваться при Эдриане было неудобно, а каждый раз просить его выйти – не по-человечески с моей стороны. 
  — Да, конечно. В комоде лежат вещи, которые я смог подобрать для тебя, а на столе в коробочке — бижутерия, — указал он на шкатулку.
  — Спасибо большое! — выталкивала я парней. — Идем уже смотреть комнату! — растягивала я ухмылку.
   Сначала мы посмотрели на ванную комнату, предназначенную для нас с Эдрианом, которая включала в себя и санузел. После мы пошли смотреть комнату парня. Она была поменьше моей. Стояла такая же  белая кровать, стол со стулом, на полу лежал ковер и закрытое окно.
  — Спасибо, — невозмутимо ответил парень.
  — Мне почему-то кажется, что чего-то не хватает, — осматривалась я, пройдя вперед.
  — Чего-то не хватает?! — в один голос спросили парни.
  — Ага! — развернувшись, кивнула я. — Константин, можешь на окно повесить шторы? А возле окна поставить комод? — показала я, и в мгновении все появлялось. — А возле двери стена совершенно пустая. Можешь поставить небольшой книжный шкаф и кресло? — все также указывала я, и на всю стену появились стеклянные книжные полки с книгами.
  — Превосходно! — удовлетворенно возгласила я. — Будто ты мои мысли читал! — обернулась я к парням.
  — Вот скажи, зачем мне книги и это кресло? — возмущенно смотрел на меня хозяин комнаты.
  — Но не все же двадцать четыре часа в сутки тебе меня защищать, отдыхать тоже нужно. Как надоест, книгу почитаешь.
  — А шторы? — указал он на окно.
  — Это чтобы разнообразить обстановку, как в моей комнате шторы, бабочки и балдахин.
  — А комод?
  — Ты чего придрался? — не выдержала я и сорвалась на парне. — Не нравится, все уберем сейчас! И, в конце концов, не будешь же ты ходить в одном и том же костюме?!
  — Ты о нем так заботишься! — смотрел на меня внимательно Константин.
  — Завтра займемся вашими комнатами! — выдала я, на что парень осекся и сделал шаг назад. — Так что советую разгрести бардак, спрятать все, что касается восемнадцать плюс! Так и передай остальным! — скомандовала я ему, тот как робот выпрямился и, развернувшись, пошагал вниз. — Что это с ним? — смотрели мы ему в след, выглядывая из комнаты Эдриана.
  — Не знаю! — пожал плечами сосед по этажу. — Может это все твой аудиокинез. Наверное, ты и командовать ими можешь.
  — Нужно ее лучше разработать! — задумалась я, качая головой.
  — Кого? — удивленно смотрел парень на меня.
  — Способность эту мою! — зевнула я и, сделав разминку для шеи, направилась в свою комнату. — Спокойной ночи! — пожелала я парню и, закрыв свою дверь, переоделась, и легла спать. — Завтра будет веселый денек!














Миссия 1  «Захвати власть в доме»

  — Ты почему ей рот не закрыл? Все теперь полетит к чертям! — кричал чей-то мужской голос.

  — Я прошу прощения! — стоял Эдриан на одном колене, опустив голову.

  — За что ты извиняешься? А ты, Ёдольф, прекрати! — послышался еще и женский голос, но тут же он исчез, а парень начал осматриваться.

  — Ты?! — слышался мужской голос. — Где ты? — кричал он. — Если решила вернуться, то хоть бы поздоровалась со старыми друзьями! — прорычал голос.

  — С этого момента я буду более внимателен! — все также стоял Эдриан.

  — Буду надеяться. Еще одна оплошность, и ты больше не увидишь ее! — злился мужчина с грубым голосом. — Ты все еще что-то чувствуешь к ней?

  — Нет! Ведь теперь вы мой господин.

  — Прекрати! Ведь мы оба знаем, что кто бы ни был наш господин, зов крови превыше всего! Твоя любимая госпожа всегда будет рядом с тобой, и подчиняться без каких-либо возражений ты будешь только ей, шевалье Эдриан Просперент! — повернулся «некто» и выставил острые и длинные клыки.

  — Эдриан! — подскочила я на кровати в холодном поту и, выбежав из комнаты, босиком прибежала к двери парня и начала стучаться. Меня пробивало мелкой дрожью, зубы скрипели, я до сих пор чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и укус у себя на шее. Казалось, сон превратился в реальность. Каждая клеточка моего тела ныла от боли, а нервные окончания будто чувствовали приближение чего-то зловещего.  Я еще больше испугалась и сильнее забарабанила в дверь парня.

  — Что случилось? — открыл тот дверь сонный, в пижаме и остолбенел, увидев меня в истерике. — Тише ты, успокойся! Кошмар приснился?

  — Да! — вцепилась я в него и, прижавшись, почему-то почувствовала что-то родное и, постояв так несколько минут, замерзла.

  — Может, пойдешь уже в свою комнату и ляжешь спать? — стоял парень весь пунцовый и, задрав голову вверх, смотрел в потолок. — Эй! — посмотрел он, опустив голову. — Ты что, спишь? — водил рукой перед моим лицом, проверяя. — Ну как можно, стоя на ногах, спать? Ну что с тобой будешь делать? — взял он меня на руки и понес в комнату.

  — Я тоже хочу мороженное! — возгласила я, схватив парня за волосы. От кошмара ни осталось и следа, в объятиях Эдриана я успокоилась мгновенно и, расслабившись, уснула. Я уже не отдавала себе отчет, что я делаю, т.к. спала без задних ног.

  — Больно, больно! — запричитал тот, освобождая волосы из моей руки, и, уложив меня на кровать, присел рядом на край. — Уже восемнадцать лет прошло после твоего перерождения, а ты все никак не повзрослеешь, ведешь себя как маленький ребенок. Но очень смелый ребенок, раз даже в такой момент ты его послала. — ухмыльнулся он и, поцеловав меня в лоб, ушел в свою комнату.

  Утром меня разбудил стук в дверь, открыв ее, я увидела, как на пороге стоит большой плюшевый медведь. Кажется, я к этому никогда не привыкну.

  — Эй! — обратился он ко мне. — Даниус с братьями ждет тебя внизу в гостевой! Так что, будь добра, приведи себя в подобающий вид и спускайся, и про свою «собаку» не забудь! — было видно, как медведь хмурился, хотя у него и не было бровей.

  Я с неохотой заправила кровать, переоделась и сходила в ванную умыться. По пути в ванную разбудила Эдриана и объяснила ему, почему мне не спиться в 5:30 утра.

  — И что вам нужно? — сидела я в гостевой на диване злая, как собака, и зевала. — И вообще, мне никто не объяснил, что делать со школой. Сегодня не выходной, меня там будут ждать друзья. И если не явлюсь вовремя, мне поставят неут, а я этого не хочу. Скоро выпускной бал, я обязана там быть!

  — Об этом не волнуйся, твое личное дело уничтожили и о тебе забыли! — радостно ответил Димитрий.

  — Что, прости? — у меня отвалилась нижняя челюсть.

  — Считается, что ты исчезла и чтобы ни оставлять ничего, я обо всем позаботился. Твои родные, друзья и директор школы, все думают, что ты улетела из страны.

  — Они должны все равно переживать за меня! — не унималась я.

  — Нет, все приняли это как должное. Я помог им в этом.

  — Что ж, тогда хорошо, — облегченно вздохнула я.

  — Точно?! — косился он на меня. — И ты не злишься?

  — Конечно! — натягивала я милую улыбку и, встав с дивана, подошла к парню. — Я не злюсь! Я в бешенстве!!! — схватила я его за ворот майки и начала трясти в разные стороны.

  — Ого! Откуда у нее столько силы? — тяжело сглотнули парни, когда я схватила их брата за ноги и швырнула в стену.

  — Больно же! — вставал тот, отряхиваясь.

  — Ничего с тобой не будет! — кричала я на него, переводя дыхание.

  Меня пугала такая перемена в себе. У меня никогда не было такой огромной силы, поэтому казалось, что я танк или же электричку с места сдвину. Но больше меня пугало то, что я так легко могу нанести вред кому-то. Я никогда и никому не причиняла боль, а если и было такое, то сразу же извинялась. «Ничего с тобой не будет!»… Это мои слова? Если сейчас со мной твориться такое, что же будет дальше?

  — И все-таки, чего вы так рано разбудили мою госпожу? — смотрел в упор на братьев Эдриан.

  — Ты вчера обещала, что займешься нашими комнатами, так что можешь приступать! — растянул Даниус ехидную ухмылку, как всегда прикрываясь медведем.

  — И только для этого, — злилась я все больше, — вы разбудили меня в половине шестого утра?! Вы на всю голову больные? Вам что не спится в такую рань? — кричала я на всю гостевую, отчего парни закрыли уши.

  — Мы не спим! — выдал Штефан.

  — Ага, ага! — кивали остальные.

  — Никогда! — добавил Димитрий. — Я в прошлый раз просто притворялся что сплю, чтобы тебя не напугать.

  — Ну, а раз ты уже не спишь и крепко стоишь на ногах, можешь начать с моей комнаты! — усмехнулся Григорий.

  — И благодаря кому я не сплю? — пробурчала я себе под нос.

  — Все, что находится в наших комнатах, нас устраивает. Ты должна просто убраться там! — сел он, сложа руки у груди.

  — Прости, что?! — окаменела я. — Я тебе здесь что, уборщица? Начнем со старшего брата и будем осветлять этот дом. А в первую очередь снимем эти гнетущие гобелены с окон!

  — Но они же вампиры и могут сгореть от солнца, — прошептал на ухо Эдриан.

  — Ничего подобного! Я на свое день рождение видела, как Димитрий с соседнего двора все глаз не сводил с нашего дома.

  — Так вот куда делось кольцо деда? — смотрели все озлобленно на него, кроме Константина.

  — О чем вы? — уставилась я на всех вопрошающе.

  — Наша бабушка была не обычным человеком, она могла колдовать. И для нашего деда, она заговорила кольцо, чтобы тот мог ходить спокойно под солнцем! Ведь бабушка была человеком: наш дед так и не смог обратить ее! — объяснял все Штефан.

  — А где сейчас ваш дед?

  — Когда бабушка скончалась, дед снял кольцо, передал его старшему сыну и, выйдя на улицу, сгорел под палящим солнцем.

  — Какой же он романтик! — вздохнула я печально и в то же время мечтательно.

  — Он был дураком! — выдал серьезно Григорий. — Ради женщины сгорел от солнца и не обратил ее, хотя хотел владеть ею. Это же глупо! — был он зол. А возможно мне так казалось. 

  — Да-а, — протянула я, — а вот в тебе, никакой романтики! — пробормотала надувшись.

  — Чего?! — опешил он. — Ах, ты! — подскочил парень и бросился на меня, выпуская клыки, но тут же застыл, как Димитрий прошлым вечером, и упал.

  — Значит, все-таки работает! — удовлетворенно ухмыльнулась я, скрестив руки на груди. — И так! Если есть какие-нибудь пожелания, чтобы я сделала для вас, то и вы делайте, как я скажу!

  — Все что нужно делай сама! — поднимался с пола Григорий.

  — Прости, но у нас свои дела! — кивали парни, соглашаясь со вторым братом, и разошлись по своим комнатам.

  — Ну что ж, хорошо! — прошипела я. — Константин! — окликнула я старшего брата. — А ты куда собрался?

  — Так ведь у меня тоже дела! — ответил тот.

  — Ничего, подождут! — схватила я его за руку и потащила в первую попавшуюся комнату. Как оказалось, это была комната Даниуса.

  — И что делать нужно? — стояли мы в пустой темной комнате, заполненной игрушками.
 
  По взгляду Константина было отчетливо видно, что он не очень рад тому, что его эксплуатируют. Каждые несколько минут он глубоко вздыхал и поглядывал на дверь. Вампир хотел уйти вместе с братьями, но его задерживала одна проблема – я.

  — Во-первых, поставь кровать вдоль стены у двери, над ней одну полочку с несколько книгами и часами в форме котика! — командовала я и следом за моими словами появлялись предметы. — По правой стене поставь письменный столик со стулом и канцелярию не забудь! Все игрушки пусть будут на кровати!

  — Это все? — удрученно вздыхал тот.

  — Нет! Еще ковер с каким-нибудь рисунком! — указала я на пол. — Кстати, что делать с окнами, может жалюзи лучше повесить? По коридорам жалюзи, а у вас в комнатах простой темной тканью, чтобы лучи солнца не проходили! — обернулась я и увидела, что с Константином что-то происходит: он шатался в дверях практически зеленый. — Что с тобой? Тебе плохо? — подхватила я его и повела в гостевую усаживать на диван.

  — Это от частого применения силы! — принес стакан воды Эдриан по моей просьбе. — Ты слишком загрузила его.

  — Но я не знала, что так будет! — взяла я стакан и, приподнимая голову Константину, поднесла к губам, чтобы он попил.

  — Вряд ли ему поможет простой стакан воды. Чтобы восстановить силы, ему нужна кровь! И когда все братья охотятся, ты заставила старшего из них выполнять твои прихоти.

  — Прихоти? — зло смотрела я на Эдриана.

  — Прости! — отступил тот немного от нас.

  — Спасибо, — привстал Константин.

  — Ты как? — смотрела я на него, сидя рядом на краю дивана.

  — Сейчас отдохну, и станет лучше, — пытался он встать.

  — Постой! — усаживала я его обратно. — Это я виновата в том, что ты в таком плачевном состоянии, поэтому, — краснела и отводила взгляд, — я разрешу, выпить немного моей крови, — протягивала я ему руку. — Но не надейся, что это снимает печать на нашем договоре. Это - всего лишь раз и больше не повторится.

  — Ты действительно… — смотрел он на меня подозрительно. — А со мной не будет также как с Димитрием и Григорием?

  — Если я добровольно, то, наверное, нет, — пожала я плечами. — Если не хочешь, то я пойду! — вставала я с дивана.

  — Нет, я буду! — схватил он меня за руку, останавливая. Промямлив и судорожно сглотнув, наконец, укусил где запястье.

  По телу пробежала волна боли, которая мгновенно сменилась удовольствием. Я чувствовала, как Константин высасывает мою кровь и мне это даже нравилось. Мне нравилось, как от кончиков пальцев ног к рукам бежит кровь. Мне нравилось покалывание в пальцах рук. Нравилось это неистовое ощущение, которое пронзало мое тело. Не выдержав, я начала смеяться, голова немного кружилась, а ноги подкашивались. Прежде чем Константин остановился, мне начинало казаться, будто мое тело содрогается в конвульсиях и бежит щекотка.   

  — Спасибо! — вытирал он кровь с губ, напившись.

  — Запомни, это был единственный раз, наш договор еще в силе! — слизывала я кровь с руки, пока рана затягивалась.

  — Это уже второй раз! — остановил меня парень. — Почему ты пытаешься остановить кровотечение, высасывая кровь из раны?

  — Привычка! — пожала я плечами. — С самого детства я так делаю. Не важно, глубокая рана или нет, я всегда высасываю кровь, естественно только из руки.

  — Плохая привычка для человека!

  — Возможно, — опять пожала я плечами. — И все же, может в коридорах все-таки повесить жалюзи и убрать эти страшные гобелены? — взялась я за свое.

  — Можно было бы. В доме станет светлее, и солнечные лучи проходить не будут, — задумался Константин над моими словами.

  — Тогда как отдохнешь, продолжим!

  — Хорошо! — кивнул тот улыбаясь.

  Пока Константин отдыхал на диване в гостевой, я убралась на втором этаже, собрала всю паутину, вымыла полы и раскрыла везде окна. Все то же самое пришлось сделать и с третьим этажом. Одна из дверей на третьем этаже была заперта, поэтому туда я попасть не смогла, и уборка в ней была отложена на какое-то время. Так же за одной из дверей нашла большую библиотеку. Полки доходили до потолка, а книг было немерено, старые обложки говорили о том, что им не меньше ста лет. Все полки были покрыты пылью и заросли паутиной, будто туда не заходили столько же сколько и книгам лет. В углу находился рабочий стол скорее для чтения, нежели для работы, железный обтянутый чем-то мягким стул, а на столе стояла старая лампа и еще пару раскрытых книг. Убравшись там и вычистив все полки и каждую книгу от пыли, передохнула немного и продолжила.  Спускаясь на первый этаж, я случайно услышала разговор Константина и Эдриана.

  — Ты же знаешь, что тот рассказ о ваших дедушке и бабушке — это всего лишь сказка! — стоял над вампиром Эдриан. — Ты прекрасно знаешь, кто это был. То кольцо подарили вашему отцу, и дарила вовсе не ваша бабушка, это была… — запнулся он, увидев меня.

  Я, фыркнув на парней, прошла мимо, злясь, что от меня что-то скрывают. На первом этаже была столовая и кухня, все остальное пространство первого этажа занимали комнаты братьев. Они раскрыли настежь свои двери, чтобы сделать уборку. Также как и везде, я собрала паутину и, отмыв все, принялась за коридор и гостевую. Все парни давно вернулись домой и смотрели, как я пыхчу, убираясь везде.

  — Может помочь? — перешептывались Штефан и Димитрий.

  — Только посмейте! — возразил Григорий. — Пусть сама все делает, раз захотела захватить власть в доме!

  Я слушала весь их разговор и просто молчала. Разделавшись с помещением, перешла мыть крыльцо и также собирать паутину. Прыгая и пытаясь ее достать, чуть не упала с полуразвалившегося перила вниз.

  — Ты как?! — подбежал и поймал меня Эдриан. — Сильно испугалась?

  — Я в порядке! Спасибо большое! — слезая с его рук, пыталась я мило улыбнуться, скрывая дрожь.

  — Тебе помочь? Что нужно делать?! — спросил он опять, не дождавшись ответа, нужна ли мне его помощь или нет.

  — Можешь собрать всю паутину на метлу? — протянула я ему щетку, которой собирала паутину по всему дому. Пока Эдриан собирал паутину, я вымыла крыльцо. Высотой оно было около полутора метра, а в длину все пять. Отмыв крыльцо со ступенями горячей водой, я принялась за двор. Найдя в сарайчике сбоку от дома грабли, собрала всю листву и выкинула в лес за забором. Солнце близилось к закату, поэтому я еще быстрее начала убираться. Мне хотелось управиться за один день, чтобы побыстрее закончить этот бессмысленный спектакль.

  — Может все-таки, хотя бы кофту теплую наденешь, ведь холодно еще, хоть и апрель? — останавливал меня Эдриан.

  — Нет! Мне еще окна снаружи мыть, а кофта или же куртка мне будут мешать! Да и к тому же, мне тепло! — бегала я в поисках тряпки и лестницы, чтобы добраться до окон на третьем этаже.

  — Может, все таки поможем ей? — сидели в гостевой на диванах парни.

  — Я не хочу! — заявил Даниус.

  — Я сказал нет! — взорвался Грегори и, подскочив, ушел куда-то.

  Спустя несколько часов, сделав все, что хотела, я, наконец, вошла в дом. Теплый воздух облепил меня как вторая кожа, по телу пробежала приятная волна, от которой появились мурашки. Пальцы на руках и ногах слегка покалывали, а нос замерз, и я его практически не чувствовала.

  Как я уже говорила: я не люблю Россию за ее климат. Какая бы погода не была у меня дома в Америке, а она там тоже не сахар, здесь в два раза хуже.

  — Ты как? — обращалась я к Константину. — Тебе уже лучше?

  — Да! — встал тот с дивана. — Благодаря тебе, мне намного лучше!

  — Хорошо! — облегченно вздохнула я.

  — Если хочешь, можем продолжить, — мило улыбался парень.

  — Тогда начнем с жалюзи! — ответила я ему тем же.

  Поменяв во всех коридорах на окнах тряпки на жалюзи и развесив длинные цветные шторы, мы вернулись в комнату Даниуса.

  — Так как он восьмилетний мальчишка, нужно еще что-то яркое, — задумалась я, разглядывая, чего же еще не хватает. — То, на что он девал бы свою энергию, а не на медведей-извращенцев!

  — Может, это? — спросил парень, и посередине левой стены была уже шведская стенка.

  — Здорово! — радостно воскликнула я. — Эдриан, как думаешь, Даниусу понравится? — повернулась я к парню, который стоял в дверях.

  — Думаю, да. Ты же ведь старалась, чтобы ему было хорошо, — невозмутимо отвечал тот.

— Хорошо, тогда его лучше позвать и показать тут все!

  — Даниус! — возгласил Константин.

  — Ему нравится! — встал на кровати медведь и указал своей огромной лапой на нас. — Вот только зря вы думаете, что он перестанет применять свои способности!

  — Хорошо! — с трудом сглотнула я. — Самое главное, что ему нравится! — выталкивала я из комнаты Даниуса парней. — Теперь в комнату Димитрия! — скомандовала я.

  Разобравшись с комнатой Димитрия, Штефана и Григория, я дала Константину возможность переделать свою комнату по его усмотрению. Комнаты парней ничем не отличались от комнаты Эдриана, менялись только их цветовые гаммы. В комнате Димитрия присутствовал оливковый цвет, у Штефана цвет морской волны. Для Григория мы выбрали обои в горизонтальную полоску коричневого и персикового цветов. Стена по левую сторону от окна была нежно персикового цвета, остальные были цвета горького шоколада и отличались лишь некоторой декорацией. После комнат парней была преображена гостевая и столовая с кухней, теперь во всем доме стало на много светлее, хотя солнце вовсе не светило через окна. Стало также намного уютнее: висело больше хрустальных люстр и светильников, появились картины.

  — Надеюсь, всем все нравится?! — была я довольна ремонтом и стояла в гостевой возле одного из диванов, пока парни сидели каждый на своем и опять что-то пили. На улице было уже темно, поэтому все открыли жалюзи и окна, чтобы было свежее в доме.

  — Мне очень нравится моя комната! — поставил бокал Штефан и, не сводя с меня взгляда, улыбался.

  — Ага, и мне! — мило улыбался Димитрий.

  — Что ж, — тяжело вздохнул Григорий, — должен признать, что даже мне понравилась перестановка в моей комнате!

  — И мне понравилось, и нравится гостевая! В доме так светло стало! — оглядывался радостный Даниус, сжимая плюшевого зайца. — Здесь не было так светло с тех пор, как умерла мама!

  — Да, после смерти последней гувернантки, Константин с Григорием закрыли все окна и перестали поддерживать чистоту в доме, а сейчас после уборки моей дорогой невесты даже цветами пахнет! — улыбался все Димитрий.

  — Она не твоя невеста! — выкрикнул Даниус, вскочив с дивана, а парни просто промолчали.

  — Так и та гувернантка не твоя мама!

  — И правда, пахнет цветами, — принюхивался Штефан.

  Что твориться в этом доме? То они друг за друга горой, то пропускают мимо ушей, когда нужно вступиться.

  — Точно! — подскочили все с дивана и начали принюхиваться.

  — Смотрите! — выглянул в окно Даниус и указал на засохшие клумбы. — Цветы! — выбежал он самый первый на улицу, а следом за ним и остальные обитатели дома.

  — Незабудки? В это время? — рассматривала я цветы.

  — Это тебе мой подарок! — немного смутившись, еле выдавил из себя Григорий.

  — В смысле? — смотрела я на парня, широко раскрыв глаза. — Неужели ты признал меня и отдаешь право власти в вашем доме?

  — Да! — отвел он взгляд.

  — Мы все так решили и поэтому отдаем тебе власть в этом поместье! — мило улыбнулся Константин.

  — Отлично, значит, миссия выполнена! — облегченно вздохнула я, и тут же у меня закружилась голова, по телу пробежала волна усталости и, я упала в обморок.

  — Иулия! — начали ловить меня парни.

  — У нее жар, скорее заносите в дом! — скомандовал Константин.

  — Я заберу ее в комнату! — забрал меня Эдриан и отнес в мою комнату.

  Пока мы смотрели на цветы, он зажег камин, и в комнате стало намного теплее, чем во всем доме.

  — Что с ней? — столпились все парни на лестнице у второго этажа.

  — Ну, во-первых, она перетрудилась и упала в обморок от усталости. Во-вторых, у нее жар, т.к. она простыла. И, в-третьих, ей срочно нужно в больницу!

  — Что? — возгласили все в один голос.

  — Если ее сейчас же не отправить в больницу, ей станет еще хуже, и она может умереть.

  — Собери ее вещи, я подгоню машину, поедешь вместе с нами! — скомандовал Константин, а сам побежал вниз. Эдриан собрав сумку с вещами, взял меня на руки и понес вниз к машине. Спустя полчаса мы приехали в город, и Константин, выбежав из машины, побежал искать ближайшую больницу, найдя ее в километре от машины, он вернулся за нами.

  — Где ее паспорт? — смотрела вопрошающе на парней женщина в регистратуре.

  — Мы его потеряли! — выдал не думая, Константин.

  — Остался дома! — также не думая выпалил Эдриан, перебивая вампира.

  — Так вы его потеряли или же он дома? — смотрела на них исподлобья женщина, на что парни переглянулись.

  — Мы привезем его завтра утром, — ответил спокойно Эдриан.

  — Хорошо, — перевела она взгляд с парней и начала заводить медицинскую книжку.

  — Так, как вы говорите ее зовут?

  — Иулия! — опять выдал не думая, Константин.

  — Джулия! — также перебивая, ответил Эдриан. И переглянувшись с Константином, добавил: — Ее имя Джулия-Фэй Уокер.

  — Группа крови вторая положительная! — добавил Константин.

  — Да? — смотрела на них женщина все также исподлобья. — Вы очень полезную информацию нам сейчас дали молодой человек, но не нужную. Везите девушку в шестую палату и дайте ей жаропонижающее! — скомандовала она. Меня забрали из прогретой машины, уложили на ледяные носилки и, отнеся в палату, переодели в пижаму, и подключили систему.

  — Извините, — остановил женщину Эдриан, — а можно я останусь с ней. Я очень сильно беспокоюсь за нашу сестренку, ведь мы совсем не давно переехали! — хлопал он глазками и строил щенячий взгляд.

  — Только на одну ночь! — ушла она куда-то.

  — Я прослежу за госпожой, а ты возвращайся в поместье и придумай с братьями что-нибудь на счет ее паспорта!

  — Не указывай мне, «собака»! Ты не боишься, что я убью тебя и выпью кровь «гостинца»?

  — Пока жива моя госпожа, жив и я! Я буду жить, защищая ее, хочешь ты этого или нет! Ты ведь знаешь об этом, ты и второй сын графа. И к тому же я сильнее всех вас вместе взятых, поэтом нет, я тебя не боюсь!

  — Не зазнавайся! — «взорвался» тот и хотел его ударить, но остановился, как только услышал мой голос.

  — Эдриан! — закричала я, придя в себя от очередного кошмара, и парень сразу же забежал обратно в палату.

  — И почему она зовет именно его чуть что? — сквозь зубы процедил себе под нос Константин, направляясь к машине.   

 
   
 





















