Анна Каренина, фильм, книга

Леонид Синицкий
               
         Кинофильмы  по  знаменитому роману  Льва Николаевича  Толстого  за всю историю кинематографа   снимались более тридцати  раз. Фильм   Александра  Зархи,с Татьяной Самойловой и  Василием  Лановым  в  главных ролях,  вышел на  экраны   пятьдесят  лет назад, в  1967 году. По каким-то причинам,  во времена     студенческой  юности знаменитый фильм  я не видел.  Мои несколько повзрослевшие  сверстницы,  посмотрев  сериал  Шахназарова,  и   помнившие   фильм    1967  года,   отдавали предпочтение фильму   своей  юности,  что вполне понятно, какая  девушка   в те  времена  не была   влюблена  в Василия  Ланового.                .               

          Шахназаров,  как и Зархи,  снял свой  фильм «по  мотивам»  великого романа,  что вполне  понятно.  Поставить фильм, повторив сценарием   роман,   практически  невозможно:  сюжетная линия  « Анна – Вронский – Каренин»,   пожалуй,  занимает  менее одной трети романа, остальные  две трети –  это жизнь  русского общества  в последней четверти   девятнадцатого века. 
      
     Фильм  смотрится с  большим интересом, очень динамичен.  Великолепна игра   Елизаветы   Боярской.  Великолепны   своей  символикой  кадры:  затянутая  корсетом  Анна  в лиловом платье, её  спина;   вороные  лошади, черная  зловещая борода   кучера, черная  карета:  всё влечёт   Анну к единственному возможному  исходу, к  смерти.
         Ещё не досмотрев   первую серию фильма,   я  открыл  книгу. Ранее  у меня  были попытки  прочитать роман, но,   полностью прочитать    не получалось. Возможно, потому, что  «Анна  Каренина»,  в отличие от других произведений великого писателя,   написана  сложным языком и требует внимательного, вдумчивого прочтения и времени.     Я стал не просто  читать, а и конспектировать  прочитанное.

        Читая роман  я обнаружил, что роман написан  не только   об Анне,  несомненно,   женщине очень одаренной, но стиснутой, как корсетом, условностями  той  эпохи, того круга,   эта книга – энциклопедия русской жизни.   Роман  был написан   в 1873 -1877 годы, прошло немного больше десяти лет, после  отмены  крепостного права:  появляются  партии,  нигилисты и революционеры,  герои  романа говорят о коммунизме, растет и крепнет буржуазия, разоряются   дворяне – помещики.               
Причем разоряются  не только плохие  хозяева  помещики. Но и те, которые лично ведут свое хозяйство, используют современные   технологии,  и приходят,  как  Левин, к заключению: « Я не согласен,  что нужно и можно поднять уровень хозяйств. Я занимаюсь этим, и  у меня есть  средства, а  я ничего не мог сделать. Банки не знаю кому полезны. Я, по крайней  мере, на что ни затрачивал деньги в хозяйстве, всё  с убытком: скотина – убыток, машина – убыток».
     Ведя  разговор  с успешным   крестьянином,   Левин начинает  понимать,   в чем же  причина и  его разорения.   
–  А вот у нас, помещиков, всё плохо идёт с работниками  –  сказал он.
На что мужик отвечает ему: - «Где же   с работниками вести дело.   Разор один.  Вот хоть бы Свияжков  ( помещик). Мы знаем, какая земля, мак, и тоже не больно  хвалятся урожаем. Всё недосмотр!
– Да ведь вот ты хозяйничаешь с работниками?
– Наше дело мужицкое. Мы до всего сами.  Плох – вон; своими управимся».

      Вот  другой, уже  неуспешный  хозяин, –  Стива Облонский, не только  не интересующийся  делами  своего имения, но  и проматывающий  и свою собственность,  и приданное  жены.  Облонский   продает дёшево лес, Левин  пытается  убедить его: «Всё-таки досадно и обидно  видеть это со всех сторон совершающееся  обеднение дворянства, к которому я принадлежу, и,
 несмотря на  слияние  сословий, очень рад, что принадлежу. И обеднение  не вследствие роскоши   – это  бы ничего;  прожить по-барски – это дворянское дело, это только дворяне умеют. Теперь мужики около нас  скупают земли, - мне не обидно.   Барин ничего не делает, мужик работает и вытесняет праздного человека. Так и должно быть.   И я очень рад  мужику. Но мне обидно смотреть на это обеднение  по какой-то, теперь не знаю как назвать, невинности. Тут арендатор-поляк купил за  полцены у барыни, которая живет  в Ницце, чудесное  имение. Тут отдают   купцу  в аренду за рубль десятину   земли, которая стоит десять рублей. Тут ты без всякой причины подарил этому плуту тридцать тысяч.
– Так что же? считать каждое дерево?
–Непременно считать.  А вот ты не считал, а Рябинин считал. У детей Рябинина будут средства к жизни и образованию, а у твоих, пожалуй,  не будет!»


