Новый рассказ, начало.
В тихом воздухе раннего утра рассыпался в утреннем тумане одинокий крик ночной птицы и пронесся в открытое пространство лугов от реки, замеревшей и притихшей в одеяле клубящихся испарений. В тумане не различался противоположный берег, хотя речушка была относительно небольшая.
У потухшего костра, слабыми огоньками догорающих веток дымящегося, на косогоре перед спуском, головой на рюкзаках, на постеленных ветках лапника на песке, - дремали рыбаки. И вот, они враз проснулись, услышав тот крик птицы раздавшийся недалеко, в двух сотнях метров.
Старик (пожилой человек) повернулся лицом к небу. Строгое лицо его было и грустно и насмешливо, как у разочарованного, расставшегося с хорошим сном человека, вошедшего в суровую прохладную реальность.
Млечный путь бледнел в светлеющем небе и мало-помалу таял, как весенний снег, терял свои очертания. Звезды на востоке уже совсем пропали, открывая голубизну небес, - день собирался быть по-летнему жарким. А утро уже вступило в свои права и в ожидании солнца светлел восток и красился в розовый.
Молодой рыбак поднял голову и взглянув на старика, сел на своем ложе с противоположной стороны костра, которая в сторону прибрежного луга. Он вздрогнул всем телом и повел плечами, - так бывает, когда мурашки пробегают по спине и по рукам и по груди от утренней прохлады. Он стал подкладывать сухие наломанные палки в костер, дожидаясь, когда пламя костра будет греть, разгоревшись.
За его спиной, в поле, в сонном застывшем воздухе стоял монотонный шум, без которого не обходится летняя ночь. В сонных травах трещали кузнечики, где то вдалеке слышен голос перепела, да в километре от берега, в поле в овраге, в котором тек ручей и росли кусты тальника, лениво посвистывали молодые соловьи свои неумелые трели. Все ожидали восход солнца. Багровая заря у самого горизонта уже желтела и светлела – вот-вот, выйдет из-за далекого леса солнце.
- Ого! Четвертый час уже! – Старый (как его называл Молодой) посмотрел на часы на руке, - Ставь-ка чайник – он указал на котелок с крышкой. - Я пойду закидушки проверю свои ночные, что-то колокольчиков не слыхать. –
И Старый пошел к берегу, удаляясь и скрываясь в густом тумане, так что образ его фигуры превращался в привидение….
Вскоре он вернулся. Красоты природы и кружка чая «с дымком» у костра, приправленная ароматом заваренного смородинного листа, располагали к беседе.
- Рыбалка рыбалкой, время еще есть, пока рыба придет на мель к берегу кормиться…. А я вот что хочу рассказать тебе, - начал говорить Старый, продолжая вчерашний вечерний разговор-дискуссию с Молодым.
Они говорили о современной науке и о том, что старинные понятия, знания и запреты и суеверия отживают своё, - наступает новое время, когда достижения науки внедряются в жизнь. И весь вечер говорил, в основном, Молодой, прославляя науку и рассказывая Старому о новых «гаджетах» во всех областях жизни: начиная от умных стиральных машин и заканчивая смартфонами. Были упомянуты новые виды энергии, как солнечные батареи и на их основе «умные дома», с голосовым управлением включения света и приборов….
Старый, будто бы стараясь восполнить-наверстать своё слабое участие в вечернем разговоре-дискуссии, вчера он только поддакивал и восхищался, удивляясь, - начал свой монолог:
- Вот, спаси нас Господи и помилуй, - будто что-то вспомнил он, и быстро поднялся и пересел на бревно, чтобы быть повыше Молодого, как от холода, нервно поглаживал свои ноги от колен по икрам, и, заплетаясь, скороговоркой начал говорить.
«Так ты не слышал, и можешь не знать, но это наша история. Человечества. Она же как «записная история человечества» - говорил еще Пастернак. Так что послушай внимательнее.