Глава 2 «Райский сон»
  Очнувшись, первое, что я увидела, был белый потолок и капельница. Присев на койке, с удивлением обнаружила, что в ногах спит «Валет».
  — Прямо как собачка, — убирала я с его глаз челку. — Кто же ты Эдриан? — рассматривала я его недолгое время. — Почему ты такой скрытый? Ты заперся в своем мире и никого не пускаешь. Сейчас кажешься таким далеким и отстраненным, — гладила я его по волосам и все поправляла челку. Мое состояние было, будто я обкурилась или под действием наркотиков. А возможно так действовало на меня жаропонижающее и остальные лекарства, которые мне дали.
  — Доброе утро! — вошел в палату Константин. — Как ты себя чувствуешь? — перекашивало парня оттого, что я глажу Эдриана по голове.
  — …Сегодня будет больно,
Завтра станет легче.
Снег падает на ладони
И тает, заживляя раны.
Сколько жизней не прожил
Не могу я ангелом стать… — не обращала я внимания на Константина.
  — Иулия?! — стоял в ступоре парень. — Иулия! — подбежал он и начал меня трясти, приводя в сознание.
  — Чего?! — подскочил Эдриан. Я же придя в себя, опять отключилась. — Что произошло? — потирал он глаза.
  — Она только что пела «Колыбельную», — схватил Константин парня за ворот майки, — она пела «Колыбельную», а ты спал! Ты придурок!
  — Это значит… — остолбенел тот. — Не может быть, я прозевал!
  — Ты спал! Идиот! — кричал Константин. — Как думаешь, что скажет на это отец? — сел он на рядом стоящий стул.
  — Сколько можно? — открыла я глаза. — Вы чего разорались? — стукнула я им обоим по голове.
  — Ты же только что напевала песню! — вытаращились они оба на меня.
  — Чего… — отстранялась я от них. — Какую песню?
  — Ты не помнишь? — смотрел внимательно на меня Константин, а после переглянулся с Эдрианом.
  — Вы что так расшумелись? — вбежала в палату мед. сестра. — Очнулась? — прошла она к кровати и проверила температуру. — Жар спал, но напрягаться тебе все же не стоит. Капельницу снимут к завтрашнему дню, так что постарайся это время особо не шевелить рукой.
  — А домой можно? — пропустила я ее слова мимо ушей, строя щенячьи глазки.
  — Домой? — смотрела она на мое жалобное выражение лица и еле сдерживала улыбку. — Домой тебя выпишут хорошо если дня через четыре, и то неизвестно, что решит врач, — проверив капельницу, вышла из палаты девушка лет двадцати восьми.
  — Что? — заныла я. — Четыре дня? Я же здесь со скуки умру!
  — Поэтому я и принес тебе альбом, цветные карандаши и другую канцелярию! — протянул мне пакет со всеми принадлежностями Константин.
  — Лучше бы ты и телефон мой с наушниками принес! — раскрыла я пакет и, заглядывая туда, застыла. — Ничего себе! — возгласила я, доставая альбом на сто страниц. — Это точно альбом, может это книга? — перевела я все внимание на Константина. — Где ты его такой взял? — после моих слов он показал на голову и мило улыбнулся. — Ты сам его такой придумал? — прошептала я, на что тот кивнул. — Класс! Спасибо!
  — Мне Димитрий проболтался, что ты любишь рисовать! Кстати, — замолк он и щелкнул пальцами, — твой телефон внизу пакета. Я не знаю, как выглядел твой старый телефон, но думаю, что этот тебе понравится.
  — Спасибо! — достала я из пакета коробку с белым телефоном новой марки и розовые наушниками. — Зачем мне такой дорогой телефон? Я бы обошлась простым, у которого есть MP3 плеер. — Разглядывала я подарки.
  — Это самое малое что я могу тебе дать, — улыбнулся вампир. — Чуть позже привезу сим. карту и карту памяти.
  — Хорошо, — кивнула я, рассматривая все.
  — Еще что-нибудь нужно? — смотрел он на меня внимательно.
  — Мандарины! — твердо и не раздумывая, ответила я. — Я много раз была в России, но ела их всего два раза.
  — И все? — опешил тот.
  — И пообедать что-нибудь, мне и Эдриану, — задумалась я.
  — Хорошо! — мило улыбнулся парень и, взглянув на Эдриана, кивнул головой, вызывая его за дверь на разговор. — Не своди с нее глаз, — перешептывались они, но их разговор был хорошо слышен из-за приоткрытой двери.
  — Я знаю и без тебя! — также шептал Эдриан.
  — Если она пробудится именно здесь и сейчас, отец убьет и нас тоже. Это должно было случиться только через два года, ведь так? — смотрел тот внимательно на моего защитника и, вздохнув, ушел.
  — Вы же вроде не друзья. Так чего Константин за сегодняшний день слишком разговорчив и мил стал, не только со мной, но и с тобой? — смотрела я внимательно на входившего обратно в палату хмурого Эдриана. Его брови нахмурились, сам парень ссутулился и, входя, он потирал шею. Но стоило мне заговорить, он выпрямился и уже улыбался.
  — Думаешь? — сел он на свое прежнее место. — Возможно потому, что мы с ним в одной лодке, — пробормотал тот.
  — О чем это ты?
  — Да так, не бери в голову, — отвел он взгляд. — Как ты себя чувствуешь?
  — Хочу домой! — выпалила я.
  — Еще четыре дня, потерпи немного, — натягивал он милую улыбку.
  — Ты не понял. Я хочу к себе домой. Туда, где ждет моя мама и сестры с братом, хоть и двоюродные, — наворачивались у меня сами по себе слезы.
  — Димитрий сказал, что они все забыли о твоем существовании. — Он потянулся взять меня за руку, но я ее быстро убрала, не позволяя прикасаться до себя.
  Пусть Эдриан и единственный кто позволял себе разговаривать со мной на английском, когда остальные парни постоянно говорили только на русском, меня вывели из себя его слова. Я должна потыкать этим парням, жить в другой стране и еще выслушивать их стебы. А мама, мои друзья и парень думают, что я по прихоти своей уехала из страны.
  — Хватит, мне все это надоело! — «взорвалась» я. — Вчера утром мне приснился сон, что ты стоишь на одном колене и перед кем-то отчитываешься. Еще тебя назвали во сне шевалье Эдриан Просперент, а сейчас я вообще пела какой-то куплет из песни и гладила тебя по голове! — кричала я и вытирала слезы, которые лились градом.
  — Тогда почему ты… — опешил парень.
  — И еще я постоянно слышу голос. Женский голос, у себя в голове! Ты хоть представляешь, какого это? Мне кажется, будто я с ума схожу! Он постоянно твердит: «Не доверяй им» или «Ничего им не рассказывай»! Я больше так не могу! Верни меня домой! Я не хочу быть ни охотником на вампиров, ни вампиром. Я хочу обычную человеческую жизнь! — захлебывалась я слезами.
  — Прости, — обнял меня Эдриан. На его лице играли желваки, глаза не хотели смотреть на меня, в них отчетливо виднелось сожаление, и было что-то еще. Любовь? — Прости меня! — сжал он меня крепко в своих объятиях. — Прости! — все шептал он, и его самого начало трясти.
  — Эдриан? — слезы в момент высохли и я, удивившись его перемене, пыталась отстраниться.
  — Прости, если бы я не мешкал тогда и сделал все так, как ты просила, ты бы сейчас не мучилась так.
  — Ты о чем вообще? — оттолкнула я его, наконец.
  — Прости, — после этого он меня поцеловал. От его поцелуя у меня закружилась голова, подкосились колени, меня спасало то, что я сижу на кровати, а иначе бы упала. Мое тело, будто грозовая туча, тяжелая и готовая разразиться, проливая на землю тяжелые капли дождя.  Но в тоже время, кажется, будто я легкая пушинка, которая улетит при малейшем дуновении ветра. Я не отстраняюсь от Эдриана, а наоборот позволяю продолжить поцелуй. Почему я не отстраняюсь? Почему позволяю целовать себя парню, которого путем не знаю? И откуда в моем животе взялась стая бабочек? Его поцелуй не сильный и не напористый, скорее наоборот, мягкий и нежный. Он отстранился, чтобы перевести дыхание и тут же облизнул мои губы. Я никак не реагирую. Я в шоке. Он смотрит в мои глаза достаточно долго, чтобы понять – он все это делает не просто так. Мой разум затуманивался, а перед глазами все плыло. Эдриан аккуратно подложил ладонь под мою голову и положил ее на подушку. Я, обессилев и не моргая, смотрела все на тот же белый потолок и понемногу уходила в сон. Он тоже может использовать гипноз? Почему после поцелуя я отключилась? Почему? Зачем это все?
  «— Сдавайся! — стояла я вся в крови и с мечом в руках.
  — Ты думаешь, что победила меня своим поломанным мечом? — смеялась другая девушка. Ее лицо было белое и почти скрывалось за длинными кудрявыми светлыми волосами. На фоне этого ее красные глаза горели и жгли насмешкой и ненавистью. Она, встав на ноги, смеялась как сумасшедшая, но как только замолчала, побежала на меня, выпуская длинные как сталь ногти. Я немедля нанесла ей удар, и та в мгновение упала на землю, истекая кровью.
  — Если я уничтожила твоего дорогого Моисея, ты думала, что ты мне не по зубам? — смотрела я на нее сверху вниз, приставляя меч к ее горлу. — До чего же ты докатилась Роза Шкварц! — мои слова прозвучали с таким презрением, будто бы и правда не против убить эту девушку. — Почему ты стала такой? Ты ведь тоже была когда-то „Чистокровной Святой“!
  — „Чистокровная Святая“, — опять рассмеялась она, — это ты придумала на пару со своими монахами, гоняясь за вампирами. А на самом деле, для чего мы нужны, ты сама-то знаешь ответ на этот вопрос? Для чего нужны „Чистокровные“ и для чего „Чистокровные Святые“?
  — Чтобы избавлять этот мир от вампиров!
  — Это слова церкви? Раз так, тогда для чего же господь наш всемогущий пустил на грешную землю вампиров, демонов и самого Сатану? — смеялась она истерически. — Это его большая ошибка!
  — Вампиров сделал не он, а раз так — мой брат не Бог! — снесла я мечом голову девушки. Голова, отвалившись, покатилась дальше от тела, но на ее лице оставалась все та же насмешливая улыбка. — Как печально, — косилась я на нее и, вздыхая, стряхнула с меча кровь. — Кто здесь?! — прислушивалась я к шороху и шла на звуки.
  — Постой, не убивай меня! — завопил какой-то мальчишка лет девяти и жался к стене.
  — Тоже вампир? — смотрела я на него косо. — Кто ты? Твое имя!
  — Меня зовут Эдриан Просперент!
  — Просперент?! — не сводила я с него глаз. На моем лице появлялся страх  вперемешку с удивлением. — Ты из княжеской семьи Просперентов?
  — Да, — кивнул тот. — Я младший сын! — все также сидел он и жался к стене.
  — Встань! — скомандовала я, отчего мальчишка мигом подскочил. — Говори правду. Ты вампир?!
  — Нет, — мотал он головой.
  — Тебя кусали? — продолжала я допрос.
  — Нет, — сжался он, когда я начала осматривать его тело.
  — Что ты тут забыл, почему ты не дома со своими родными?
  — Всех убили! — заплакал он. — Вампир всех убил!
  — Перестань плакать! — скомандовала я, и мальчишка тут же замолк. — Нервирует!
  — А ты кто? — уставился он на меня.
  — Я Иулия — это все что тебе нужно знать!
  — Почему этот вампир назвал тебя „Чистокровной Святой“, и как ты смогла убить ее? — начал расспрашивать меня мальчишка, но я, игнорируя вопросы, хотела уходить. — Постой, ты куда, оставишь меня тут одного? — выкрикнул он.
  — Никакой воспитанности. Ты на много младше меня и смеешь так разговаривать со мной, да еще и на „Ты“! — не сдержалась я. — И вообще, хватит расспрашивать меня о том, что тебе знать не положено. Ты хоть знаешь, как раздражаешь?
  — Прости! — начал он опять плакать.
  — Да что с тобой будешь делать?! — злилась я опять. — Идем! — протянула я ему руку.
  — Куда мы пойдем? — немного успокоившись и вытерев мокрые глаза, смотрел он на меня, ничего не понимая.
  — Я отведу тебя в церковь, будешь там хотя бы помогать, раз тебе некуда пойти.
  — Я не хочу в церковь! — отстранился он. На его лице отразился ужас, будто он за моей спиной увидел еще одного вампира. — Там будут надо мной издеваться, также как над моим старшим братом Петром! — его глаза переливались с желтого на бледно-коричневый цвет в свете уличных фонарей. — Я видел, как люди в церкви кидали в него что-то, обливали его водой и они молились!
  — Ты что-то путаешь мальчик. Церковь такого никогда делать не будет, если это конечно не человек!
  — Он человек! Мой брат - человек! Они выгоняли его и забрасывали камнями, еще кричали, что он дьявольское отродье, но это не так. Он человек, а не вампир! Пожалуйста, я не хочу в церковь! — отстранялся он все дальше.
  — Если ты придешь со мной, тебя не выгонят.
  — А когда ты уйдешь, и я останусь один, тогда-то они меня и выгонят. А я не хочу быть один, мне страшно! — сел он обратно, и обнимая колени, начал опять плакать.
  — Если я скажу, что не брошу и позволю тебе следовать за мной везде, ты пообещаешь мне свою верность и непреклонное повиновение?
  — Что? — смотрел тот на меня внимательно. — Повиновение? Я же и так только что…
  — Это была одна из моих способностей!
  — Способностей? Кто же ты? — его янтарного цвета глаза будто сверлили меня насквозь. В них я отчетливо видела свое отражение, вернее силуэт.
  — Хочешь узнать? Соглашайся на мою сделку, — протянула я ему руку. Тот все еще сидел в раздумьях. — Но, — убрала я быстро руку, добавляя, — если ты согласишься, то будешь втянут в войну.
  — В войну?
  — Война с вампирами! Я их убиваю, поэтому если ты ко мне присоединишься, то будешь обязан помогать мне их уничтожать! — протянула я обратно руку. — Ну, так как, согласен?
  — Хорошо! — твердо ответил он и взялся за мое запястье, вставая на ноги.
  — Отлично, — мило улыбнулась я. — Тогда вот тебе мой дар! — порезала я свою ладонь и, отпив немного крови, поцеловала мальчишку. Тот не поняв в чем дело, разом сглотнул все и начал задыхаться кашлем, упал на землю, потом просто застыл, казалось, даже перестал дышать.
  — Пахнет кровью! — кто-то зашипел сзади. — Чистокровка! — набросился очередной вампир, сверкая белыми зубами. Я, резко обернувшись, срезала его клыки. — Дрянь! — закричал он и хотел было убежать, но я, оказавшись впереди него, и даже перед его лицом, пронзила сердце мечом и снесла голову с плеч. — Как же много вас расплодилось по свету. Какой новый мир, брат мой? — подняв голову, смотрела я на луну. — Николай, что же ты делаешь?
  — Иулия? — вставал мальчишка с земли. — Что ты со мной сделала?
  — Тебе лучше? — помогла я ему встать, применив телекинез. — Начиная с этого момента, ты теперь принадлежишь мне.
  — Кто же ты? — его глаза стали мутно-коричневого цвета.
  — "Чистокровный" вампир!
  — Вампир? — обомлел он, уставившись на меня. — Если ты вампир, тогда зачем убиваешь себе подобных?
  — Потому что они запятнали свою кровь. Вот скажи, ты знал, что есть "Чистокровные", а есть "Отбросы"?
  — Нет, — помотал он головой.
  — И, конечно же, ты не знал, что "Чистокровные" не пьют кровь.
  — Нет, — опять помотал он головой.
  — "Чистокровные" не пьют кровь, владеют множеством способностей, у них отличная регенерация, от этого раны заживают почти мгновенно, — показала я ему руку, на которой затягивалась рана от когтей вампира, — и живут вечно. Даже под солнцем могут ходить в отличие от "Отбросов".
  — "Отбросы"?
  — Да. Так их стали звать "Чистокровные", — указала я на несколько трупов, — но есть один минус для "Чистокровного" вампира. Мы не бессмертны! Если кто-то попробует нанести смертельный удар, "Чистокровный" умрет, в отличие от "Отброса".
  — Умрет? — задумался мальчишка над моими словами. — А откуда вообще взялись "Чистокровные" и "Отбросы"? И кто такие "Святые"?
  — „Чистокровные Святые“ — это те, кто служат церкви и убивают „Отбросов“. А сами „Чистокровки“ рождаются от отца и матери. „Отбросы“ появились из-за халатности одного из „Чистокровок“. Он был слишком любопытным и покусал несколько невинных людей, чтобы посмотреть, что с ними будет. Но все вышло из-под контроля, и те начали набрасываться на остальных людей, не осознавая того, что делают монстрами и своих родных.
  — Ты так говоришь, будто все видела и знаешь того „Чистокровку“, —внимательно смотрел на меня мальчик.
  — Я видела это все своими собственными глазами и да, я знаю того „Чистокровку“. Тот, кто это сделал, был мой брат, — развернулась я и пошла прочь от этого переулка. Там теперь горели два трупа вампиров, уходя, я подожгла их какой-то способностью.  — И я обязательно его убью!
  — А что мне теперь делать? — опешил он от моего ответа и оттого, что я ухожу все дальше. Мальчик старался догнать меня, но постоянно оборачивался и смотрел на костер в переулке.
  — Выполнять то, что пообещал мне. Всюду следовать за мной и быть всегда верным, не отрекаться от этих слов! — обернулась я и мило улыбнулась. — Кстати, с этого момента я буду называть тебя „Валет“, — пошла я дальше.
  — „Валет“? Почему „Валет“? У меня имя есть, — догонял он меня.
  — Мне так больше нравиться, — смотрела я далеко вперед.
  — Ну ладно… — пожал он плечами, не споря, и следовал за мной.»
  — Проснулась? — сидел рядом Константин и чистил заказанные мной мандарины.
  — А где... — смотрела я на парня. Я хотела спросить: где Эдриан? Но остановилась, вспоминая, что случилось, прежде чем мне погрузиться в сон. Мне показалось, что я покраснела как помидор и, отвернувшись, накрылась простыней. Мои щеки пылали, когда я вспоминала поцелуй, мне даже казалось температура моего тела, зашкаливала за сорок градусов. — А где Эдриан?
  — Отец, — отводил он взгляд, — велел ему вернуться. Он найдет ему замену и позже прибудет твой новый компаньон.
  — Нет! — оборвала я его. — Нельзя! Ведь Эдриан… Эдриан, он мой… — вытаскивала я самостоятельно систему.
  — Твой? — смотрел тот удивлено на меня.
  — Где сейчас ваш отец? — подскочила я с кровати.
  — Пока еще в поместье.
  — Поехали! — скомандовала я. — Только… — указала пальцем на пижаму. Со щелчком пальцев парня, пижама сменилась на теплый свитер, джинсы, кроссовки и куртку с шапкой.
  — Спасибо, — подбежала я к парню и, схватив его под руку, потащила к выходу.
  — Ты куда? — загородила мне проход мед. сестра. — Вернись в палату и бегом под одеяло!
  — Извините, но я тороплюсь! — пробежали мы мимо нее, но у выхода нас уже ждали двое огромных охранника.
  — Они тоже вампиры, — прошептал Константин.
  — Значит, просто так мне с ними не сладить? — пробормотала я себе под нос. — Дорогу! — попыталась мы пробежать мимо них, но они загородили  путь. — Дайте пройти!
  — Нельзя, — стояли они и, не моргая, смотрели вдаль.
  — Почему нельзя? Я сказала, дайте пройти! — начинала я злиться и пыталась протиснуться через их преграду. Мне мешала куртка и шапка, сняв их я, также пыталась пробиться через преграду, но все было тщетно. Я думала, почему в больнице стоит охрана, но спустя пару минут до меня дошло. Они не выпускают именно меня. Их однозначно нанял отец парней, чтобы остановить меня и не дать вернуться в поместье, когда Эдриана будут убивать. Я так же поняла, кто был в моем сне ранее ночью, его клыки прожгли мою кожу и показались знакомыми. У меня было такое чувство будто я его уже встречала и более того хорошо знала.
  — Нельзя, — опять так же ответил один из охранников.
  — Я сказала, дайте мне дорогу! — взгляд мой поменялся на звериный, и даже послышался рык. Я взмахнула рукой, и охранники разлетелись кто куда. Выйдя на улицу, я за один прыжок оказалась перед входом в дом. Открыв дверь, увидела картину: некто с длинными и острыми клыками из моего сна, душит Эдриана посередине гостевой.
  — Если душить «Чистокровку», он, в конце концов, умрет. Даже шевалье «Чистокровки», ведь ты не вампир и не человек, — радостно молвил он.
  — Пусти его! — вбежала я в дом и отшвырнула вампира телекинезом.
  — Все вспомнила? — отпрыгнул тот от очередного моего удара. — Что ж, тогда тебя будет не так жалко убить, хотя бы порадую Николая! — усмехнулся он и скрылся в части поместья, где находилась кухня.
  — Ты как? — подбежала я к Эдриану. — Куда он делся? — оглядывалась я.
  — Ходил за ножом, — подскочил парень и заслонил меня от удара.






Миссия 2.  «Обед»
  — Эдриан! — закричала я, увидев дыру в руке парня. Вампир просто вонзил ему в ладонь нож.
  — Не волнуйся обо мне, беги отсюда, — сдерживал он вампира.
  — Так ты решил пойти против меня?! — скалил тот клыки.
  — Я всего лишь защищаю свою госпожу, — пятился все парень на меня и истекал кровью. — Я кому сказал, беги отсюда! — кричал он на меня, цвет его глаз затуманивался, он пытался сдержать вампира, а я не знала, что мне делать.
  — Довольно! — встала я, и мой правый глаз поменял цвет с болотно-зеленого на ярко-желтый. Махнув рукой, вампир отлетел и ударился об стену. — «Валет», найди мне какое-нибудь оружие, — скомандовала я. Парень немедля оторвал клок ткани от рубашки и, перевязывая кровоточащую руку на ходу, искал, что я просила.
  — Похоже, ты пробудилась! — раздавался рык и рев в словах вампира. — Что ж, тогда давай поиграем с тобой так же, как и в последнюю нашу встречу! — накинулся он на меня опять с ножом, но его встретил мой кулак. Я ударила со всей своей злостью и ненавистью ему под ложечку. Он, скрутившись, упал.
  — Я не все вспомнила, но теперь точно знаю, что должна сделать, — схватила я его за волосы. — Убить всех вампиров! — наносила я вампиру удары коленом то по печени, то по легким, задевая жизненно важные органы, не забывая и про лицо.
  — Убьешь всех вампиров? — рассмеялся он и всадил нож мне в ногу, закричав от боли, я отшвырнула его и сама отпрыгнула в сторону. — Ты сама вампир и сделала таким мальчишку! — указал он на Эдриан, который прибежал на мой крик. — Ты оплошала, когда сыграла со смертью. Ты и его убьешь? — отряхивался он и продолжал смеяться сквозь кровь, которая стекала с его носа по зубам и подбородку.
  — Замолчи! — вытащила я из ноги нож и, подождав, когда рана затянется, побежала на вампира.
  — Отец? Джулс? — стояли на пороге дома Димитрий, Штефан и Даниус. — Что здесь происходит? — осматривались они. — И почему тут столько крови? — еле сдерживался Димитрий, чтобы не напасть на меня.
  — Ребята? — остановилась я и застыла на месте.
  — Отлично! — возгласил вампир и ринулся на меня. Я, упав на пол, увидела искаженное от боли лицо Эдриана.  Он закрыл меня собой и получил весь удар на себя. От шока у меня потемнело в глазах, в висках стучало, а сердце казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Цвет правого глаза вернулся в норму и я, потеряв сознание, распласталась на полу.