       А какие  были отношения, помимо  экономических,  между бывшими  недавними  крепостниками  и крепостными?  Крестьяне, после покоса,  приглашают бар – охотников, пить водку.
Один из охотников, пошел к крестьянам  и, возвратившись, рассказывает  о своих  впечатлениях: « Я только что пришел.  Они были восхитительны. Представьте  себе, напоили меня, накормили.  Какой хлеб, это чудо!  И водка – я никогда такой не пил! И ни за что не хотели взять деньги.  И всё говорили:  «не обсудись», как-то.
- Зачем же   деньги брать? Они вас, значит, поштофовали.  Разве  у них продажная водка? – сказал солдат, стащив, наконец, с почерневшим  чулком  замокший  сапог».
 Вот старая  крестьянка, у  которой компания  охотников  остановилась на ночлег,  обращается к Левину.  «Что рано так поднялся, касатик?  – дружелюбно, как к старому доброму знакомому, обратилась к нему вышедшая из избы старуха хозяйка».
Но такие отношения с народом могли быть  у дворян, которые сами вели хозяйство, и были ближе  к нему, а какое  же отношение   к народу было у аристократии?


      Как смотрит аристократия  не только на крестьян, но на всех, кто стоит ниже  по социальной  лестнице. Это описание  публики в театре.? «Те же,   как  всегда, были какие-то дамы  с какими-то офицерами в задах лож; те же, бог знает кто, разноцветные женщины, и мундиры, и сюртуки; та же грязная толпа в райке, и во всей этой толпе, в ложах и в первых рядах были человек сорок настоящих  мужчин и женщин. И на эти  оазисы Вронский тотчас обратил внимание и с ними тотчас же  вошел в сношение».
 А какие же эти   «человек сорок настоящих  мужчин и женщин», что за «оазисы»? По каким правилам они живут?  Какие  нравы у них?  Как они появились?

      Вот одни из правила,  по каким  жил этот «свет».
«Жизнь  Вронского тем была особенно счастлива, что у него был свод правил, несомненно,  определяющих всё, что должно и не должно делать. Правила эти несомненно определяли, – что нужно заплатить шулеру, а портному не нужно, – что лгать не надо мужчинам, но женщинам можно, - что  обманывать нельзя никого, но мужа можно, – что нельзя   прощать оскорблений, и можно оскорблять   и т.д. Все эти правила могли быть  неразумны, нехороши, но они были несомненны, и, исполняя их, Вронский  чувствовал, что он спокоен и может высоко  носить голову».
 
   "Мать Вронского, узнав о его связи, сначала была довольна – и потому, что ничто не давало последней отделки  блестящему  молодому  человеку,  как  связь  в  высшем обществе, и потому, что столь понравившаяся ей  Каренина, так много говорившая о своем  сыне, была  всё-таки  такая же, как и все красивые и порядочные  женщины  по понятиям  графини  Вронской.»
Но узнав, что сын отказался от предложенного повышения и остался в полку, «где он мог видеться с Карениной, узнала, что им недовольны  за это высокопоставленные лица, и она переменила  свое  мнение. Не нравилось ей тоже то, что по всему, что она узнала  про эту связь, это не была та блестящая, грациозная светская связь,  какую бы  одобрила, но какая- то вертеровская, отчаянная страсть, как ей  рассказывали,  которая могла  вовлечь его в глупости».


    «Большинство  молодых  женщин, завидовавших Анне, которым  уже давно наскучило то, что её  называют  справедливою, радовались тому,  что они предполагали, и ждали только подтверждения оборота  общественного мнения , чтоб обрушиться на неё  всей  тяжестью общественного презрения. Они уже?  приготовили уже те комки грязи, которыми они бросят в неё, когда придёт время».


    Вот, что думает об аристократии   Левин: «А позволь тебя спросить, в чем состоит аристократизм  Вронского или кого бы то ни было, -  такой аристократизм, чтобы можно было пренебречь мною? Ты считаешь Вронского аристократом, но я нет. Человек, отец, которого  из ничего пронырством, мать которого  бог знает с кем была  в связи… Нет, уж извини, но я считаю аристократом себя  и людей подобных мне, которые в прошедшем могут указать на три-четыре  честные поколения семей, находившихся на высшей степени образования ( дарования и ум – это другое дело), которые никогда ни пред кем ни подличали, никогда ни в ком не нуждались, как жили мой отец, мой дед». 


