Пятиэтажка инженера Пупкина ничем не отличалась от множества клетчатых собратьев обжитого микрорайона. Но изюминка была. Своя. А впрочем…
Отключив кукарекающий будильник и стараясь не разбудить вернувшуюся с ночной смены жену, Пупкин, слегка умывшись, прошлёпал на кухню. Автоматическим, но всё ещё сонным движением поднаторевшей руки включил электрочайник, вылил с мисочки воду, всю ночь сочившуюся из батареи парового отопления (капель, весна), и заложил в чашку утреннюю порцию сахара в пропорции с растворимым кофейным порошком и цикорием. Залил кипятком, выпил и окончательно пробудился. Сунув сигарету фильтром в рот (а бывало и наоборот), отправился в специально отведённое место для курения, где попутно отправил естественную надобность. Завершив утренний моцион по одноклеточной хрущёвке, пребывающей в неприватизированной девственности, Пупкин убыл, как и все “вкалывающие” граждане страны, на заработки ежедневного прожиточного минимума, в грустном смятении и с иллюзорной надеждой добраться до максимума. Минимум и максимум у каждого гражданина страны, в отличие от государственного расчётного, были свои. А впрочем…
Возвращался Пупкин поздно и ежедневно, устав от низкооплачиваемых праведных трудов (в стране, в которой жил Пупкин, хорошо оплачивались только лишь неправедные). Тусклый свет в подъезде ассоциировался с освещением общественного туалета на колхозном рынке, да и собственно запах, но, в отличие от рынка, бесплатно.
Оглядевшись по сторонам и бросив пристальный взгляд вовнутрь (скорее автоматически, чем сознательно), Пупкин нырнул. По телевизору так научили в формате постоянно проводимой операции “Вихрь - Антитеррор”.
Ручка двери квартиры с выцарапанным номером “Первая” традиционно сочилась насморком. Оплеванная кнопка звонка косилась на выковырянный глазок, вызывая при прикосновении омерзение и раздражительное дребезжание. Ни чуть не лучше выглядели двери квартир “Двушка” и “Ноль третья”. Объединяла все три двери зашарпанная панель с наскальными рисунками и надписями типа: “У нашей кошечки глисты и блошечки!” “Секс по потребности! Звонить в квартиру № 9. В первой ловить нечего… подхватить можно”. “Псориаз не заразный! Протяни руку, скажи здрасте, и тебя впустят…” Подозрительного ничего не было.
На втором этаже было… Лампочки не было. Но слышно было хорошо: “Ой - ой - ой! Он из кожи вон лезет! Людям стыдно показать, что у тебя там вылезает…” Любопытная соседка, которая напротив… или не против, в потёмках, но мастерски, пристраивала прибор ночного видения к замочной скважине в ожидании, когда показывать будут…
Не обнаружив ничего подозрительного и на втором, Пупкин поднялся к себе на третий, вставил поднаторевшей рукой ключ в замочную скважину, а бдительным, в формате операции “Вихрь - Антитеррор”, ухом ухватил через собственную дверь обрывок разговора супруги с подругой:
- Я тебя вчера видела с этим уродом Мишкой...
- А ты думаешь, будет лучше, когда изнасилуют?
- Да лучше б меня изнасиловали, чем после десяти лет счастливого брака и безупречной верности подрабатывать на Тверской, тайком от мужа …
Пупкин передумал: “Не буду мешать. Пусть сосредоточатся на работе”, - вынул ключ и позвонил в девятую, по-соседски…