  — Где я? — открыв глаза, я пыталась встать с дивана.
  — Отдыхай! — сидел рядом Эдриан и нежно гладил меня по голове. Он уже успел переодеться и вымыть всю гостевую от крови. Его раны затянулись и, мне сразу стало ясно, что он не человек. Вспомнились слова графа, он что-то кричал про то, что Эдриан не вампир и не человек. Будто я с ним что-то сделала что он и не человек вовсе. Я сделала его монстром? Я не помню такого, ведь встретила его несколько дней назад.
  — Воды… — прошептала я.
  — Сейчас принесу, — встал он и ушел на кухню. Вернувшись через минуту, приподнял мне голову и поднес стакан к губам.
  — Спасибо, — убирала я стакан. — Что со мной было? — рассматривала я внимательно парня.
  — Ты, — опешил парень, — ничего не помнишь? — поставил он стакан на столик.
  — Я помню лишь то, как в больнице мне приснился сон, где мне примерно двадцать четыре и я убиваю вампиров; встретила мальчика по имени Эдриан Просперент и стала звать его, как и тебя — «Валет». Еще зачем-то дала ему свою кровь. Какой-то странный сон. Я даже одета была во все черное, как монашка, — закрывались у меня глаза. — Я ведь кровь свою тебе не давала. Потом я выбежала из палаты вместе с Константином и побежала к выходу, а дальше я ничего не помню.
  — Поспи немного, — сидел рядом Эдриан. — Придет время, и ты все вспомнишь. Обязательно, — встал он и куда-то ушел.
  Поспав в гостевой на диване около трех часов, мне ужасно захотелось есть и я проснулась от громкого урчания в своем животе.
  — Ого! — возгласил кто-то. — Вот это оргии!
  — Григорий? — приподняла я голову. — Давно ты тут сидишь?
  — Давно, — пришел белый медведь. — Он сначала пристально следил за твоим дыханием, потом за сном, а спустя час он сел читать! — указывал он круглой лапой на книгу.
  — Как интересно, — протянула я задумчиво.
  — А ну замолкни! — схватил вампир медведя за лапу и начал крутить.
  — Осторожнее! Ты же ему так лапу оторвешь! — выкрикнула я, и с моими словами Григорий оторвал медведю лапу. — Я же говорила, — выхватила я лапу медведя из рук парня.
  — Больно, — кричал медведь. — Больно! Больно! Изверг!
  — Как я тебя понимаю… — удрученно вздохнула я.
  — Я все расскажу Даниусу! — не унимался медведь.
  — Да что с тобой будет? Подумаешь, клок ваты потеряешь, — бурчал Григорий.
  — Ах, ты... — все больше сердился медведь.
  — Успокойся, — держала я медведя за другую лапу. — Григорий, найди мне иглу и белые нитки! — скомандовала я и села обратно на диван, примеряя лапу медведю. — Как же ее правильно пришить? — бормотала себе под нос.
  Если бы мне кто-нибудь месяц назад сказал что я буду утешать плюшевого медведя и пришивать ему оторванную  лапу, ни за что бы не поверила. Возможно, на счет пришивания лапы игрушке поверила бы, но утешать и разговаривать с ней как с живой… Я рассмеялась бы в лицо тому, кто это сказал мне.
  — Держи, — вернулся парень, спустя десять минут. — Я не нашел в этом доме ниток, поэтому попросил Константина, чтобы он дал что ты просила, — смотрел он на меня как на врага народа, но его голос отчего-то дрожал.
  — Спасибо, — мило улыбнулась я, взяв все. — А когда вернулся Константин?
  — Пока ты спала, он приехал и сказал, что ты сбежала из больницы. Вот я и сел, чтобы удостовериться, что у тебя больше не будет жара, и что ты опять бежать не соберешься. — Он взялся вновь за книгу, а я же пришивала медвежонку лапу.
  — Послушай, — начал шептать медведь. — Он держит книгу наоборот и вовсе не читает, а сверлит тебя взглядом.
  — Меня это не интересует, — пробормотала я, стягивая аккуратно стежки.
  — И правильно, ты невеста Даниуса, не стоит тебе забивать голову другими парнями. А когда вы с Даниусом поженитесь… — замечтался медведь.
  — Он еще маленький для женитьбы, — крутила и вертела я медведя в руках.
  — Ой! — закричал он.
  — Ты чего?! — подпрыгнула я от неожиданности и случайно воткнула иглу в руку.
  — Голова кружится, — бегали у него бусины в пуговицах вместо глаз в разные стороны
  — Прости, — начала я высасывать кровь из пальца.
  — Иулия! — прибежал Эдриан откуда-то и заслонил меня. — Тебя одну и на секунду оставить нельзя, иди в свою комнату!
  — Хорошо, — выглянула я из-за парня и увидела красные глаза и клыки Григория. Он сидел как на иголках и еле сдерживал себя. Я, забрав медведя, ушла в свою комнату пришивать дальше лапу. Когда закончила с шитьем, опять уснула и проспала почти сутки в обнимку с медведем.
  — Эй, женщина, — тыкала игрушка мне в нос своей плюшевой лапой. — Женщина! — пытался медведь меня разбудить.
  — Ну чего? — еле открыла я глаза.
  — Почему он спит в твоей постели? — показал он лапой на то, что находится за моей головой.
  — Кто? — обернувшись, я увидела Эдриана и тут же скинула его с кровати пинком. — Ты чего тут забыл? — взбесилась я. Но опять вспомнила его поцелуй в больнице, побагровела и отвела взгляд.
  — Прости, я пришел тебя будить и случайно уснул, — протирал он глаза, усаживаясь на полу.
  — Что?! — из меня вырвался истерический смешок. — Как можно случайно уснуть под чужим одеялом? — разозлившись, накричала на парня, и тут же перед глазами всплыла картинка. Мне опять двадцать четыре года, я сижу на стариной, почти развалившейся кровати в пижаме, и подходит мальчишка из моего сна. Он весь в слезах и просится поспать со мной. Я сначала его ругаю и прогоняю, но потом сдаюсь и соглашаюсь, и спустя какое-то время мы спим в обнимку, прижавшись друг к другу.
  — Что за… — придя в себя, уставилась на парня. — Что это было?
  — Что именно? — также непонимающе смотрел тот на меня.
  — Ничего, забудь! — отвела я взгляд.
  — Вставай, господин задал тебе еще одну миссию, — приказным тоном проговорил Эдриан, вставая с пола.
  — Миссию? — все не сводила я с него взгляда.
  Его темно-синяя футболка задралась после сна, а джинсы слегка сползли с пояса, тем самым полностью оголяя нижние мышцы пресса. Я с трудом сглатываю и уже не в состоянии поднять глаза.
    — Да! Ты должна самостоятельно приготовить обед, созвать всех парней и заставить их съесть хоть по ложке приготовленной еды. —  Он замечает мой взгляд и поправляет одежду.
  — Зачем? — отворачиваюсь я, наконец, от этого идеального тела и скрываю краску на своем лице.
  — Ты забыла? Чтобы они почувствовали женскую любовь.
  — Я имела в виду, зачем он придумывает эти миссии, если сам хочет убить меня? Я вспомнила, что было тем вечером, — бормоча себе под нос, не осмеливаюсь повернуться к парню лицом.
  — Вспомнила? — смотрел тот, широко раскрыв глаза.
  — Да, я вспомнила, как граф набросился на меня, а ты закрыл меня собой и сам же пострадал.
  — Ты вспомнила только это? — я позвоночником чувствовала как Эдриан прожигает меня взглядом.
  Я не понимаю что ему от меня нужно. Ему, графу и всем эти парням. Но больше всего меня интересовали другие вещи. Я не вампир, откуда у меня эти силы, которые растут с каждым днем. Что, черт возьми, творится в этом доме и собственно со мной?!
  — Да, — кивнула я, — все остальное пока как в тумане.
  — Иулия, — подошел Эдриан и, обняв меня крепко, прижал к себе. — Ты вспомнишь, и тогда, я пойду за тобой даже в огонь. Я буду рядом с тобой, несмотря ни на что! Не брошу тебя никогда!
  — Эдриан, — промямлила я, — пусти.
   Мне захотелось спросить, что значил тот его поцелуй, но я испугалась. Интересно, чего я боюсь? Может, не хочу услышать, что он так пытался успокоить мою истерику? Или что это была просто игра?
  — Прости, — отпрянул он смутившись. — Переодевайся, я подожду за дверью, — выходил он из комнаты весь пунцовый.
  Пока я искала в комоде джинсовые шорты и майку, решила напеть что-нибудь. То, что приходило первым в голову, то и напевала.
  — …Я слышу твой голос
 Он зовет меня во тьме.
 И маленькая прядь твоих волос
 Освещает путь и ведет меня во мгле… — пела я себе под нос.
  — Иулия! — вбежал в комнату ошарашенный Эдриан и застыл, увидев меня в одних трусиках-шортиках.
  — Идиот! — швырнула я в того первое, что попалось мне под руку, это был белый медведь.
  — Вы что творите? — кричал медведь, пока летел в лицо парня. — Я спал и никого не трогал, а она швырнула меня в свою «собаку», — прилип тот как банный лист к лицу Эдриана.
  — Убирайтесь отсюда, оба! — прикрывалась я вещами.
  — Прости! — стрелой выбежал парень из комнаты.
  — Ненормальные! Все! — переодевалась я дальше и по-разному обзывала парня. — Сам сказал, чтобы я переодевалась, и сам же ворвался в комнату, — была я зла как собака. — Приготовить что-нибудь на обед, но что? — села я расчесать волосы перед зеркалом и уставилась в свое отражение. — Да и к тому же, если бы я еще умела готовить. Дома всегда готовила либо Кэт, либо мама. Меня к плите подпускать — врагу не пожелаешь такой смерти. — Вздохнув удрученно и рассмотрев себя в зеркале, положила голову на столешницу, думая как избежать готовки.
  Помню, когда меня мама последний раз учила готовить, я выбрала кисель. Он очень нравился ей и, она говорила, что это вкус ее детства. Так вот я сварила не кисель, а какую-то странную консистенцию, в которой застряла ложка, и не возможно было ее провернуть. Мне даже не помогали уроки домоводства в школе, из-за чего я постоянно получала ужасные оценки, которые тащили меня на самое дно.
   «— А что ты готовишь? — послышался голос того мальчишки, и перед глазами всплыла картинка.
  — Оладьи, — ответила я.
  — Оладьи? А с чем?
  — С сиропом. На завтрак.
  — И ты все это съешь? — смотрел он удивленно на четыре высокие стопки оладий.
  — Это для всего монастыря. Сегодня моя очередь готовить завтрак для всех. Хорошо, что хоть обед и ужин готовить не заставляют, — вздохнула я, пряча глаза.
  — Почему? А что будет? — смотрел он на меня внимательно.
  — Я не умею готовить, и поэтому мне не доверяют готовку. Хотя оладьи я пеку превосходно, — приободрилась я немного.
  — Да? — смотрел тот на меня немного с недоверием. — А можно я попробую?
  — Конечно, — отложила я ему немного оладий и залила их сиропом из варенья. Также налила в старую чашку травяного чая.
  — Вкуснотища! — возгласил мальчик, съев пару оладьев разом. — А чай ты тоже сама заварила?
   — Ага! — мило улыбнулась я, допекая, и начала звонить в колокольчик, будя всех жителей монастыря.
  — Ура! — бежали дети по лестнице, а следом за ними спускались и взрослые.
  Все были в пижамах, и  по их виду было ясно, что они еще даже не умывались. Про то чтобы привести себя в порядок я вообще молчу.
  — Сегодня мы будем кушать оладьи Иулии! — усаживались все за стол.
  — Сегодня оладьи с малиновым сиропом! — улыбаясь, устанавливала я все.
  — Превосходно! — облизнувшись, потирал руки один из монахов. Его волосы торчали в разные стороны, а очки сползли на кончик носа. — Вот если бы ты так же готовила обеды, я уж не говорю про ужины, — вздохнул он с печалью.
  — Если бы я готовила, то тогда вам пришлось бы охотиться на вампиров, — возразила я.
  — И то, правда! — почесал затылок другой монах. Его седые волосы светились золотом в свете свечи, а морщины собрались в кучу, что не было видно лица. — Уж лучше мы останемся в доме Божьем и будем командовать котелками.
  — Когда я ем, я глух и нем! — скомандовала я. — Послушники, а ведете себя ничем не лучше детей, даже они сидят смирно и кушают молча, — указала я на смирно сидящую детвору.»
  — Ты переоделась? — вывел меня из ступора стук в дверь.
  — Да! Иду! — встала и направилась к двери я.
  — Мне жаль, что так получилось в твоей комнате, — говорит Эдриан, следуя за мной.
  — Лучше тебе заткнуться! — вырывается у меня.
  — Мне, правда, жаль.
  — Эдриан, а ты готовил когда-нибудь и для кого-нибудь? — спускаюсь я по лестнице вниз и стараюсь сменить тему. К моему огромному счастью удачно.
  — Было как-то раз, — следил он за мной. — Но это уже давно было.
  — Давно? — остановилась я и оглянулась.
  — Да, когда я был еще мальчишкой, — прошел он вперед.
   У меня перед глазами опять предстала картина, где мне, как и во всех видениях, двадцать четыре, и я готовлю. Почему-то я точно знала, что мне двадцать четыре, хоть и не была уверена. Но я знала это.
  От каждого этого видения я обливалась холодным потом. Я боялась, что вот-вот что-то произойдет не хорошее, страшное. Но по большей части я боялась за свою жизнь. Что это за видения я не знаю, но голос в моей голове не унимался.
  «— Скорее помешай, а то выкипит! — командовал мальчишка.
  — Все, — помешав, положила я черпак на котелок и, повернувшись, подошла к столу. — А сейчас ты что делаешь? — следила я за ребенком.
  — Режу овощи! — ответил мальчишка.
  — В похлебку?
  — Да. А ты думала, что она состоит из одной воды и мяса дичи, которую покупают на рынке? — кромсал он овощи и зелень и складывал по разным тарам.
  — Я не знаю, я раньше никогда не готовила. Когда я жила с братом и родителями, нам готовили люди из деревни. А когда мама и папа умерли, а брат предал меня, я кочевала где только могла. Всегда искала людей, чтобы те смогли меня накормить и обогреть, а взамен я избавляла их деревни от вампиров. Если не удавалось, я охотилась. Снимала шкуру с животного и жарила на костре, хоть у меня часто все сгорало.
  — Вот как? — протянул мальчишка. — Ой, кипит! — подбежал он и убрал котелок с огня».
  — Эдриан, помоги мне с обедом. Пожалуйста!
  — А сама? — смотрел он на меня, спустившись с лестницы. В его взгляде всегда чувствуется нежность ко мне, отчего мне кажется, что я ему не безразлична.
  — Я, — отвернулась я, пряча глаза, — не умею готовить.
  — Ну как всегда в своем репертуаре, — вздохнул тот.
  — Чего? — опешила я.
  — Хорошо! Так и быть я помогу тебе с обедом, но с условием.
  — С условием? — стояла я все еще посередине лестницы.
  — Ты выполнишь одну мою просьбу.
  — Сейчас?
  — Не сейчас, позже. Сейчас нам нужно приготовить обед для всех.
  — Хорошо, — собралась я с духом и побежала следом за парнем. — Чем быстрее я выполню все миссии того ненормально, тем быстрее вернусь домой, — пробурчала я, пробегая мимо игрушечного зайца, который сидел в выемке стены. — Это Даниуса? Он совершенно не следит за своими игрушками! — остановившись и взяв с собой, побежала на кухню.
  — Итак, начнем! — скомандовал парень и сел на стул. — Бери кастрюлю, наливай в нее воды и ставь на огонь. Мяса нет, так что будем довольствоваться овощами, — облокотившись на одну руку и качаясь на стуле, указывал он другой.
  — Чем-то напоминает похлебку, — улыбнулась я, и парень, поперхнувшись, чуть не упал со стула от моих слов.
  — Да, — вовремя схватился за стол и сел ровно. — На первое похлебка, а на второе… — откашливался он.
  — Гречневая каша, — перебила я его, выбрав, что полегче.
  — Ну, если так хочешь, то можешь ее готовить, — пожал он плечами.
  — Эдриан, помоги с овощами, — искала я в тумбочке пакет с гречневой крупой.
  — Хорошо, — встал он со стула и начал чистить картофель, морковь и лук.
  — Где же она? — раздвигала я все пакеты и коробки с крупой. — Эх! Придется идти на поклон к Константину, — вздохнув удрученно и закрыв стол, встала с колен.
  — Постой, — одернул меня Эдриан. — Попробуй сама воспроизвести то, что тебе нужно.
  — Чего? — смотрела в упор я на парня. — У меня же нет такой силы как у Константина.
  — А ты попробуй, даже если не получится, ты от этого все равно ничего не теряешь.
  — Ну, хорошо, — не стала я с ним спорить и пожала плечами. — Что нужно делать?
  — Вытяни перед собой руку и представь то, что тебе нужно.
  — Мне нужна гречневая крупа! — твердо, но с сомнением выдала я, сделав все, как говорил Эдриан. И тут же на ладони появилось несколько крупинок гречки. — Ого! У меня получилось! — радовалась я своему успеху, — Эдриан, смотри, у меня получилось! — Прыгала я от счастья.
  — Ты конечно молодец, но из этого второе блюдо не приготовишь, — все также чистил он овощи. Он даже не посмотрел в мою сторону, не улыбнулся, хваля меня. Я уже думаю, что тот поцелуй мне приснился так же как  то, что я убивала вампиров.
  — Да знаю я, — надулась я, как мышь на крупу. — Мне нужна гречневая крупа! — проговорила я с большим энтузиазмом и уверенностью, и тут же на меня свалился десятикилограммовый мешок с гречневой крупой.
  — Этого достаточно, — чистил парень остатки овощей.
  — Точно? — лежала я, как черепаха на панцире.
  — Точно-точно, — не обращал он внимания на меня.
  — Что ж, отлично. Тогда помоги мне снять его и встать! — закричала я. Тот как на иголках подскочил и снял с меня мешок и, протянув руку, помог встать. — Спасибо! Вы прям джентльмен, — съязвила я отряхиваясь. — В следующий раз нужно четче формулировать свои «надо».
  — Теперь тебе не нужен Константин? — внимательно рассматривал мои глаза Эдриан.
   Я подалась слегка вперед думая, что сейчас мы продолжим то, что начали в больнице. Мое сердце пропустило несколько ударов,ритм дыхания нарушился, а я все не сводила взгляда с его глаз. Но Эдриан повернулся и направился к мойке, где сложил очищенные овощи.
  — Уже нет, — с досадой проговорила я.
  — Я почистил тебе овощи. — Усаживался он обратно на стул.
  — Отлично, тогда перебери гречку и помой ее. И почисти еще одну луковицу, — командовала я.
 Ополоснув овощи, быстро нарезала их. Я чувствовала себя полной дурой. Меня пробивала мелкая дрожь, щеки пылали. Я не хотела смотреть в глаза Эдриану. Я не могла в них смотреть. Что значил тот поцелуй? Зачем он это сделал?
  — Эх, и когда мы поменялись ролями? — вздохнул тот удрученно.
   Каждое его слова для меня как разряд электричества.
  Так дело не пойдет! Мне с ним только одному Богу исвесно, сколько жить под одной крышей! Ну же полная идиотка, возьми себя в руки! Тебе некогда думать о любви и парнях когда на кону твоя жизнь!
  — Меньше слов, больше дела! — взяла я себя в руки.
  — Да-да, — отмахиваясь, продолжал он вздыхать.
  После того, как мы приготовили, я полтора часа не могла созвать парней за стол и около получаса просила их попробовать обед, хотя бы ложку похлебки. Григорий в столовой появиться не соизволил, а Даниус пришел, но ничего не ел и морщил нос.
  — Это конечно вкусно, — бормотал Штефан, — прости, но я больше не буду. Мы вампиры и не едим человеческую еду, она нам не нужна. Еда для нас — это кровь.
  — Я тоже больше не буду, прости, — продолжил Димитрий и отодвинул тарелку. Следом за ним отодвинул и Константин.
  — Даниус, а ты что, совсем не хочешь попробовать? — смотрела я на мальчика.
  — Нет! Я не хочу это даже видеть! — возгласил тот.
  — Почему? Это же вкусно.
  — Ведь если ты выполнишь все миссии отца, то уйдешь отсюда, ведь так? — пристально смотрел он на меня, и я увидела того зайца, которого подобрала в коридоре.
  — Вот оно что, — вздохнула я. — Когда я выполню миссии, конечно, мне придется уйти, ведь вы вампиры, а я человек. Всю свою жизнь оставаться с вами я все равно не смогу.
  — Мы сделаем тебя вампиром, и ты сможешь жить с нами, — воодушевился мальчик.
  — Прости, но я не хочу быть вампиром! — твердо заявила я, отчего все парни уставились на меня, широко раскрыв глаза, даже Эдриан. — Если я стану вампиром, то буду бессмертной, а я не хочу этого.
  — Но почему? — подскочил мальчик со своего места. — Ведь…
  — Потому что тогда я увижу, как умрет моя мама, мои сестры и братья, все мои родные и друзья. Со временем я свыкнусь с этой потерей, но есть такая закономерность: в твою жизнь обязательно придет кто-то еще. Он будет делать тебе больно, будет заставлять смеяться. И в итоге ты к нему привяжешься. Полюбишь его. Но когда подойдет черед ему уходить из этой жизни, ты будешь таким же, как и сейчас, и не сможешь ничего сделать. Не умереть вместе с ним, не сделать его таким же, как и ты. Ведь стать вампиром — это большое мучение и хуже любой кары божьей, — спокойно и не принужденно говорила я.
  — Я все равно не понимаю, — злился Даниус.
  — Ты еще маленький и поэтому… — отвела я взгляд и увидела, как парни поникли и прячут глаза. — Простите! — подскочила я со стула, ошарашено смотря на всех. — Я что-то опять наговорила? Извините! Говорили же мне все, что язык мой — враг мой! Спасибо за обед! — убежала я в свою комнату, а парни, ошеломленные моим поведением, переглянулись и уставились на Эдриана.
  — Я тоже пойду, мне нужно еще кое-что сделать, а ты отнеси обед ей в комнату, — отдав приказ, Константин ушел из столовой.
  Я, прибежав в свою комнату, прыгнула на кровать и спрятала лицо в подушке.
  — Что же это, черт возьми, такое? Что со мной происходит? — перевернулась я на спину и, прикрыв рукой глаза, пыталась рассмотреть мутные обрывки, которые всплывали у меня перед глазами.
  — Извини, — вывел меня из транса стук в дверь, и она тут же распахнулась.
  — Ты же говорил, что не один из вас не сможет войти в мою комнату, так как тут веет моей кровью, — смотрела я в упор на Константина.
  — Да, но на меня это уже не действует, — прошел он и, сел на пуф у столика с зеркалом. — Если ты порежешься при мне, и у меня на глазах будет течь кровь, то возможно я не смогу себя контролировать, а так все в порядке.
  — Что-то нужно? — рассматривала я его внимательно. Я только заметила что у него проколото левое ухо, но серьгу он не носит.
  — Почему ты не хочешь быть вампиром?
  — Я же уже говорила, — нахмурилась я.
  — Ты хочешь вернуться домой?
  — Хочу!
  — Как ты думаешь, обрадуются ли твои родные тому, что ты уже вампир? — он подозрительно ухмыльнулся.
  — О чем ты говоришь? — широко раскрыла я глаза.
  — Ты знаешь, кому принадлежало это поместье раньше?
  — Нет.
  — Твоя «собака» не все тебе рассказала? На третьем этаже есть комната, она заперта, как ты могла заметить, когда убиралась. До того как это поместье присвоил мой отец, та комната была личным кабинетом предыдущего владельца. Сходи туда на досуге, — положил он маленький ключ на столешницу у зеркала, — может, найдешь там что интересное? — и, встав, вышел из комнаты.
  — И что я там должна интересного найти? — смотрела я на ключик.
 