    Любовь Вронского и Анны  вытолкнула их из этого порочного аристократического круга, но в другой круг они  войти уже не могли, Анна гибнет под колесами поезда.  Любовь Анны и Вронского была и велика, и гибельна для обоих,   идея гибельности уже в начале  романа. Получив  неверное  известие  о смерти  Анны при  родах, Вронский  стреляется, но остается в  живых.               
     Смерть Анны Вронский  мог  бы  и не пережить, жизнь потеряла для него всякий  смысл но, как сказала  его мать:
«Это  бог нам послал – эта  сербская  война».
     И сам Вронский считает:
«Я, как человек,  тем хорош,  что жизнь для меня ничего не стоит. А что физической  энергии во мне довольно, чтобы  врубиться в каре и смять или лечь,    – это я знаю.  Я рад тому, что есть за что отдать  мою жизнь, которая мне не то, что не нужна, но постыла. Кому- нибудь  пригодится». Вронский не только сам отправился в Сербию, но  и за свой счёт  сформировал  эскадрон.


       
      Толстой  дает очень интересное описание  добровольцев: «Опять добровольцы кланялись и высовывались,  но Сергей  Иванович не обращал на них внимания; он столько имел дела  с добровольцами, что уже  знал их общий тип, и это не интересовало его».
« Да, какое  разнообразие положений  всех этих людей, отправляющихся туда, – неопределённо  сказал Катавасов, желая  высказать свое  мнение и  вместе  с тем выведать  мнение  старичка.
Старичок  был военный,  делавший  две  компании. Он знал, что такое  военный  человек, и, по виду этих господ, по ухарству, с которым  они прикладывались к  фляжке дорогой он считал их за плохих военных…  Ему  хотелось рассказать,  как из его города пошел только один солдат бессрочный, пьяница и вор, которого уже никто не брал в работники. Но, по опыту зная, что при теперешнем  настроении общества опасно высказывать мнение, противное  общему, и в особенности  осуждать добровольцев».
 А кто же эти  добровольцы - офицеры?  Молодой, недавно  богатый    московский  купец, промотавший  свое  состояние. Другой -  «человек, попробовавший всего». Артиллерист, который  «не  много  служил в артиллерии, я юнкером  в отставке…». Приятель Вронского «он всё проиграл и собрался  в Сербию». Одним словом – лишние люди, так знакомые  по русской классике.


     В романе  видим  очень знакомые нам, людям двадцать первого века, явления.  Вот разговор о богатстве, как оно  приобретается:  «Все эти люди, как наши откупщики, наживают деньги так, что при наживе заслуживают презрение  людей, а потом бесчестно нажитым «откупаются от прежнего презрения».  Только  в наше время  таким  людям  и  откупаться не надо, они успешные люди и  пример для подражания.   
Из романа  можно узнать   о ценах, доходах, заработках:               
    – стоимость двух  ливрей для швейцара и лакея – 100 рублей;
     – оплата труда двух работников за  150 рабочих дней в летнее время, от   зари до зари, тоже 100 рублей;
   – жене Облонского для  поездки в деревню нужно заплатить 20 рублей, это для неё большая сумма;
   –   доходы,  получаемые людьми  из банковской сферы: директор банка  12 тысяч,  член акционерного  общества 17 тысяч, основатель банка 50 тысяч.

      Облонский, промотав свое  состояние,  и, частично жены,    ищет и находит  доходное место:  «Оно  зависело  от двух министров, одной дамы и от двух евреев…».
 Жалованье на этом месте  составляло  до 50 тысяч в год, «это было место члена от комиссии соединенного   кредитно-взаимного баланса южно-железных дорог и банковских учреждений.  Место это, как и такие места, требовало огромных знаний и деятельности,  которые было трудно  соединить в одном  человеке. А так  как человека, соединяющего качества, не было, то всё-таки  было,  чтобы место занимал честный, чем нечестный человек».
 Таким честным  человеком  был Облонский, но для того, чтобы получить  это место, ему надо было поехать в Петербург, для чего он выпросил у Долли (жены) пятьдесят рублей.

        Отношение  людей к религии.  «В отношении к религии Левин находился, как и большинство его современников, в самом неопределённом  положении.  Верить он не мог, а вместе с тем он не был твердо убежден  в том, чтобы всё это было несправедливо».

         Как   люди третьей четверти  девятнадцатого века воспринимали  свой  возраст. Левин задумал  жениться на молодой женщине. « Одно соображение было против – были его года. Но его порода долговечна, у него не было ни одного седого волоса, ему никто не давал сорока лет, и он помнил, что Варенька говорила, что в России  люди в пятьдесят лет считают себя стариками, а что во Франции пятидесятилетний человек  считает  себя в расцвете  сил, а сорокалетний – молодым человеком».


                Но хватит  о грустном!
     Ещё  в романе вы прочитаете  великолепное  описание охоты, сенокоса, природы.     Каждый раз, раскрыв книгу на любой странице, вы  будете находить для  себя   новое, ещё не открытое, не понятое  вами ранее.  И, возможно, перечитывая   роман, вы поймете и полюбите  Анну: «гордую, поразительно красивую».