 





Глава 3.   «Дневник»
  С того момента, как Константин отдал мне ключ от той запертой двери на третьем этаже, прошла уже неделя, и у меня совершенно не было времени, чтобы сходить туда. Все это время Эдриан гонял меня с миссиями графа Вандербежского. То нужно было заставить парней навести генеральную уборку во всем доме, то попросить, чтобы каждый приготовил что-нибудь на завтрак, и всякую другую мелочь. То собрать всю листву, то посадить какие-нибудь цветы, радует, что они оба не додумались заставить меня прополоть все вручную. Если бы такое было, я б слегла на этих шести гектарах площади. Как только у меня выходило пару свободных минут, я собиралась подняться на третий этаж, но Эдриан нагружал меня новой работой, даже заставил перестирать одежду, что нашел в доме.
  — Они чистые, я их стирала несколько дней назад, даже еще не одевала! — начала я на него кричать, указывая на свои вещи.
  — Как перестираешь, вывеси все на улицу, а как высохнет, перегладь все! — смотрел он на меня сверху вниз и, выбежав из ванной, закрыл за собой дверь. Было понятно, что он несколько минут слушал мои всхлипы за дверью, а потом ушел.
  — За что мне все это? Кода я стала Золушкой для всех? — чуть слышно бормотала я и, вытирая слезы, начала набирать горячую воду в ванную. Тут же сыпанула туда горсть порошка и приступила отбирать вещи по цвету и сортировать их в кучи. Я подбадривала себя тем, что рано или поздно это все закончится, и я буду свободна от этой тирании. Когда я, наконец, перестирала все, было уже за полночь, поэтому, глажку пришлось оставить на следующий день. Я уставшая, еле поднялась в свою комнату, не переодевшись, упала на кровать и уснула.
  — Иулия?! — стояли все парни на кухне и смотрели на то, как я чищу кастрюли. — Иулия! — пытались они меня разбудить.
  — Скажи, а что ты делаешь? — подойдя ближе, Димитрий встал рядом и пытался разговаривать со мною нежно. Хотя он всегда говорил со мной с особой нежностью, но это был уже перебор. В его голосе звучали нотки, будто разговаривает с пятилеткой.
  — Чищу кастрюли, — бормотала я себе под нос, не открывая глаз. — Сейчас дочищу, потом пойду вещи гладить, — все также бормотала я, стирая все руки в кровь об железную терку. — А потом нужно еще собрать всю паутину в доме и вымыть до блеска полы.
  — И зачем вы меня сюда тащите? — еле шел Эдриан, протирая глаза, а сзади в спину его толкал Даниус.
  — Пришел, наконец? — смотрели на него парни кроваво-красными глазами.
  — Смотри, до чего ты довел мою милую Джулс! — подлетел к нему злой Димитрий.
  — А что она делает в два часа ночи на кухне? — смотрел тот широко раскрытыми глазами. — Не замечал, чтобы она ночью ела.
  — А она и не ест! — «взорвался» Димитрий. В его взгляде отчетливо была видна жажда убийства. Он еле сдерживал себя, чтобы не ударить Эдриана, а возможно и убить.
  — Она чистит кастрюли, — прикрывал ладонью нос Григорий.
  — Ты ее загрузил до такой степени, что она теперь лунатик, — смотря на то, как я чищу другую кастрюлю, пояснил Штефан.
  — Иулия, — подошел ближе Эдриан, — иди спать, а утром продолжишь. Хорошо?
  — Нет, я лучше все сделаю сейчас, а завтра отдохну немного. Тогда Эдриан меня гонять, возможно, перестанет и будет доволен. Он и граф, который задает все эти миссии, — обернувшись, я, приоткрыла глаза, но ничего не видела.
  — Что с ее глазами? — схватил Димитрий мое лицо ладонями и внимательно рассмотрел глаза. — Они совсем тусклые, даже зрачков не видно! Я тебя сейчас убью! — выпалил он, отпустив меня, и набросился на моего компаньона.
  — Нет! — пришла я в себя и тут же упала, потеряв сознание, но меня подхватил Григорий и поднял на руки.
  — Димитрий, прекрати, — скомандовал он. — Константин, мне нужна аптечка. Штефан, принеси глубокую чашку с теплой водой и полотенце, — отнес он меня в гостевую и, уложив на диван, начал промывать раны, отмывая руки от крови. Затем, открыв аптечку, аккуратно обработал перекисью и забинтовал. — Пусть пока поспит тут, — он встал с колен и убрал все обратно.
  — А если она проснется и опять возьмется за свое? — следил за братом Штефан.
  — Тогда за ней должен кто-то присмотреть.
  — Я послежу за ней! — выпалил Димитрий.
  — Как хочешь, — невозмутимо ответил Григорий. — Тогда все расходитесь по комнатам. А ты! — скомандовал он всем и косился в сторону Эдриана. — Нужно поговорить.
  — Иулия, — бормотал Димитрий, косясь на парней, которые поднимались на второй этаж, и трясся от злости. — Я его не прощу!
  «—  Что ты делаешь? — стоял передо мной парень как две капли воды похожий на Эдриана, но на несколько лет помладше, в одежде, которую он никогда бы не надел, с волосами чуть ниже плеч, собранными в хвост.
  — Пишу в дневнике, что было сегодня. То как я впервые сходила на аттракционы. Так ведь люди называют их? — отпила я немного чая и посмотрела в упор на парня.
  — Да!
  — Что-то не так? — оторвалась я от большой книги и, встав, убрала чашку с чаем.
  — Просто, думаю, — следил он за моими движениями.
  — И о чем же, если не секрет? — подошла я к окну, через которое грело солнце. Мое лицо и грудь  приятно обдало жаром и я, закрыв глаза, принимала солнечные ванны.
  — За последние двести лет, ты сильно изменилась. Когда мы с тобой встретились, ты как безумная бегала за своим братом и пыталась его убить. Его и всех вампиров, но спустя сто пятьдесят лет, ты охладила свой пыл и перестала гнаться за ним. Почему?
  — „Валет“, ответь, сколько тебе сейчас лет? — повернулась я к парню, который стоял у стола.
  — Около двухсот шестидесяти, — невозмутимо ответил тот.
  — Ты прожил два с половиной века, тебе не надоело? — я была в белом пышном платье с рисунком больших желтых роз, а волосы аккуратно убраны заколкой. Взгляд мой пилил парня, но в то же время был мягким и нежным, глаза были разного цвета: один ярко-желтого, другой болотно-зеленого.
  — Я всего лишь привык следовать за тобой и защищать тебя в бою с вампирами. Но эти двести лет ты просидела в этом доме и не выходила из него. Мир меняется, а ты все пропускаешь. Ты будто птица в клетке.
  — Я выходила! — возразила я, надув щеки, как хомяк.
  — Сегодня? — повел парень бровью. — Владелица земли, на которой построили этот город и аттракцион, пришла благословить новое открытие, чтобы детям было где развлекаться! — сорвался он и начал кричать. — Иулия, я тебя не понимаю!
— Просто мне уже надоело бегать и махать мечом, — кинула я взгляд на оружие с поломанным лезвием, которое лежало на застекленной полке. — Я живу уже более четыре века и только поняла, что всех вампиров мне не убить. Еще сто лет, и большую часть земли будут заселять вампиры.
  — Так ведь именно поэтому ты и хотела их всех убить!
  — Хотела! Но у меня больше не осталось сил. К тому же скоро приблизится срок летаргического сна, — отвернулась я обратно к окну и внимательно смотрела на солнце.
  — Что-то в последнее время ты часто спишь, — притих он. — За последние сто лет ты уже двадцать раз спала и из них бодрствовала сорок лет. Что с тобой, это как-то связанно с тем, что ты мне когда-то рассказывала и с той гостьей?
  — Возможно. А может это просто мой предел. Даже у „Чистокровных“ есть предел, знаешь ли, — обернувшись, я мило улыбнулась. Отойдя от окна, я села обратно за стол и открыла первую страничку дневника. — Подожди меня еще немного Валентин, скоро я навещу тебя, — я с печальной улыбкой смотрела на первые записи и с нежностью водила пальцами по странице.
  — Кстати, ты мне ни разу не рассказывала, почему ты меня называешь „Валет“, и кто такой Валентин, про которого ты уже не в первый раз зарекаешься, — смотрел тот в упор на меня.
  — Когда-нибудь ты узнаешь об этом, но не сейчас.
  — Когда?
  — Потерпи немного, придет время, и ты узнаешь, — как всегда мило улыбнулась я и закрыла коричневую кожаную обложку дневника, защелкивая кодовый замок. — Можешь выйти? — встав, убирала я большую книгу на полку.
  — Хорошо, — развернувшись, он вышел из кабинета и захлопнул дверь.
  Я, взяв лист бумаги, сложила его пополам и большими цифрами написала числа: тридцать четыре — сорок восемь. Сложив лист еще раз пополам, убрала в первый ящик стола под кучу бумаг.
   — А это тебе! — прошептала я, прикрывая указательным пальцем губы и мило улыбаясь, посмотрела сама себе в глаза.»
  — Мне? — донесся откуда-то мой привычный голос, на что я из сна кивнула головой и исчезла. — Постой! — крикнула я в след и упала с дивана.
  — Ты что?! — подскочил Димитрий и, подбежав, помог мне встать.
  — А что с моими руками, твои шуточки? — рассматривала я перебинтованные руки и косилась на вампира.
  — Нет, ты ночью чистила кастрюли и тем самым стерла в кровь себе все пальцы.
  — Как я могла ночью чистить кастрюли, если вчера, после того как я все перестирала, легла спать?
  — Если быть точнее, то ты стирала два дня назад, а кастрюли ты начала чистить, когда стала лунатиком.
  — Два дня? — ошарашили меня, его слова. — Хочешь сказать, я два дня спала?
  — Да, все это время я следил за тобой, чтобы ты не встала и не взялась за свое, — хвастался он. — Скажи, — изменился парень в лице, — это из-за твоей «собаки» ты так стараешься?
  — Нет, я просто выполняю миссии вашего отца! — скомкав бинты, я ушла на кухню, чтобы попить воды. Но не успела я стакан в руки взять, как следом пришел Димитрий и заставил поесть.
  — Спасибо, — съев все и отодвинув тарелку, всматривалась в образ парня. — Ты своим поведением мне кого-то напоминаешь, но кого не помню. Кого же? — задумчиво бормотала себе под нос.
  — Чем собираешься заниматься? — смотрел внимательно на меня парень. — И только посмей взяться за уборку, отниму все, и мы с братьями приведем поместье в тот вид, который был до твоего появления. А если будешь пытаться восстановить, помогать не будем, даже я! — дополнил он, не дав мне ответить. Тут я с удивлением хотела произнести: можно подумать ты мне и в первый раз помогал! Но не стала. Не хотела его обидеть и затевать спор.
  — А Эдриан, дома?
  — Сдался он тебе… — фыркнул вампир, но увидев мой взгляд, тяжело выдохнул. — Нет, он уехал в город за продуктами.
  — А братья?
  — Они ушли на охоту.
  — А ты? — рассматривала его я.
  — Я уходил первым, а Штефан меня заменял.
  — Вот как? — отвела я взгляд. — Тогда, — подпрыгнула и побежала в свою комнату за ключом, — можешь сходить со мной кое-куда? — кричала на весь дом, поднимаясь по лестнице.
  — Куда? — стоял парень уже возле моей комнаты. Я, забежав в комнату, схватила ключ и побежала дальше.
  — На третий этаж!
  — И зачем тебе сюда так нужно было, что ты без передышки бежала? — ждал он меня уже посередине коридора третьего этажа.
  — Я бежала без передышки, потому что Эдриана нет дома. И пока его нет, я просто обязана воспользоваться моментом. — Сюда! — указала я на запертую дверь.
  — Сюда? Она же закрыта, сколько себя помню эту комнату никто и никогда не открывал.
  — Вот! — показала я ему ключ. — Его мне дал Константин и сказал, что я найду тут что-то интересное, — открыла я дверь ключом и вошла внутрь. — Не может, быть! — впала я в ступор.
  — Что-то не так? — стоял в дверях Димитрий.
  — Это личный кабинет предыдущего хозяина этого поместья. Если верить словам Константина.
  — И что? — прошел он и осматривал полки.
  — Это тот меч из моего сна! — указала я на полку.
  — Сна? — обернулся он и посмотрел на меня, широко раскрыв глаза.
  — Да, до тех пор, пока я не проснулась, мне снился сон. Где мне за двадцать лет и Эдриан мой слуга, он даже выглядел иначе. Ему было больше двухсот пятидесяти, а мне почему-то за четыреста, судя по тому, что там говорили. Глупо, правда? — осматривалась я.
— Нет! Не глупо! — выдал Димитрий и застыл на месте. — Смотри! — указал парень на стену за письменным столом. — Это и, правда, ты! — рассматривал он портрет.
  — Я не могу все рассмотреть, окна занавешены. Включи свет, — попросила я его, и в мгновение загорелась люстра и настенные бра. — Спасибо.
  — Это не я, — пятился он.
  — Как же я не хотел, чтобы ты сюда ходила, — стоял в дверях сердитый Эдриан. — Но ты все равно сунула сюда свой маленький носик, да еще и его с собой прихватила! — указал он на вампира.
  — Почему ты меня не пускал сюда? — рассматривала я на парня. — Почему на стене этого кабинета висит мой портрет? Мне постоянно снятся сны, будто со мной что-то происходило, но этого вовсе не было. Даже перед тем как проснуться, мне снился этот кабинет, и будто я стояла у окна и разговаривала с тобой. У меня с каждым днем появляются новые силы, которые я не могу контролировать. Кто я? Я же не вампир, тогда кто? И что со мной вообще происходит? — кричала я. У меня началась истерика. — И слова Константина, он сказал, что этот кабинет принадлежал предыдущему владельцу поместья. Я не владелец, так почему я знаю все до единой книги на полке и почему тут мой портрет?
  — Иулия… — пробормотал жалобно Эдриан. Его лицо исказилось в отчаяние, он хотел мне все объяснить и истолковать, но отчего-то не мог. Будто если он мне все расскажет, произойдет что-то нехорошее. Или он боялся моей реакции? С каждым днем я действительно начинаю думать, что тот поцелуй был сном или возможно игрой света. А может быть и такое, что из-за высокой температуры мне все это примерещилось.
  — Я Джулс! Джулс! Я Джул, а ни какая-то там Иулия! — начала я еще сильнее кричать и тут же все предметы начали подниматься вверх, а за окном раздался глухой пронизывающий звук грозы. Я перепугавшисьподпрыгнула и присев закрыла уши и голову руками. Мебель и все вещи упали обратно; стекло, где лежал меч, разбилось и оружие упало на пол.
  — Вот видишь! — шмыгала я носом и подтирала слезы.
  — Джули… — подошел Димитрий и, злобно косясь на Эдриана, поднял меня на ноги и обнял. Я же, прижавшись к нему, опять начала плакать.
  — Прости, — отвел взгляд Эдриан полный печали. — Если хочешь все понять, — бормотал, подходя к полкам, — все, что ты хочешь знать написано тут! — достал он большую книгу с полки.
  — Это же! — вытирая слезы, выглядывала я из-за Димитрия.
  — Это личный дневник, — посмотрел он на портрет, а после перевел взгляд на меня. — Это твой личный дневник!
  — Мой?! — уставилась я на книгу.
  — Да. Начиная с тысяча пятьсот шестидесятого года, ты вела дневник и записывала туда, что ты делала за день и что с тобой приключилось. Сначала дневник вел твой брат, но когда ты научилась писать сама, стала самостоятельно записывать свои действия.
  — Подожди! Притормози! Повтори, с какого года ведется этот дневник? — смотрела я на парня, широко раскрыв глаза.
  — С тысяча пятьсот шестидесятого года! — невозмутимо ответил Эдриан. У меня же от шока высохли слезы.
  — Выходит его завели пять веков тому назад? — пробормотал Димитрий. — Ты смеешься что ли? — «взорвался» вампир и набросился на парня, но тут же он лежал на лопатках. Эдриан, казалось, будто даже не шевелился, когда остановил Димитрия.
  — Я прочту его! Но я не понимаю первые страницы дневника: там написано не по-русски и не на английском, даже не на немецком.
  — Я могу прочесть тебе его, если ты не против, — твердо ответил Эдриан и протянул мне толстую книгу.
  — Ого! — чуть не уронила я книгу, взяв ее в руки, шмыгнула носом. — Увесистая! — положив ее на стол и отряхнув от пыли стул, я села и попыталась открыть дневник.
  — Замок с кодом! — смотрел Эдриан на то, как я мучаюсь, пытаясь открыть. — Его знала только ты!
  — Точно! — вспомнив, открыла я верхний ящик стола и, покопавшись среди бумаг, нашла лист, сложенный в четверо. — Тридцать четыре — сорок восемь! — радостно пробормотала, вводя код, и тут же замочек щелкнул и открыл обложку. Я в мгновении открыла большую увесистую книгу.
  — Откуда ты знала, что там лежит лист бумаги с кодом? — все больше и больше удивлялся Димитрий.
  — Я видела во сне! — уже мило улыбалась я и, вспомнив платье из сна, также как и Константин, щелкнула пальцами. Теперь я стояла в том самом наряде.
  — И это все тебе просто приснилось? — Эдриан был в сильнейшем шоке.
  — Ага! — кивнула я. — Красивое платье, правда? И пышное! — приподняла я подол, разглядывая его лучше, и дотронулась до овальной заколки, поправляя волосы.
  — Ты великолепна! — улыбался Димитрий.
  — После того как ты прочтешь этот дневник, — мямлил Эдриан — что ты тогда будешь делать? — смотрел он на меня в упор.
  — Как он будет прочитан от корки до корки, тогда и буду решать, что мне делать дальше! — выдала я серьезно и села обратно на стул, аккуратно поправляя платье.
  — Какое бы ты решение не приняла, — преклонил он одно колено и склонил голову, — я пойду за тобой!
  — Как хочешь, дело твое. Ты будешь читать в таком положении? — окинула я взглядом его позу.
  Я ужасно злилась на него за его поведение. Он все также видел во мне госпожу, которой нужно подчиняться и выполнять все прихоти. Мне стало обидно, что он не видит во мне обычную девушку. Еще злило, что он поцеловал меня в больнице и забыл об этом. Тут же я поймала себя на мысли, что постоянно думаю о поцелуе. Я стала помешана на этом. Постоянно обвиняю Эдриана. Начинаю сходить от этого с ума. Но также я почувствовала, что где-то в глубине души таится искорка надежды, что все оказалось не моей больной фантазией. И то, что я, кажется, хочу повторить тот поцелуй.
  — Нет, — встал парень и взял в руки книгу. — Ему нужно выйти. Ни он, ни кто-либо из братьев не должны знать этого, — косился он на Димитрия.
  — Чего?! — взбесился вампир. — Я тоже хочу знать, почему ты говоришь, что этот дневник вела Иулия, да и еще пять веков тому назад.
  — Я не Иулия! — встав и подойдя к разбитой стеклянной полке, подняла с пола меч с поломанным лезвием. — Мое имя Джулия-Фэй Уокер, сколько можно повторять?! Если в этом доме, меня еще хоть кто-нибудь назовет Иулией, я отрублю ему голову! — взмахнула я мечом и отрезала немного челку Димитрию.
  — Хорошо-хорошо, я понял! — отскочил тот и начал поправлять волосы.
  — Вот и прекрасно! — аккуратно положив меч на полку, села обратно на стул. — Если ты хочешь слышать то, что написано в дневнике, то должен держать язык за зубами! — пилила я вампира взглядом.
  — Я все понял. Я ничего не расскажу братьям! — присел он на стул напротив стола.
  — Читай! — скомандовала я.
  — Хорошо, — удрученно вздохнул Эдриан и открыл дневник. — Пятое октября тысяча пятьсот сорок восьмой год. Сегодня у нас пополнение. Мама и папа подарили мне сестренку. Теперь я буду вести эти записи для нее, а когда она вырастет, я подарю их ей. Она смотрела на меня сегодня и улыбалась. У нее разный цвет глаз, совсем как у меня: правый ярко-желтый, а левый темно-зеленый. При свете они горели и светились.
  Хоть и переписываю это все с помятых и пожеванных тобою листов, половину ты порвала и потеряла, когда тебе был год и семь месяцев, поэтому будет переписано не все.
  Шестое октября тысяча пятьсот сорок восьмой год. Сестренка, теперь тебя зовут Иулия. Ты всю ночь плакала и не давала никому спать. Бедные мама и папа сейчас отдыхают, как и ты в своей кроватке. Я смотрел на тебя, пока ты крепко спала. Моя сестренка самая красивая. Интересно, какие сны видят маленькие дети?
  Пятое октября тысяча пятьсот пятидесятый год. Сегодня Иулия тебе исполнилось два года, ты так быстро научилась ходить и говорить, что даже я позавидовал. Родители решили поздравить тебя и приготовили черничный пирог. Сестренка, ты вся измазалась, и испачкала подушки, пока прятала свой кусок пирога, чтобы его у тебя не отняли. Ох, и получила же ты сегодня от мамы по попе.
  — А ты была еще та проказница! — рассмеялся Димитрий.
  — Замолчи! — выдала я, и парень, закрыв рот, продолжал смеяться.
  — Тринадцатое июня тысяча пятьсот пятьдесят восьмой год, — продолжил Эдриан читать. — Сегодня ты пыталась писать буквы и слова, получалось не особо хорошо, но если постараешься, то через год будешь писать как мастер. Учит тебя всему мама, как и меня не так давно.
  Двадцатое июня тысяча пятьсот пятьдесят восьмой год. Мама и папа легли спать и не проснулись. Иулия, ты как рева-корова весь день плакала и думала, что они умерли. Хоть я тебе и объяснял, что они просто спят, ты не прекращала плакать. Придет время, и мы с тобой также заснем. Об этом мне рассказали родители, они предупреждали меня, чтобы я не паниковал, если такое произойдет.
  Шестнадцатое августа тысяча пятьсот пятьдесят восьмой год. Мама и папа еще спят, поэтому мне самому приходится тебя учить письму. Ты очень быстро учишься всему, даже пишешь лучше и красивее меня, но делаешь много ошибок. Я пока повременю с дарением дневника до того, как ты будешь лучше писать.
  Тридцатое сентября тысяча пятьсот шестьдесят третий год. Николай, наконец, подарил мне этот дневник. Зачем он мне такой большой, непонятно. Можно подумать я проживу больше ста лет. Интересно, а что будет в тысяча шестьсот шестьдесят третьем году?
  Тринадцатое октября тысяча пятьсот шестьдесят третий год. Мама и папа опять уснули, интересно, почему они так долго и часто спят?
  Пятнадцатое октября тысяча пятьсот шестьдесят третий год. Сегодня нам с Николаем стало скучно, и мы решили попрыгать по крышам. Я неудачно упала и расшибла колени, и порезала об большую железную изгородь руки. Сначала сильно плакала от боли и из-за того, что сильно напугалась. Брат меня успокаивал, а когда привел домой, промыл раны. Когда мы промыли порезы, ни ран, ни крови не было, даже синяков не осталось. Мне стало немного боязно, ведь другие люди если поранятся, то их раны заживают больше недели, а такие как были у меня месяцами.
  Семнадцатое октября тысяча пятьсот шестьдесят третий год. Брат порезал себе все руки, проверяя, могут ли у него так же заживать раны. Я опять испугалась и расплакалась, но к вечеру все раны брата затянулись и, также как и у меня, не осталось и шрамов.
  Двадцатое октября тысяча пятьсот шестьдесят третий год. Брату стало любопытно, что еще мы можем, поэтому стали изучать и применять силу.
  Тринадцатое октября тысяча пятьсот шестьдесят четвертый год. Уже год прошел, как мама и папа спят. Мы многому научились и за год стали самыми богатыми в деревни и близ лежащих поселениях, отчего нас с братом прозвали «граф и графиня Розенкрафц». Наши земли, которые мы скупали у разных купцов и помещиков, начали плодоносить. Если кто-то злил брата, поля начинали гореть, а водоемы высыхали. Мы с ним овладели одинаковыми силами, так как изучали их вместе и владели ими наравне.
  Тридцатое декабря тысяча пятьсот шестьдесят четвертый год. Мы с Николаем сидели на крыше самого высокого дома и смотрели на проходивших внизу людей. Брату, как и всегда, стало любопытно, могут ли раны у людей заживать, также как и у нас. Он, спрыгнув с крыши, порезал несколько прохожих.
  Третье января тысяча пятьсот шестьдесят пятый год. Крестьяне, которых ранил брат, умерли несколько часов назад от заражения крови. Брат все места себе не найдет, ходит по дому и ворчит.
  Пятое января тысяча пятьсот шестьдесят пятый год. Николаю опять стало скучно, поэтому он позвал меня с собой на прогулку, и на моих глазах укусил несколько людей в шею. Я, не выдержав всего этого, убежала. Я устала отговаривать брата от всех его безрассудных поступков, — последние слова Эдриана были чуть слышны и куда-то пропадали, а после и вовсе я его не слышала.
  «—  Иулия, смотри! — раздался чей-то мужской голос.
  — Перестань Николай! — останавливала его девушка двадцати четырех лет в лохмотьях, в ее внешности я полностью узнала себя.
  — Да ладно тебе! — отмахивался парень. — Смотри, те люди, которых я укусил, живы и здоровы!
  — Я слышала, люди часто находят обескровленные тела, это тоже твоих рук дело?
  — Я тут не причем, но я знаю, кто это делает.
  — И кто же? — смотрела я из-подо лба.
  — Крестьяне, которых я покусал. Они отказываются от обычной еды и жаждут крови, причем их не волнует, чья это будет кровь.
  — Только не говори мне, что ты держишь их в нашем погребе.
  — Да. У одного мною укушенного сгорело лицо от солнца, когда он вышел на улицу.
  — Ты хочешь убить меня? — кричала я на него. — Ты хоть представляешь, что будет, когда узнают об этом мама и папа? Они же убьют тебя! Это ведь грех и вызов самому Богу!
  — Вызов? Тогда я хочу еще кое-что попробовать, — пробормотал он. — Идем, я хочу кое-что сделать!
  — Опять кого-то покусать собрался? Я не пойду смотреть на это!
  — Нет же глупая, я хочу тебе что-то подарить, — схватил он меня за руку и потащил на улицу. Выйдя, он отвернул меня от дома в сторону леса. — Повернешься тогда, когда я скажу, так что подожди немного, — нежно обнял он меня сзади и, прошептав на ухо, поцеловал в волосы.
  — Хорошо, — кивнула я и уставилась в лес.»
  — Когда он так сделал, я прекрасно поняла, что значили его последние действия, ведь в будущем я должна была стать его женой. Это была семейная традиция, так сказала мама перед своим очередным сном. Они с отцом до своей свадьбы были тоже братом и сестрой, поэтому для чистоты крови муж и жена должны быть одной крови. Но я этого не хотела всем своим сердцем, — послышался сквозь видения голос Эдриана.
  Я, услышав это, почувствовала, как к моему горлу что-то подступает. Какой же это кошмар выйти замуж за своего родного брата. Какими людьми нужно быть, чтобы жить так.
  «— Я закончил! — окликнул парень. Я, обернувшись, увидела большой белый дом. — Это тебе! — подошел он ближе. — Тебе нравится мой подарок? — мило улыбался он.
  — Что ты наделал? — слезы полились сами собой.
  — Ты чего? — ошарашенный, отпрыгнул он в сторону и начал искать платок. — Тебе не нравится?
  — Зачем же ты режешь меня без ножа? — оттолкнула я его руку с платком и убежала в лес. Наплакавшись, по темноте вернулась домой.
  — Вернулась?! — стояли в дверях родители, притопывая ногой, и отчитывали парня.
  — Нужно поговорить, садись немедленно! — кричал мужчина.
  — Хорошо, — села я рядом с парнем и внимательно рассматривала людей, но тут же застыла, смотря в одну точку, и медленно перевела взгляд на парня.
  — Итак, кто это все сделал? Рассказывайте! — ругался мужчина и кричал.
  — Не говори, прошу, — прошептал парень.
  — Я не знаю, — промямлила я, пряча глаза.
  — А ты?! — смотрел злой мужчина на парня. Его глаза горели и жгли ненавистью и презрением.
  — Я не знаю, — пробормотал, заикаясь, парень.
  — Не лгите мне! — выкрикнул мужчина и ударил парня по лицу.
  — Это не я! — упал тот со стула.
  — Кто тогда все это сделал? — продолжал бить мужчина.
  — Это все Иулия!
  — Иулия?! — остановился мужчина.
  — Я? — подскочила я со стула и взглянула на жалобный вид парня. — Это все сделала я! Прости папа, я хотела, чтобы мы жили лучше. Лишь поэтому научилась воспроизводить все, что есть в этом доме, — смотрела я уже в упор на мужчину.
  — Что?! — взбесился он и, схватив меня за волосы, потащил в подвал.
  Спустя несколько минут я лежала на большой лавке. Руки были связаны, а спину секли розги.
  — Папочка! Перестань, пожалуйста! — кричала я от боли.
  — Нужно, чтобы ты поняла, что нельзя пользоваться дарами демонов! — хлестал он мне по спине кнутом.
  — Мама! — женщина с парнем смотрели на все в стороне.
  — Отвернись! — закрыла женщина глаза, а парень от злости и обиды прокусил до крови себе губу.
  — Мамочка! — все пыталась я освободиться и заливалась слезами. Прошло несколько дней с тех пор, как меня заперли в подвале. За это время меня никто не навещал, а парень, когда приносил еду, ни разу ни обмолвился и словом. За это время мои глаза опухли от слез, и когда я начинала вновь рыдать, веки ужасно щипало. Ближе к ночи меня опять за волосы вытащили на улицу, возле нашего дома нашли обескровленное тело женщины, которая готовила для семьи.
  — Это опять твоих рук дело? — пихал меня лицом мужчина в труп.
  — Нет! Это не я! — пыталась я вырваться.
  — Госпожа! — выходили откуда-то те люди, которых покусал парень. — Скажите, кого нам можно еще убить? — подходили они все ближе.
  — Кто это? — стояла в дверях дома женщина и пряталась.
  — Можно ее убить? — облизывался укушенный мужчина.
  — Пусти! — вырывалась я.
  — Он делает нашей хозяйке больно! — накинулись на мужчину вампиры. Тот, отпустив мои волосы, побежал в дом и, затолкав парня и женщину внутрь, запер дверь.
  — Ты предал меня, Николай! — прошептала я, и мой голос пронзил уши всех пятерых людей. — Я не прощу тебе этого, никогда! — разозлилась я, и, в мгновение, мечом отрубила головы двум вампирам, которых укусил парень. Те, завизжав, упали, истекая кровью.
  — Иулия! — выбежал из дома мужчина. — Немедленно объяснись! — бежал он за мной, я же уходила от того места не оборачиваясь.
  — Иулия? — выглядывала женщина из дома. Я, услышав ее голос, остановилась.
  — Прости, мама, но я ухожу, — резко обернулась я и направила кончик меча к горлу мужчины, останавливая его. Хотя он и сам остановился, увидев меня всю в крови.
  — Решила и меня убить? — смотрел тот, сделав шаг назад.
  — Не ищите меня! — убрала я меч от горла, и плавно направляя его, отрезала свои длинные волосы.
  — Что ты делаешь? — возгласил парень, выбежав из дома. — Даже розги не такие суровые в сравнении с отрезанными волосами девушки!
  — Ты хоть понимаешь, что ты творишь? — смотрел на меня со злостью мужчина.
  — Знаю! Если девушке отрезали волосы, это означает, что ее выгнали из деревни.
  — Не только это! Отрезанные волосы означают, что девушка потеряла свою честь и невинность! — добавил парень.
  — Что же, чему быть, того не миновать! — пыталась я мило улыбаться. — Но это намного лучше кнута на моей спине! — хлопнув в ладоши, в руках появился дневник, и в то же время загорелся толстый пучок моих отрезанных волос. — Прощайте! — ушла я в лес, держа в одной руке дневник, а в другой меч».
  — Ты меня слушаешь? — смотрел на меня внимательно Эдриан.
  — Что? Прости! Просто я опять… — натирала я глаза.
  — Тринадцатое апреля тысяча шестьсот шестьдесят пятый год. Прошло уже сто лет с того момента, как я ушла из дома родителей. Что очень странно мне больше ста лет, а я до сих пор живу и выгляжу, будто мне все еще двадцать четыре года.
  — Подожди! — оборвала я чтение Эдриана. — Почему она не писала ничего все эти сто лет? — смотрела я на него ничего не понимая.
  — Сейчас и узнаем, — проговорил он.
  — Они на третьем этаже! — послышался голос Даниуса, затем топот и бег по лестнице.
  — Продолжу позже! — закрыл парень дневник и, защелкнув замок, поставил обратно на полку.
  — Хорошо! — кивнула я соглашаясь. — Но я его заберу с собой! — подойдя к полке, забрала дневник. — Идем?! — обернувшись, я мило улыбнулась парням.
  — Да, — вставал Димитрий. Когда все вышли из кабинета, я закрыла дверь.
  — Вот вы где! — поднялись все парни по лестнице и застыли, увидев меня.
  — Иулия, во что ты одета? — остолбенел Штефан, Константин и Григорий просто переглянулись.
  — С этого момента, больше никто не смеет называть меня Иулия! Я - Джулс! — прошла я мимо парней, тяжело дыша от злости. И когда уже спускалась по лестнице в свою комнату, остановилась и обернулась. — Кстати! Я тут кое-что вспомнила. Что теперь умею делать так, — сделала я реверанс и исчезла.
  — Чего? — осматривались все и искали, куда я могла подеваться. Я же, оказавшись в своей комнате, положила дневник на комод, а ключ убрала в верхний ящик столика с зеркалом и села на стул, подобрав платье.
  — Интересно, что это был за язык и откуда его знает Эдриан? — смотрела я на дневник через зеркало.
  — Иулия, — постучал мне в дверь Григорий.
— Я Джулс! — подлетела я к двери и, открыв ее, набросилась на вампира. — Сколько можно повторять? — душила я его.
  — Хорошо, я понял, — пытался он расцепить мои руки. — Пожалуйста, отпусти.
  — Прости! — отскочила я. — Я не хотела! Прости, пожалуйста! — помогала встать парню.
  — Что с тобой? Ты сама не своя в последнее время: то, как в трансе разговариваешь и делаешь непонятно что. То ходишь, никто не знает где и общаешься постоянно только со своей «собакой». А теперь это платье… Что на тебя нашло, что ты решила надеть такое платье?
  — Просто мне в нем комфортно, — осматривала я его. — А мне что, не идет?
  — Нет!
  — Ответил, как отрезал, — буркнула я и переместилась вниз на кухню. Набрав воды, вышла в гостевую.
  — Я сделал все, как ты сказал, но я не думал, что все выйдет из-под контроля. Что теперь делать? — разговаривал по телефону Константин. — Дать ей волю? Но отец! — кричал он в трубку телефона.
  — Что-то случилось? — отпила я немного воды.
  — Нет! — убирал он телефон в карман джинсов.
  — Тогда чего кричал? — пройдя, села на диван и следила, что делает вампир.
  — Просто разговаривал с отцом, — отводил он взгляд.
  — Понятно. И что говорит? — разглядывала я внимательно парня. Мои глаза поменяли цвет: правый был желтого цвета, а левый — болотно-зеленого.
  — Он сказал, что больше не будет заваливать тебя миссиями, и что теперь ты можешь быть свободна.
  — Что прости?! — возгласила я, и в то же время меня перебил возглас Димитрия, который появился из ниоткуда.
  — Отец сказал, что ты можешь вернуться к своим родным.
  — Родным? — пилила я его взглядом. — К каким родным? — встав и поставив стакан на стол, поправляла я платье. — Случаем, не к тем ли, которые считают, что я выскочила замуж и ищу свое счастье в России?! — начала подниматься вверх вся мебель и все картины летали в воздухе.
  — Если хочешь, Димитрий вернет все на свои места! — упав на пол, Константин пятился подальше от меня.
  — Он вернет? Правда? — останавливала я понемногу все предметы и ставила все на место.
  Меня до безумия обрадовала та мысль, что я теперь могу быть свободна. Но я не могла уйти из этого поместья, только не сейчас, когда тут творится такое. Вместе с радостью и облегчением на меня напала злость, и хотелось метать молнии. Мне казалось, что разгадка всего лежит у меня под носом, но от меня хотят теперь избавиться, и это раздражало еще сильнее. Я хотела остановиться кричать на Константина, ведь он не виноват ни в чем, но не могла. Во всем, что со мной творится, виноват только их отец. По его инициативе я оказалась в этом поместье и по его прихотям выполняла все те не нужные миссии. Его сыновья и Эдриан  были только посредниками, которые также подчинялись его приказам. Меня уже трясло от злости, а я все не прекращала изливать на Константина злость. Меня пугает перемена во мне. Я начинаю понемногу бояться себя. Мысленно твержу себе прекратить, остановиться, но все тщетно. Это не я. Мной будто кто-то овладел.
  — Конечно! — трясло Димитрия.
  — Издеваешься?! — кричала я. — Они-то примут меня обратно, но что делать мне? Я-то все это не забуду! И к тому же… — подошла я ближе. — Теперь я отсюда не уеду, пока не узнаю, почему в том кабинете висит мой портрет. Пока не пойму, что означают все мои видения и сны, и почему меня называют Иулия, если мое имя Джул! И только попробуйте назвать меня еще кто-нибудь «Иулия»! — кричала я, но как только чуть успокоилась, платье сменилось с пышного и бального на длинное вечернее со шлейфом, и цветы изменили цвет с желтого на красный. — Убью сразу же! — развернулась и, подняв в воздух диван, который стоял на моем пути, подошла к лестнице; после этого диван упал и разлетелся вдребезги.
  — Даже страшно, — сглотнул Димитрий, смотря мне в спину и на то, как длинный шлейф тащится следом.
  — Отец, — прошипел Константин и, встав, щелкнул пальцами, меняя диван на новый, после чего он ушел куда-то из дома.







Миссия 3. «Найди меня!»
  — Почему она уже месяц не отвечает на мои звонки? — бесился парень лет двадцати. — А еще сестра называется! — выключил он телефон. — Нужно съездить домой и вытрясти из нее всю дурь. Будет знать, как игнорировать старшего брата! — ухмылялся он, разыскивая сумку. — Раз я собрался домой нужен билет на самолет.
  — Джеймс, — прошептала я. Отчего парень как ошпаренный подпрыгнул.
  — Кто здесь? — бегал он по дому и искал, откуда шел голос.
  — Что ты делаешь? — вошел в комнату Эдриан, он нес на подносе чай. Его янтарные глаза внимательно следили за каждым моим движением. Лицо было без единого намека хоть на какую-либо эмоцию.
  — Думаю, — прикрыла я дневник. — Почему Иулии так нравились желтые розы? — я старалась не смотреть на него, не хотела потонуть в его глазах и вновь зациклиться на том каверзном моменте в больнице. 
  — Кто знает, я не раз спрашивал тебя об этом, но ты постоянно отвечала, что они похожи на солнце.
  — Где она их брала, их же не было в те времена? — ждала я ответа от парня, но он лишь стоял и молча смотрел на меня. — Понятно, — сидела я на кровати и смотрела в окно. — А ты никогда не обижался, что она звала тебя не по имени, а по прозвищу, которое сама же дала? — взглянула я наконец на него, и теперь мой правый глаз был желтого цвета.
  — Никогда не думал об этом, я просто был благодарен тебе, что ты не дала мне умереть от руки вампира или как бродячей собаки на улице под забором, — смотрел он внимательно, как я встаю с кровати, кладу дневник на комод и поправляю лямку сарафана. — Куда ты? — все еще следил он за моими действиями.
  — На улицу. Я тут уже три месяца и не выходила из помещения, а снаружи солнце светит и тепло, — обернувшись, мило улыбнулась парню. — Можешь присоединиться, если хочешь.
  — Если можно, — пробормотал парень и пошагал следом.
  — Братья еще не вернулись? Неделя уже прошла, как они уехали к графу, — спускалась вниз я по лестнице.
  — Обещали вернуться на этих выходных, — наш разговор был похож больше на официальный, будто подчиненный отчитывался перед своим начальником. Я, молча, спускалась по лестнице, давая договорить собеседнику, но, не выдержав, остановилась посередине лестницы.
  — Скажи, сейчас же ведь все еще двадцать первый век? — прятала я глаза за падающими на лицо волосами.
  — Да, — невозмутимо ответил парень.
  — Тогда отчего же у меня такое чувство, что если я сейчас открою дверь на улицу, то увижу бедных крестьян, которые пашут на полях, не жалея последних сил. Собирают урожай, который и без того сгорел от палящего солнца или же, которые пытаются сохранить посевы от бесчисленных дождей. Или тех крестьян, которые пытаются что-то посадить на мертвой почве, хотя знают, что ничего не взойдет! Кто же все-таки я? — обернулась я к парню.
  Я чувствовала, как мое лицо исказилось от боли, душевной боли. Мне хотелось выговориться, и чтобы меня кто-нибудь выслушал, но я не знала, как ко всему подобрать правильные слова.  Мне хотелось поддержки, но среди вампиров, которым уже больше двадцати лет, да и которые жили с отцом-деспотом, поддержку вряд ли дождешься.
  — Ты еще не дочитала свой дневник? — смотрел тот на меня пристально.
  — Нет, — отвела я взгляд.
  — Как только ты его дочитаешь, то поймешь кто ты на самом деле. Вспомнишь, что хотела сделать в прошлом и что планировала на будущее. Поймешь, кем на самом деле ты являешься и, как я уже говорил, какое бы решение ты не приняла, я буду всегда рядом.
  — Я уже слышала это. Но я не знаю, чего я хочу даже сейчас, — сделала я еще один шаг по лестнице и исчезла.
  — И чего она трубку не берет? — шел по дорожке парень и, злясь, чертыхался. — Где ее черти носят? — подошел он к нужному дому и, поднявшись по небольшой лестнице, нажал на звонок.
  — Кто? — раздался женский голос за дверью.
  — Мисисс Уокер? Это Джеймс! — представился парень. — Где Джулс? Почему она не отвечает на мои звонки?
  — Кто? Джулс? — открыла женщина дверь.
  — Мама, — прошептала я, наблюдая с крыши соседнего дома и подтерла с левой щеки слезу. — Я здесь, — села прижав к себе колени. — Вспомни меня.
  Прежде чем парням уехать к отцу, Димитрий проболтался, что он стер всем память обо мне. Когда я это услышала, у меня буквально челюсть чуть не отвалилась, я застыла и сидела обездвижено около десяти минут. Парни даже испугались за меня. После у меня началась истерика и я практически убила Димитрия, но парни меня оттащили от него и дали успокоительное. Когда я немного пришла в себя, меня начало колотить как при простуде, поднялась температура, и я ревела в захлеб. Я проклинала Димитрия и тот день, когда познакомилась с ним.
  — Да! — продолжал парень злиться. — Она дома?
  — Извини мальчик, — смотрела она на него широко раскрытыми глазами, — а ты кто? И какую Джулс ты ищешь?
   — Вы чего? Джулс — ваша дочь, а я Джеймс — ее брат, — вбежал он в дом и начал меня искать. — Джул, выходи! Где ты, мать твою, прячешься? — обошел весь дом парень и поднял все вверх дном.
  — Молодой человек, уходите немедленно, иначе я вызову полицию! — доставала мама из кармана телефон.
  — Вернется домой, передайте ей, что если она не перезвонит, то пусть больше не надеется на мою поддержку! — кричал он, выбегая, а я в это время стояла уже на лужайке возле дома.
  — Убирайся! Нет у меня никакой дочери по имени Джулс и не было! — разозлилась мама и бросила в него тапок. — И девчонке той, — указала она на меня, — то же самое передай. Она здесь отирается каждый вечер в течение двух недель, стоит тут часами и по окнам смотрит. Еще раз появится, точно полицию вызову, — захлопнула она дверь.
  — Девчонка? — разглядывал меня брат. — Она на кого-то похожа, только слишком худая и волосы все по перепутаны, — приближался он, бормоча все.
  — Мама, — прохрипела я, заливаясь слезами. — Мама!
  — Джулия?! — уставился на меня брат. — Ты почему в каком-то тряпье? — оглядывал он меня с головы до ног. — И почему босиком, где твоя обувь? — вошел он в ступор.
  — Джей! — вытирала я слезы. — Хотя бы ты… вспомни меня… Найди меня! — с этими словами я исчезла. Я даже не заметила, как по моей шее медленно спускается цепочка с голубем и падает на землю.
  — Чего? Найти? — поднял брат цепочку и осмотрелся.
  — Где ты была? — бежал ко мне на лужайку Эдриан. Я сидела на земле уже не в сарафане, в котором была, а в майке и шортах. — Я все поместье оббегал, разыскивая тебя! Ты хоть знаешь, как я волновался? — сердился он.      
  Я, встав с колен, вцепилась в кофту парня и расплакалась еще сильнее. Меня трясло. Мне хотелось все бросить, попросить Димитрия вернуть всем память и припеваючи жить дальше со своими родными. Меня останавливали несколько фактов: я должна была разобраться кто я, и еще я не переставала думать об Эдриане.
  — Что случилось? — стоял тот ошарашенный.
  — Она… не помнит меня! — захлебывалась я слезами, прижимаясь к груди парня.
  — Ты опять ходила смотреть на них? — нежно обнял он меня.
  — Да.
  — Понятно, — еще крепче обнял меня Эдриан, и его самого начинало трясти. Он гладил мне по волосам, чем успокаивал и что-то говорил, но за своими всхлипами я не могла разобрать что. Я просто еще сильнее вцепилась в его одежду и ревела. В нутрии меня все кипело, мне ужасно захотелось найти Димитрия и добить его. Но простояв так еще минут пятнадцать я, наконец, успокоилась.
  — Спасибо, — вытирала я красные заплаканные глаза.
  — Хочешь чего-нибудь? — опять смотрел он на меня с той нежностью в глазах.
  — Да, — кивнула я. — Можешь налить чай?
  — Хорошо, — отпустил он меня. Я почему-то почувствовала опять одиночество и схватила его за руку. — Что-то еще принести? — остановился он и обернулся.
  — Нет! — отпустила я его руку и покраснела. — Прости!
  — Подожди, я сейчас! — ушел он в дом.
  — И что это было? — спрашивала я сама себя.
  Сидя на траве, я разглядывала свои руки, и ладони, будто у них появился отдельный мозг, и он же управлял ими без моего ведома.
  Пока Эдриан заваривал чай, я поставила на лужайке круглый деревянный столик белого цвета и два кресла. К чаю на столе уже стояли несколько тарелок с пирожными, а посередине торт. Две тарелки и вилки расположились на противоположных сторонах стола, возле торта лежал нож. Стол был украшен фруктами, ягодами и цветами. Все выглядело красиво и подходило скорее для романтического ужина, нежели для пикника. Что-то я разошлась… Убрала все украшения и оставила только пирожные, торт и столовые принадлежности.
  В Америке все пьют постоянно кофе: на завтрак, в обед и бывает даже на ужин. Я предпочитаю Глясе и Мокко, но чай – это моя огромная слабость. Если меня поставят перед выбором – чай или кофе, я, конечно же, выберу чай. 
  — Ты все приготовила? — принес парень две чашки чая на подносе. — Иулия? — осмотрелся он. — Ну что за напасть? Сама же просила чай и сама же куда-то опять исчезла, — поставил Эдриан поднос на стол.
  — Эдриан! — смеялась я паря в воздухе над парнем.
  — Иулия? Ты где? — оглядывался парень по сторонам.
  — Я тут! — звала я его. — Смотри! — подлетела я чуть ближе.
  — Как ты это сделала? Спускайся немедленно! — бегал он за мной и пытался поймать. — Когда ты этому научилась?
  — Я не знаю! Но тут так здорово! — делала я круги и кольца в воздухе.
  — Когда ты научилась левитации?
  — А я и не училась, мне стало скучно, и я захотела хоть раз полетать как птица! — подлетела я еще ниже и протянула парню свою руку. — Идем, тоже полетаешь! — тянула я его за собой.
  — Что? — осматривался он, когда его ноги оторвались от земли. — Что это?!
  — Да перестань ты так трястись, давай вторую руку, не бойся! — подлетела я еще ближе.
  — Хорошо! — протягивал он мне руку. — Только не отпускай! — умолял он. Я же, взлетев выше, тянула парня за собой и набирала высоту.
  — Здорово! — смеялась я.
  — Прекрати уже подниматься! — сжимал сильнее мои руки Эдриан.
  — Не бойся! — сравнялась я с ним и была напротив его лица. — Я рядом! — мило улыбнулась я. Моя милая улыбка в мгновении переменилась на ухмылку, а то возможно стала и размером с Юпитер.
  — Ты что задумала?! — смотрел он, широко раскрыв глаза, и тут же мы оба полетели резко вниз. — Прекрати! Ты нас убить решила? — пытался он все высвободиться и орал во все горло. — Нет!
  — Да! — не переставала я смеяться и все также летела вниз.
  — Перестань, мы же разобьемся! — брыкался он, и когда до земли оставался метр, я резко остановилась, чтобы можно было встать.
  — Наконец! — еле стоял на ногах Эдриан. Я просто упала на землю и перевернулась на спину. Эдриан так и не устояв на ногах, упал рядом, а я все так же смеялась.
  — Дух захватывает! — не могла я отойти от увлекательного полета. — Как только почувствую все свои конечности, еще хочу полетать! А ты? — повернула я голову и смотрела на парня.
  — Нет! — выкрикнул он. — Ты сумасшедшая! С тобой инфаркт получить недолго, как и поседеть!
  — Как знаешь! — еле отдышалась я и, успокоившись, смотрела на солнце.
  — Ты просила чай, идем? — лежал рядом Эдриан и также смотрел на солнце. — Иулия? — звал он меня и, повернувшись, разглядывал мое лицо. — Уснула? Такая безрассудная и совсем непохожа на себя, — поправлял он мне челку и убирал волосы с лица.
  — Хочу чай! — пробубнила я и, крепко схватив за волосы парня, начала тянуть его.
  — Больно-больно! — запричитал парень и начал вытаскивать волосы из моей руки, встав на четвереньки.
  — Где мой мишка? — пробормотала я опять и еще сильнее потянула парня на себя. Тот упал головой мне на грудь и разлегся на траве. — Нашла, — прижала я его голову и с довольной улыбкой засопела.
  Со стороны каждый скажет, что я веду себя как маленький ребенок. Просто я, когда сплю, не отдаю себе отчета. До тринадцати лет мама боролась с моим лунатизмом, позже я два года материлась на русском по ночам. После этого я год разговаривала на обоих языках, а теперь это.
  — Ну что с тобой будешь делать, — не двигался парень. — Как маленький ребенок, — хихикнул он и через несколько минут засопел вместе со мной.
  — Не понял?! — разбудил меня чей-то возглас около двух часов ночи. — Иулия, это как называется?! — кричал Димитрий.
  — Чего? — отпустила я Эдриана и сев вытирала глаза.
  — Я спрашиваю, как это называется? — указывал он пальцем, в спящего рядом парня.
  — Эдриан! — повела я бровью, смотря на вампира.
  — Я знаю! Я спрашиваю, как это называется?! — продолжал он все кричать и указывать на парня.
  — Я повторяю — Эдриан! — начинала я уже сама злиться.
  — Да знаю я, как его зовут! Я спрашиваю…
  — Ты надо мной издеваешься что ли? — вывел он меня вконец. — Ты что как попугай: «Как называется?! Как называется?!». Достал уже! — подлетев, встала на ноги, отчего Димитрий наоборот упал.
  — Иулия, ты… — смотрел он широко раскрытыми глазами.
  — Опять? — уставилась я на вампира. С недавних пор я заметила, что меня начинает трясти или я впадаю в истерику, когда кто-то из братьев называет меня Иулия. Такого не бывает только с Эдрианом, я будто пропускаю его слова. Меня не раздражает то, что он называет меня чужим именем, но все же неприятно. Поэтому, когда я замечаю это, одергиваю его, и тогда начинается спор. Мне приходиться из кожи вон вылезти чтобы доказать ему что я не Иулия Розенкрафц.   
  — Прости! — прикрывался тот руками. — Ты овладела еще одной способностью? — выглядывал он.
  — Как видишь, — отряхивала я одежду. — Эдриан, я чай хочу! — будила я парня.
  — Хорошо, — еле встал он с земли и поплелся в дом с подносом и холодным чаем.
  — Почему его голова была на твоей груди, когда он спал?! — злостно смотрел на меня Димитрий.
  — Я откуда знаю. Возможно, он заснул так или ему холодно было,— пожала я плечами. Хлопком в ладоши и на столе появились свежие пирожные и торт. — Кстати, а ты почему тут? — перевела я все внимание на Димитрия. — Эдриан сказал, что вы только на выходных вернетесь.
  — А я чему-то мешаю? — смотрел тот на меня с ревностью в глазах.
  — Не мели чушь!
  — Мне стало скучно, и я ушел от туда, — не сводил он глаз. — Отец нашел себе новую пассию и решил нас с ней познакомить.
  — Ясно, — села я в кресло, которое поставила ранее.
  — А что делала ты? — встав, подошел он ближе. — Ты дочитала тот дневник?
  — Нет. Я не могу его прочесть, так как там не понятно, что написано. Такие письмена я видела только на рунах, после идет еще какой-то язык и, только начиная с девятнадцатого века, на русском и ни единого слова на английском. Я листала страницы и просматривала что там интересного.
  — Тогда, когда ты будешь дальше читать дневник, позволь мне тоже… — немного смущался он.
  — Чай готов! — вернулся Эдриан с подносом и другими чашками чая и перебил вампира.
  — Ура! — возгласила я радостно и взяла свою чашку.
   Чай мог меня отвлечь от всего, он служил мне хорошим успокоительным в трудные моменты. Лекарством если я болела. И если не с кем было поговорить, а такое случалось не редко, он заменял мне лучшего друга. Скажите: как это может быть? Легко. Есть такие проблемы, которыми не поделишься даже с самым близким человеком на всей земле. В первый день нашего знакомства с Димитрием из-под гипноза я вышла благодаря чаю. Мне стоит сделать глоток как я в своей реальности или же наоборот прихожу в себя и, мысли приводятся в норму.
  — «Валет», ответь на мой вопрос, — изменился в лице вампир и снова стал серьезным. — Почему ты так нянчишься с Иулией?
  — Опять? — зарычала я.
  — Прости! — подпрыгнул он. — С Джулс. — поправил Димитрий себя.
  — Так-то лучше, — отхлебнула я немного. — Кипяток! — отставила я чашку с чаем.
  — Прости, я забыл, что ты не пьешь горячий, — забирал он у меня чай.
  — Не нужно, — сделала я руку, будто держу что-то, и тут же появился кувшин с молоком.
  — И так? — уставился на нас Димитрий, стоя у стола и смотря, как мы пьем чай.
  — Я не обязан объясняться перед тобой, — был тот не возмутим. — Но, могу сказать лишь одно. Я — не ваш отец! — отхлебнул он содержимое бокала, даже ни разу не посмотрев в сторону Димитрия.
  — О чем ты? — смотрели мы на него.
  — Позже ты все поймешь, когда прочитаешь дневник.
  — Читаешь ты! — не сводила я взгляда с Эдриана. — А мы с Димитрием простые слушатели, — уминала я очередное пирожное.
  Дальше произошло нечто, что вогнало меня в ступор и ввело в краску. Я сначала не заметила, что Димитрий стоит на самом деле в нескольких сантиметрах от меня. Когда я доела пирожное и облизала подушечки пальцев, он в мгновении наклонился, слизнул со щеки эклер и поцеловал. Он поцеловал меня на глазах у Эдриана.  Как он мог? И почему Эдриан никак не реагирует? Он просто сидит на своем месте и не шевелится. Нет, у него, так же как и у меня глаза по пять копеек, играют желваки, а пальцы сжаты в кулаки.
  — Сладко, — прошептал на ухо Димитрий. Его зубы белые как снег, а губы сложены в улыбке. Глаза постоянно смотрят то на меня, то на Эдриана. Он отстраняется. А я, возможно, сделаю сейчас самую огромную ошибку в этом мире. Я потянула Димитрия за майку и уже сама припала к его губам. Эдриан смотрит. Он еще в большем шоке. Его лицо покрывается краской, а желваки застыли в одном положении. Кажется, я добилась, чего хотела. Я его разозлила и сделала больно. Пусть тоже помучается как я после его необъяснимого поцелуя. Посмотрев на Димитрия, можно было понять, он тоже удивлен.
  — Тогда можно я тоже послушаю? — стоял позади нас Константин и смущенно кашлял.
  — Брат? — возгласил Димитрий, отстранившись.
  — Почему? — рассматривала я второго вампира, прекрасно расслышав его слова.
  — Потому что я не хочу быть как отец, — встал он на одно колено. — Хоть мы и так все твои слуги, но после того как ты добровольно дала мне свою кровь, я кое-что понял.
  — Понял? — встала я из-за стола и подошла к вампиру.
  — Да! — смотрел он мне прямо в глаза. — Я не отец и не собираюсь бегать по всему миру, лишь бы угодить кому-то. И уж тем более я не хочу, как он, властвовать.
  — Ты в этом уверен? — мой правый глаз сменил цвет, и я протянула вампиру руку.
  — Полностью! — поцеловал он мне тыльную сторону ладони все также стоя на одном колене.
  — Что ты делаешь брат? — подбежал Димитрий и разнял нас. — Что значит мы все ее слуги? И что значит, она дала добровольно тебе свою кровь? — бесился он. — Брат, объяснись!
  — Я довела его до изнеможения и поэтому, чтобы загладить вину, пришлось дать немного своей крови, — обошла я парней и направилась к воротам.
  — Иулия? — сидел все на своем месте Эдриан.
   Он больше не пил чай, он даже не смотрел в мою сторону. Казалось, что и разговаривает он с трудом. Не удивлюсь, если он разговаривать со мной не хочет. Но я не понимаю его, он целует меня и ведет себя после этого, как ни в чем не бывало. Злиться если меня кто-то другой целует и приходит в бешенство, если кого-то другого целую я. 
  — Я в город, прогуляться, — повернулась я. Мой наряд  поменялся лишь в одном — джинсы, длинные распущенные волосы вмиг стали косой-колосок, и через плечо висела сумка.
  — Я с тобой, — бежал следом Димитрий.
  — Нет! — остановила я его. — Скоро рассвет, так что будет лучше, если ты останешься дома.
  — Но я… — остолбенел он от моего ответа.
  — Димитрий, дай ей побыть одной! — окликнул его Константин. — К тому же мне нужна твоя помощь.
  — Хорошо, — поник тот и поплелся назад, иногда оглядываясь на пустые ворота. Я же, подпрыгнув, перелетела высокие кованые ворота и была уже на полпути к городу.
  — Интересно, ищет он меня или нет? — щелкнула я пальцами, и в руках был мой старый телефон. — Выключен? — давила я на кнопку блокировки и спустя минуту он, наконец, включился, и тут же начали приходить сообщения. — У вас триста пятьдесят семь не принятых звонков?! — прокричала я во все горло, находясь все еще в воздухе посередине дороги. — Ничего себе, и от кого их столько? — просматривала я историю. — Все от брата, — пробормотала немного с печалью. — Похоже, что он единственный, кто помнит обо мне, — положила я телефон в карман и, спустившись на землю, шла пешком, но спустя пять минут у телефона заиграла моя любимая мелодия.
  — Алло? — ответила я на звонок.
  — Где, мать твою, тебя носит?! — послышался знакомый голос.
  — Джей? — остолбенела я.
  — Я уже устал тебя везде искать! Где ты вообще была, и что творится у тебя дома? Ты что с матерью поругалась? Отвечай! Бегом! — кричал он в трубку телефона и прерывисто дышал.
  — Братик… — еле слышно пробормотала я. — Прости, я не подумала, что тогда сказала. Прошу, не ищи меня больше. Мне действительно жаль.
  — Постой, не клади трубку! — выкрикнул он.
  — Почему? Ты же ведь не пытаешься отследить по спутнику, где я нахожусь? — хихикнула я.
  — А что если и так? Что если пытаюсь? — пробормотал он. — Ты единственная моя родная сестра, хоть у нас и разные матери, но отец один. Наш папочка хоть и был ловеласом и имел двух жен будто султан, для меня ты роднее, чем кто-либо.
  — Прости, — с этими словами я отключила телефон. — Не ищи меня больше, прошу. — смотрела я на восходящее солнце на горизонте, поднявшись ввысь.
  «— Я засекла звонок! — выдал женский голос. — Она в России, почти на границе с Европой.
  — Это же…! — уставился парень в монитор компьютера. — Родовое имение Розенкрафц! Ты молодец «Декиэна»! — выбежал он из дома и побежал к машине.
  —Я, конечно, молодец, — вышла девушка следом, — но я еду с тобой! — заряжала она пистолет патронами.
  — Нет, это может быть опасно, — заводил брат машину, и в это время, крашенная в рыжий цвет девушка, села на пассажирское кресло рядом с водителем.
  — Если она уже там, то напрашивается лишь один вывод: она решила вернуться к старой жизни. А если это так, то нам с ней просто необходимо потолковать! — пристегивала девушка ремень безопасности.
  — Это из-за отца? — смотрел он на нее внимательно. — Из-за него ты стала охотником?
  — Не квалифицированным охотником, — дополнила она не сказанное парнем. — И дядя тут не причем! — покраснела девушка, надувшись, как мышь на крупу».
  — Дурак! — выпалила я, и мой правый глаз сменился с желтого цвета на зеленый. — Нельзя им въезжать в город, а иначе, — спустилась я вниз, — будет третья мировая. Нужно что-то придумать.
  «— Где же ее черти носят? — бесился и бегал по дому Димитрий.
— Зачем ей нужно было в город. «Собака», как думаешь? — следил Константин за каждым движением Эдриана.
  — Она же сказала, что пошла погулять, — не возмутился парень.
  — И ты этому веришь? Она ведь не Иулия, ты забыл?
  — У меня нет повода не доверять ей! — встал Эдриан с дивана и направился в свою комнату. — Иулия, — пробормотал он себе под нос, поднимаясь по лестнице».
  — Я обязательно вернусь, — села я на лавочку в городе. — Ведь я еще не выяснила, кто я такая, — прикрывала я глаза от палящего солнца. Весь оставшийся день я гуляла по городу и зарисовывала пейзажи, фонтаны, памятники, старинные здания и проходящих мимо людей. Даже сделала несколько портретов и подарила их людям, которых рисовала.
  — Ты не собираешься домой? — подошла ко мне старушка, продававшая цветы, которую я также зарисовывала днем. — Ведь уже восемь вечера, темно, и так поздно на улице оставаться не безопасно.
  — Я еще немного задержусь! — мило улыбнулась я.
  — А ты случаем, не сбежала ли из дома? — подозрительно она смотрела на меня.
  — Что вы, нет! — отмахивалась я. — Просто хочу побыть немного наедине со своими мыслями.
  — Ну как знаешь, только не засиживайся, — прошла она мимо, косясь на меня.
  — Что же делать? — бормотала я, собирая в сумку карандаши. — Если брат узнает, что я живу в одном доме с вампирами, он обязательно туда сунется, и ему не выжить. А если и выживет, то в скором будущем, моим и его домом станет психушка, — все бубнила я и не обращала внимания на то, что происходит вокруг и то, что та старуха следит за мной. — Ну что мне делать?! — возгласила я, и со щелчком пальцев альбом и канцелярия в мгновении исчезли.
  — Она вампир? — пряталась бабка за зданием. — Девушка! — выбежала она и направилась ко мне, но тут же скрылась обратно.
  — Джулс! — появился вертолет из ниоткуда. Из салона показалась голова Джеймса, и тут же он спрыгнул без какой-либо страховки.
  — Я же сказала, чтобы ты меня больше не искал! — взлетела я и парила в воздухе.
  — Так значит ты уже… — смотрел на меня брат широко раскрытыми глазами.
  — Возвращайся домой! — кричала я.
  — Нет! Я не для этого проделал такой путь! — стоял он внизу и смотрел вверх.
  — Джеймс! — спрыгнула следом с вертолета девушка. — С ума сошел? Нельзя вот так без страховки прыгать! — бежала она к нему.
  — Прости! — осматривался брат и мило улыбался девушке.
  — Она ведь наша кузина? — смотрела я на нее с презрением. — Как ее зовут?
  — Даниелла Уокер. Мой отец и ваш были родными братьями! — выкрикнула девушка. Каждый из нас пытался перекричать шум от лопастей и мотора вертолета.
  — Ты настолько не воспитана, что отвечаешь на вопрос, поставленный не тебе? — мой правый глаз стал желтого цвета. — И как ты смеешь вмешиваться в чужой разговор?! — закричала я, и повседневная одежда сменилась на платье с портрета.
  — Это же… — парочка сделала пару шагов назад.
  — Госпожа! — выбежала из-за угла дома бабка, и ее образ сменился на рыжую с завивкой молодую девушку лет двадцати восьми. — Госпожа, с возвращением! — подбежала она и склонила голову передо мной.
  — Ты еще кто такая? — рассматривала ее я.
  — Я… — открыла она рот, чтобы представиться, но я ее тут же перебила.
  — Неважно. Не мешай мне! — выдала я, и та замолкла.
  — Джулс, ты знаешь, кем был наш отец? — смотрел в упор брат.
  — Конечно, знаю. Наш отец был офисным планктоном, — хихикнула я. — А еще у него было хобби, вампиров убивать! Представляешь? — смотрела на всех свысока.
  — Знаю, поэтому я решил пойти по его стопам, — выговорил брат.
  — Тоже станешь планктоном? — рассмеялась я.
  — Нет, стану квалифицированным охотником на вампиров!
  — Да-а?! — протянула я удивленно. — И сколько уже ты убил вампиров? — я вела себя как сумасшедшая, постоянно смеялась, кривлялась и прикрывала ухмылку ладонью. Что же со мной происходит? Кто-нибудь остановите меня! Да хоть вырубите, ударив по голове чем-нибудь, но остановите меня!
  — Еще пока ни одного, — сдерживался он чтобы ни накричать.
  — Если решил похвастаться, то приходи после того как убьешь хотя бы одного вампира, — вдруг стала я серьезной.
  — Хорошо! — выхватил он у «крашеной» револьвер. — Первая будешь ты, графиня Розенкрафц! — выстрелил он. Я, переместившись, встала за спиной брата и, вытянув вперед руку, выставила указательный палец.
  — А я ведь тоже могу выстрелить! Не боишься? — хихикала я опять, а парень застыл на месте. — Ты же понимаешь, на кого ты поднял руку?
  — Да! В прошлом тебя прозвали графиня Розенкрафц, а после удостоили звания королевы, как и твоего брата! «Чистокровка»! — не оборачивался он, и голос его перестал дрожать, теперь в нем слышались нотки ненависти и презрения.
  — Не помню, чтобы тебя прозвали графом, брат!
  — Я тебе не брат! Вампир! — выкрикнул он и повернулся ко мне лицом. — Ты вампир, который пьет человеческую кровь, а я охотник, который уничтожает вампиров, дабы людям спокойнее жилось. И больше не смей называть меня братом, никогда! Если отец пригрел тебя возле себя когда-то, то лично мне надоело играть с тобой в семью. Ведь это из-за тебя убили отца! Ты — вампирское отродье! — наставил парень на меня пистолет, а я же от его слов будто улетела в бездну, просто стояла как вкопанная и не могла пошевелиться.
  — Госпожа! — подбежала ко мне рыжеволосая девушка и, применив на брате что-то вроде телекинеза, схватила меня за руку и убежала от того места.
  — Стой! — вставал брат на ноги и бежал за нами, догоняя.
  — Джеймс, остановись! — выкрикнула «крашеная». — Ты же хотел с ней поговорить, а сам чуть не убил, да еще и гадостей наговорил! Ты с ума сошел, что ли?!
  — Просто, когда я увидел, как она взлетела и оказалась в том платье, я не выдержал и взбесился.
  — И зачем вообще сказал, что играешь с ней в семью? Я надеюсь, ты действительно так не думаешь?
  — Конечно, нет! — выкрикнул он. — Я же говорю…!
  — Она плачет! — перебила его девушка.
  — Да знаю я! — пинал он все, что было под ногами.
  — Госпожа, с вами все в порядке? Вы не ранены? — остановилась девушка отдышаться, осматривая меня.
   — Извини! — убрала я ее руку, и мой глаз принял привычный цвет. — Я причинила тебе неудобства, прости, — с этими словами я исчезла, выкинув старый телефон.
  — Госпожа… —  что-то хотела крикнуть мне девушка.
  — Я дома, — стояла я на пороге гостевой.
  — Почему ты так долго? — подскочил Димитрий с дивана.
  — Простите, — опустила я голову и прятала глаза.
  — Что с твоей одеждой? — подошел спокойный Эдриан. — Почему ты в этом платье? — поднял он мою голову. — И почему ты опять плачешь?
  — Не важно! — убрала я его руку. — Я в свою комнату! Если на пороге появится темноволосый парень двадцати лет и крашенная в рыжий цвет девушка за двадцать пять, убейте их не раздумывая! — скомандовала я.
  — Что?! Почему?! — удивленно смотрели все на меня.
  — С этого момента, эти двое мои враги, — поднималась я по лестнице.
  — Иулия, ты ранена? — окликнул меня Эдриан. — На твоем платье кровь, — он не подбежал, чтобы проверить, как делал это обычно. Выходит я сильно его обидела.
  — Со мной все в порядке, это не моя кровь, — не оборачивалась я. — Эдриан, налей, пожалуйста, воды в ванную.
  — Хорошо, — невозмутимо ответил тот, а Константин и Димитрий просто переглянулись. Переодевшись, я взяла банные вещи и ушла в ванную.
  — Я набрал воды, — ждал меня возле двери мой компаньон.
  — Спасибо, — проговорила я и, пройдя, заперла дверь и залезла в горячую воду. Ни я, ни Эдриан больше не можем смотреть друг другу в глаза, но он все также выполняет все, чтобы я ни попросила. 
  «— Мне надоело играть с тобой в семью!» — всплывали у меня в голове слова брата.
  — Играть? — пробормотала я. — Так значит, ты играл?
  «— Из-за тебя убили отца!» — все также звучал голос.
  — Из-за меня умер папа? — опустилась я с головой в воду и пролежала так несколько секунд, пока не почувствовала, как мороз пробежал по всему позвоночнику.
  — Что это? — вынырнула я из воды, — Какое странное чувство, — сидела я притаившись.
  — Где она? — стояли во дворе имения брат и «крашеная» девушка.
  — Простите, но я не пущу вас дальше, — останавливал их Эдриан.
  — Прочь с дороги! — накинулся на него брат с ножом, но тот отшвырнул его в сторону как муху. — Ты…— вставал Джей с земли.
  — Я не позволю причинить ей вред! — стоял Эдриан грозный, как никогда, на их пути.
  — Что этот идиот задумал. Не уж-то и правда хочет меня убить? — сидела я все также в горячей воде. — Нужно посмотреть на это вблизи, — замотавшись полотенцем, выходила я из ванной.
  — Куда это ты собралась? — встретил в дверях меня Димитрий. — Да еще и в таком виде.
  — В свою комнату, хочу переодеться, — стояла я, подбирая озябшие ноги от холодного пола, и придерживала полотенец. — Нельзя? — смотрела я на него жалобными глазами.
  — Тебе нельзя пока выходить отсюда. К тому же «собака» велел тебе оставаться здесь, пока все не уладит! — прикрывал он дверь.
  — Все уладит, а что, что-то случилось? — смотрела я, будто не знаю, что происходит.
  — Ничего не случилось, и все же тебе…
  — Раз ничего не случилось, тогда дай мне пройти в свою комнату! — скомандовала я. Димитрий, сделав несколько шагов назад, открыл настежь дверь и даже поклонился.
  — Вот и умничка! — ухмыльнулась я и прошла в свою комнату.
  — Чтоб тебя! — выругался вампир, оставаясь позади. Я же переодевшись в майку и джинсы, уже стояла на улице позади Эдриана.
  — А вот и королева без короны! — рассмеялся Джеймс.
  — Зачем ты пришел сюда? — была я спокойна.
  — Зачем ты вышла?! — бесился Эдриан. — Да еще и с мокрой головой… бегом домой! — кричал он во все горло.
  — Замолчи! — скомандовала я, и тот замолк. — Если тебе станет легче, я покрою голову полотенцем, — щелкнула я пальцами, и на голове уже лежало белое банное полотенце.
  — И так, — уставилась я на брата, — ты пришел, чтобы убить меня?
  — Да! — невозмутимо ответил тот. Я заметила, что наша кузина стоит позади брата. Она испустила стон, прикрыла лицо рукой и покачала головой.
  — И как же? Ты еще ни одного вампира не убил. Как же ты решил убить меня?
  — Вообще-то, — промямлила девушка, — мы пришли сюда, чтобы поговорить.
  — Поговорить? — перевела я взгляд на нее. — И о чем же?
  — Мы… — только открыла она рот, как я ее перебила.
  — О чем мне, вампирскому отродью, разговаривать с вами? — подлетела я близко к ней, отчего девушка упала на землю.
  — Отойди от нее! — подбежал брат и схватил меня за волосы, оттаскивая от девушки.
  — Больно! Отпусти! — завизжала я. Эдриан бросился спасать меня, и в это время брат отрезал на половину мои волосы своим ножом.
  — Джулс! — выбежали из дома Димитрий и Константин.
  — Не может, быть…— сидела я на земле и смотрела на свои длинные отрезанные волосы, и тут же меня охватил гнев. — Не прощу! —  пробормотала я и еле встала. В этот же момент мои обрезанные волосы загорелись и начали тлеть. — Я не прощу тебя! Ты хоть знаешь, как долго я их отращивала?
  — Знаю! Ведь это я сказал, чтобы ты их отращивала, когда в школе твои же одноклассники подожгли тебе волосы на химии, — встал он в ожидающую стойку.
  — Тогда зачем? — визжала я.
  — Я забрал те свои слова!
  — Забрал, говоришь? — чуть успокоилась я. — Димитрий, Константин, держите его! — велела я парням, а сама подлетела к «крашеной» девушке. — Красивые волосы, такие яркие, — расплывалась улыбка по моему лицу, и я перебирала пальцами пряди. — Как огонь, правда «Валет»? — мой правый глаз сменил цвет на желтый.
  — Не тронь ее! — брыкался парень, а девушка застыла от страха не в состоянии слово вымолвить.
  — Говорят «Чистокровные» вампиры могут владеть любыми силами. Интересно, пирокинез им подвластен? — посмотрела я на Эдриана. — Раз мне постоянно говорят: «ты «Чистокровка». А, судя по тому, что мои обрезанные волосы сгорели, значит пирокинезом я обладаю, — с этими словами у девушки загорелись волосы.
  — Ты что творишь? — бросился спасать девушку Константин, оставив брата. Следом на помощь пошли Димитрий и Эдриан.
  — Если кто-то поможет ей, в имение ему дорога закрыта! — остановила я всех, парни же застыли на месте и смотрели как девушка, упав на землю, пытается потушить волосы. — Какая жалость, а ведь такие красивые волосы были! Прости, эта сила в новинку для меня, так что я еще не знаю как ею управлять, — смотрела я на нее косо и кидала из ладони в ладонь огненный шарик.
  — Я убью тебя! — выкрикнул брат и побежал на меня с ножом.
  — Ты никогда при мне не улыбался, — бормотала я себе под нос, опустив голову. — А с ней ты так беззаботно это делаешь. Хотя, это я твоя сестра, а она всего лишь кузина. Ты с самого моего рождения меня ненавидел? — не поднимала я голову и не сходила с места.
  — Иулия! — выкрикнул Эдриан, и в то же самое время в меня вонзился нож.
  — Ты убил меня, — смотрела я в лицо брата и улыбалась, пока из уголков рта текла кровь. — Теперь ты доволен?
  — Джулс! — подбежал Димитрий и, отшвырнув брата, схватил меня на руки. — Моя милая Джулс!
  — Как она?! — подбежал следом Константин.
  — Иулия?! — оказался рядом и Эдриан. Было отчетливо видно, как его пронзает крупная дрожь. Глаза бегали от моего лица на рану и обратно. Руки тряслись, когда он пытался гладить лоб, щеки и убрать пряди с лица. На лице проявлялась боль, губы изогнулись. Казалось, он вот-вот заплачет.   
  — Я убил ее? — поднимался шокированный брат с земли. — Я убил ее?! — смотрел он в нашу сторону, но сразу встал в оборонительную стойку, как только увидел, что уже теперь всех троих парней трясет.
  — Ну и как? — рассмеялась я, не сдержавшись, стоя на крыше поместья. — Вам понравился мой спектакль?
  — Джулия! — злостно процедил сквозь зубы Димитрий, вставая с колен. — Как это понимать?! — швырнул он в меня медведя, находясь уже на крыше позади.
  — Ты хоть знаешь, как мы перепугались? — сердился Константин, стоя внизу на земле.
  — Ты совершенно безрассудная, — выдал Эдриан. Его лицо было хмурым, но виднелось что он вздохнул с облегчением, хоть и старался долго на меня смотреть.  — Но как ты заставила даже нас поверить, что тебя убили, и что у девушки горят волосы? — взглянул он на «крашеную».
  — Гипноз, — улыбнулась я и распустила хвост, мои длинные волосы опять ниспадали с плеч и доходили до поясницы.
  С тех пор как я появилась в поместье, и Димитрий меня укусил, я сильно менялась: мои волосы стали расти быстрее, я сильно похудела. Как бы я раньше не боялась поправиться, сейчас мне не удавалось и пару килограмм набрать от плотного обеда и ужина.
  — Неужели, — подбежал брат к девушке — она не сожгла твои волосы? — осматривал он ее.
  — Я не такой изверг, как ты думаешь, — спустилась я с крыши и встала рядом с парочкой. — Если сильно испугала тебя, прости, пожалуйста, — протянула я руку, помогая девушке встать.
  — Ты — не она, — промямлила девушка, и больше я не услышала от нее ни слова.
  — Пожалуйста, уходите! — обратилась я к парню. — И больше не появляйтесь тут! — отвернувшись от них, уходила к дому. — Еще раз увижу вас, и если вы мне в чем-то помешаете, то тогда все, что было сегодня, станет реальностью. И я не проявлю жалость! — обернулась я к брату.
  — Хорошо, — выпалил тот. — Но это и тебя касается.
  — Превосходно, — смотрела я внимательно на парня. — Кстати! — выкрикнула я и в руках держала нож брата. — Серебро? Как смешно! Им можно убить только оборотня и то в сказках! — усмехнувшись, обрезала себе волосы, теперь они у меня были до плеч.
  — Ты что творишь? — возгласил брат, но я уже была в своей комнате и смотрела из окна на лес, который был вдали.
  — Уходи! — пробормотала я, отчего парень подскочил на месте, забрал нож и, взяв под руку девушку, ушел с территории имения.










Глава 4.  «Белый кролик».
  — Завтрак готов! — постучав в дверь, Эдриан вошел в комнату. — Иулия, — начал он меня будить.
  — Хорошо, иду, — еле встала я с кровати. Парень, увидев, что лямка от майки-пижамы совсем упала, вылетел из комнаты пулей.
  — Переодевайся, я не буду мешать! — закрыл он дверь. Я, как ни в чем не бывало, поправила лямку и открыла комод.
  — Опять джинсы и футболка? — удрученно вздохнул Димитрий, увидев меня на лестнице. Он сидел на своем любимом диване и мило улыбался.
  — Я привыкла ходить только в этом.
  — А говорила что в платье тебе комфортнее, — вышел из-за угла Григорий.
  — Вы уже все вернулись? — спускалась я.
  — Что стало с моим любимым медведем?! — слышался откуда-то визг Даниуса.
  — Ужас! — спрятался Димитрий вмиг за камином. — Джулс, прячься! — прошептал он и сел на пол, еле дыша.
  — А что…? — только открыла я рот, как на меня набросилась толпа плюшевых игрушек.
  — Зачем ты использовала моего медведя в своих грязных делах?! — кричал появившийся в гостиной Даниус.
  — Прекрати! Они же меня сейчас раздавят! Сними их, они тяжелые! — пыталась я выбраться из-под горы игрушек. Я была удивлена, нежели напугана. Вроде маленькие игрушечные медведи, зайчики и котята. Я их много раз держала в руках, и они были легкими как пушинка. А сейчас казалось, что они вот-вот меня раздавят. Некоторые щекотали, поэтому я иногда смеялась и брыкалась. А некоторые из них лапали и лезли, куда не положено. Я пыталась выбраться из-под кучи игрушек, но они меня спрессовали и не позволяли выбраться.
  — Даниус! — прибежал на крики Константин. — Успокойся, если бы она это не сделала, то ее убили бы. Твоего медведя я поменяю, отпусти ее!
  — Лучше бы ее убили! — выкрикнул мальчишка и убежал в свою комнату.
  — Даниус! — выскочил Димитрий после услышанного. На его лице застыла боль от услышанных слов.
  — Прости его, — помог мне выбраться Константин. — Просто этого медведя ему подарила его покойная мать.
  — Я не знала, — чувствовала я вину из-за того, что использовала медведя в эксперименте с гипнозом.
  — Вот поэтому и не вини себя, — погладил меня по голове Константин. — Не волнуйся о медведе, я его починю, — мило он улыбнулся и ушел к Даниусу.
  — Он прав, — подошел Димитрий — ты не знала, так что не вини себя. Он потянулся обнять меня, но я увернулась.
  — Но из-за меня его порезали, — села я на ступеньку.
  — Иулия, тебя долго ждать? — вышел с кухни Эдриан. — Завтрак уже остыл!
  — Иду, — удрученно вздохнула я и, встав, еле поплелась в столовую.
  — Какие планы на сегодня? — внимательно смотрел на меня парень. Его брови нахмурились, и было видно, что он заставляет себя смотреть на меня и говорить.
  — Хотела в город сходить погулять, — ковырялась я ложкой в чашке.
  — А дневник читать не хочешь?
  — Позже.
  — О чем задумалась, что даже манную кашу не ешь? Ты же ее так сильно полюбила, что жить без нее теперь не можешь, — говорил он без доли интонации.
  — Я думаю, как извиниться перед Даниусом, ведь это из-за меня его медведя порезали, — я хотела извиниться и перед Эдрианом тоже, но не знала как.
  Постой-ка! Почему я должна перед ним извиняться? Ведь это он меня поцеловал и ничего не объяснил. Потом делал вид, что ничего не было. Он не мой парень, а значит, это не считается. А Димитрий, как он утверждает — мой жених. И поцелуй с ним все разъясняет, хоть мы и играли друг с другом тем утром. Да. Наш поцелуй с Димитрием был просто игрой. Но тогда отчего так тяжело на душе, и почему я тоже не могу смотреть на Эдриана?
  — У него их полно, переживет. Из-за одного медведя столько шума, — возмущался парень.
  — Эдриан, а тот аттракцион еще работает? — я переборола себя и все же посмотрела на парня. Я решила. Больше не покажу перед ним своих чувств. Хотя вот со слезами будет трудновато, я никогда их не могла сдержать.
  — Какой аттракцион? — непонимающе посмотрел он на меня.
  — Который вы с Иулией посетили в день его открытия.
  — Если я не ошибаюсь, то еще должен работать, если его конечно не закрыли.
  — Здорово! — съела я быстро кашу и вылетела пулей из столовой. — Даниус! — прибежала я в комнату мальчика. — Слушай, Даниус, у меня к тебе предложение!
  — Уходи! Я не хочу с тобой разговаривать! — надулся он, как хомяк.
  — Ну, послушай хотя бы, — подсела я рядом на полу. Мне было действительно совестно за испорченную любимую игрушку мальчика, поэтому хотела как-то загладить вину. — В городе есть парк развлечений, я хочу сходить туда сегодня, не хочешь составить мне компанию?
  — Нет! — ответил, как отрезал.
  — Почему?
  — На этот аттракцион мы ходили с мамой, и там она подарила мне этого мишку.
  — Ну, прости меня. Пожалуйста. Я действительно не знала, что этот медведь тебе так дорог. Скажи, как мне искупить свою вину?
  — Отдай мне всю свою кровь, тогда я, возможно, тебя прощу! — воодушевился он немного.
  — Нет! — выдала я серьезно.
  — Тогда просто уйди отсюда! — отвернулся он.
  — Хорошо, — встала я и направилась к двери. — Может мне тогда с собой Димитрия позвать? — сделала я задумчивый вид. — Он, конечно, посчитает, что это свидание, но хотя бы мне не будет скучно, — пока я шла иногда посматривала на мальчика.
  — Я согласен! — появился в дверях Димитрий. — Когда выходим? Просто мне нужно еще у Константина стянуть кольцо дедушки! — чуть не прыгал он от радости.
  — Хорошо, — встал с пола Даниус, — я иду с тобой на аттракционы.
  — Правда? — взглянула я на мальчишку, слегка удивившись.
  — Да! — твердо ответив, кивнул он.
  — Отлично, значит, сегодня я буду твоей старшей сестренкой, — обрадовалась я.
  — Мне и братьев хватает, — отвел он взгляд.
  — Но сестер-то у тебя нет, — хихикнула я, улыбаясь и пытаясь подколоть мальчишку.
  — Чего застыла? Идем кольцо спрашивать! — прошел он мимо, надув щеки.
  — Окей! — зашагала я следом.
  — Не честно. Я тоже хочу с тобой на аттракционы, — промямлил Димитрий. Опустив голову и шаркая ногами, он поплелся в гостиную на свой любимый диван.
  — Ну, пожалуйста, — упрашивала я Константина.
  — Нет! — возражал тот.
  — Я от него глаз не отведу, буду внимательно за ним следить. Ну, пожалуйста! — строила я щенячьи глазки. Я бы могла использовать на Константине гипноз, но не хотелось жульничать. К тому же, даже если бы я использовала гипноз на нем, все равно ничего не получилось бы. Он усердно рассматривал какие-то бумаги и ни разу не взглянул на нас.
  — Брат, я ни на шаг не отойду от нее. Пожалуйста, разреши пойти мне в город. И прошу, дай мне на день кольцо дедушки, — повторял мои слова Даниус.
  — Хорошо, — вздохнул тот удрученно, — но при одном условии: вы вернетесь к пяти вечера, — положил он кольцо на стол.
  — Обещаем! — радостно выдали мы в один голос, и Даниус, забрав кольцо, побежал вниз переодеваться.
  — Спасибо, — поблагодарив Константина, спускалась я следом, но с не большой задержкой.
  — Ты же не собираешься идти в таком виде? — вышел из комнаты Даниуса, какой-то темноволосый высокий парень лет двадцати трех.
  Он был одет в синие потертые джинсы, серую обтягивающую майку и в кедах. Майка была настолько обтягивающей, что выделяла каждый рельеф тела. Слишком обтягивающей. У всех вампиров мания на обтягивающие вещи? Я обвела его взглядом, с трудом сглотнула и подняла взгляд к его глазам. Карие глаза, чуть вытянутое лицо, темные волосы аккуратно уложены назад вместе с длинной челкой. Парень с обложки, одним словом. Как и все братья-вампиры… Но откуда он взялся?
  — Ты кто такой? — наконец я смогла открыть рот и сказать хоть что-то.
  — Кто, кто? Даниус! — возгласил он, нахмурившись. — Ты же не собираешься идти в таком виде со мной на свидание?
  — Свидание?! Молодой человек, я повторяю: вы кто и как вообще сюда попали? — смотрела я на него, подняв бровь, и тут же передо мной стоял Даниус.
  — Теперь поняла, кто я такой? — стоял уже в дверях комнаты Даниуса тот парень.
  — Это тоже твоя способность? — сглотнула я и возможно даже покраснела, представив, что иду на свидание с таким красавчиком.
  — Ага! — натягивал он голливудскую улыбку. — Это «преображение».
  — Здорово! Я тоже так хочу! — удивлялась я и радовалась одновременно.
  — Тебе-то, зачем внешность менять?
  — Просто так, научишь? — смотрела я на него внимательно.
  — Мы, кажется, на аттракционы собирались, и переоденься: я с «пацанкой» никуда не пойду, — ушел он в гостевую.
  — Ладно, — вздохнула я удрученно. — И что всем не нравится моя одежда? — щелкнула я пальцами, и в мгновение ока джинсы сменились на черные шорты с высокой талией, белую почти прозрачную майку и ярко-красный пиджак. На ногах были мои любимые босоножки на высокой платформе, чтобы было удобнее ходить, и чтобы ноги ни уставали. Изначально босоножки были черными, но мне пришлось сделать их красными в тон пиджаку. Волосы аккуратными волнами спадали на плечи, и макияж легкими тонами обрамлял лицо.
  — Все! — вышла я следом в гостевую. — Надеюсь, что сейчас у вас нет претензий к моей одежде?
  — Неплохо-неплохо, — присматривался Константин. — Но чего-то не хватает. Может украшений?
  — Украшений?! — поперхнулся Эдриан.
  — Серьги и пару колец думаю будут к месту! — щелкнул Константин пальцами, и у меня в ушах появились серьги-гвоздики в виде серебряного креста. Одно кольцо было большим, почти на весь палец и удобно расположился на среднем пальце правой руки, второе маленькое в виде короны на указательном пальце той же руки. На левой руке на безымянном пальце было спиральное кольцо.
  — Мы сегодня не уйдем! — подскочил пунцовый Даниус с дивана и сделал вид, что ему безразличен мой наряд.
  — Мы ушли! — выбежала я из дома, догоняя вампира, и крикнула парням в дверях.
  — Как будем до города добираться? — пробубнил он.
  — Легко! Наклонись, — велела я. Тот, не понимая, сделал, как я сказала. Я же, поцеловав его в лоб, отодвинулась на несколько шагов и взлетела.
   Я не думала, что моя затея сработает с частичной передачей силы, но все же немного надеялась что получится.
  — Ты можешь летать? — уставился на меня Даниус в облике взрослого парня. — И вообще, зачем ты поцеловала меня, я не разрешал тебе! — краснел он.
  — Сейчас и ты сможешь летать, — улыбалась я. — Так мы сможем добраться до города.
  — А разве ты не умеешь телепортироваться как Димитрий? — поднимался понемногу парень вверх. — Так почему мы не можем переместиться?
  — Что-то я до этого не додумалась, — задумавшись, я висела в воздухе. — Но, так или иначе, ты уже паришь, а значит, полетели, — подлетела я к парню и протянула руку. Тот, взяв ее, полетел вверх следом за мной.
  — Итак, куда пойдем? — мы остановились перед входом в город и к аттракционам пошли пешком.
  — На карусели! — радостно выдал Даниус.
  — Идем… на карусели… — улыбнулась я, радуясь тому, что он, наконец, перестал злиться. За четыре часа мы несколько раз покатались на всех аттракционах, и мальчишке это все не надоело. Меня же от всех этих аттракционов уже мутило, перед глазами плыло, а ноги не желали держать. Из каждой карусели и горки я выходила, шатаясь и, наобум лазаря пыталась найти хоть одну лавку, чтобы перевести дух.
  Когда мы появились в городе, на нас все смотрели и перешептывались. Как только Даниус отходил от меня на него вешались все девушки и знакомились с ним, я, следя за этим, смеялась над бедным Даниусом, который пытался от них оторваться. Но и меня без внимания никто не оставлял в такой момент, рядом образовывалась толпа парней которые то и дело спрашивали номер телефона, интересовались моей личной жизнью и пытались полапать. Некоторые были еще хуже воспитаны и спрашивали чем меня угостить. Создавалось впечатление, будто я пришла в клуб и меня пытаются снять на ночь. Как только к нам кто-то лип, мы с Даниусом будто ревновали друг друга и вытаскивали из толпы наших воздыхателей. Я чтобы насолить парням, которые так вели себя со мной постоянно обнимала и брала за руку Даниуса, тот в свою очередь делал тоже самое.
  Господи, что я творила в этот момент? Его облик сбил меня с толку, что я совершенно забыла: Даниус еще ребенок…
  — Иулия! — тянул он меня к прилавку с игрушками.
  — Даниус, почему ты сейчас в облике мальчика, а не в облике парня, как был несколько часов назад? — удивилась я.
  — Мне надоел тот образ! — прыгал он вокруг меня и тянул к прилавкам. — Я хочу медведя!
  — Хорошо-хорошо, не тяни меня так, я иду! — рассмеялась я, увидев счастье на лице мальчика. — Скажите, сколько стоит самый большой медведь? — подошли мы к ларьку. Сейчас рядом с маленьким Даниусом я и правда чувствовала себя старшей сестрой. Я даже со своими двоюродными сестрами и братом себя так не вела. Наверное, потому, что они всегда меня раздражали. С Даниусом не так, хоть меня и вводила в ужас его сила, но он все же мальчик, который потерял мать в раннем детстве. Мне сейчас хотелось заботиться о нем и потакать его прихотям.
  — Он не продается. Его нужно выиграть, — улыбаясь, заявил мужчина. — Нужно попасть в нарисованный круг дротиком от дартса все три раза, и медведь ваш.
  — Проще простого! — усмехнулся Даниус и протянул мужчине денежную купюру. — Я попаду с первого раза! — начал он бросать дротики в отметку и так все двенадцать раз.
  — Может, я попробую, уверена у меня точно получится, — промямлила я.
  — Молчи женщина! — выдал Даниус, сосредотачиваясь на очередной мишени.
  — Вы брат и сестра? — улыбался мужчина. — Давно не видел, чтобы братья и сестры приходили сюда вот так развлекаться.
  — Почему? — перевела я внимание на мужчину, пока Даниус бросал дротики в девятнадцатый раз.
  — Это было давно, когда одни молодые приходили сюда развлекаться, все думали что они влюбленная пара, но они были брат и сестра. Никто об этом не знал, и все желали им счастья и здоровых деток, тогда они разозлились, и больше сюда ни они, ни какие-либо братья и сестры не приходили. А если кто-то и приходил, то были друг от друга порознь.
  — Даниус, дай мне попробовать! — выхватила я у мальчика дротик и тоже промахнулась.
  — Ну, ты молодец, я мог в этот раз попасть! — надулся он.
  — Госпожа? — появилась та самая девушка, что спасла меня от брата. Сейчас она не была в облике бабки, поэтому выглядела довольно-таки неплохо. Волосы собраны в хвост, белая майка на бретелях и рваные джинсовые шорты.
  — Ты?! — рассматривала я ее.
  — Люся, ты тоже пришла отдыхать? — как всегда улыбался мужчина.
  — Госпожа, а вы отдыхаете? — осматривалась она. Ее голос был таким мягким и тонким как свирель. — А что за мальчик прячется позади вас? — загорелись у нее глаза ярко-янтарного цвета.
  — Ты вампир?! — встала я в оборонительную стойку и прикрыла собой Даниуса.
  — Я «Чистокровка»!
  — Эй! Девчонка! — выкрикнул мужчина. — Как ты можешь рассказывать такое всем, тем более людям? — кричал он на девушку. — Ты кто такая? — уставился он теперь на меня с ненавистью.
  — Замолчи! — скомандовала девушка, и мужчина тут же закрыл рот. — Дай! — велела она, протянув руку, и мужчина дал ей три дротика. — Вы хотите самого большого медведя? — улыбнулась она, обращаясь к нам. Я же только смогла кивнуть утвердительно головой. — Тогда я выиграю его для вас!
— Спасибо конечно, но он нужен не мне, — промямлила я. — Он нужен моему брату, — с заиканием проговорила я, стараясь не смотреть на девушку.
  — Брату?! — уставилась она уже на нас, попав все три раза в одну мишень. — А разве ваш брат не тот охотник с площади? — протягивала она мне плюшевого медведя практически с метр длиной.
 — Почему ты со мной на «Вы»? — смотрела я на девушку подозрительно и немного с опаской, но взяв медведя, отдала его Даниусу.
  — Отдай медведя госпоже, вампиреныш! — закричала девушка на мальчика. Тот, подпрыгнув, с испугу заплакал.
  — Иулия, я хочу домой! — заливался слезами Даниус.
  — Даниус, успокойся. Пока я с тобой, ничего не случится, — села я на корточки и стала успокаивать его. — Пока я рядом, она тебя не тронет, — гладила его по голове. — Извинись! — фыркнула я на девушку, зло косясь. Та, опешив, не знала что делать.
  — Иулия?! Ты Иулия Розенкрафц?! — подошел какой-то мужчина из парка.
  — Что?! — застыла я, увидев его глаза.
  — Я убью тебя! — набросился он на меня. Его глаза были мутно-серого цвета.
  — Прочь от госпожи! — отшвырнула его девушка в сторону. — Кто ты? Ты шестерка Николая?!
  — Николай? — встала я на ноги. — Где он сейчас?
  — Так я тебе и сказал! — ухмыльнулся он. Но тут же встал как вкопанный от страха, увидев глаза девушки, мужчины, который был за прилавком, и глаза Даниуса. — Собачники! — плюнул он и убежал.
  — Так значит ты королева вампиров? — вышел из-за прилавка мужчина. Он прихрамывал на левую ногу и упирался на трость. — Теперь понятно, почему эта девчонка так распиналась перед тобой, — стукнул он легонько девушку по голове. — Хотя, еще бы она с тобой не откровенничала. Ты же все-таки ее учитель, — пожал он плечами.
  — Может чаю? — улыбнулась девушка. — Идем в мой магазин, я заварю самый лучший чай.
  — Слушай, Иулия, — окликнул меня Даниус, пока мы следовали за девушкой, — ты знаешь их?
  — Нет, — помотала я головой.
  — А ты знаешь, о чем они говорят?
  — Нет, — опять помотала я головой.
  — Тогда зачем мы идем за ними? — удивился мальчишка.
  — Просто я не могу отказаться от чая, — я судорожно рассмеялась, и у меня в животе заурчало.
  — Типичный человек, — пробормотал Даниус и уткнулся носом в огромного медведя.
  — Кажется, госпожа проголодалась, — улыбнулась девушка и тут же задумалась. — Что вы любите на обед? Я с удовольствием это для вас приготовлю!
  — Не стоит! — отмахивалась я, и в животе опять заурчало.
  — Не выделывайся! Если говорят, что приготовят для тебя, значит нужно это съесть! — бормотал и фыркал Даниус.
  — Вампир, как ты смеешь разговаривать так с госпожой?! И верни медведя госпоже! — кричала девушка и отнимала медведя.
  — Послушай, не могла бы ты не называть меня «Госпожа». Это немного напрягает, — обратилась я к рыжеволосой девушке. — И кстати, как вас зовут? — уставилась я на девушку и на мужчину, отчего те переглянулись.
  — Ты еще не все вспомнила? — подошла она ко мне, оставив Даниуса в покое.
  — Ты знаешь, кто такая Иулия Розенкрафц? — следила я за ней.
  — Знаю! И знаю, кто ты такая! — прошла она вперед и зашла в магазинчик под названием «Белый кролик».
  — Ты знаешь, кто я?! — забежала я следом за ней и потянула за собой мальчика. — Тогда ответь!
  — Спагетти карбонара с беконом и малиновый чай! — скомандовала она кому-то. — Проходи, — повернулась девушка ко мне лицом. Теперь она была в нежно-розовом пышном платье. Руки полностью были окутаны кружевом, а поверх была такая же накидка.
  — Одни часы… — протянул Даниус.
  — Я часовщица! — мило улыбнулась девушка. — Я чиню и продаю часы.
  — Почему именно часы? — осматривалась я.
  Все стены сплошь от потолка до пола были увешаны часами разных форм, даже старинные часы с кукушкой и напольные большие часы, которые нужно было заводить.
  — Я собираю все эти часы уже больше ста лет, с ними я чувствую себя живой и вижу, как быстро бежит время. «Люди рождаются, взрослеют, стареют и умирают, а я все живу!» — смотрела она пристально на меня. — Это вы когда-то сказали.
  — Все готово! — выкрикнул кто-то.
  — Превосходно! Госпожа, прошу, идемте за мной! А ты гном, сиди тут и жди, как положено собачке! — велела она Даниусу, а меня позвала за штору. Пройдя следом, я оказалась в небольшой комнате со столом, на котором стояла тарелка со спагетти и чашка с черным чаем, от которой приятно пахло малиной. Девушка, отодвинув стул, жестом показала, чтобы я села.
  — Угощайтесь, — села она напротив.
  — А ты?! — смотрела я удивленно на нее.
  — Я уже обедала! Это вы нянчились с тем вампиром и так проголодались. Кстати, раз вы не помните, я скажу свое имя. Меня зовут Люсия Роуз, можете меня называть Люси, как и раньше.
  — Почему ты так мила со мной, ведь я тебя совершенно не знаю?
  — Знаете, но не помните! После перерождения вы все забыли, на не определенное время, но после укуса вампира, вы понемногу вспоминаете прошлую жизнь и становитесь собой.
  — Перерождения? Я не понимаю, о чем ты говоришь!
  — Госпожа, вы кушайте, а иначе все остынет и будет не так вкусно, — улыбалась она.
  «—  Что-то тут не чисто, — думала я, прожевывая каждую спагетти и запивая сладким чаем. — Не пойму, кто она и что задумала, и враг ли она мне или друг?».
  — Вы же еще не собирали бал по случаю вашего возвращения? — практически легла она на столе грудью, и улыбалась. Ее глаза горели от предвкушения чего-то. — Как только надумаете, пожалуйста, пригласите меня. Я так давно не была на ваших приемах. Когда вы меня оставили одну, меня никто не приглашал, а я так хочу потанцевать с каким-нибудь красавцем «Чистокровным».
  — Ну, хорошо… — была я немного шокирована. — А про какие балы идет речь? — смотрела я на девушку, подняв бровь.
  — Как же?! Вы как королева вампиров, собирали вечера для знатных вампиров — «Отбросов» и «Чистокровных»! На них было не важно: вампир ты или «Чистокровный» — все общались на равных. И после несколько месяцев, не было междоусобиц. «Чистокровные» и вампиры были равны и не делились на классы. Но к концу года они все же опять ненавидели друг друга, — томно вздохнула она. — На одном из таких приемов вы объявили, что запрещаете вампирам пополнять свой строй, и если они продолжат делать из людей себе подобных, то вы возглавите организацию охотников на вампиров. После чего вы попросили всех «Чистокровных» поддержать вас и, если понадобится — помочь.
  — После чего я так понимаю, появилась организация «Белый крест», — пробубнила я себе под нос, предположив.
  — Все верно! Вампиры вас не послушались и продолжали свое. Тогда вы начали искать и набирать лучших охотников и убивать вампиров. Со временем вы открыли академию, где можно было обучать охотников на вампиров.
  — Как богата разнообразием была моя прошлая жизнь. Но я не пойму, зачем ты мне все это сейчас рассказываешь?
  — Просто я хочу знать, что вы будете делать после перерождения?
  — Жить обычной человеческой жизнью! — выпалила я и, встав из-за стола, направилась к выходу. — Спасибо за обед, Даниус мы возвращаемся домой!
  — Иду! — спрыгнул тот со стула и побежал следом за мной.
  — Госпожа, если вы захотите выговориться, знайте, я всегда вас выслушаю! — кричала девушка с порога.
  — Уже темно?! — оглядывалась я.
  — Мы просидели в этом магазине шесть часов, — выговорил Даниус.
  — Шесть?! Быть не может! Казалось, будто максимум час прошел! Нужно быстрее возвращаться, парни с нас живых не слезут, — взяла я мальчишку за руку и переместилась в гостевую поместья.
  — Почему так долго?! — встречал нас Димитрий с криками.
  — Как повеселились? — улыбался Штефан, сидя на своем любимом диване.
  — Хорошо время провели? Даниус, зайди в мою комнату! — прошел мимо Константин.
  — Иулия, почему так долго? Где вы были? — спускался по лестнице Эдриан. На скулах играли желваки, брови чуть ли не срослись, от того что он хмурился. Было отчетливо видно, что он волновался.
  — Почему так долго?! — все бесился Димитрий.
  — Мы заходили на чай к одной «Чистокровке». Она оказывается моя знакомая, но я ее не помню. — Нахмурилась я также как и Эдриан. — Я надеялась, что все-таки узнаю кто я такая. Та девушка говорила, что знает меня, поэтому я думала, что она расскажет мне все. Но она меня еще больше запутала.
  — Ну и память у тебя куриная! — выпалил Григорий, лежа на диване.
  — Не в этом дело, — надулась я. — Она говорила что-то про перерождение, но я не все поняла, что она имела в виду.
  — Ну, ты и тормоз! — встал Григорий и ушел.
  — Что?! — не выдержала я и смотрела на парней непонимающе. — Что я опять сделала плохого?
 
   
 










            Миссия 4.  «Читай вслух»
  Поужинав, я поднялась наверх в свою комнату, ни с кем не разговаривая, так как не понимала, почему практически все на меня обозлились. Весь ужин просидела, уткнувшись носом в чашку, и размышляла над словами Григория. Неужели я и правда такой тормоз, раз не понимаю то, что мне говорят прямо.
  — Такими темпами я и правда могу растолстеть, — открывала я дверь в комнату.
  — Не волнуйся об этом, я за этим слежу, — прошел мимо Эдриан. — Я изучил книгу с диететическими блюдами и сейчас готовлю только их.
  — Ну хоть на том спасибо, — вздохнула я удрученно, закрывая за собой дверь. Хотя на самом деле думала что мне не помешало бы немного поправиться.
  Переодевшись, я уже ложилась в кровать, но тут же выпрыгнула из нее с визгом, отчего на мой крик прибежал мой телохранитель. Я перепугалась от того что, когда расправляла кровать ничего не было, но как только легла что-то появилось и шевелилось. Когда прибежал Эдриан я стояла у комода, дрожала как осиновый лист и пыталась поймать сердце, которое пустилось в пляс с моими перепутанными мыслями.
  — Я сегодня сплю с тобой! — пробормотал Димитрий потирая глаза.
  — С чего бы это? — я все еще пыталась прийти в себя.
  — Ты же сегодня гуляла с Даниусом, я тоже хочу сделать что-нибудь с тобой! Поэтому мы будем спать вместе! К тому же, ты моя невеста, поэтому мы обязаны спать вместе!
  — Вампиры не спят, идиот! Вали из моей комнаты! — выталкивала я парня за дверь. — Эдриан, выгони его! — просила я парня жалобным голосом.
  — Я буду стараться! Буду притворяться также, как и в первый день нашего знакомства. Ну пожалуйста! — строил Димитрий щенячьи глазки.
  — Если он будет тут спать, то и я тоже, — заявил Эдриан.
  — Да вы что, все с ума посходили?! — пилила я их разъяренным взглядом, но не выдержала жалобный вид парней. — Хорошо, — вздохнув удрученно и щелкнув пальцами, села на кровать. Между кроватью и столиком с зеркалом появились два спальных матраса. — Хоть слово ночью кто-то из вас издаст, убью обоих.
  — Мы будем молчать! — возгласили они в один голос. Я же взяв дневник, залезла под одеяло и открыв его, просматривала с первой страницы.
  — Как думаете, почему Иулия не писала сто лет с момента ухода из дома? — не отрывалась я от большой книги.
  — Если хочешь, завтра я все прочитаю, а сейчас спать, — подошел ко мне Эдриан. Забрав дневник, он закрыл его и убрал на комод. Потом поцеловал меня в лоб на ночь и укрыл одеялом.
  — Спасибо, мамочка, — ухмыльнулась я, стараясь скрыть смущение. Но щеки вспыхнули, и я поспешила прикрыть лицо одеялом.
  — Эй, я тоже хочу! — подскочил Димитрий со своего спального места.
  — Эдриан, выключай свет! — спряталась я под одеялом, чтобы Димитрий не смог ничего сделать.
  — Вредная ты! — обиделся он и лег обратно.
  Всю ночь мне снился один и тот же сон: я гуляла по парку с белокурым парнем, его длинные волосы были набок и собраны в хвост. Этот парень был дружелюбным, постоянно мило улыбался, и мы о чем-то разговаривали. Его бирюзовые глаза смотрели с нежностью и любовью, и я во сне выглядела как девушка с портрета. Парень выделялся благодаря своему высокому росту и белой одежде, особенно белому плащу, я же, как всегда, в пышном платье. Прохожие оглядывались в нашу сторону и перешептывались. После мы плавали на лодке по озеру и кормили лебедей; пили вместе чай позади большого дома у пруда с карпами. В завершении снились сны, как я убиваю всех вампиров, а после убила того парня мечом, который лежит в кабинете на третьем этаже. После этого сна я проснулась с криками, отчего переполошила всех. Единственно имя которое я четко слышала во сне – «Валет».
  — Что случилось? — подпрыгнул Эдриан и смотрел широко раскрыв глаза.
  — Ничего, прости, — отдышавшись, я встала и спустилась на кухню. Мое сердце бешено колотилось, и было ужасное чувство, будто я убила самого дорогого и любимого мне человека. — Что это за чувство? И кто это был? — пила я воду маленькими глотками. Примерно два года назад я читала в каком-то журнале статью, там говорилось: чтобы успокоиться после потрясения, воду нужно пить маленькими глотками. Что-то это не особо помогает.
  — Что-то случилось? — вошел на кухню Григорий.
  — Ничего. Извини, я переполошила весь дом в два часа ночи и не даю вам отдыхать, — опустила я голову и чуть слышно бормотала.
  — Плохой сон? — рассматривал он меня, сев на стул.
  — С чего ты взял?
  — Я слышал, как ты кричала во сне, и сейчас у тебя слезы ручьем текут, — указал он на левую щеку и, подойдя, вытер ее. — Не переживай, это всего лишь сон, — похлопал он по плечу, — иди спать, — и махнув рукой, ушел в свою комнату.
  — А где Димитрий? — смотрела я на Эдриана, поднявшись в комнату, и обнаружила, что вампира нет.
  — Он ушел на охоту и сказал, что кое-что купит в городе, — укутывался тот в одеяло. — Приснился плохой сон? — пробурчал он.
  — Я его почти забыла, — всплывали фрагменты последнего сна. Я, пытаясь их игнорировать,  и ложилась спать.
  — Смотри! — разбудил через несколько часов голос Димитрия.
  — Дай поспать! — выкрикнула я и села на кровати. — А где Эдриан? — осматривала я комнату.
  — Готовит завтрак! — подсел парень рядом на стул и подозрительно улыбнулся. — Я принес тебе ловец снов!
  — Зачем он мне? — смотрела я на вампира, как всегда приподняв левую бровь.
  — Он ловит плохие сны, а хорошие притягивает! — совал он мне его в руки.
  — Спасибо, — повесила подарок в изголовье кровати. — Если он сработает, и кошмары перестанут сниться, я тебя на радостях расцелую, — рассмеялась я. С опозданием, но до меня дошло, что я только что сказала и тут, же замолчала. Я не знала, что еще сказать и иногда посматривала на вампира. Меня съедала из нутри совесть за тот поцелуй, ведь я только использовала Димитрия на зло Эдриану. Я хотела поговорить с ним на эту тему, но не знала с чего начать и как ему объяснить. Когда я, наконец, прикрепила ловец снов, собралась с духом и хотела Димитрию все рассказать, он перебил меня.
  — Правда? — радостно возгласил тот. Для него с последних моих слов прошло мгновение, а для меня же будто столетие протянулось. Мучительное столетие. Потому что я осознавала, что обманываю и обнадеживаю его.
  — В щечку естественно, — натянула я улыбку. — Но где ты достал его ночью?
  — В городе есть круглосуточные магазины, и мне повезло наткнуться на один из таких, где продают ночную атрибутику.
  — Спасибо. Ты не мог бы выйти? Я переоденусь.
  — Конечно, — ерзал он сидя на стуле.
  — Что-то еще? — смотрела я на него не понимая и думала, почему он еще не ушел.
  — Нет, ничего, — встав направился он к двери. Я, спустившись с кровати, думала что парень выходит, но он, обернувшись, поцеловал меня. В этот, как и в прошлый раз, когда он целовал меня, я ничего не почувствовала. Но в этот раз он целовал так нежно, что у любой другой девушки сердце замерло бы, колени подкосились, а в животе начали летать бабочки. За время пребывания в поместье все парни стали для меня друзьями, в том числе и Димитрий. Возможно из-за этого не было никаких чувств.
  — Ты труп! — прорычала я, отчего Димитрий крепко обнял меня и прижал к себе.
  — Что бы тебе не снилось, не плачь из-за этого. И кто бы тебя ни обидел, не решай все сама, я всегда рядом и помогу тебе, — отодвинулся он немного. — Совсем забыл, «собака» говорил, чтобы я тебя на завтрак позвал, — прыгая, убежал вампир на первый этаж.
  — Вроде взрослый, а старается походить на ребенка… Или я что-то путаю? — приведя себя в порядок и переодевшись, я спустилась к завтраку. Эдриан, как всегда, ворчал, что я долго, и бросал косые взгляды на Димитрия.
  После завтрака, вампиры разбрелись по своим комнатам и заперлись в них, а Эдриан как в прочем и всегда убирался на кухне. Я, не зная куда себя деть и чем заняться, приготовила ведро с водой и тряпки.
  — Для чего это все тебе? — смотрел на меня внимательно Эдриан.
  — Хочу убраться в кабинете на третьем этаже. Поможешь?
  — Зачем?
  — Я давно его открыла, но так и не убралась там.
  — Хорошо, — взял парень полное ведро воды и поднялся на третий этаж.
  — Хотя, можно совместить приятное с полезным. Я буду убираться, а ты продолжишь читать дневник Иулии. Точно, так и сделаем! — шла я следом.
  — Как скажешь, — проговорил компаньон.
  Поднявшись и открыв кабинет, я начала везде убираться и протирать пыль. Эдрин забрав из моей комнаты дневник, открыл его на последней записи, где остановился в прошлый раз.
  — Тринадцатое апреля тысяча шестьсот шестьдесят пятый год. Прошло уже сто лет с того момента, как я ушла из дома родителей. Что очень странно, мне больше ста лет, а я до сих пор живу и выгляжу, будто мне все еще двадцать четыре года. Все это время я путешествовала по миру, хоть и было очень трудно из-за войн человечества. Но помимо этого, есть и хорошее: оказывается, есть большие воды, они просто огромные, их называют морями и океанами. Повстречала много интересных и забавных людей, хоть долго я с ними не задерживалась. По миру развелось множество таких людей как те, которых укусил мой брат, они называют себя «вампиры», а нас с братом провозгласили «король и королева вампиров». Им страшен солнечный свет, и они прячутся в тени. Некоторые из них в моем путешествии пытались меня убить, чтобы получить мою кровь, а кто-то даже возносил меня до Богов, позабыв своего царя. Питаются эти люди кровью, в основном человеческой. Мне приходилось убивать их всех, что встречались на моем пути, ведь они все были покусаны моим братом. Также путешествуя, я встретила одного мужчину. Его когда-то укусил один из этих вампиров, он тоже питался кровью, но не человеческой, а кровью животных. Он не считал себя вампиром, но и человеком тоже. Его слова на веки застыли в моей памяти: «Пусть я уже и мертв, после того, что со мной сделали, но я остаюсь все же живым, пока сохраняю в себе человечность. Я никогда не стану пить кровь людей, пусть я и сгорю на солнце или умру от жажды, но я останусь человеком!». Также этот человек предсказал мое будущее, он сказал, что убить брата я смогу умерев. Я не понимаю смысл его слов и не понимаю, что он имел ввиду. В тот день, когда Николай меня предал, я тогда впервые увидела будущее и с тех пор, за несколько дней до происшествия, я вижу, что произойдет. Когда я ушла из деревни, спрятала дневник под деревом не далеко от нашего детского укрытия. Не удивлюсь, если Николай искал его в домике на дереве. В путешествие дневник я брать не стала, он слишком большой и тяжелый, со мной был только тот меч, что появился в ночь ухода.
  Четырнадцатое апреля тысяча шестьсот шестьдесят пятый год. Сегодня гуляла по деревне, где когда-то был наш дом, на том месте остались лишь развалины. Люди поговаривают, что там жила ведьма и вампир, никто не приближается ни к дому, ни к земле, принадлежавшим Розенкрафц. Как я узнала от одного старика, дочь владельцев особняка покончила с собой, а сын убил родителей и скрылся. После этого все люди думают, что земли, принадлежавшие нашей семье, прокляты. Я полагаю, чтобы скрыть мое исчезновение, родители придумали мою смерть, а брат в свою очередь убил их.
  Двадцать третье ноября тысяча шестьсот шестьдесят пятый год. Я договорилась с людьми из близ лежащей деревни, что выкуплю дом моей семьи. Я не раскрывала своего имени, а просто говорила, что дальняя родственница и хочу отремонтировать дом родственников, чтобы жить в нем. Пока договаривалась со старейшиной в деревне, бесчисленное количество раз ловила взгляды крестьян и слышала сплетни. Также, меня множество раз отговаривали, но я осталась при своем мнении.
  Двадцать пятое ноября тысяча шестьсот шестьдесят пятый год. Дом продали за гроши, как-то обидно даже. Прошу людей, чтобы помогли мне с ремонтом, естественно за щедрое вознаграждение.
  Семнадцатое декабря тысяча шестьсот шестьдесят седьмой год. Наконец дом выглядит как новый, и в нем можно жить. Мама и папа были бы не в восторге от этого, но я не применяла никакой силы, все было отстроено вручную.
  Восемнадцатое апреля тысяча шестьсот семидесятый год. Уже несколько лет прошло, как я живу одна в нашем старом доме, как обычный человек. Жители деревни записали меня в старые девы из-за того, что я еще до сих пор не вышла замуж. Они даже подобрали мне несколько женихов из своей деревни. Некоторые сами набивались ради денег, но отказывались переступать порог моего дома, считая, что он проклят. Вампиры за это время не появлялись ни в деревни, ни возле моего дома. Возможно, скоро уйду опять в путешествие, ведь если крестьяне заметят, что я не старею, сочтут меня за ведьму.
  Пятнадцатое мая тысяча шестьсот семидесятый год. Я ушла из дома. Вернулся Николай, мы с ним сражались и разгромили все вокруг. Хорошо, что не дошли до деревни. Николай сказал, что я хорошо постаралась, ремонтируя дом, и что в нем теперь будет жить он. Но в этом доме больше никто жить не будет, я сожгла его. Сейчас я скрываюсь в пещере и чувствую, что скоро засну, как когда-то мама и папа. Интересно, какие сны они видели, когда спали от трех до десяти лет? Припасла себе постель из овечьей шкуры, также закрыла вход в пещеру как могла.
  Не знаю ни какой сегодня день, ни месяц, даже года не знаю. В тот день я и правда уснула. Этот сон был слишком долгим, боюсь представить, сколько вампиров развелось по всему миру. Сегодня вышла из пещеры, сначала солнце ослепило глаза, но когда я смогла нормально видеть, была сильно удивлена: на месте, где была деревня, осталась пустота. Завтра выдвигаюсь в поход, отдыхать некогда.
  Шестнадцатое августа тысяча шестьсот девяносто третий год. Прошло десять дней, как я брожу по миру после сна, и только сегодня нашла по пути село, там узнала какой сейчас год.
  Четырнадцатое октября тысяча шестьсот девяносто восьмой год. Убивала вампиров, сколько могла. Сбилась со счету оттого, сколько раз была на грани смерти. Слышала, что Николай сейчас где-то на западе. Присоединилась к пиратам, чтобы они могли доставить меня к брату. Капитан корабля тоже «Чистокровный», но остальные — люди. С ними очень весело, они научили стирать, вычищать трюм и палубу. Надеюсь, в будущем мне это пригодится, — после этого Эдриан запнулся и посмотрел, как я начищаю статуэтки, книги, полки и старинные серебряные доспехи. — Пригодилось, — проговорил он вздыхая.
  — Читай! — велела я, продолжая уборку.
  — Восемнадцатое сентября тысяча семьсотый год. Я уже два года с пиратами, они подозревают, что я не человек. В первый же день пришлось на дневник прикрепить замок, чтобы никто не смог прочесть его, если вдруг найдут. Сегодня уйду с корабля в ближайшем порту, но сначала попрощаюсь с капитаном.
  Девятнадцатое июня тысяча семьсот восьмой год. Николай уходит все дальше на Запад, я не могу его догнать. У меня не хватает сил и рук отбиваться от вампиров.
  Двадцать четвертое июня тысяча семьсот восьмой год. Сегодня в городе встретила светловолосого парня, я случайно спасла его от вампира. Ужас, теперь и средь бела дня нападают на людей. Возможно, они смогли выжить из-за дождя, который лил весь день. Парень, которого я спасла, очень красив, а его бирюзовые глаза просто свели меня с ума. Кажется, я влюбилась!
  Двадцать пятое июня тысяча семьсот восьмой год. Ушла из дома в город ради того, чтобы опять встретиться с тем незнакомцем. Как и ожидала, встретила его на рынке. Он попросил, чтобы я называла его «Валет»…
  — «Валет»?! — переглянулись мы с парнем. Мне стало еще больше интересно, и я, отставив ведро с тряпками, села слушать дальше.
  — …После того как он помог мне с покупками, пригласил на прогулку по парку, но с условием: я сниму пиратскую одежду и наряжусь как полагается девушке. Я с радостью согласилась и сказала, что непременно приду.
  Двадцать восьмое июня тысяча семьсот восьмой год. Сегодня «Валет» приглашал меня на чай в свой особняк. Я была крайне удивлена, узнав, что он дворянин, а не обычный крестьянин. Мы мило беседовали и рассказывали о своей жизни. Мне пришлось солгать ему и сказать, что я дочь пирата, дезертировавшая с корабля. Надеюсь, когда я расскажу ему правду, он поймет меня и простит, а еще не будет избегать и ненавидеть за то, что я не человек. Я все больше и больше влюбляюсь в него, но не уверена, что он чувствует ко мне то же самое.
  Первое июля тысяча семьсот восьмой год. Сегодня мы плавали на лодке по озеру и кормили лебедей. «Валет» признался, что влюблен в меня и сделал предложение руки и сердца. Также он сказал, что если я соглашусь, то тогда я узнаю его подлинное имя. Я как леди сказала, что подумаю.
  Второе июля тысяча семьсот восьмой год. Я сказал «Да» и приняла кольцо «Валета». Он, надев кольцо на палец, поцеловал меня. Это был мой первый поцелуй. Первый и такой приятный, оттого, что тебя целует человек, который тебе нравится. Погоню за вампирами и братом придется отложить в самый дальний ящик. «Валет», как и обещал, назвал свое имя. Его настоящие имя Валентин Просперент… — Эдриан на этом месте запнулся и ни слова не мог выдавить из себя.
  — Что?! — наконец он хоть что-то выдал, спустя три минуты.
  — Читай! — велела я, но Эдриан опять, будто в рот воды набрал. Он сидел на своем стуле и «бегал» глазами по строчкам. — Читай вслух! — выпалила я сердито, не вытерпев молчания.
  — … Я его спросила, почему тогда ты называешь себя «Валет»? Он ответил, что так его прозвал один господин.
  Пятое июля тысяча семьсот восьмой год. Все эти дни мы гуляли, а сегодня Валентин пригласил меня в свой особняк для того, чтобы познакомить меня со своими родными. Они очень хорошие, добрые и отзывчивые. С радостью приняли меня и благословили наш брак. Сегодня он снова меня поцеловал, я безумно его люблю. Кажется, жить и дышать без него не могу.
  — Что? Кто кого поцеловал, и кто жить не может? — прибежал с криками Димитрий.
  — Тише, Эдриан читает, — прошипела я, отчего Димитрий прошел молча на цыпочках и сел рядом, а Эдриан продолжил читать.
  — Пятнадцатое июля тысяча семьсот восьмой год. Подготовка к свадьбе идет полным ходом: свадебное платье великолепное, никогда не видела такой красоты, а фата — загляденье. Но меня настораживает лишь одно: родственники Валентина против церкви. Они хотят устроить свадьбу в особняке вечером при свете звезд. Все это звучит красиво и в представлении выглядит превосходно, но на сердце не спокойно.
  Тридцатое июля тысяча семьсот восьмой год. Свадьба сорвалась три дня назад. Валентин оказался личным слугой брата, а все его родные были вампирами. Во время свадьбы было все, как они спланировали, но все же я настояла на церкви, и туда все отказались идти, кроме Валентина. Он врал до последнего и притворялся человеком, даже в церкви. Тем вечером я убила всех вампиров в этом городе. Когда я узнала, что Николай все это время скрывался в городе и был у меня под носом, на меня нахлынули злость и гнев. Вампиры, которых я убила возле церкви, скрывали все это время брата. В порыве гнева я убила Валентина, которого так любила и ради которого хотела оставить охоту на вампиров, но теперь, я уничтожу всех до последнего и их создателя. Люди опять думают, что это проделки ведьмы. Перед смертью Валентин попросил об одном: когда я встречу мальчика с похожей, как у него фамилией, спасти дитя. Валентин видел будущее? Он же не такой как я и брат… Выходит, вампиры тоже владеют силами? Сейчас, я уже который день не могу просушить глаза, слезы льются сами собой. Валентин, как ты мог мне врать?
  Двадцатое февраля тысяча семьсот двадцать седьмой год. Бегая за вампирами и уничтожая их, забрела в Англию и оказалась в эпицентре войны. Сейчас каким-то чудом попала в осаду Гибралтара, пока не поздно нужно уходить отсюда. Желательно из Европы тоже лучше бежать. В будущем, надеюсь, больше не столкнусь ни с одной пороховой пушкой, какой ужасный звук от них.
  Девятнадцатое апреля тысяча семьсот тридцатый год. После побега бродила из страны в строну, из города в город и из деревни в деревню. Искала людей, которые могли бы дать кров на ночь и еду. Взамен, избавляла их от «ночных монстров», так прозвали люди вампиров. На данный момент, год как живу в монастыре. Днем я монашка и помогаю проводить молебны, послушания и песнопения, а по ночам беру в руки свой меч и выхожу на охоту. Монахи монастыря знают кто я такая. Я случайно проговорилась и сказала им свое имя, но выгонять они меня не стали. Поделилась с монахами несколькими секретами, как можно защититься от вампиров. Теперь как только я ухожу за пределы монастыря, они окропляют вход святой водой и читают молитвы. Это не все, что я знаю, но этого будет достаточно, чтобы защитить себя на время моего отсутствия. Если я не успевала во время нападения, монахи били в колокол, таким образом, я знала, что нужна моя помощь и перемещалась в монастырь, оставляя охоту…
  — Умно, — пробормотала я.
  — … Монахам приходится скрывать от всех, что я «Чистокровка». Теперь так прозвали нас вампиры, но брат и я до сих пор остаемся королевской семьей. За годы скитания я повстречала несколько людей таких как я — «Чистокровных». Мы так похожи. Они также не стареют, не умирают своей смертью и не пьют кровь. Но различает нас лишь одно: они владеют только двумя или тремя способностями, не умеют их контролировать, поэтому не пользуются ими. Они, также как и вампиры, считают нас с братом прародителями всех кровососов.
  Восьмое октября тысяча семьсот тридцать первый год. В монастырь приняли еще одну девушку по имени Роза Шкварц, она тоже «Чистокровка», но ее возлюбленный мне не вселяет доверия. Живем вместе с ней под одной крышей уже четыре месяца, и каждую ночь за ее дверью слышен душераздирающий скрежет. Но она помогает мне в охоте на вампиров. Монахи стали называть нас «Чистокровные Святые», какая глупость с их стороны. Святые? Это точно не про меня.
  Семнадцатое августа тысяча семьсот тридцать второй год. Все также живу в монастыре. К нам присоединились несколько деток, которых я спасла от вампиров. Роза все еще помогает мне, ее возлюбленный повторяет все за ней, но недолюбливает меня. И все же я не доверяю Моисею, он вселяет ужас своим темным обликом, его глаза постоянно жгут насмешкой и презрением, также в них видно ложь. Я до сих пор не понимаю, что он скрывает, но не хочу разочаровываться в Розе.
  Девятнадцатое августа тысяча семьсот тридцать третий год. Сегодня было очередное видение: в нем я спасла еще одного мальчика и зачем-то дала ему свою кровь.
  Третье ноября тысяча семьсот тридцать третий год. Было еще одно видение с мальчиком, которому я должна дать свою кровь. Этот ребенок везде следовал за мной, он рос и менялся, но его старость и смерть я не видела. Возможно, он станет моей правой рукой и вместе со мной будет убивать вампиров.
  Пятое января тысяча семьсот тридцать четвертый год. Из-за постоянных видений с мальчиком, мне пришлось посоветоваться с Розой. Она внимательно выслушала меня и сказала то, чего я никак не ожидала услышать. Она знает, зачем я дам тому ребенку кровь, он станет моим «шевалье», кажется, на французский маневр это означает «рыцарь». Она объяснила, что он будет меня защищать, служить мне и всегда идти следом, куда бы я ни направилась. Я поинтересовалась, откуда она так хорошо знает об этом, но ничего не услышала в ответ. А после поняла, Моисей — шевалье Розы. Его раны затягиваются, также как и мои, хоть он и не «Чистокровка» и не «Отброс». Несколько дней назад я убила Моисея. Это произошло совершенно случайно: я бежала на вампира, но тот закрылся возлюбленным Розы, и я убила его. Вампир скрылся и больше не показывался. Роза обвинила меня, что я так все и задумала. Обвинила меня в смерти Моисея и ушла из монастыря.
  Четырнадцатое февраля тысяча семьсот тридцать четвертый год. Я, наконец, встретилась с тем мальчишкой из своих видений, его имя Эдриан Просперент, и, возможно, он потомок Валентина. Как просил Валентин перед смертью, я называю этого мальчика «Валет», также как и его, — замолчал Эдриан и закрыл дневник.
  — Зачем остановился?! — вывели меня будто из транса.
  — В горле пересохло, пойду, воды попью… — встал он и, шатаясь, вышел из кабинета.
  — Почему вы начали читать без меня? — сидел недовольный Димитрий.
  — Прости. Просто я открывала окно, когда убиралась. Кстати, можно я буду частенько сюда заглядывать, я буду очень аккуратна тут, — обратилась я к вампиру, строя щенячий взгляд.
  — Почему я должен быть против этого, он ведь принадлежал тебе? — рассматривал он меня пытаясь сдержать смех. — Тут даже твой портрет висит!
  — Ответь, Димитрий, в какой момент я стала вампиром? В тот момент, когда ты меня не осознано укусил или когда я оказалась в этом поместье? А может тогда, когда меня укусил Григорий?
  — Что? Твою кровь и Григорий пил? Когда? Как это случилось? — подскочил вампир и выбежал пулей из кабинета, сбив при этом с ног Эдриана, который возвращался обратно.
  — О чем ты думал? — смотрела я на парня, который поднявшись, отряхнул брюки.
  — Ни о чем, — зашел он в кабинет и сел на прежнее место.
  — Зачем врешь? — смотрела я на него, не отводя взгляда. — Ты не можешь разобраться в прошлом Иулии, и тебе много чего не понятно. Ведь так?
  — Как ты поняла? — уставился тот на меня.
  — Просто мне тоже много чего не понятно, но у меня такое чувство, будто ты пересказал мою жизнь. Это как в школе, когда мы писали сочинение на тему «Как ты провел лето?», а сейчас, спустя время, я его перечитываю и вспоминаю, что и правда со мной такое было, но я уже не помню. А что самое странное так это то, что я испытываю те же чувства, которые были у Иулии, когда она любила Валентина. Она безумно любила его. Утром мне снилась Иулия и Валентин. После, когда я проснулась, испытывала то же, что и она на тот момент, поэтому и плакала. Мне было жаль их, — опустила я голову, вспоминая сон, и то, что читал Эдриан. На душе начали скрести кошки.
  — Ты, правда, его так сильно любила? — смотрел пристально на меня компаньон. От его взгляда у меня отчего-то перехватило дыхание, на душе кошки еще сильнее заскребли, а сердце чуть не остановилось. Он выглядел так, будто сейчас заплачет, будто увидел свою любимую, ради которой и жизнью своей пожертвовал бы с другим парнем.
  — Да не я это была! — вскочила я со стула. — Я не Иулия! — надулась на него и, взяв ведро, направилась менять воду.
  — Постой! — забрал Эдриан ведро. — Я поменяю воду, — ушел он, а я же осталась внимательнее рассматривать все, в том числе и портрет.
  — Чего-то тут не хватает, — пробормотала я, но в тот же момент с первого этажа послышался грохот и звон.
  — Что тут происходит?! — переместилась я на первый этаж и застыла от увиденного. Димитрий и Григорий дрались и ломали все вокруг, не замечая ничего по сторонам.
  — Это ты виновата! — зарычал Григорий заметив меня. — Всех братьев переманила на свою сторону и манипулируешь ими! Ведьма! — выкрикнул тот, после чего Димитрий еще больше освирепел.
  — Не разговаривай с ней так! — вцепился он в старшего брата и начал душить.
  — Прекратите! — кричала я, но меня никто не слушал.
  — Не надрывай голос, — спускался по лестнице Константин. Он был невозмутим и, казалось, не обращал внимания на младших братьев. — Они меня-то слушать не хотят, а тебя и подавно.
  — Но их нужно остановить, они разрушили всю гостевую, — осматривала я комнату. От мебели остались щепки и стекляшки.
  — Об этом не волнуйся, я все заменю, как только они успокоятся.
  — И все же, так нельзя! — нахмурилась я, наблюдая, как парни перешли к картинам.
  — Просто прикажи им остановиться, — спустился Эдриан. — Ведь когда-то и мы дрались с другим твоим шевалье. Они обязаны тебя послушаться, ведь все присутствующие здесь братья стали такими же как я.
  — Выходит… — запнулась я. — Но как это возможно, они ведь вампиры?!
  — Не имеет значения. Человек или вампир, получивший твою кровь, становится шевалье, он обязан подчиняться и служить тебе. Если шевалье не выполняет приказы, его хозяин может убить его незамедлительно, — смотрел он сначала внимательно на меня, а после перевел взгляд на Константина и изучающе осматривал его, в завершение он уставился на дерущихся парней. Те в свою очередь, перебрались в комнату Штефана и вовсю громили ее, даже втянули его в драку.
  — Бедняга! — вздохнул Константин и, поднявшись на второй этаж, исчез за очередной дверью.
  — Я сказала, прекратите! — выкрикнула я, отчего мой крик эхом прошелся по всему поместью, а в парней полетели все сломанные предметы. Какие-то просто били их, а какие-то, например, как стекла, резали и впивались в кожу.
  — Ты что делаешь?! — направился Григорий в мою сторону, выпустив вперед когти. На что получил сполна от Эдриана, но отлетев в сторону, он подпрыгнул и опять направился к нам.
  — «Валет»… — пробормотала я. Парень, услышав меня, отодвинулся. В руках у меня оказался меч из кабинета. В этот же момент я сделала пару шагов навстречу Григорию, пригнулась, совершила винт и ушла в сторону.
  — Иулия?! — был напуган Димитрий. — Ты ведь сейчас Иулия, ведь так? Конечно, ведь моя любимая Джули не смогла бы сделать такое, — кивал он, хоть и не сводил с меня глаз.
  — Так! — перевела я яростный взгляд с Григория на Димитрия. — Только почему ты так уверен, что она не смогла бы это сделать собственноручно? — усмехнулась я и стряхнула с меча кровь.
  — Что ты тут забыла? — вставал с пола Григорий и подбирал свою отрезанную руку.
  — Что — говоришь? — рассмеялась я. — Я долго терпела все ваши выходки по отношению ко мне, но это все порядком надоело. Вы двое, — указала я на вампиров, — не для этого я позволяла вам пить мою кровь и не для этого я делала из вас шевалье. Вы ни сколько не слушаетесь меня! Где старший сын предателя? — смотрела я внимательно на Эдриана.
  — Я тут! — спустился Константин и, обойдя, встал на одно колено.
  — Хоть один из его сыновей осознает свое положение. С этого самого момента я возвращаю себе право быть хозяйкой этого поместья! — выпалила я, отчего все переглянулись, а Эдриан также как и Константин преклонил колено.
  Казалось я будто вышла из тела и следила за всем со стороны. Все то, что произносили мои губы, было сказано не мною. Неужели душа Иулии не упокоилась с миром и теперь преследует меня? Или у меня просто раздвоение личности? Даже не знаю что хуже.
  — Брат, что происходит? — стоял позади всех ошарашенный Штефан. — О чем Джулс говорит? Как она может быть хозяйкой поместья, когда хозяин — отец? — кричал вампир.
  — Замолчи Штефан! — выпалил Константин, находясь все в том же положении. — Прошу за него прощения, — склонил он голову.
  — Я не стану никого убивать, как делала это раньше. Просто вы все симпатичны ей, вы все для нее как старшие братья, — усмехнулась я. — Я больше не появлюсь, но хочу сказать кое-что. В скором будущем все братья станут шевалье, и если хоть один из вас предаст, как это сделал ваш отец, пощады не ждите, — с этими словами правый глаз потускнел и вновь стал ярко-желтого цвета. А я будто вернулась обратно в свое тело.
  — Что с вами? — смотрел внимательно на меня Константин.
  — С каких это пор мы на «Вы»? — отпрянула я от вампира, и тут же вспомнив, что я пыталась предотвратить драку, обратилась к Григорию. — Срослась? — подошла я вплотную к нему.
  — Да, — отводил тот взгляд.
  — Прекрасно, — мило улыбнулась я и дала ему пару оплеух. — Это тебе за ведьму!
  — Сумасшедшая?! — «взорвался» Григорий. — Бесишь! — кричал он. — Девчонка, ты раздражаешь! Не понимаю, как ты вообще можешь быть королевой вампиров и охотником одновременно? Из тебя ни та, ни другая не получится!
  — Время покажет и расставит все точки над «i», — вздохнула я и направилась в сторону Димитрия. — А тебя идиота, я сейчас убью!
  — За что? — сглотнул тот.
  — Ты еще и спрашиваешь? — подняла я бровь. — Из мухи слона сделал, да еще и всю гостевую разгромил! Ты труп! — колотила вампира, злясь на него.
  — Иулия? — обратился ко мне Константин.
  — Ну сколько можно? Мне вас может тоже начать чужими именами называть? — пробурчала я, остановившись.
  — Так сейчас ты Джулс? — перевел он дыхание.
  — Да! — крикнула я.
  — Так значит, ты опять не помнишь…?
  — Я все прекрасно помню, что говорила и что делала. Если я перерожденная Иулия, и т.к. это поместье принадлежало ей, то получается оно мое, — смотрела я внимательно на Константина.
  Я даже слегка удивилась своему заявлению. Но голос, который постоянно что-то мне невнятно шептал, наконец, исчез, и я смогла трезво взглянуть на вещи.
  — Если ты об этом. А что касается правого глаза, теперь он будет всегда таким, и я овладела всеми силами, которые были у Иулии. Я не знаю как, но мне удается легко их контролировать, будто они у меня давно.
  — Даже вид… — хотел спросить Димитрий, но я его перебила.
  — Даже это! И будет лучше, если об этом будем знать только ты, я и «Валет». Хотя он и так об этом знал.
  После нашего уговора с Эдрианом, я в первые назвала его по прозвищу которое дала ему Иулия. Сейчас я чувствовала себя придательницей, но взглянув на парня увидела что тот ни сколько не удивлен. На его лице как обычно не было ни капли эмоций.
  — Хорошо, — опять сглотнул тот.
  — Штефан, позови в гостевую Даниуса, — велел старший из братьев.
  — Хорошо, — убежал Штефан и спустя несколько минут все собрались в гостевой.
  — Прошу, — подал Константин руку и повел к лестнице. — С этого момента у поместья новый хозяин, — провозгласил вампир, — она была и вновь станет хозяйкой этого дома.
  — Но брат… — все еще возмущался Штефан.
  — Если кто-то против, я никого не держу! Можете уходить, дверь всегда открыта! — выпалила я, и все замолчали. — Если вам так нравится считать меня Иулией Розенкрафц, пожалуйста, но я больше не позволю называть меня ее именем! Мое имя Джулия-Фэй Уокер! — выкрикнув, исчезла с лестницы и оказалась в своей комнате.
  — Что тут происходит? — перешептывались Штефан с Даниусом.
  — Правильно ли я поступаю? — промямлила я и, упав на кровать, вмиг уснула.




















Глава 5.   «Графиня Роуз».
  — Джул! — барабанил в дверь Димитрий. — Там какая-то полоумная пришла и просит встречи с тобой! — влетел он в комнату и застыл, увидев, как я сижу на кровати и вытираю мокрые от слез глаза. — Ты чего это? Опять плохой сон? — прошел вампир и сел на стул рядом с кроватью.
  — Ага, — натирала я красные глаза и всхлипывала.
  — Опять снился тот же сон, что и вчера утром?
  — Нет, другой, — укладывалась я обратно.
  — Ты что опять спать? — следил он за каждым моим действием.
  — Немного полежу…
  — Тогда я пойду, отдыхай.
  — Не уходи! — схватила я его за рукав рубашки, когда он уже встал со стула. — Если хочешь, можешь лечь со мной, только не уходи, прошу тебя, — смотрела я на него полными слез глазами.
  — Да что тебе приснилось? — выпалил он удивленно.
  — Прости, — отпустила я его и легла, закутавшись одеялом.
  — Хорошо, сейчас прилягу рядом с тобой, только сначала скажи, что делать с девушкой, которая хочет видеть тебя?
  — Пустите в дом. Пусть «Валет» накормит ее, и дайте ей комнату на один день. Когда я успокоюсь, встречусь с ней, и извинись от моего лица, — уткнулась я лицом в подушку.
  — Хорошо, — проговорил Димитрий и исчез.
  — Начинается, — пробормотала я и, не дожидаясь вампира, уснула.
  С момента, когда Константин объявил, что я новая хозяйка поместья прошло полторы недели. За это время много чего произошло: я редко называю Эдриана по имени; я с братьями чаще стала ссориться. На моей стороне до сих пор остается только Димитрий. Не понимаю, как он «новую» меня только терпит? Будь моя воля я бы вышла из своего тела и набила себе морду. Я еще чаще стала лить слезы и оплакивать себя, из-за чего перестала совсем наносить макияж. Ни так давно я должна была получить диплом об окончании школы. Я собиралась идти на выпускной бал с парнем – бывшей звездой школы. У меня еще оставалось время обдумать идеальный образ для этого вечера. Я должна была провести этот день со своими школьными друзьями, у нас даже была в планах вечеринка в доме Аманды Абрамс. В этот день я просто обязана была сделать что-то из ряда выходящего вон. А после я могла бы поступить в колледж, который находился не далеко от дома, хоть мама и настаивала на другом. А теперь я живу в какой-то глуши с пятью вампирами. Да, они обо мне заботятся и потакают моим прихотям. Но вы не понимаете, как жить с вампирами по соседству в ту раковую неделю каждый месяц. Это ад кромешный – скажу я вам. Всю неделю мне приходиться прятаться в своей комнате и не высовывать нос, но иногда братья, видя мое состояние, уезжают к графу, и я могу свободно ходить по дому.
  — Ты спишь? — пытался Димитрий показать мне свое присутствие, я же не обращая на него внимания, вовсю сопела. — Просила, чтобы я не уходил, а сама спит и даже не чувствует ничего, — бубнил он и теперь водил пером от подушки по лицу.
  — Уже нет, — открыла я глаза и прижалась к вампиру.
  — Что с тобой? — опешил тот.
  — Чтобы не случилось, в какой опасности ты ни оказался, выживи! — сжалась я уже в его объятиях. — Вернись домой живым и никогда не думай, что тебя здесь никто не ждет, тебя тут всегда ждут братья… и я, — чуть слышно проговорила последние слова. Я чувствовала, как что-то внутри меня меняется. У меня больше не было тех дружеских чувств к Димитрию. Скорее я сильно за него волновалась, и хотелось его оградить от опасности. 
  — У тебя было видение? Что ты видела? Произойдет что-то плохое? — напрягся он от предчувствия чего-то не хорошего.
  — Просто запомни мои слова, — выбралась я из его объятий и встала с кровати. — Выйди, я переоденусь. И попроси «Валета», пусть он приготовит что-нибудь, я помираю с голоду.
  — Будет сделано! — направился он к двери и тут же застыл. — Постой-ка, а когда я стал твоей «собачкой» и стал бегать с твоими поручениями? Если мне не изменяет память, ты выбрала меня как своего суженного. Когда поцеловала. Я надеюсь, ты об этом не забыла?
  — С поручениями ты бегаешь с тех самых пор как стал моим шевалье, как в принципе Григорий и Константин, — мой ответ ввел его в ступор. — А ты как думал? Пить мою кровь и не ждать последствий? И ты что, до сих пор не заметил, что тебя не тянет испить моей кровушки? — усмехнулась я. — А что касается, выбирала я тебя суженным или нет, так вот: нет! В тот момент я всего лишь подыграла тебе. Мне хотелось поиздеваться над «Валетом» также как и тебе. И можешь не отрицать, это факт. Ты постоянно пытаешься его задеть. Прекращайте свои детские игры с перетягиванием одеяла.  Тем более, что я не одеяло, — добавила я в конце.      
  — Я понял, — промямлил тот, чувствуя свою вину.
  — А что касается моей крови, это все ее действие, теперь ты больше не захочешь испробовать ее еще раз. Кстати, наша гостья еще тут?
  — Да, она сказала, что хочет переговорить с тобой наедине.
  — Хорошо, тогда после обеда я поговорю с ней в кабинете на третьем этаже.
  — Я передам ей, — вышел Димитрий из комнаты, бормоча что-то себе под нос. Из его бухтения, я поняла только то, что он уже жалеет о том, что укусил меня.
  Выбрав вещи, взяла банное полотенце и ушла принимать душ. Теплая вода немного приподняла мне настроение и согрела от зноя. Одев, как всегда джинсы и футболку, высушив волосы, спустилась на первый этаж в столовую. Я уже не помню когда говорила последний раз на английском языке. Все парни, включая теперь и Эдриана, разговаривали со мной только на русском. Из-за этого моя русская речь стала звучать значительно лучше.
  — Рада видеть вас в добром здравии! — увидев меня, девушка встала из-за стола и сделала реверанс. На вид ей было за двадцать, ее неряшливый вид меня немного озадачил. Ее темно-коричневые волосы были все перепутаны, вещи были все поштопаны и в заплатках, но ее черные как смоль глаза говорили, что она рада и этому.
  — Кто ты? — села я за стол, и Эдриан тут же начал накладывать на троих.
  — Мое имя Дина Михай, я дочь местного барона, — улыбнулась она.
  — Барона? — смотрела я на нее внимательно. — Ты цыганка?
  — Да! — опять улыбнулась девушка.
  — Так что понадобилось от меня цыганке? — отпила я немного воды.
  — Я знаю, кто ты! — выдала она. — Ты вампир и не простой, ты «Чистокровка»! — на ее лице проступили нотки восхищения, а глаза заблестели сильнее прежнего. Я чуть не поперхнулась, но старалась сохранять невозмутимое лицо.
  — Ты ошибаешься, я не вампир, — дождалась я, когда Эдриан расставит все и сядет за стол.
  — Но… — продолжила она.
  — Когда я ем — я глух и нем, — выдал Эдриан.
  — Извините, — проговорила девушка.
  — Приятного аппетита, — принялась я за еду.
  — Приятного аппетита, — подхватили остальные.
  — «Валет», приготовь чай, я заберу его с собой в кабинет, — убирала я посуду после себя в посудомоечную машину, которую поставили во время «ремонта».
  — Хорошо, — также убирал парень посуду после себя и гостьи. — Я сам принесу вам чай, можете идти разговаривать.
  — Спасибо, — улыбнулась девушка Эдриану, вставая из-за стола. Тот никак не отреагировав на это, принялся доставать чашки с полок.
  — Идем! — позвала я ее на третий этаж, но тут же посередине лестницы впала в ступор от сильно грохота грозы.
  — Уже третий день льет как из ведра. Погода гневается, — смотрела она в окно, будто видит что-то через закрытые жалюзи и шторы.
  — И на что же? — усмехнулась я и поднимаясь выше.
  — Вы не хотите самостоятельно вернуть память вашим родным? — шла она следом.
  — Откуда ты знаешь об этом? — не оборачивалась я.
  — Я знаю все, — прошла она следом в кабинет. — Я даже знаю, что вы планируете на завтрашний вечер.
  — Как интересно. И что же? — села я в кресло, и жестом руки предложила девушке сесть на стул, который стоял напротив стола.
  — Бал в честь королевы. Ведь в вас течет кровь «Чистокровки» Иулии Розенкрафц! — приняла она мое предложение.
  — Я не понимаю, к чему ты клонишь.
  — Тогда перейду к делу. Я хочу, чтобы вы вновь пользовались моими услугами.
  — Услугами? Какими?
  — До вашего перерождения, вы использовали меня как гадалку.
  — Так вот оно что! Ну, конечно, ты тоже вампир, — пристально смотрела я на нее. Мои уголки рта разъехались в улыбке.
  — Признаю, я и цыганка, и вампир в одном лице! И до перерождения вы всегда просили меня, чтобы я вам гадала и делала «отвороты».
  — Отвороты? Зачем это было нужно Иулии? — повела я бровью от удивления.
  — Вы были красавицей, да и к тому же знатной дамой. Все мужчины деревни, а следом города, были без ума от вас. Вот я их и «отвораживала», по вашей же просьбе. И раз уж вы не помните, то это мне пришлось сделать и с вашим слугой «Валетом», ведь он тоже был в вас влюблен. Помнится, вы тогда насильно заставили меня это сделать, — усмехнулась она, и за дверью послышалось, как что-то разбилось. Я, махнув рукой, открыла дверь и увидела, как Эдриан собирает осколки.
  — Извините. Я сейчас принесу новый, — собрал он осколки и, шатаясь, спустился по лестнице вниз. Он все также не смотрел на нас. Но я заметила, как на его лице застыло недоумение, а глаза потухли и бегали по сторонам.
  — Мне не интересно, что творила со своей жизнью Иулия. Меня больше интересует, зачем ты сюда пришла вновь, если когда-то уходила из особняка? Или же тебя выгнали? — не сводила я с цыганки глаз. — И говори правду. Ненавижу, когда мне лгут.
  — Вы выгнали меня когда-то из поместья и из города, — опустила она глаза. — Я пришла, раскаиваясь в своих поступках. Я очень сожалею и прошу вас простить меня.
  — Что ты сделала?
  — Когда я влюбилась в вашего шевалье, графа Вандербежского, то очень сильно хотела быть рядом с ним, поэтому он укусил меня. С тех пор я вампир и изгнана также как и граф. В те дни я не представляла жизни без него, мой отец хотел выдать меня замуж за парня из соседнего табора. Я имени его не знала, ни разу его не видела, поэтому и сбежала, а вы приютили меня. И хоть вы предупреждали меня о том, что если я не прекращу соблазнять вашего шевалье, вы выгоните меня… Прошу, простите меня и графа Вандербежского! — умоляла она со слезами.
  — Не могу, — выговорила я. — Я ведь не Иулия, и у меня нет таких полномочий.
  — Вы до сих пор отрицаете, что в ваших жилах течет кровь семьи Розенкрафц?
  — Я не отрицаю, я это знаю. В моих жилах течет кровь моего отца, а не кровь вампиров. Да и к тому же, если я прощу тебя, граф тоже захочет получить прощения, но вот его я простить не могу. Ведь он получил то, что заслужил, и я не понимаю, почему Иулия не убила его за такое. Ведь она ненавидела вампиров и убивала их, так почему она позволила уйти графу и не убила тебя? — прищурив глаза, смотрела я на цыганку.
  — Возможно, вы видели этот день и знали что произойдет. Ведь вы тоже видите будущее.
  — Что значит твое «тоже»?
  — Мне, так же как и вам, подвластен дар предвидения.
  — Вот значит как, — усмехнулась я. — Так ты можешь предвидеть каждый мой шаг?
  — Нет. Ведь вы сами выбираете свой путь. Я могу увидеть лишь окончательный ваш шаг. Но самое главное, что мы обе видели этот день незадолго до нашего разговора, и мы обе видели, что будет завтра. Скажите, вы ведь не собираетесь решить все это самостоятельно, у вас ведь есть шевалье, они защитят вас и помогут…
  — Молчи! — выпалила я, кинув на нее разъяренный косой взгляд. — Можешь считать, что я тебя простила, но больше не появляйся в этом доме! — встала и собралась я уходить.
  — Госпожа, прошу, подождите! — остановила она меня.
  — Я тебе не госпожа!
  — Простите, — прятала она глаза. — Прошу вас, позвольте мне остаться с вами, я буду выполнять все, что вы мне прикажите, даже стану вашей прислугой. Но пожалуйста, не выгоняйте меня. Последние пятьдесят лет я жила в пещере и питалась кровью животных. Мне некуда идти и не к кому, позвольте остаться в поместье. Я даже если вы прикажете, буду готовить для вас, стирать и мыть весь дом, — упала она на колени.
  — А как же твой граф?
  — Как только вы нас выгнали, он бросил меня и велел, чтобы я имени его не вспоминала.
  — Как смешно! — выпалила я, косясь в ее сторону. Та возможно осознав свое положение, села на полу и печально смотрела в сторону.
  — Джулс, что случилось с твоей «собакой»?! — прибежал напуганный чем-то Даниус. — Он сам не свой, у него конвульсии и пена изо рта идет!
  — Где он?! — ринулась я вниз.
  — В гостевой, лежит на диване! — бежал следом мальчишка.
  — «Валет»? — спустившись на первый этаж, впала я в ступор, увидев, как Эдриана ломало. У него будто была эпилепсия. — Что с ним?! — подбегая к парню, спрашивала у Константина и Григория.
  — Понятия не имею! — развел руками Григорий.
  — Он вел себя странно с тех пор как спустился. Сначала сидел и смотрел в одну точку несколько минут, а после его начало «ломать», — смотрел на него Константин.
  — «Валет»?! — трясла я парня, пытаясь привести его в чувства. — Что с тобой?! «Валет»?!  Эдриан! — обняла я его крепко, испугавшись, что он сейчас умрет и оставит меня одну. — Прошу тебя, прекрати меня так пугать! — плакала я, и меня саму начало трясли.
  — Иулия? — успокоился тот немного. — Что с тобой? Почему ты плачешь? — рассматривал он меня, отодвинув.
  — Это с тобой что? — стукнула я того по плечу, разозлившись. Поднимаясь с дивана, хотела уходить, но меня подвели ноги и я упала.
  — Джули! — подбежал Димитрий.
  — Идиот! — выпалила я, продолжая плакать.
  — Похоже, ты ее сильно напугал, что у нее ноги не идут, — помог Григорий брату. Они вдвоем усадили меня на один из диванов.
  — Я принесу воды, — ушел на кухню Константин.
  — Что с тобой было? — стоял рядом Григорий и злобно смотрел на Эдриана.
  — Я не знаю, — отводил он взгляд.
  — Это из-за того что ты услышал? — вытирала я глаза и завывала немного. — Это из-за того, что сказала та цыганка?
  — А что она сказала? — вернулся Константин с бокалом и протянул его мне.
  — Она говорила что делала… — отхлебнула я немного воды.
  — Замолчи! — вскочил Эдриан с дивана.
  — Постой! — окликнул его Григорий. — Она твоя хозяйка, как ты можешь разговаривать с ней в таком тоне? — был тот удивлен.
  — Она не моя хозяйка! Моя госпожа умерла двадцать лет тому назад! А эта девчонка — ваша хозяйка и любить она будет только вас! — убежал он в свою комнату и заперся. Слова парня задели меня за живое, но я старалась не подавать виду. Я только смотрела на него, широко раскрыв глаза. Я не знала, что сказать и не знала как поступить. Мне показалось, что я свалилась с дивана, но я сидела не подвижно будто статуя. Все парни в недоумении следили за тем, как Эдриан исчез на лестнице и долго не решались что-то спросить у меня.
  — Простите, — спускалась по лестнице цыганка. — Возможно, вы правы, и мне лучше уйти, — обратилась она ко мне.
  — Не стоит, — не смотрела я на нее. — Константин, покажи девушке ее новую комнату на третьем этаже, она новая домработница! — встала я с дивана и щелкнула пальцами. Теперь на мне было надето платье с портрета. Волосы оставались распущенными, их нельзя было собрать в прическу из-за короткой длины.
  — А ты куда? — следил за мной Григорий.
  — Схожу в гости! — улыбнулась я через силу, обернувшись ко всем.
  Мне не хотелось показывать им свои истинные чувства. Только не перед братьями. Я не хотела их жалости. Не хотела выслушивать с их стороны успокаивающие речи. Я исчезла из гостиной, никому ничего не объяснив, и появилась у магазинчика с часами.
  — Госпожа! — возгласила, встречая меня на пороге Люси. — Вы пришли поговорить?! — радовалась она, но через секунду изменилась в лице, увидев, как я упала на колени и плачу. — Что случилось? — присела она рядом.
  — Почему я такая дура?! — ревела я. — Я влюбилась и думала что это взаимно, но, оказалось, что я причиняю лишь боль людям! — завывала я.
  — Вы говорите про своего слугу «Валета»? — обняла она меня за плечи. — Не волнуйтесь, прошу, проходите, — вставая, поднимала меня на ноги. — Чай с ромашкой! — выкрикнула девушка и опять провела меня за шторку.
  — Ты знаешь о нем что-то? — шмыгала я носом.
  — Я знаю все о нем, о вас, — улыбнулась девушка. — Я помню, как он всегда ходил за вами по пятам, и с какой нежностью смотрел. Вы тоже были к нему не равнодушны, но для его же блага, попросили ту цыганку, чтобы она сделала на него отворот.
  — Откуда ты все это знаешь?
  — Готово! — послышался голос, и девушка, подпрыгнув, забрала, как и в прошлый раз, две чашки с чаем и села обратно.
  — Откуда? — рассмеялась она. — Я ведь тоже «Чистокровка» и, когда у меня стали проявляться способности, вы забрали меня к себе и решили, что будете обучать всему. Я была еще ребенком, когда вы пришли в нашу деревню и спасли меня от крестьян. С тех самых пор, я, по-вашему велению среди «Отбросов» и «Чистокровок» зовусь графиня Роуз.
  — А когда тебя спасли?
  — Это был девятнадцатый век. Мне было семь лет, и уже тогда у меня начали проявлять силы, такие как пирокинез. Я случайно подожгла несколько домов и стог сена, из-за этого меня все называли ведьмой, — она все говорила и говорила, а у меня перед глазами крутилась картинка, где Иулия и Эдриан путешествуют верхом на лошадях и забрели в деревню.
  «— Ведьма! — кричали где-то голоса.
  — На костер ее! — не унимались они.
  — Что там происходит? — проговорил Эдриан.
  — Не знаю, — натянула Иулия поводья. — Но думаю, нам следует на это посмотреть, — приподняла она подол платья, слезая с лошади.
  — Подожди меня, там может быть опасно! — следовал за девушкой Эдриан.
  — Извините, а что тут происходит? — влезла Иулия в середину спора и драки крестьян и увидела, как одни забрасывали камнями, а другие пинали маленькую девочку лет шести-семи.
  — Вы что творите? — растолкал всех ее сопровождающий, но в последний момент его остановили.
  — Нам не нужны неприятности, мы уходим, — держала его за локоть Иулия.
  — Но… — хотел он возразить, но заметив суровый взгляд девушки, замолчал. — Хорошо.
  Успокоившись, они выходили из толпы, и Иулия мельком заметила цвет глаз девочки, они были желтые, как солнце, и все в слезах, они просили о помощи.
  — Извините! — направился Эдриан к одному из крестьян, который стоял в стороне. — Где бы мы могли остаться на ночь? Моей госпоже нужен ночлег и еда.
  — А вы еще кто такие? — зло смотрел тот на пару.
  — Я — графиня Розенкрафц, а он мой слуга, — указала Иулия на Эдриана. — Где бы мы могли остановиться на несколько дней? — использовала она на парне лет за двадцать пять гипноз.
  — Прошу за мной, госпожа, — поплелся он вперед и завел Иулию и „Валета“ в полуразвалившийся домик, и стал представлять гостей жене.
  — Так вы графиня, и вы путешествуете? — мило улыбалась та и накрывала на стол. — Ох, прошу, простите меня за фамильярность. Я… мы не привыкли приветствовать в нашей деревне благородных кровей особ. А уж тем более в нашем доме… Вот опять, прошу прощения.
  — Ничего, можете не волноваться обо мне, я не рассержусь, если со мной будут говорить неформально, — в открытую осматривала жилище Иулия, не скрывая недовольства. — Да, мы путешествуем, — не обращала внимания она на хозяев, но все же добавила: — Вы беременны, как вы можете жить в этом доме?
  — Нам приходиться жить здесь, так как мы бедны. Когда я выходила замуж за моего мужа, наши родственники отвернулись от нас, теперь мы сами по себе, — улыбалась она. — Простите, это все что у нас есть.
  — Спасибо, — Иулия еле выдавила из себя улыбку, увидев похлебку с травой.
  — Иулия, ты действительно будешь это, есть? — прошептал Эдриан.
  — Деваться некуда, — ответила она так же шепотом. — Сегодня пойдешь на охоту.
  — Думаешь, они тут обосновались?
  — Не думаю, знаю, но охотиться пойдешь не на вампиров. Поймай хоть оленя, хоть белку, но принесешь мясо. А завтра утром возьмешь под руку ее мужа, и пойдете чинить крышу.
  — Простите, вам, наверное, не по душе наша еда, — прятала девушка глаза.
  — Не волнуйтесь об этом. Было время, когда приходилось, есть корни деревьев и пить собравшуюся утреннюю росу.
  — Почему, вы же графиня?! — удивилась девушка.
  — Я же не родилась ею, — улыбнулась Иулия. — Родилась я в такой же деревне как эта, но потом ушла и, путешествуя, получила этот титул.
  — Позвольте задать неприличный вопрос, сколько же вам тогда лет? — рассматривала она Иулию.
  — А насколько я, по-вашему, выгляжу?
  — Я думаю вам лет двадцать — двадцать два… — задумалась девушка.
  — Я так молодо выгляжу? — рассмеялась Иулия. — На самом деле, мне намного больше лет, чем вы думаете! Извините, но где можно лечь спать?
  — Ах, простите, вы же с дороги устали, а я пристала к вам с расспросами! — еле встала она и, перешагивая с ноги на ногу придерживая с низу живот, будто от туда сейчас вывалится плот, поплелась расстилать почти сломанную старую кровать.
  — Вы на ней спите? — рассматривала Иулия кровать.
  — Да. Простите, что придется спать на таком…
  — Не волнуйтесь об этом, просто дайте, чем можно будет укрыться!
  — Хорошо, — кивнула девушка и дала залатанное покрывало.
  — Ложитесь спать и не волнуйтесь обо мне и моем спутнике! — улыбнулась Иулия и вышла из избушки.
  — Иулия? — встретил ее на пороге Эдриан.
  — Сегодня мы спим на сене, — проговорила она и ушла к стогу. — У меня было видение, — укладывалась она.
  — Еще одно? — сел парень рядом.
  — В лесу есть большой дом, я хочу отремонтировать его и взять ту девочку на обучение.
  — Зачем?
  — Она тоже „Чистокровка“. Эту семью, я возьму к себе на работу, все равно у этой женщины ребенок родиться мертвым.
  — Что? Почему ты не сказала им? — подскочил Эдриан.
  — Даже если я и скажу, что изменится? Они только в очередной раз назовут меня ведьмой. Спи, завтра будет длинный день, — закуталась она в покрывало, а Эдриан лег рядом и смотрел на звездное небо.
  Проснувшись, Иулия взяла несколько мужчин из деревни и попросила, чтобы они проводили ее до дома из видения. Объяснилась она тем, что видела его, когда проезжали мимо и что хочет поселиться в нем, если там никто не живет. Пока они пробирались через лес, мужчины рубили топорами деревья, создавая проход, и когда все наконец добрались до дома, перед их взором предстало поместье, в котором сейчас живу я с парнями.
  — Если у этого дома нет хозяина, то начинаем ремонт здания немедленно! — скомандовала Иулия мужчинам и, пройдя вперед, открыла двери. — Тут есть кто-нибудь? — крикнула она и застыла, увидев разгром внутри здания. — Работы здесь не початый край, — вздохнула она. — Дом пустой и хозяин у него кажется, отсутствует! Заходим и разбираем все! — скомандовала Иулия, обращаясь к мужчинам. Уже к вечеру здание блестело, и на половину было отремонтировано. — Остаются окна. Без стекол тут жить будет невозможно, — проговорила Иулия, осматривая новое жилище.
  — Крышу мы починили, пока та женщина разделывала тушки кроликов и тетерева, — указал Эдриан на девушку, которая приютила их на ночь. — Пока мы охотились, нам встретилось растение похожее на картофель.
  — Это и был картофель, — не оборачиваясь и до сих пор осматривая дом, говорила Иулия. — Он скоро зарастет и толку от него не будет, но если вспахать поля, пересадить его и удобрять, то от него еще будет толк. Попроси ту девушку, чтобы она приготовила больше еды, накормим работников, — смотрела она, как мужчины расчищают все вокруг дома, делая двор. — Завтра завезем стекла и поставим окна и еще ограждение вокруг дома, — выкрикнула Иулия. — Еще с завтрашнего дня все мужчины, которые в состоянии работать, будут пахать поля! Если есть быки и коровы запряжете их плугом, будем сеять картофель, пшеницу и кукурузу!
  — Но где мы все это возьмем? — выкрикнул кто-то из мужчин.
  — Об этом стоит волноваться не вам! Мой слуга все сделает, он завтра же утром сядет на лошадь и поскачет в близлежащие города на рынки, и закупит все самое необходимое! Тогда и начнем! Я уеду вместе с ним и выкуплю эти земли, как только я вернусь, все жители деревни получат работу! — прокричала Иулия, чтобы ее все хорошо слышали; приподняв подол платья, поднялась по ступенькам на крыльцо и вошла в дом.
  — Как много ты видела? — последовал за ней Эдриан.
  — Вплоть до своей смерти! — улыбнулась она. — И знаешь, хоть я и знаю, что будет, менять ничего не стану. Начиная с этого момента, я больше не буду охотиться на вампиров, и гоняться за братом, — поднималась Иулия на второй этаж.
  — Почему?! — опешил парень.
  — Потому что убить его я смогу только умерев. Я наконец поняла слова того вампира, — смотрела Иулия вдаль леса, через разбитое окно. — Я хочу, чтобы та девочка жила с нами! — выпалила она, повернувшись к Эдриану, ее правый глаз переливался всеми оттенками желтого на закате солнца.
  — Зачем она тебе?
  — Она тоже „Чистокровка“ и она мне пригодится в будущем.
  — Хорошо, завтра она будет тут, — покланялся он.
  — Нет, сегодня! И возьми ужин у той девушки на троих, сегодня мы ночуем тут.
  — Твоя смерть, — стиснул Эдриан зубы, — когда это будет? — опустил он голову.
  — Это будет еще очень не скоро, а до этого я еще много дров наломаю, — улыбалась она. — Но не волнуйся, я буду всегда рядом, я буду в той девушке. Но тебе придется ее терпеть, так как она будет словно маленький ребенок — непоседливая, плакса, дружелюбная, отзывчивая и всегда готова прийти на помощь. А самое главное у нее будет чистая душа, она даже простит тех, кого я простить не в силе.
  — Она будет отличаться от тебя?
  — Внешне – нисколько, а вот характер у нее будет еще хуже моего. — Усмехнулась Иулия, смотря в окно. — Лес позади дома не троньте! — выкрикнула она, высовывая голову из окна. — Иди же скорее за новой графиней.
  — Графиней? — удивился Эдриан.
  — Да! Она получит этот титул после обучения. Все же я королева вампиров  — „Отбросов“ и „Чистокровок“. Я имею полное право на это.
  — Хорошо, — ушел парень».
  — Госпожа, — звал меня чей-то голос. — Госпожа, вы меня слышите?! — вышла я из транса и увидела перед собой часовщицу. — Вы слушали, что я вам говорила?
  — Что? — пыталась я разогнать муть в глазах. — Нет, прости. Я задумалась о своем.
  — В одном вы точно не изменились госпожа, — вздохнула та удрученно.
  — В чем же? — отпила я немного чая.
  — Вы как всегда молчаливы и постоянно где-то мысленно витаете.
  Пока она вздыхала, у меня перед глазами появилась уже другая картинка. С каждым новым видением, картинки становились все красочнее и яснее, а голоса все громче и четче.
   «— Ты останешься дома. Пока я не представила тебя народу как свою ученицу, тебе лучше не высовываться. Двери я запру, так что в дом посторонний не войдет. К вечеру либо я, либо „Валет“ вернемся, так что не переживай и не бойся, тебя больше никто не обидит, — надевала Иулия шляпку для поездки на лошади. — На третьем этаже есть небольшая библиотека, если умеешь читать, можешь прочесть книги. И не выходи на улицу, чтобы тебя не видели во дворе! — более требовательно повторила Иулия.
  — Хорошо. Я поняла госпожа! — стояла девочка в лохмотьях, но уже улыбалась чистой и светлой улыбкой. — Если вам будет спокойнее, я запру дверь и изнутри, чтобы никто совершенно не смог войти, а к вашему прибытию отопру их.
  — На твое усмотрение, — села Иулия на лошадь и отправилась в поход».
  — Госпожа! Хотите еще чаю? — разглядывала меня часовщица.
  — Нет, спасибо, — вышла я опять из транса. — Посоветуй, как мне теперь быть? Я не могу смотреть в глаза Эдриану, особенно после его слов, что я теперь буду любить только Константина, Григория и Димитрия, так как они мои шевалье.
   — Может он ревнует? — хихикнула она. — Ведь он был единственным, о ком вы всегда заботились, а теперь у вас появляются новые слуги и он не может с этим смириться. Если хотите, я могу с ним поговорить.
  — Правда?! — радостно возгласила я.
  — Конечно, — улыбнулась она.
  — Тогда идем! — вскочила я со своего места и, взяв ее под локоть, переместилась в поместье.
  — Как давно это было?! — уже вовсю бегала она, по дому, истерически смеясь.
  — С возвращением! — встречала нас Дина в фартуке.
  — Что ты делаешь? — смотрела я пристально на нее.
  — Готовлю ужин, — невозмутимо ответила она.
  — Что ты тут забыла?! — накинулась на нее Люси и начала душить.
  — Прекрати! — выкрикнула я, а та, пряча глаза, плакала.
  — Госпожа, вы не помните? Вы не помните, как она вместе с графом пытались вас убить, чтобы похвастаться перед Николаем? Ведь граф был вампиром, укушенным Николаем, еще до того как стать вашим шевалье! — выкрикнула она. — Вы забыли, как они издевались над вами? И надо мной?! — смотрела она на меня глазами полными слез.
  — Я не помню, прости, — села я на диван.
  — И вы ее простили? — слезла она, наконец, с цыганки и подошла к дивану, на котором я сидела. 
  — Я похожа на мать Терезу? Ее должна была простить Иулия, но никак не я. Мне она плохого еще ничего не сделала, поэтому я разрешила ей пока поработать тут, — встала я, и платье сменилось, обратно на майку и джинсы. — Да и мне немного спокойнее стало. Просто я была одной девушкой среди шести парней, и это немного напрягало. Идем, я провожу тебя до его комнаты, — поднималась я вверх по лестнице и, проводив девушку до комнаты Эдриана, ушла в свою.
  — А вы живете все в тех же комнатах! — улыбнулась она и постучала в дверь. Я, закрыв за собой свою дверь, легла на кровать.
  «— Бал?! — смотрела на меня уже девушка — часовщица.
  — Да! Я хочу позвать всех из „Чистокровок“ и знатных вампиров из „Отбросов“ на бал и представить тебя как новую графиню. — Проговорила Иулия.
  — Что? Графиню? — смотрела она, широко раскрыв глаза.
  — Если быть честной я хотела сделать это раньше, но твое обучение затянулось, особенно с владением огнем. И так как ты моя ученица, все должны знать об этом, особенно „Отбросы“.
  — Почему особенно они?
  — Как я уже говорила, я когда-то охотилась на вампиров и убивала их, а так как ты моя ученица, возможно, что в будущем ты продолжишь мое дело. Поэтому вампирам нужно знать, что расслабляться им не стоит.
  — Я поняла! — кивнула та головой».
  После мне виделось: бал, где все танцуют; Иулия, представляет всем Люси, и возмущение окружающих. После Люси танцевала весь вечер с каким-то пареньком не старше ее самой, а Иулия то стояла в сторонке и, улыбаясь, следила за девушкой, то разговаривала с кем-то из вампиров. Пару раз принимала приглашения на танец и несколько раз танцевала с Эдрианом.
  — Интересно, она поговорила уже с ним или еще нет? — вставала я с кровати. — Сказать ли ей, что завтра вечером я хочу организовать бал? — стояла я уже перед дверью Эдриана и случайно услышала их разговор.
  — Может тебе тогда попробовать завести с ней отношения? — послышался голос Люси. — Пусть она и не та Иулия, но все же… — бормотала девушка.
  — Она же ведь невеста этих пятерых, как я могу? — неуверенно проговорил Эдриан.
  — Да кто это вообще придумал? — возгласила девушка, и тут же послышался стук, будто постукивали ногой.
  — Она же это и придумала, или ты уже забыла?
  — Эдриан, хоть я и на много младше тебя, но вот тебе совет по старой дружбе. Ты за последние годы ее отсутствия отстал от жизни. Выйди уже из своего восемнадцатого века и взгляни на современный мир. Ты же даже не знаешь ничего о нынешней молодежи, чем они увлекаются, какую музыку слушают, какие фильмы смотрят, и ты хоть знаешь, что балы больше не устраивают, они теперь ходят в клубы чтобы «оттянуться»? — послышались нотки возмущения в ее голосе. — Сейчас девушкам нравятся парни, которые добиваются их, несмотря на трудности. Им нравится, когда парни с ними нежны, но и в тоже время требовательны. И к тому же, если она тогда сказала, что намеренно станет невестой этих парней, то про женитьбу и слова не было. Возможно, Иулия хотела, чтобы ты ее добился в этой жизни не как шевалье, а как парень, которого она ни то, что не помнит, которого она и вовсе не знает. Как ты думаешь? И заметь, если ты будешь всю жизнь думать, она опять умрет, ведь теперь госпожа — человек, — голос девушки стих, послышались шаги, и открылась дверь. Я же, так и не постучав, стояла на пороге.
  — Иулия?! — смотрел на меня ошарашено Эдриан, выглядывая из-за Люси.
  — Я… — не могла я выдавить из себя и слова. — Я хотела сказать тебе, что завтра вечером, хочу устроить бал… — отводила я взгляд и не могла смотреть ни на Эриана, ни на Люси.
  Мне хотелось провалиться сквозь землю и, когда я говорила, чувствовала себя маленьким ребенком, которого отчитали, и теперь на него устремлено множество взглядов.
   — Ты ведь в прошлый раз хотела потанцевать с красавчиком — «Чистокровкой»… В общем, я приглашаю тебя на завтрашний бал, — промямлила я и, отвернувшись, стараясь не смотреть на этих двоих, ушла на кухню.
  — Что я делаю? — шептала я себе под нос. — Я же сама попросила ее поговорить с ним и сама же творю невесть что…
  — Джули, ты вернулась? — встретил меня на лестнице Димитрий. — У нас гости?
  — Вернулась примерно час назад. Да, у нас гостья, и когда она спуститься, верни ее в город. На кухню пока не заходи, я хочу поговорить с той цыганкой.
  — Хорошо, — проводил вампир меня взглядом.
  — Скажи, — была я уже на кухне и набирала воды в бокал, — а можно ли сделать так, чтобы я разлюбила кого-то? — говорила я с цыганкой.
  — Вы имеете в виду своего слугу — «Валета»? — следила та за мной.
  — Да.
  — А вы сами этого хотите?
  — Нет… Да… Я не знаю… — выключила я кран и, поставив стакан на стол, села на рядом стоящий стул. — Я не знаю… Я хочу, чтобы он всегда был рядом, но в тоже время не хочу его видеть, особенно после того как услышала его разговор с Люси.
  — Вы хотите мой совет или хотите, чтобы я опять сделала отворот, но на этот раз не на него, а на вас?
  — Я не знаю… — все мои мысли превратились в кашу и я, еле сдерживалась, чтобы не накричать на кого-нибудь.
  — Даже не смей! — появился в дверях кухни Эдриан. — Еще один отворот или приворот в этом доме, и я тебя убью! — подходя ближе к столу, шипел он на цыганку. — Скройся! — велел он, отчего цыганка, фыркнув в его сторону, вышла прочь.
  — Она что-то готовила, зачем ты ее прогнал? — не смотрела я на него и крутила по столу стакан с водой.
  — Посмотри на меня, — подошел он ближе и встал рядом со мной.
  Я не видела его лица, но слышала по голосу, что он ждет, когда я посмотрю в его глаза. Он говорил нежно, но настойчиво. Я не осмеливалась поднять глаза и посмотреть на него, боясь, что расплачусь и брошусь его обнимать. Я не могла этого допустить. Закрыв глаза, переведя дыхание и восстановив сердцебиение, я смогла ответить.
  — Зачем? Я что-то новое увижу?
  — Посмотри на меня! — начинал он злиться.
  — Я еще раз спрашиваю, зачем? — встав и убрав стакан, хотела уйти с кухни, но Эдриан схватил меня за руку и развернул к себе.
  — Посмотри на меня! — крикнул он. Я от неожиданности подпрыгнула и уставилась на него. — Что с тобой?!
  — Со мной?! — начала я так же кричать и, слегка толкала его в грудь. — Это с тобой что такое?! Сначала ты меня до смерти напугал, когда тебя трясло в гостевой. Потом орал, что ты не мой шевалье и любить тебя из-за этого не буду, а после ты устроил мне бойкот и не разговаривал! — кричала я на него и слезы лились сами собой. Я больше не могла сдерживать себя, не переставая рыдала, всхлипывая и шмыгая носом. — И вообще, отпусти, мне больно! — вырывала я руку из цепкой хватки парня.
  — Прости, я не хотел! — прижал он меня к себе. Его горячее дыхание обожгло мою шею. Одна рука обвила талию, а вторая расположилась на спине. Каждое прикосновение жгло и будто оставляло шрам на моей коже, оставляя осадок в душе.
  — Отпусти! — вырывалась я, отчего Эдриан прижимал меня к себе еще сильнее, а после поцеловал точно также как в первый раз. Но тут же получил пощечину.
  — Ненавижу тебя! — стерла я его поцелуй с губ и в слезах убежала в свою комнату.
  В какой-то момент мне стало противно, потому что он следовал советам Люси.
   Если бы я не подслушала их разговор…
   Если бы я сама не попросила Люси поговорить с ним…
  Если бы мне ни казалось что у Люси и Эдриана больше общего, нежели со мной…
  Если бы… 
  Тогда было бы все иначе?
  — Да ты прям герой-любовник! — вошел на кухню Григорий и злорадствовал.
  — Мне не до твоих шуточек «Отброс», мне нужно еще успокоить Иулию, — оттолкнул Эдриан того.
  — Ой, какие мы грозные, даже вспомнил, как твоя хозяйка называла когда-то вампиров. «Отбросы»… Нас так не называют век или два. Ты и, правда, отстал от жизни. И кстати, я отправил к ней Даниуса, сейчас, он ее успокаивает. Все равно все пять братьев станут ее шевалье. Так почему бы ни сегодня? — усмехнулся Григорий.
  — Вообще-то она его выпроводила, а сама заперлась в своей комнате! — появилась на кухне цыганка.
  — Я же сказал, чтобы ты больше не появлялась на моих глазах! — выпалил Эдриан.
  — Не ты ли всегда хвастался, что у тебя превосходный слух? — наливала она в глубокую тарелку что-то. — А сам даже не слышишь, как урчит живот госпожи? Или ты даже не слышишь, как она плачет в подушку и называет тебя дураком?
  — Я сам отнесу ей ужин! — забрал парень посуду у цыганки. — Что это такое… булькает?! — окаменел он. — Это вообще есть можно?
  — Я готовила по рецепту, — промямлила она.
  — Да это даже свиньи есть не будут! — выкрикнул Эдриан и отправил всю стряпню в сливную яму. — Я сам все приготовлю! — подвинул он ее в сторону. — Кстати, почему ты сразу не сказала ей, что ты вампир, а сидела и давилась человеческой едой? — обратился он к цыганке, снизив немного голос.
  — Она знала, что я вампир, и просто следила за моей реакцией, — смотрела девушка, как готовит Эдриан. — Я смотрю, ты настолько рад, что хозяйка вернулась, раз начал готовить такие блюда.
  — У меня было много времени, чтобы научиться.
  — Ты ждал ее? И любил, так же как и раньше?
  — Да. Я и сейчас ее люблю, как и тогда.
Миссия 5  «Да устроим же бал!»
  Поздно вечером, после того как я проплакалась, уснула, так и не дождавшись ужина. Эдриан несколько раз приходил меня будить, но я устроила ему бойкот и теперь не ем его стряпню и не разговариваю с ним.
  — Дина, приготовь чай! — переместилась я на кухню.
  — Хорошо госпожа! — улыбнулась та, увидев меня. — Вам с малиной или с лимоном?
  — С малиной, ненавижу лимон!
  — Что?! — появился в дверях Эдриан. — Я всегда готовил тебе лимонный чай, и ты ничего не говорила! — кричал он и пыхтел от злости.
  Я же изо всех сил старалась на него не смотреть и, старалась игнорировать его. Переместившись обратно в комнату, теперь искала в комоде вещи на замену тем, что на мне, и, захватив банное полотенце, прошла мимо запыхавшегося Эдриана в ванную. Тот поцелуй, что был в больнице, казался призрачным сном, но этот я отчетливо помню. А его манера облизывать губы вдоль, доказывала, что первый его поцелуй не был сном. И этого я не могла ему простить. Он поцеловал меня дважды и ничего не объяснил. А теперь, как и в тот раз делал вид, будто ничего не произошло. Будто он вовсе и не целовал меня. 
  — Ты игнорируешь меня? — топал он ногой. — Почему вчера не спустилась на ужин, который готовился для тебя?
  «— Игнорируй… игнорируй… Не дай опять эмоциям выйти наружу!» — стояла я в ванной. Подперев дверь и стиснув зубы, мысленно повторяла себе.
  — Ты меня и, правда, ненавидишь? — стоял он также по другую сторону двери, от его следующих слов меня будто током ударило. — Возможно, будет лучше, если я уйду? Ведь у тебя есть уже три шевалье, а скоро появится еще два. Я тут буду лишним и стану мешаться всем под ногами, поэтому будет лучше, если я исчезну. Что скажешь, мне уйти?
  «— Нет, не уходи!» — кричала я про себя, но губы никак не хотели шевелиться и я, сползая по двери, вытирала слезы.
  — Ты больно многого хочешь от госпожи! Учитывая ее старый нрав, она быстрее сделает отворот, чем признает свои чувства! — подошла к парню цыганка. — К тому же ей всего восемнадцать, не удивлюсь если она ни то, что с парнем не спала, но, наверное, и не встречалась ни с кем.
  Похоже, эта девушка меня совсем не знает. До Бренда я встречалась еще с четырьмя парнями, и только с двумя из них у меня что-то было.
  — У нее был парень до того как она попала сюда, — послышался голос Димитрия за дверью. — Но кроме нее у него была еще одна девушка. Настоящий отморозок! — прошипел вампир.
  — Заткнитесь! — еле встала я на ноги, чтобы включить воду.
  Слова Димитрия о моем бывшем парне привели меня в чувства, но когда я сидела в ванне с ароматной пеной вспомнились слова Эдриана, как он говорил, что уйдет. В груди опять заныло, а в горле встал ком, который я никак не могла протолкнуть. Я сдержала накатившие слезы и опустилась с головой под воду, но как только я вспоминала Брендана, злилась, и  ком превращался в тошноту. После я думала о том, что сказала цыганка прошлым днем.
  — Выходит, я и сама могу вернуть им память? Хотя, пусть лучше эту кашу расхлебывает тот, кто заварил.
  — Госпожа, чай остывает! — стучала в дверь Дина.
  — Иду! — еще немного понежившись в ванной, одевшись и как всегда сложив вещи в стиральную машинку, направилась на кухню.
  — Покрой голову полотенцем, простынешь! — встретился мне на лестнице Эдриан, я же его опять игнорируя, направилась в столовую. — Ты меня слышишь? Если не покроешь, я сам возьмусь сушить твои волосы! — шел он теперь следом за мной, я же покрыла голову полотенцем, чтобы он отстал. — Так-то лучше! — одобрительно кивнул он и ушел, а я сняла полотенце.
  — Холодный! — отпила я немного чая и не раздумывая, подогрела его вместе с чашкой при помощи пирокинеза. — Все же эти силы бывают полезными, — пробормотала я, допивая чай с бутербродом. — Спасибо. Если хочешь, попроси «Валета», чтобы он тебя подучил готовить, а если он откажется, скажешь, что я велела.
  — Хорошо.
  — Забыла сказать, сегодня вечером придет множество гостей.
  — Я поняла, нужны закуски. Я видела, что вы меня об этом попросите, — проговорила она. — Буду стараться.
  — Тогда не подведи! — исчезла я с кухни и появилась в магазинчике с часами. — Люси?! — прошла я за штору. — Куда она делась?
  Так и не дождавшись Люси, я написала ей записку с просьбой чтобы она оповестила всех вампиров о бале. Я посчитала это правильным, ведь только она и Эдриан знали, кого всегда приглашала Иулия, но т.к. с Эдрианом я не разговариваю, пришлось об этом просить часовщицу.
   — Димитрий?! — бегала теперь по дому в поисках вампира я.
  — Что? — вышел тот весь взъерошенный.
  — Идем! — тянула я его за руку на улицу.
  — Если смерти моей хочешь, так и скажи! Я еще жить хочу! — упирался он ногами и хватался руками за все, что было тяжелое.
  — Не волнуйся, я видела, что ты не